Не могу взять на себя ответственность и обсуждать заявленную тему под ракурсом всего Русского мира. Как не буду повторять уже прозвучавшее в докладе и выступлениях, а также предвосхищать то, что еще предстоит услышать от других участников нашего круглого стола. Однако хочу обратить внимание на то, что, с моей точки зрения, происходившее на берегах Днестра в последние годы существования нашей Родины – Советского Союза, может послужить примером проявления первого, главного закона диалектики. Причем не только при рассмотрении нюансов национальных (националистических или нацистских) мутаций, но и развернувшегося там их противостояния с идеологией и политикой интернационализма, причем с характерными признаками обострения классовой борьбы. Кроме того, в том же регионе также особенно четко просматривается диалектика унитаризма (единения) и сепаратизма (отделения).А именно разноправленных сепаратизмов – кишиневского на выход из СССР с перспективой вхождения в состав Румынии и тираспольского на отделение от МССР для сохранения в составе Советской Родины.
Как известно, МССР была создана в 1940 году после изгнания румынских оккупационных войск из Бессарабии. Эта губерния Российской империи была оккупирована Румынией в 1918 году. Советское правительство никогда не мирилось с аннексией этих исконно российских земель и, на основании советско- германского договора о ненападении, в ультимативной форме добилось их возвращения, но уже в состав СССР. Доведенная до нищенского состояния Бессарабия была присоединена к существовавшей в Украинской ССР с 1924 года МАССР. Причем этому промышленному автономному образованию выпал жребий стать донором появившейся на карте СССР новой национальной республики под молдавским названием. Подчеркиваю – молдавским названием. Почему? Такова была государственная национальная политика и практика придания создаваемым административным образованиям различного уровня (республиканским, окружным, областным, районным). А граница СССР с Румынией по Днестру (по которой до 1940 года проходила и оборонительная Линия Сталина) была восстановлена по дореволюционному её прохождению по реке Прут.
Однако необходимо особо отметить, что приступить к собственно всестороннему развитию новой республики удалось только после разгрома группировки немецких и румынских войск в ходе Ясско-кишиневской операции 20 – 29 августа 1944 года. Несмотря на послевоенные трудности, с помощью других союзных республик, на освобожденной территории началось её всестороннее развитие. Туда направлялись учителя, врачи, инженеры, культпросветработники и высококвалифицированные специалисты необходимых специальностей. С их помощью она постепенно превращалась в бесконфликтную цветущую советскую Молдавию. Как и в других республиках, её жители всех национальностей и конфессий обладали равными правами и обязанностями, что гарантировалось и обеспечивалось политикой и идеологией интернационализма, и законодательством. Появилась и местная интеллигенция, в том числе творческая, а политика «коренизации» привела к формированию национальной управленческой элиты. Такое происходило несколько десятилетий, вплоть до 1988 года, так называемой «перестройки» или периода «либеральной» контрреволюции.
Именно тогда торосы Холодной войны надвинулись, как и на другие национальные республики, на советскую Молдавию. Ставка внешних врагов общей для всех народов нашей интернациональной Родины была сделана на созданную внутри страны Пятую колонну, на культивирование национальной розни и насаждение идеологии превосходства представителей так называемых «коренных наций» над представителями национальных меньшинств. Там, где почва для этого отсутствовала, условия для культивирования вражды между народами создавались искусственно. Как по шаблону, в национальных республиках, начиная с прибалтийских и кавказских, стали формироваться общественные организации, цинично названные «народные фронты». Не минула такая беда и многонациональную Молдавию. Из Кишинева, не без указания Москвы, по республике стала расползаться идеология превосходства так называемой «титульной нации», которая постепенно стала принимать все более отчетливую антисоветскую и прорумынскую окраску. Её очагами стали общественные объединения творческой интеллигенции типа Клуба им. Алексея Матеевича, ставшего предтечей Народного фронта Молдовы, которые, не без поощрения партгосаппарата, генерировали зерна вражды и ненависти к «инородцам», т.е. к представителям некоренных наций. Особый размах получила кампания русофобии. Зазвучали призывы «Молдавия – для молдаван», «Долой русских оккупантов», «Чемодан – вокзал – Россия», «Вымоем кишиневский асфальт русской кровью», «Долой манкуртов» и им подобные лозунги. Понятно, что в результате общественно-политическая обстановка в столице, а затем и на периферии, стала резко обостряться. Отмечу, что партийные органы оказались частично парализованными пассивностью Центра, происходящими по всему Союзу проявлениями национализма и не давали им организованного отпора. А органы государственной безопасности, прежде всего их Пятые подразделения, предназначенные для борьбы с идеологической диверсией противника, разрушительными антисоветскими проявлениями агрессивного национализма и сепаратизма, по гласному и негласному указаниям из Москвы, вместо решения этих задач, были привлечены к созданию ячеек Народного фронта по всей республике. И произошло то, что произошло и продолжается ныне. А именно раскол общества по линии: молдаване, как титульная нация и большинство населения, с одной стороны, и национальные меньшинства (русскоязычное население – русские, украинцы, болгары, белорусы, гагаузы, евреи и другие) с другой стороны. И этот раскол, как показало будущее, становился все более непреодолимым, независимо от партийной принадлежности избранного президента и состава парламента Молдовы.
