7 декабря в Подмосковье проводилась научно-практическая конференция РУСО на тему: «Теоретическое и практическое наследие И.В. Сталина». С докладом на этом научном форуме выступил Н.В. Сычев, член Президиума ЦС РУСО, д.э.н., профессор.
Мне хотелось бы поделиться своими размышлениями по важному вопросу многогранной деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина. Поэтому и свой доклад я озаглавил следующим образом с учетом моей профессиональной деятельности.
«Роль Сталина в создании учебника политической экономии и ее актуальность в современных условиях».
Но прежде всего мне хотелось бы напомнить вам о том (видимо, это не все знают), что в судьбе такой науки, как политическая экономия, в нашей стране, я бы сказал, судьбоносную роль сыграли три человека, три исторические личности. Первая личность – это царь Александр I, который в 1803 году издает указ, в соответствии с которым в регламент Российской академии наук была введена специальная дисциплина «Политическая экономия». Кстати говоря, Россия была одной из первых стран, где эта наука стала преподаваться в высших учебных заведениях. Не случайно в 1804 году в Московском университете была создана кафедра политической экономии.
Важно отметить, что зачинателями, как всегда в России, были иностранцы. В 1805-1806 годах выходит первый учебник по политической экономии, написанный немецким ученым Шлёцером. В 1821 году он был переиздан. В сущности говоря, это был не столько учебник по данной науке, сколько учебник по экономической политике. Но затем уже впоследствии, благодаря целой плеяде наших блестящих российских экономистов, начиная от Шторха и кончая Туган-Барановским, Кулишером и прочими, создали великолепные учебники, которые пользовались большой популярностью не только в нашей стране, но и за рубежом.
Я вам приведу один простой любопытный факт. Возьмем Иосифа Михайловича Кулишера. Еще в конце XIX века он написал свой знаменитый учебник «История хозяйственного быта стран Западной Европы». Я вас уверяю, если вы, скажем, обратитесь к студенческой аудитории где-нибудь в Швейцарии, во Франции, то наверняка вы найдете тех студентов, которые знакомы с этой работой. С другой стороны, зайдите в любой российский университет, начиная с МГУ, который я в свое время окончил, некоторые, наверное, даже и фамилии такой не слышали, не говоря уже об этом великолепном учебнике.
Но, так или иначе, в истории российской политэкономии дореволюционного периода можно выделить два этапа.
Первый этап охватывает первую половину XIX века.
Второй этап — со второй половины XIX века и до начала 20-ых годов XX века.
Важно отметить, что наши российские экономисты никогда не были узкопрофессиональными специалистами. Они были не только политэкономами, они были специалистами в области банковского дела, финансов, налогов, кредита и т.д. То есть вот такой широкий кругозор.
Ситуация, конечно же, изменилась после свершения Великой Октябрьской социалистической революции. И тут впервые в истории этой науки в нашей стране возобладала т.н. ограничительная версия политэкономии. В чем ее суть? Суть в том, что политэкономия, как наука о народном хозяйстве, годится для тех стран, где есть капитализм, где господствует капиталистический способ производства. Но коль скоро с победой социалистической революции он уничтожается, то соответственно уничтожается этот способ производства. И наука «политическая экономия» не нужна. Она становится не нужной, потому что производственные отношения настолько ясны и прозрачны, что какой-либо товарно-денежный фетишизм здесь просто-напросто отсутствует. И что вы думаете? Такую точку зрения развивали довольно известные западные авторы. Назовем некоторых из них. Это Зомбарт, Гильфердинг, Каутский, Роза Люксембург и целый ряд других довольно авторитетных имен.
Но эта точка зрения получила распространение и в России, которую активно развивали такие как Булгаков, Струве, Туган-Барановский и целый ряд других экономистов. Но не могу не упомянуть Николая Ивановича Бухарина. Это талантливый марксист, блестящий оратор. Но, тем не менее, когда он написал свою книгу «Экономика переходного периода», где он прямо пишет о том, что конец капиталистического общества будет означать конец политической экономии как науки. Представляете! Вот такая любопытная ситуация сложилась. Приведу вам один любопытный исторический факт, о котором, как правило, не повествуют в печати. Мне незадолго до кончины о нем рассказал наш известный историк мысли Василий Владимирович Орешкин, где речь шла вот о чем. Когда до Сталина дошли такого рода вести, когда он ознакомился с существующими точками зрения, он пригласил к себе на беседу Скворцова-Степанова, который является переводчиком первого тома «Капитала» на русский язык. Он у него спрашивает, скажите, это действительно так? Что будем делать? – А давайте, говорит, проведем дискуссию.
