Нынешний год для всех настоящих патриотов будет проходить под знаком «чёрного юбилея» — 30-летия уничтожения Союза Советских Социалистических Республик, который стал вершиной истории нашего Отечества.
И снова и снова люди, не разучившиеся думать, будут размышлять над тем, что предопределило гибель великой державы, которая дотоле успешно выдерживала все испытания на прочность. Была ли неизбежной её гибель?
Власть и обслуживающая её пропагандистская машина целеустремлённо насаждают в сознании людей версию, будто гибель Советского Союза стала неизбежным итогом попытки развития по социалистическому пути, доказательством несостоятельности советской социально-экономической системы. Говоря словами бывшего белгородского губернатора, в прошлом выпускника ВПШ, Е.С. Савченко, «…модель, при которой мы жили более 70 лет, оказалась не жизнеспособной». Подобную точку зрения высказывали и руководители рангом повыше.
На самом деле абсолютно несостоятельна эта версия антисоветчиков. Те, кто делают подобные заявления, допускают сразу два грубых искажения истины.
Первое – они пытаются представить семь десятилетий развития советской экономики как некое единое целое. Думаю, что они лгут сознательно, а не по дремучему невежеству, поскольку совершенно очевидно, что в стране в разное время были принципиально различные модели экономики: НЭП; сталинская модель; хрущёвско-брежневская модель (на мой взгляд, реформа Косыгина 1965 года стала просто новым шагом в движении по тому руслу, переход в которое начал Хрущёв, хотя, конечно, это вопрос дискуссионный); горбачёвское «обновление социализма».
Подробный анализ этих моделей не входит в намерение автора этой статьи – это тема отдельного материала, даже нескольких материалов. Сейчас только ограничусь констатацией, что рассматривать эти модели как единое целое, когда предыдущая модель просто переходила на новый уровень, абсолютно некорректно: сталинская модель была отрицанием основополагающих принципов НЭПа, хрущёвско-брежневская – отрицанием важнейших принципов сталинской модели, ну а Горбачёв просто вёл (как впоследствии открыто признал бывший генсек, он делал это вполне сознательно) к реставрации капитализма.
Второе грубое искажение истины в том, что, если говорить только об экономике, то и хрущёвско-брежневская модель отнюдь не была нежизнеспособной. Переход к ней от сталинской экономической модели имел очень тяжёлые последствия в духовной сфере, но в экономическом развитии СССР, хотя и проигрывал сталинскому периоду, всё равно опережал Запад – вплоть до начала реставрации капитализма, которая привела к разрушению всей системы народного хозяйства страны.
Когда советское руководство затеяло «перестройку», знаменитый диссидент философ Александр Зиновьев из эмиграции пытался вразумить его: не надо ничего перестраивать, сейчас Советскому Союзу надо только сохранять стабильность – и он победит капиталистический мир, поскольку последний уже входит в тяжелейший, вероятно, летальный кризис.
В сущности, эту оценку подтвердила – уже после победы контрреволюции – и премьер-министр Великобритании Тэтчер. Выступая в Хьюстоне в ноябре 1991 года, она признала: ««Советский Союз – это страна, представлявшая серьёзную угрозу для западного мира. Я говорю НЕ О ВОЕННОЙ УГРОЗЕ… Я имею в виду УГРОЗУ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ (выделено мной – В.В.). Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов, Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был, примерно, в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков».
Чего стоит после этого признания злобное хихиканье наших «переосмыслителей» насчёт «экспорта галош».
А вот данные, однозначно свидетельствующие, что ни о какой «нежизнеспособности» советской экономики до начала её погрома и речи не может идти.
С 1966 по 1985 годы национальный доход в СССР вырос в 4 раза, промышленное производство – в 5 раз, основные фонды – в 7 раз, производительность труда в 3,2 раза. При этом в 1970-1986 годы национальный доход в расчёте на душу населения в СССР рос в 1,3 раза быстрее, нежели в развитых капиталистических странах Запада. В 1980-1988 годы темпы роста промышленного производства были выше, чем в любой из этих стран. В 1980 году объём промышленного производства в СССР составлял 75% от американского, в 1986-м – 80%.
В 60-80-е годы по-прежнему эффективно способствовала развитию производства советская наука. Уже в начале нового столетия не какое-то СМИ левой оппозиции, а Радио России констатировало, что, по оценке специалистов, в ХХ веке более половины всех открытий и технологий, которые можно оценить как прорывы в XXI век, — это достижения учёных нашей страны.
Антисоветчики пытаются представить дело так, будто в СССР образовался огромный разрыв между достижениями в науке, оборонной промышленности, освоении космоса и т.п. и уровнем благосостояния народа, и люди, мол, жили в голоде («есть нечего было», — заявил г. Медведев) и нищете. Но это просто ложь. Именно в 60-80-е годы уровень потребления советских людей существенно вырос. Как утверждали тогда такие недоброжелатели социализма, как Кан, Брюс-Бриггс, Бжезинский, советское руководство взяло за ориентир развития достижение «потребительских стандартов капиталистического Запада». Правильным был этот курс или ошибочным – вопрос отдельный, факт тот, что на пути его осуществления было достигнуто немало.