Разумеется, нарастало и сопротивление курсу Кишинева на выход из СССР и агрессивный национализм «титульной нации», который стал приобретать откровенно антисоветскую, прорумынскую и русофобскую окраски. Рабочий класс республики и труженики села, где еще многие помнили румынских оккупантов, не бездействовали. Наряду с существовавшими Советами трудовых коллективов возникло интернациональное общественно-политическое движение «Унитате — Единство». Под их руководством трудящиеся активно протестовали против лоббируемых народофронтовцами изменений законодательства в области языка, объявления единственным государственным молдавского, а также переводом его на латинскую графику. Именно прием такое законодательство явилось триггером жестких протестных проявлений в конце августа 1989 года. Именно тогда началась и продолжалась больше месяца общереспубликанская политическая забастовка рабочих большинства заводов и фабрик Молдавии. Справедливости ради отмечу — стачки и забастовки имели место и в других республиках, например в Эстонии, но такой масштабный, причем охвативший всю тогда еще Молдавскую ССР, ярко выраженный политический протест, произошел впервые (!) в истории Советского Союза. Однако лживые обещания Горбачева, приезды в Кишинев главного «прораба перестройки» А.Яковлева, прибалтийских националистов, использование сил и средств силовых структур, прежде всего органов КГБ, позволили купировать на бессарабской части Молдавии забастовочные и протестные движения. В результате влияние агрессивного прорумынского национализма стало доминирующим. Представители Народного фронта заняли основные посты в управленческих структурах, ими же были взяты под жесткий контроль средства массовой информации. Прозападный вектор движения Молдовы и её антироссийский курс продолжается и ныне. Более того, поощряемый новоявленными правителями и их западными кураторами так называемый «титульный национализм» привел к трагическим последствиям не только для представителей национальных меньшинств, но и для подавляющего большинства «коренного» населения Бессарабии. Рыночная стихия превратила Молдову в одно из самых бедных государств Европы, с деградирующей экономикой, пришедшей в упадок промышленностью и разоренными сельскими поселениями.
Так что правомерно сделать вывод, что инициированный Народным фронтом Молдовы курс на построение мононационального государства, его прорумынская и прозападная направленность, привели к падению уровня и качества жизни населения, деградации образования и культуры, массовой трудовой эмиграции и другим негативным последствиям. И это продолжается уже более трех десятилетий существования этого территориального обломка бывшей великой страны, хотя никаких препятствий вставшей на рыночные рельсы Молдове не чинилась. В отличии, кстати, от Приднестровья, о чем еще будет сказано. Более того, правящая элита фактически ведет Молдову к ликвидации как суверенного государства. Румынское гражданство, позволяющее свободное перемещение по странам Евросоюза, получили уже более миллиона жителей Молдовы. А 13 октября с.г. её президент Майя Санду (гражданка Румынии) подписала и закон об изменении наименования государственного языка с молдавского, пусть и на латинской графике, уже именно на румынский. То есть законодательно ликвидирован один из главных признаков молдавской нации – её молдавский язык. На горизонте и утрата территории в случае потенциального вхождения Молдовы в состав Румынии. Это ли не пример того, на что обращал внимание И.В.Сталин ещё в 1913 году: «…нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имея свою историю, начало и конец.» (И.В.Сталин, ППС т.2, стр. 207). Так что правящая элита Кишинева упрямо ведет и страну, и её коренное население к исчезновению как государства – члена ООН и как существующую с древних времен нацию.