В 1925 году состоялась дискуссия под названием «Что такое политическая экономия». Как раз Скворцов-Степанов и выступает с докладом. И что любопытно. Выступило 14 содокладчиков. И только двое из них – это историк Покровский и экономист Богданов — поддержали точку зрения Скворцова-Степанова о том, что политическая экономия как наука должна быть не только в капиталистической стране, но и в других странах. Иначе говоря, они понимали политическую экономию не в узком, а в широком смысле слова. Ну что поделаешь. Большинство есть большинство — пришлось подчиниться. В 1931 году Николай Александрович Вознесенский в журнале «Под знаменем марксизма» пишет свою знаменитую статью «К вопросу о теоретической экономии социализма». И все предполагали, что это будущий премьер, талантливый экономист, знающий, толковый специалист. Вот он прямо поставил вопрос о том, что необходимо ввести в качестве учебной дисциплины такой курс. И прямо писал в этой статье, что есть такие мудрецы, которые отрицают политическую экономию как науку в широком смысле слова.
Такого рода разночтения привели к тому, что в 1936 году было принято Постановление ЦК ВКП(б) о перестройке преподавания политической экономии в нашей стране.
Надобность в ней назрела, но учебника не было. Вот беда! По чему мы учить будем? И вот здесь, конечно, решающую, определяющую роль сыграл именно Иосиф Виссарионович Сталин. Он инициировал создание группы ведущих экономистов, которые должны были бы подготовить соответствующий макет учебника. И смотрите, что получается? Такие макеты были подготовлены: 1938 год, 1939 год и два макета в 1940 году.
Еще один любопытный факт вам приведу. Когда был подготовлен макет в 1938 году, первый макет, то с ним предложили ознакомиться Иосифу Виссарионовичу Сталину. Он посмотрел, все замечательно, и пишет, что под редакцией товарищей А. Леонтьева и А. Стецкого. Но Леонтьева со дня рождения звали Леоном Абрамовичем. И вот так с легкой руки Сталина, ошибочно, сам того не осознавая, Иосиф Виссарионович превратил его в Абрама Леонтьева. И до кончины, 5 марта 1953 года, Леонтьев вынужден был подписывать свои материалы именно так: А. Леонтьев, а не Л. Леонтьев. Вот такая любопытная вещь.
Но уже в 1941 году был предложен очередной, новый вариант макета учебника. И когда Сталин ознакомился с этими материалами, он сделал два своих замечания. Я позволю себе одно из них процитировать. Оно, в общем-то, касается того, что должна изучать политическая экономия. Сталин пишет: «Политическая экономия – есть наука о развитии общественно-производственных, то есть экономических отношений людей. Она выясняет законы, управляющие производством и распределением необходимых предметов потребления как личного, так и производственного назначения в человеческом обществе на различных ступенях его развития».
И забегая вперед, скажу вам, если вы откроете первый учебник, официальный учебник, который вышел под грифом Института экономики РАН (тогда Академии наук СССР), там содержится то же самое определение, за исключением того, что опустили слова – «личного и производительного потребления».
И второе замечание касалось дифференциальной ренты. Специалисты, сидящие в зале, наверное, понимают, что с уничтожением частной собственности, с уничтожением капитализма абсолютная рента просто ликвидируется, но остается дифференциальная, разностная рента, зависимая от плодородия почвы, места положения земельных участков и так далее.
В макете предполагалось, что дифференциальная рента останется в тех колхозах, которые хозяйствуют на данной земле. Но когда Иосиф Виссарионович ознакомился, то сказал, что это не верно, не хорошо. Если у них более плодородная земля, то почему-то они должны пользоваться в полном объеме дифференциальной рентой, а другие будут этого лишены. Ничего подобного! Заберем в госбюджет, а там уже распределим на соответствующих началах. Вот такого рода дискуссии шли в предвоенные годы.
Началась война. Сегодня о ней уже много было сказано, но хочу вам напомнить о следующем, о чем не все сидящие в этом зале знают. Если вас спросить: а когда был введен курс политической экономии в качестве учебной дисциплины в нашей стране? Как вы думаете? Когда? Как это ни удивительно, но я вам подскажу. В 1943 году, в разгар войны. Естественно, нет учебника, что делать? Опять же появилось Постановление ЦК ВКП(б), был опубликован материал в журнале «Под знаменем марксизма» о некоторых вопросах преподавания политической экономии. Там в сущности речь шла о том, что это за наука, какая проблематика охватывается этой наукой, на что следует в первую очередь обратить внимание.
Но ситуация, конечно же, изменилась после войны. Тогда вновь пришлось вернуться к решению вопроса о создании учебника «Политическая экономия». В ноябре 1951 года, опять же инициированная ЦК ВКП(б), была проведена экономическая дискуссия. Не буду говорить о тех вопросах, которые там обсуждались, их было достаточно много, но материалы этой дискуссии поступили опять-таки Сталину. Он с ними ознакомился, и в итоге появилось то, что вам показал Игорь Михайлович, вот эту книжечку – «Экономические проблемы социализма в СССР». Она была написана на основе тех замечаний, которые были сделаны Сталиным.
Я не буду останавливаться на всех аспектах, только отмечу главное. Так вот, если вы откроете первый учебник под редакцией Константина Васильевича Островитянова, то в него вошли следующие положения, которые сформулировал Сталин.
