Редактор канала: Мы вновь связались с историком Евгением Альбертовичем Евтушенко, который написал книгу по теории Льва Гумилёва, чтобы поговорить о проблеме антисистемы.
Вопрос: Что же это такое — антисистема?
Ответ: Начнем с определения. Антисистемой Гумилёв называл группу людей объединенных негативным мироощущением (резким неприятием действительности), нацеленных не на созидание, а на разрушение, т. е. упрощение любой позитивной системы. Главная установка всех антисистемных идеологий следующая — надо в корне изменить этот неприятный мир, желательно самым радикальным образом! Подчеркну, не социальный строй, а именно весь мир!
Надо сказать, что антисистемные сообщества, оторванные от своих этносов, по сути – безнациональные, проявляли себя в истории не единожды. Как правило, они возникали в результате образования этнических химер на стыках двух-трех несовместимых суперэтносов (цивилизаций), при условии, что один из них переживал пассионарный спад (особенно при смене фаз этногенеза, т. е. резкого изменения уровня пассионарности в течение жизни этноса (это 1200 — 1500 лет)). Сложившиеся химеры «как бы расширяли трещины между плитами» суперэтносов, заполняя их деструктивным содержимым.
Гумилёв писал: «Возникая на рубеже двух-трех оригинальных суперэтносов, химера противопоставляет себя им всем, отрицая любые традиции и заменяя их постоянно обновляемой «новизной». Следовательно, у химеры нет отечества». И далее: «в ареалах столкновений этносов, где поведенческие стереотипы неприемлемы с обеих сторон, повседневная жизнь теряет свою повседневную обязательную целеустремленность и люди начинают метаться в поисках смысла жизни, которого они никогда не находят. И вот тут-то возникают философские концепции, отрицающие благость человеческой жизни и смерти, то есть диалектического развития. Антипод материалистической диалектики – это антисистема, то есть упрощающаяся система». Это – одно из важнейших открытий Гумилёва!
Здесь следует пояснить, что суперэтносы — это крупные этнические образования, состоящие из близких этносов. Например, современные — Европейский, Российский (небольшой), Арабо-мусульманский, Индийский, Китайский, Латино-Американский. Древние — Римский, Древнекитайский, Древнеиндийский, Древнеперсидский, 1-й Арабо-Исламский (с VII в.) и др. Яркий пример проблемной зоны суперэтнического контакта в древности — это «жаркий» Ближний Восток (с окрестностями), где соседствовали суперэтносы: Римский (потом Византийский), Персидский, Арабский и совсем маленький Еврейский (евреи были разные: западные, восточные, африканские, поэтому — суперэтнос).
Теперь важнейший вопрос: что такое этническая химера? Химера – это соединение несоединимого на суперэтническом (этническом) уровне, когда происходит массовое смешение представителей несовместимых (некомплиментарных) этносов. То есть – соединение чуждых стереотипов поведения, систем ценностей, мировоззрений (на глубинном уровне – архетипов!). В результате чего происходит потеря идентичности — этнической и религиозной — люди не знают, кто они? Образно говоря, химера — это этническая, т. е. ментальная(!) какофония, «звучащая» на отдельно взятой территории.
Антисистема является образованием жесткого типа. Она автоматически исключается из природного саморазвития, т. е. этногенеза, поэтому возраста не имеет. При этом она всегда очень активна, т. е. пассионарна со знаком минус. И эта активность может расти за счет встреч с пассионарным окружением. «Антисистема вытягивает пассионарность из этноса как вурдалак, писал Гумилёв, ее цель – не созидание, а… аннигиляция (т. е. полный распад. – Авт.)». Типичный пример антисистемы в древности — это тайное общество устроенное по типу секты, жестко централизованное, законспирированное, с завлекательной «религиозной» идеологией.
Если этнос сильный и здоровый, то антисистеме в нём угнездиться трудно. Если же больной или слабый, то антисистема развивается в его теле как раковая опухоль. Это характерно, в первую очередь, для кризисных фаз надлома (болезнь среднего возраста, 150 — 200 лет) и обскурации (старость и медленное умирание этноса, 100 — 200 лет). (См. в кн. автора раздел «Фазы этногенеза».) Такими антисистемами, отмечал Гумилёв, в старину были сообщества гностиков, манихеев, исмаилитов, богумилов, альбигойцев и др. (Исмаилиты — это антисистема в шиитском исламе, манихеи — в нескольких религиях, остальные — в христианстве.) Все эти организации (в большинстве – секты) объединяло одно – жизнеотрицание. То есть, категорическое неприятие действительности, которая зачастую считалась лишь иллюзией.
Гумилёв писал: «То, что манихеи называли Светом, гностики – Плеромой, каббалисты – Эн-Соф (Беспредельное и Бесконечное Ничто), а некоторые схоласты – «Божественным мраком», ныне описано в теоретической физике, как вакуум, похищающий фотоны (частицы света), т. е. выполняющий функции средневекового Люцифера». Вот вам пример связи науки и религии. Замечу, что Лев Николаевич, будучи великим ученым, был глубоко верующим человеком.
Теперь — главное! Люди, включенные в наиболее радикальные антисистемы, до такой степени не любили окружающий мир, что объявляли всё материальное злом и порождением Мрака. Они считали, что чистая душа «мучается в тисках материи» (манихеи). Чтобы освободить душу, нужно было уничтожить материю! То есть — жизнь! Вступившие в секту люди, подчеркивал Гумилёв, освобождались от всех традиционных ценностей и моральных ограничений. Ложь и предательство становились для посвящённых нормой поведения. Им разрешалось всё – убивать людей и природу, разрушать храмы и дворцы, уничтожать произведения искусства и иконы. Можно, а у гностиков даже было необходимо, убивать самих себя! Ибо тела людей тоже материальны. Сектанты получали полную свободу разрушать, что было для них «радостно и приятно», но при этом они полностью теряли личную свободу. Строгая дисциплина подчиняла их Учителю, Старцу, Организации.
Надо подчеркнуть, что важнейшим условием существования антисистем была их законспирированность. Ведь если бы люди узнали об их истинных целях, то деструктивные организации были бы уничтожены. Поэтому для внешнего мира (непосвященных) всегда придумывались привлекательные лозунги и идеи – от религиозных (спасение души в царстве «божественного света», в гностических сектах) – до просветительских («улучшение нравственности» и пр. в масонской пропаганде XVIII – XIX вв.)
Таким образом, ложь использовалась дважды: 1) нас как бы нет; 2) мы хорошие, и стремимся помочь людям, а иногда даже осчастливить все человечество! «И тут, – писал Гумилёв, – злая воля получает необходимый ей простор. Она может действовать не прямо, в чем всегда есть доля риска, а опосредованно, через обманутых дураков». Это, кстати, к вопросу о «майданах», старых и новых.
Вопрос: Можно вопрос по современности. А на Украине сегодня какие антисистемы?
Ответ: Современные. Первая — «космополитическая», проглаболистская (в узком смысле — либерально-олигархическая), вторая, наиболее видимая, — нацистская (в узком смысле – бандеровская), и — условная третья, сетевая, которую можно назвать сектантским интернационалом. Поясню, что сектантов на Украине в 3 раза больше, чем в России (в % соотношении), а оккультистов (помните страшилки Гоголя?) еще больше. К этому «интернационалу» можно добавить и «православных» раскольников из так называемой ПЦУ.
В этом — главная проблема Украины! В отличие от России, где антисистема только одна («либеральная»; нацистов, практически, нет, число сектантов постепенно уменьшается), на Украине их целых три, причем «либеральная» — более глубокая и разветвленная, чем в России.
Вот вам яркий пример многовекового этнического контакта Западно-русских земель с чуждым Европейским суперэтносом, т. е. не с одним, а несколькими этносами! (см. карту). Плюс мигранты из других суперэтносов, и фактор окраины, куда столетиями (!) бежали и высылались из России и др. земель разного рода «ненадежные» элементы — сектанты, преступники и пр. Ну, и еще отдельная история с Польшей…
В общем, как говорится, — копилось-копилось и накопилось. (См. в кн. автора главу «Об Украине»)
Вопрос: А Беларусь?
Ответ: Ей повезло больше. «Либеральная» антисистема там сравнительно небольшая, и поэтому прижата батькой Лукашенко. Нацистов мало (настоящих). Есть проблема «пшеков» — ополяченных и, отчасти, окатоличенных западных белорусов, но их сравнительно немного. Кстати, это они, в основном, и мутили воду во время неудавшегося белорусского майдана в 2020 г. В том числе, и в Русской православной церкви (Гродно). Пришлось даже снимать местного епископа. Кроме того, есть немногочисленная община греко-католиков, униатов. В целом, «западенский», химерный фактор в Беларуси не такой критический, как на Украине, но достаточно серьезный.
Вопрос: А как же «обманутые дураки»?
Ответ: Если говорить о распропагандированной молодежи и пр., то они представляют меньшую опасность, так как, эта «мозговая болезнь» лечится; в отличие от ментальных изменений на генном уровне (архетипов), которые, практически, не лечатся.
Замечу, что зная этот этнологический расклад, я тогда, в 2020 году, особенно не волновался за нашего батьку. Почему нашего? Потому что, во-первых, русские, белорусы и малороссы (без отдельных отщепенцев-нацистов), — это один суперэтнос — Российский, в который, кстати, входят и другие, коренные народы России, прожившие с русскими несколько столетий (с XVI — XVII веков). И во-вторых, «нашего батьку» потому, что по отцу я наполовину белорус. Чем, кстати, очень доволен — получается, что я настоящий, имперский русский, на объединяющем, суперэтническом уровне (малороссы в роду тоже были, остальные — сибирские русские). Собственно в этом и заключается феномен Большой России, которая вся, повторю — вся! — наша. От Бреста и Киева до Владивостока.
Вопрос: А какие антисистемы были в России перед революцией 1917 года?
Ответ: Гумилёв не писал о тех антисистемах, которые появились в теле российского суперэтноса в фазе надлома (с XIX в.), поскольку ученый дальше XVIII века не заходил. Но если провести аналогии, то мы увидим, что они были.
В начале XX в. это, во-первых, – масонские организации, нашедшие в России своих либеральных поклонников среди выродившейся аристократии, либеральной интеллигенции и крупной буржуазии. Во-вторых – это космополитическое большинство в руководстве всех революционных партий (большевиков, меньшевиков, эсеров, анархистов). В-третьих – все деструктивные тоталитарные секты (хлысты, скопцы и пр.) и, возможно, наиболее радикальная часть старообрядцев-беспоповцев.
Были в России и другие антисистемы, поменьше и без жесткой централизации. В культуре – это «художественные» объединения декадентов и авангардистов начала XX в. (тогдашний «гламур») В церкви – либеральная группировка среди священства и профессуры духовных школ (будущие обновленцы и филокатолики). В «образованном обществе» – это многочисленные оккультные и «философские» кружки. Помимо того, к явлениям антисистемного типа можно отнести гомосексуальные сообщества (в основном в «верхах»), организованный криминал и прочие антисоциальные элементы, где антисистемность уже переплетается с субпассионарностью (субпассионарии — это бомжи, «алкаши», проститутки, мелкие уголовники и пр.).
Вопрос: А как это было в Европе?
Ответ: В Европе, по понятным причинам антисистем было больше (удобное географическое положение, больше народу, больше этнических и суперэтнических (некомплиментарных!) контактов, в том числе, через сухопутные торговые пути, морскую торговлю и т. д.). Надо заметить, что в период Средневековья еретики-антисистемщики набрали в Европе большую силу. Католической церкви в начале XIII в. даже пришлось организовывать целый крестовый поход (!) против катаров (альбигойцев). Затем были тамплиеры — очень серьезная антисистема, которую подавили с большим трудом, но, увы, не до конца. Вообще, тогда для Первой инквизиции в Европе было много работы. Европейский суперэтнос в XI — XIV веках «набухал пассионарностью», поэтому борьба была крайне ожесточенная, и с той, и с другой стороны.
Генезис антисистем на Западе был приблизительно таков: гностики (с I в.), манихеи (с III в.) — в Римской империи; затем – павликиане (с VII в.), богумилы (с X в.) – в Византии и ее окрестностях; далее — катары (с XI в.), вальденсы (XVI в.) и др. — в Европе. Идеологии большинства этих сект были вариациями учения гностиков (I — II вв.).
Когда же Европейский суперэтнос вступил в спокойную, буржуазную фазу инерции (где пассионарность средняя, и медленно снижается) антисистемы вышли уже на более серьезный, политический уровень: с XVII в. – это масоны, с XVIII — «ученые-просветители» (идеологи будущей глобализации), с XIX в. – марксисты (и др. радикалы), либеральные партии, псевдохристианские и антихристианские секты (в пределе — сатанинские) и пр.
И, наконец, «тыква» на торте — в XX веке формируются глобалистские наднациональные структуры, с ответвлениями, которые сегодня называют по-разному: «фининтерн», «транснационалы», «мировое правительство» и т. д. Это уже глобальная антисистема, о которой разговор особый (см. в кн. автора гл. «Глобализация и этногенез» (последняя редакция), и статью «Теория пассионарности Льва Гумилёва о будущем мира» (на «дзен-канале «Вход в будущее»)).
Вопрос: Уточните, какие из западных антисистем проникли в Россию? И когда?
Ответ: Если опустить Древнюю Русь, где были неприятности с химерами (Гумилёв писал о проблеме хазарской химеры в кн. «Древняя Русь и Великая степь»), проникновение антисистем в Россию началось с XIV — XV вв. Причем произошло это как раз в зоне этнического контакта с Европой — на крайнем Северо-западе. Это были ересь стригольников, распространившаяся из Пскова, и новгородская ересь, получившая название «ереси жидовствующих». Последняя была особенно опасной, поскольку проникла в правительство и царскую семью (!). Ее придавили через тридцать лет, с большим трудом. Потом было относительное затишье (период роста пассионарности и укрепления государства в XVI – XVII вв.), хотя, иногда, что-нибудь вылезало, например, хлысты в начале XVII века.
Но особенно активно процесс «инфицирования» русского общества пошел в XVIII — XIX веках (от Петра I до начала XX века — масоны, либералы, революционеры и пр.). Потом был известный перерыв на товарища Сталина, ну а с Хрущева процесс продолжился. В результате к концу XX века в России сформировалась, так называемая «либеральная» антисистема, которая на сегодняшний день является, по сути, филиалом глобальной антисистемы (фининтерна). Все остальные неприятные сообщества вплоть до ЛГБТ и «гламура» в культуре — это уже ее ответвления.
Вопрос: Уточните, что значит «филиал»?
Ответ: Такие филиалы глобальной антисистемы есть во многих странах. Это исполнители, в основном по финансово-экономической, информационной и политической части, а с 2020 года еще и по «санитарно-профилактической». Они не обладают всей полнотой власти, но где-то они более влиятельны (Запад), где-то менее.
Наиболее продвинутые из этой разношерстной компании – «цифровики-трансгуманисты». Наверху, на глобальном уровне – это «яйцеголовые» интеллектуалы, а на местах, по странам – «смотрящие» менеджеры. Самое страшное, что эти люди всерьез хотят расчеловечить человека! То есть, изменить его природу и превратить в киборга, готового жить по команде (так наз. «служебного человека»). Это конченые фанатики, искренне верующие в свою «сверхчеловечность», и главное – в «цифру», как в религию. Они – типичные разрушители. Таких идейных антисистемщиков можно назвать гуру или фанатиками глобализма. Замечу, что, иногда, мы видим некоторых из них на своих экранах.
Вопрос: Чем же объясняется живучесть антисистем, а в последнее время даже их «развитие»?
Ответ: Антисистемы существовали в телах разных народов издавна; они известны под различными названиями с I тыс. до н. э. Если условия становились неблагоприятными, то антисистемы могли мигрировать – перетекать из одного этноса в другой, тем самым сохраняя свою активность в течение многих веков. «А если им приходилось сменить для этого символ веры и догмат вероисповедания – не беда. Принцип стремления к уничтожению оставался тем же», — писал Гумилёв. Это очень важный момент, объясняющий живучесть антисистем. Кроме того, в неблагоприятных условиях антисистемы могли «закукливаться», т. е. замирать до лучших времен. Что же касается быстрого «развития» антисистем в последние 100 — 150 лет, то это напрямую связано с разрушительной глобализацией, о которой, повторю, надо говорить отдельно.
Хотелось бы выделить еще один момент, касающийся миграций антисистем. Гумилёв писал: «Когда сочетаются два поведенчески чуждых и несовместимых суперэтноса, наступает период бурных коллизий. Неизмеримо трагичнее ситуация при которой в страну переживающей смену поведенческого стереотипа (фазы этногенеза) попадает не просто чужой этнос, но уже сложившаяся антисистемная община». И далее: «Когда сочетаются не две системы, а система с антисистемой, – война становится еще более жестокой и неоправданной».
Но возникает вопрос: почему же жизнеотрицающие антисистемы не победили? Ведь в определённые периоды истории они становились влиятельной силой, и даже захватывали власть в некоторых землях. Как, например, террористические организации исмаилитов, возглавляемые «Старцем горы» в Средневековье, или троцкисты-космополиты, захватившие власть после революции октября 1917г.
Гумилёв отвечает на этот вопрос так: «В отрицании была их сила, но так же и слабость: отрицание помогало им побеждать, но не давало победить… Идеологически антисистемы не побеждают никогда. Видимо, в самой природе заложен механизм самосохранения, сопротивляемости. Биосфера обладает способностью выделять энергию, в том числе пассионарную, которая защищает её саму».
Вот это у Гумилёва – самое главное! Если бы этого сопротивления не было, то человечество давно погибло.
Если же говорить о людях с низкими степенями антисистемности, или о переходных типах от системности к антисистемности (вечно недовольных «критиканах» и пр.), то можно привести высказывание старца Паисия Святогорца, который говорил: «Одни люди похожи на пчелу, а другие на муху. Те, кто похож на муху, в каждой ситуации выискивают что-то плохое и занимаются только этим. Ни в чем они не видят ни капли доброго. Те, кто похож на пчелу, находят только доброе во всем». Замечу, в скобках, что людей похожих на муху иногда можно узнать не только по месту над они «летают», но и по тону – они говорят, как бранятся…
Вообще, в реальности антисистема – это не обязательно какая-то организация или сообщество. В широком смысле антисистема включает в себя всех не любящих, ненавидящих окружающий мир людей. «Метафизических нигилистов», – как говорил Гумилёв. Или «малый народ», – как называл их академик Шафаревич. Замечу, что здесь термин «народ» условен, т. к. антисистемы состоят, в основном, из людей, выпавших из своих этносов, т. е. лишенных национальной и религиозной идентичности, или с очень ослабленной идентичностью (хотя иногда они и могут относить себя к какому-либо народу, современному или древнему, и исповедовать какую-нибудь «религию»).
Таким антисистемщиками в наше время могут быть: преподаватель университета, поливающий грязью историю «этой» страны, депутат, оправдывающий ювенальную юстицию, делец, получающий удовольствие от ограбления «этого» народа. Это может быть режиссер, уродующий классические пьесы, «художник», рубящий иконы, телеведущий, пропагандирующий разврат, священник, создающий свою секту. Это может быть «злобный тролль», изливающий яд в интернете. Да, вообще, кто угодно. Например, если в трудовом коллективе или учебной группе заводится один такой антисистемщик, то вскоре начинает лихорадить весь коллектив.
Люди подобного типа (радикальные антисистемщики) воспринимают окружающий мир в каком-то ненавистном, темном свете. Это такое свойство психики. Например, просыпается антисистемный человек утром, смотрит в окно и видит там не начало нового дня, а «ужасное» небо, «мерзкие» деревья, «гадкую» собаку во дворе… Затем выходит на улицу и сталкивается с самым неприятным – «этими отвратительными людьми вокруг». В психиатрии это называется социопатией. И это не лечится.
Такие ненавидящие человеческие типы живут в состоянии непреходящего внутреннего дискомфорта, а наиболее оголтелые из них – в состоянии почти постоянной психической ломки. И им становится легче только тогда, когда они делают какое-нибудь зло, или, хотя бы, – что-нибудь резкое «против правил» (т. е. традиции!). Жизнь для них, действительно, так болезненна и неприятна, что в отместку её хочется все время «реформировать» под себя (как в известной песне: «пусть лучше он (мир) прогнется под нас!»). Это — как минимум. В крайнем пределе – мир надо разрушить, как таковой. Ну, сколько можно мучиться!!
При этом радикальные антисистемщики прекрасно умеют маскироваться под «интеллигентных людей». Но не все: когда вы видите на улице человека с устойчивой печатью зла на лице, скорее всего, вы встретились с представителем антисистемы. Во всех позитивных религиях это явление давно известно и описано. В Православии – это бесоподобные люди. Армия сатаны…