Но то, что прорумынским националистам удалось совершить в бессарабской части Молдавии, не увенчалось их успехом в Приднестровье. Там 2 сентября 1990 года была образована ПМССР в составе еще существовавшего СССР, которая отвергла национализм Кишинева, как агрессивную форму национальной политики и идеологии «титульной нации». Многонациональное население левобережья Днестра взяло курс на построение именно многонационального государства на основе интернационализма и равенства всех граждан, независимо от их происхождения, национальности и вероисповедания. С учетом того, что молдаване, русские и украинцы составляли примерно по 1/3 части населения республики, государственными языками были объявлены и затем закреплены в Конституции молдавский, русский и украинский. Именно на этих языках опубликована конституция, паспорта граждан ПМР, названия органов власти и управления, названия улиц и площадей и т.д. Как показали результаты проведенных референдумов, подавляющее большинство жителей положительно восприняло политику, идеологию и практику интернационализма.
В полном соответствии с первым и главным законом диалектики, национализм Молдовы и интернационализм Приднестровья оказались разнонаправленными, полярными векторами и политически, и идеологически. Надо признать, что в результате по Днестру прошел именно цивилизационный разлом. Это и предопределило их конфронтацию и возникновение на берегах Днестра «горячей точка». Захватившие власть в Кишинёве прорумынские националисты, под предлогом установления т.н. «конституционного порядка», осуществили вооруженную агрессию. В её отражении участвовали защитники Приднестровья из числа местных жителей всех национальностей и добровольцы из других постсоветских регионов. Причем защищали они республику, именно как пограничную территорию Русского мира и Славянской цивилизации. Наиболее кровопролитная схватка с национал-фашистами произошла в городе Бендеры, дата нападения на который – 19 июня 1992 года вошла в историю Приднестровья как День Бендерской трагедии.
Необходимо отметить, что, несмотря на получение ВС Молдовы всего вооружения и техники частей и соединений советской армии, дислоцировавшихся ранее на территории бессарабской части МССР (все, от пистолетов до МИГ-29 было передано Кишиневу маршалом Шапошниковым), наступление потерпело неудачу и не обеспечило установление в Приднестровье так называемого «конституционного порядка», то есть диктата идеологии национального превосходства «титульной нации». В то же время, чтобы исключить передачу вооружения Тирасполю и связи с угрозой перехода под юрисдикцию ПМР дислоцированных в Приднестровье частей 14 ОА, она была срочно переведена в российскую юрисдикцию. А Кишинев, потерпев поражение на фронте, согласился на проведение миротворческой операции. Она продолжается и поныне, хотя положение российского контингента совместных миротворческих сил и ОГРВ «усилиями» Кишинева и его НАТОвских кураторов сопоставимо ныне с положением гарнизона осажденной крепости. В нарушении Соглашения от 21 июля 1992 года, Московского меморандума 1995года, Одесского соглашения и многих других документов переговорного процесса, давление на Тирасполь, с применением полного набора санкций, блокад и нарушений прав человека, беспрецедентно. После государственного переворота в феврале 2014 года в Киеве и мутации украинской хунты из посредников мирного урегулирования молдо-приднестровского вооруженного конфликта, подключения к переговорному процессу США и ЕС, в нем стали доминировать методы принуждение ПМР к капитуляции на условиях Молдовы. Тональность заявлений кишиневской дипломатии приобретает все более агрессивный и ультимативный характер. Пойдет ли правящая элита РМ на применение сербско-краинского хорватского, югоосетинского или аджарского сценария в Грузии – покажет будущее. Не исключено, что в Кишиневе заинтересовались нагорно-карабахским вариантом «урегилирования» межнационального конфликта (фактической капитуляцией Еревана). Но это будет означать отказ Молдовы от Приднестровья, что более чем маловероятно. Вряд ли это позволят Кишиневу его американские, англосаксонские, французские, прочие НАТОвские и румынские кураторы.