От начала 50-х к концу 70-х выпуск потребительских товаров длительного пользования вырос почти в 20 раз. С 1966 по 1985 годы реальные доходы населения увеличились в 3,2 раза. К 1986 году из каждых 100 семей 98 имели телевизор, 91 – холодильник, 70 – стиральную машину. Во второй половине 80-х 63,7% семей в РСФСР жили в отдельных квартирах, 24% — в отдельных домах…
Нас пытаются уверить, будто советская промышленность, при высоких объёмах производства, была отсталой по сравнению с развитыми капиталистическими странами и потому неконкурентоспособной. Скажем, несколько лет назад, выступая на экономическом форуме в Давосе, Путин изрёк: «В Советском Союзе в прошлом веке роль государства была доведена до абсолюта, что в конце концов привело к тотальной неконкурентоспособности нашей экономики, мы за это дорого заплатили».
Слыша подобные утверждения, я сразу вспоминаю стенд, установленный в советское время у белгородского завода «Энергомаш». Он показывал, куда идёт оборудование для электростанций, выпускаемое предприятием. И эта сеть охватывала все континенты, кроме, кажется, Австралии. Напомню и о том, что Советский Союз получил заказ на строительство знаменитого Асуанского гидроузла не из политических симпатий руководства Египта, а в открытой конкуренции с фирмами Великобритании, Франции и ещё нескольких капиталистических государств. И примеров очень высокой конкурентоспособности советской промышленности можно привести много.
И о советских товарах личного потребления тоже не скажешь, что они были неконкурентоспособны. Да, по дизайну они уступали западным аналогам. Но по качеству… Сошлюсь на собственный опыт. В середине 70-х я в московском магазине, без минимальной очереди купил кроссовки, сделанные в экспериментальной фабрике спортинвентаря. При том, что я в них даже копал в саду, они прослужили 8 лет. Из тех импортных адидасовских кроссовок (одна пара, если верить лейблу, была южнокорейская), которые я покупал в постсоветское время, ни одни не прослужили и трёх лет. В 1988 году я купил в харьковском универмаге самый дешёвый на то время бытовой магнитофон «Протон». И полтора десятилетия делал на нём записи такого качества, что они без возражений у техников проходили на Белгородском радио (было только два случая брака – при самой первой записи, где я недооценил чувствительность магнитофона и слишком близко подносил микрофон ко рту собеседника, и однажды, когда стало садиться питание). Когда же я попытался использовать для этого более компактный бытовой «Саньо» японского производства, техники отвергали чуть ли не половину записей.
Да и вообще, после того, как были опубликованы данные, что в 1991 году из СССР были вывезены за рубеж 47% произведённых холодильников и пылесосов, 38% магнитофонов, 65% магнитол, 96% радиоприёмников, 65% мясорубок, 37% швейных машин, 52% стиральных машин, 53% фотоаппаратов, 60% часов, 78% автомобилей, 75% телевизоров, — говорить о неконкурентоспособности советской быттехники просто смешно.
Отнюдь не отставал СССР и по эффективности сельского хозяйства. При том, что во второй половине 80-х годов наше сельское хозяйство всё ещё уступало ведущим капиталистическим государствам по технической оснащённости и энерговооружённости, и климатические условия у нас были в целом гораздо хуже, душевое производство пшеницы в СССР в это время было почти в полтора раза выше, чем в США. Не уступали мы и в производстве большинства других основных видов сельхозпродукции: молока в СССР производили 377 кг на душу населения – в США 264 – в Англии 258; яиц: в СССР 292 штуки – в США 270 – в Англии 214. Правда, по производству мяса СССР заметно отставал от США, хотя и опережал Англию: 70 кг – 120 – 66. Но для того и осуществлялся импорт зерна, которым ныне попрекают советское время, чтобы наращивать производство мяса.
К этому надо добавить, что произведенное продовольствие тогда шло на удовлетворение потребностей народа, а не на продажу за границу для набивания кошельков олигархов, — и по уровню питания СССР был числе наиболее благополучных стран – по данным Всемирной продовольственной организации, он занимал 7 место в мире.
Чрезвычайно высоким был уровень социальной защищённости людей. Это признавали уже в разгар «перестройки» и «демократы». Так, П. Бунич КРИТИКОВАЛ советский социализм за то, что в нём был якобы слишком высокий уровень социальной защищённости народа, и это лишало общество «настоящего двигателя прогресса» — необходимости постоянно «думать, как прокормить себя и семью, как обезопасить от разорения».
Таким образом, никаких экономических или социальных предпосылок для гибели Советского Союза не было.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород.