Михаил Шолохов. Наверное, в нашей стране нет ни одного человека, которому бы ничего не говорило это имя; услышав его, мы сразу же представляем себе бескрайние донские просторы, золотое море колосящейся на ветру пшеницы, грустную песнь жаворонка, доносящуюся из туманной степи, свирепый ветер, гуляющий над донскими хуторами и станицами. И, конечно, в голове тут же начинают звучать старинные казачьи песни, распеваемые жителями Верхнего Дона на привале у костра, на отдыхе во время полевых работ, при проводах казаков на службу и на свадьбах. Перед глазами в одно мгновение встают шолоховские герои: вечно чем-то недовольный Пантелей Прокофьевич, сжимающий костыль в своей черной натруженной руке, балагур и весельчак Анникушка, здоровенный и неуклюжий казак Христоня, дед Щукарь, постоянно попадающий в комичные ситуации, честный и принципиальный Семен Давыдов, на долю которого выпало немало бед и лишений, испытывающий невероятные душевные муки рядовой Звягинцев… Еще мгновение и мы уже слышим по-детски задорный смех Дуняши, бурчание Ильиничны, плач Вари, стирающей рубаху Давыдова… Нам кажется, что будто мы тоже работаем в поле вместе с казаками хутора Татарский, принимаем присягу наряду с Григорием Мелеховым и Митькой Коршуновым, переживаем коллективизацию на Дону вместе с героями «Поднятой целины», служим в одном полку с Петром Лопахиным и Иваном Звягинцевым. Шолохов навсегда вошел в нашу жизнь, стал ее неотъемлемой частью, а его герои – нашей родней. Однако как удалось бесправному сыну беспутных родителей, нахаленку, которого в самом начале его пути жизнь неоднократно выбрасывала на обочину (его не хотели принимать в комсомол, семнадцатилетний продинспектор Шолохов был признан виновным в «превышении власти» и т.д.) стать главным советским писателем и обрести мировую славу? Ведь, наверняка, юный Шолохов, твердо заявивший на семейном совете о своем решении ехать в Москву и поступать на рабфак, и представить не мог, что ему суждено стать летописцем казачьего Дона, Гражданской войны и колхозной революции, а его книги всего через пару лет будут издаваться невероятными тиражами по всему миру? Сам же он в свои двадцать шесть уже будет беседовать со Сталиным в доме Горького. Однако за все это ему придется заплатить огромную цену. Но осенью 1922 года, отправлявшийся в путь семнадцатилетний Шолохов всего этого представить не мог, им двигали мечта и тогда еще в полной мере не осознаваемое им желание выплеснуть на бумагу мир донского казачества со всеми его радостями и страданиями. Если же в двух словах отвечать на вопрос  «Что же помогло Шолохову реализовать свой космический талант и стать  в один ряд с Хемингуэем и Ремарком, Горьким и Толстым?», то этими словами определенно будут: Советская власть.   

Великая Октябрьская Социалистическая Революция не только привела к смене государственного строя в России и осуществила, по выражению Сталина, «коренной переворот во всемирной истории человечества от старого, капиталистического мира к новому, социалистическому миру». Она также вывела на литературную авансцену простой народ, подарила мужикам, рабочим, батракам, жителям окраин бывшей Империи свое представительство в прозе и поэзии, которого они раннее не имели. Первые годы Советской власти – это время немыслимого рывка и творческого расцвета представителей небывалого поколения, чьи детство и ранняя юность пришлись на череду войн и революций. Советская власть не только вырастила, выучила и воспитала их, она также дала им бесценную возможность поделиться своим даром со всем советским народом, стать летописцами истории создания нового общества и новой страны.

Захар Прилепин в своей недавно вышедшей монографии «Шолохов. Незаконный» подчеркивает, что шолоховский пример необъяснимого рывка и вознесения на немыслимую высоту «вовсе не исключение – а скорее типичен». Прилепин обращает особое внимание на то, что все писатели, которые одновременно с Шолоховым входили в литературу (что также представляет собой беспрецедентное явление), были либо молоды, либо очень молоды. Аркадий Гайдар (чьи слова «Обыкновенная биография в необыкновенное время» как нельзя лучше описывают жизненные и творческие биографии всех его сверстников) начал писать повесть «В дни поражений и побед» в 18 лет, закончил он ее в 20, а в 23 уже написал свою классическую повесть «Школа».  Первая публикация Андрея Платонова состоялась весной 1918 года: тогда ему было всего 18 лет. Александр Фадеев, будущий классик советской литературы и глава Союза Писателей СССР, начал работать над своей первой повестью «Разлив» в 21 год, а в 25 он уже был автором замечательного романа «Разгром». Исаак Бабель свой первый рассказ опубликовал в 19 лет, а в 26 приступил к написанию своих знаменитых «Одесских рассказов». Вениамин Каверин свои первые рассказы написал в 20 лет, а в 23 уже выпустил первый роман – «Девять десятых судьбы». Примерно в этом же возрасте свои первые (а в некоторых случаях и главные) произведения создали Николай Островский, Леонид Леонов, Григорий Мирошниченко…

Представители этого поколения быстро повзрослели. Их детство и юность совпали с юностью Советской страны, которая создала все необходимые условия для активной и плодотворной творческой деятельности поэтов и писателей. Ежегодно открывались новые журналы, в которых печатались как уже признанные мэтры советской литературы, так и начинающие «инженеры человеческих душ». Молодая и нищая Советская Республика собирала таланты со всей страны, предоставляла будущим литераторам бесплатные общежития и стипендии. В октябре 1922 года по инициативе ЦК РКСМ было создано объединение молодых комсомольских писателей под названием «Молодая Гвардия», затем открылось издательство с тем же названием, и начался выпуск одноименного журнала.

Ответственный секретарь «Молодой гвардии» Виктор Светозаров оставил воспоминания о первом появлении Шолохова в писательском общежитии, которые также ценны подробным описанием жизни молодых писателей, многие из которых пришли в литературу буквально с фронтов гражданской войны: «Помню тот день дождливой осени 1923 года. На приступках каменной лестницы писательского общежития, что располагалось на Покровке, 3, появился невысокого роста, белокурый, кудреватый паренек, с крутолобым веснушчатым лицом. На пареньке сапоги со стоптанными каблуками, солдатская вылинявшая шинель, барашковая шапка времен мировой войны.

На втором этаже общежития в коридоре поэты читают стихи. Звучит едва слышный задушевный голос Михаила Светлова. Он читает стихотворение из только что вышедшей в Харькове его первой невеликой книжки «Рельсы». Опираясь о плечо Михаила Голодного, румяный широколицый матрос в бушлате – Артем Веселый – декламирует страничку из своей повести «Реки огненные». Он взволнован и будто не строчки соленой матросской позы, а огненные волны, вспененные буйным ветром, ходят по мрачноватому коридору.

– Шолохов! – рекомендуется светлоглазый паренек. – Слышал, что в этом доме живут поэты. Сам пишу рассказы. Вот пришел познакомиться.

Мы были рады появлению новичка-прозаика, и с тех пор Шолохов стал у нас желанным гостем…

В большинстве своем молодогвардейцы приехали в столицу с фронтов гражданской войны.

Мы воспевали героические подвиги советских людей, часто бывали в «Молодом ленинце» и «Комсомольской правде». Там нас печатали. В редакциях этих газет мы чувствовали себя как дома. В группе писателей «Молодая гвардия» работали два семинара: прозы и поэзии».

Именно в «Молодой гвардии» начался длинный творческий путь великого советского писателя, Михаила Александровича Шолохова.

В ранней юности, в самом начале своего жизненного и творческого пути, Шолохов пришел к пониманию, что правда за большевиками, и он был верен этой большевистской правде до конца своих дней. И со временем Шолохов еще больше убедился в правильности сделанного им однажды выбора. Однажды и навсегда.

Как писал в своем очерке о Шолохове его главный учитель и наставник Александр Серафимович, «Партия и комсомол революционно выправили его мысли, революционно зажгли его сердце жаждой принять участие в великой битве эксплуататоров и эксплуатируемых. И он принял это участие сначала с винтовкой, а потом с пером в руке».

Шолохов прожил долгую, честную и красивую жизнь, в которой были и радости, и горести, и огромные трудности, и минуты ликования, и лишения, и победы. Самое главное, что он использовал свой писательский дар для того, чтобы воспевать красоту родного края и служить свой Родине, своему народу, в отличие от Александра Солженицына, который сознательно променял свой дар на звание борца идеологической борьбы. Однако очевидно, что Солженицын, которого так любит нынешняя российская власть, не останется в пантеоне великих русских писателей, потому что он этому не соответствует ни как прозаик, ни, тем более, как гражданин. А звезда Шолохова, безусловно, будет вечно сиять на этом небосклоне, как и звезды Гайдара, Симонова, Фадеева, Островского и других писателей, которых вырастил Сталин на верность народу.