Отмечу, что приднестровцы еще до создания ПМР, предлагали разные варианта предотвращения эскалации напряженности в отношениях Кишинева и Тирасполя. Но Молдова всегда настаивала на неприемлемой для него безоговорочной капитуляции на её условиях. При этом прорумынская национальная правящая элиты игнорировала любые предложения урегулирования на равноправной основе. Более того, руководители ПМР постоянно подчеркивали, что, в случае международного признания, в республике будет гарантировано продолжение курса на мирное и взаимовыгодное сосуществование с сопредельной Молдовой. Курс на созидательный труд, на бережное отношение к сохранению идентичности всех этносов и обеспечение их равноправия. Это подтверждает практика деятельности органов власти республики во все годы её существования. Об этом свидетельствует и переданный президентом Приднестровья И.Н.Смирновым 11 апреля 2008 года президенту Молдовы В.Н.Воронину проект Договора О дружбе и сотрудничестве между РМ и ПМР». Ответа не последовало, а давление по всем направлениям приобрело устойчивую динамики на принуждение к капитуляции.
Тем не менее выражу твердую уверенность, что в диалектике национализма и интернационализма на постсоветской территории бывшей Молдавской ССР, разделенной границей по Днестру, победа будет за интернационалистами Приднестровской народной республики. При этом приведу сделанный в 1913 году И.В.Сталиным вывод, что «…перед нами два принципиально различных типа организации: тип интернациональной сплоченности и тип организационного «размежевания» рабочих по национальностям… Итак – принцип интернационального сплочения рабочих, как необходимый пункт в решении национального вопроса». Именно полное отсутствие такого понимания в Кишиневе и предопределяет невозможность урегулирования молдо-приднестровского конфликта путем объединения Молдовы и Приднестровья, тем более на ультимативных условиях Кишинева. В процессе подготовки выступления невольно вспомнил опубликованную в 2017 году в журнале «Изборский клуб» статью Владимира Букарского «Общие ценности как объединяющая основа для двух берегов Днестра». Уже из названия статьи следует, что идея соратника Гитлера – румынского диктатора Антонеску – увековечить нахождение Приднестровья в составе Бессарабии, продолжает жить даже в рядах оппозиции курсу правящей мононациональной элиты. В связи с этим отмечу, что Букарский совершенно справедливо отмечает, что «в чистом виде молдовенизм сохранился только в Приднестровье (т.е он этим признает, что в Молдове он уже не существует), что полное название этого(как он выразился) субъекта – «Приднестровская Молдавская Республика»… только там в школах изучают молдавский язык и историю Молдавии… только в Приднестровском университете функционирует единственная в мире кафедра молдавского языка и литературы… только в Приднестровье сохранились идеалы социальной справедливости и работающие предприятия… в отличие от Молдовы и современной Украины не был снесен ни один памятник советской эпохи, не занимались гробокопательством и переименованием улиц…». И это именно так! И в этом он безусловно прав! Но что, спрашивается, Букарский в этой статьи призывает объединять?! То, что приднестровцы сумели сохранить для молдаван в совместно созданной республике, в том числе с оружием в руках, с тем, что практически уничтожено в Молдове? Действительно, после гибели Советского Союза приднестровские славяне – русские, украинцы, болгары, — в очередной раз помогают меньшей, молдавской части населения республики сохранять её идентичность, свой язык, свою культуру, традиции и быт. Но делают это славяне не для того, чтобы навсегда утратить исконно русскую полоску земли на западе Новороссии, политую кровью и потом их предков.
В заключение выражаю уверенность, что успешное завершение Специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины с выходом Российской армии через Херсон на Николаев, Одессу, а затем и на границу с Приднестровской республикой, положит конец притязаниям на эту исконно российскую территорию Новороссии со стороны Румынии. Как и планам НАТО использовать левобережный днестровский плацдарм для нового похода на Восток.
Тезисы выступления 26 октября 2023 года.