Во-первых, Сталину принадлежит решение, так сказать, «гамлетового» вопроса: быть или не быть политической экономии. Сталин дает прямой ответ: быть! То есть, эта наука получила полную реабилитацию в работе Сталина.
Во-вторых, определение предмета «Политэкономия», которое я вам только что зачитывал.
В-третьих, когда Сталину задавали вопросы: действуют ли экономические законы при социализме или нет, то он ответил, что да, они есть, они действуют, они такие же объективные, как и при капитализме.
В этой же работе говорится о том, что при социализме на первом этапе сохранится товарное производство, но, подчеркивает Сталин, это товарное производство особого рода. Дело в том, что предметом торговли, предметом сферы обращений, когда поступают товары, являются преимущественно предметы потребления. И он дает очень резкую отповедь тому же Ярошенко и целому ряду других экономистов, которые считали следующее,
Например, нужно передать все машинно-тракторные станции колхозам, пускай они сами распоряжаются, пусть они сами производят тракторы, комбайны, сеялки и продают их. И Сталин резко, категорически выступил против этого: мы не можем этого допустить ни в коей мере.
Вместе с тем, в этой же работе вы найдете слова, которыми Сталин подчеркивает ограниченный характер действия закона стоимости при социализме. Повторяю, по его мнению, это действие, в общем-то, распространяется на предметы потребления. Видите, такая судьбоносная роль, которую сыграл Сталин в судьбе нашей науки.
Но, как известно, ничего вечного не бывает. После кончины Сталина, тем не менее, развитие этой науки шло по восходящей линии. Издавались учебники, всё шло своим чередом.
Итак, ситуация коренным образом меняется в начале 90-х годов. После известной буржуазной, как я ее называю, контрреволюции, в соответствии с новой парадигмой меняется и парадигма нашей науки. Сегодня мне был задан вопрос: откуда появились первые учебники? Открою вам небольшой секрет. Первые курсы экономические, которые были переведены на русский язык, вы знаете, что это такое? Это есть ничто иное как вводные курсы из Гарвардского университета (не путайте с американским университетом, так как есть еще и английский университет). Так вот, первые варианты поступили оттуда по тем самым курсам, по которым обучают нынешних наших студентов.
Я вижу даже свою красную книжку, которую я написал. Там дается вполне развернутая характеристика, чем должна заниматься политическая экономия, какова ее структура и так далее. Я остановлюсь на недостатках тех самых «экономиксов», которые у нас преподаются в высших и средних учебных заведениях.
Первое. Что такое «экономикс»? Те, кто изучал английский язык, знают, что в переводе на русский язык это означает – «экономическая теория».
Представьте себе, если бы вместо истории, политологии, философии назывались такие науки как «историческая теория», «философская теория», это был бы полный абсурд по той простой причине, что в любой науке существуют десятки самых разных теорий, в том числе и общих, частных, прикладных. Не понятно, о какой науке идет речь?
Во-вторых, в этой науке, если ее можно назвать наукой, игнорируется исторический и социальный аспект. Нельзя же сводить предмет такой науки только к изучению проблем эффективного выбора редких, ограниченных ресурсов. Да, такая проблема есть, но любая экономическая наука по своему содержанию, конечно же, гораздо шире.
И, наконец, еще один момент, который хотелось бы отметить. Это чрезмерная математизация. В результате экономический анализ подменяется матанализом. Я прошу у сидящих здесь дам заранее извинения, потому что я приведу сейчас высказывание своего старшего покойного коллеги. Я имею в виду Альберта Михайловича Еремина. Незадолго до его кончины я с ним встретился и спросил: «Послушайте, Альберт Михайлович, как вы оцениваете экономическую подготовку специалистов в нашей стране?». А он в ответ: «А как ты сам считаешь?». Я ответил, что принцип возобладал, да здравствует рыночная экономика, плюс дебилизация экономического образования. Это всё, конечно, верно, но здесь нужны усилия. Каким образом? «И чем же, я спрашиваю, занимаются наши студенты?». И он ответил в очень грубой форме: экономико-математическим онанизмом. Я немножко это смягчаю, называю это самоудовлетворением. То есть, вместо экономической теории они занимаются изучением тех же самых матмоделей, подсчитывают коэффициенты, предельные полезности, где и в какой точке идет пересечение совокупного спроса, совокупных предложений и так далее.
И вы знаете, после столь грустных размышлений вновь приходит на память, что нет, к сожалению, такой личности в сегодняшней России типа Ленина или Сталина, в особенности Сталина. Нет такой личности! Как говорил Игорь Михайлович, вот в чем проблема. Не заинтересованы они в этой науке. Это единственная наука, которая объясняет, что произошло в России, как мы до такой жизни докатились, что нужно сделать, чтобы выйти из этой ситуации. К сожалению, власть предержащая в этом не заинтересована.
Но все-таки думается, что рано или поздно вся эта безумная вакханалия закончится. Я думаю, что Олег со мной тоже согласится, что придется «собирать разбросанные камни», как говорится в Библии, с целью возрождения той общетеоретической науки, каковой является политическая экономия. И, как говорится, чем быстрее, тем лучше.