УСЛОВИЯ СОДЕРЖАНИЯ В КОНЦЛАГЕРЕ ОСВЕНЦИМ (ПО ВОСПОМИНАНИЯМ БЫВШИХ СОВЕТСКИХ УЗНИКОВ)

Аннотация. В статье на основе опубликованных и неопубликованных материалах устной истории, воспоминаний заключенных, угнанных с оккупированной территории СССР, подтверждающих тяжелое, изнуряющее положение узников Освенцима, рассматриваются и анализируются условия содержания в бараках, питание и распорядок дня узников, методы уничтожения заключенных.

Ключевые слова: концлагерь Освенцим, узники, условия труда и жизни, уничтожение.

Основанный в мае 1940 года на предместьях города Освенцима, названного после включения в третий рейх Аушвицем, концентрационный лагерь первоначально был задуман в качестве средства террора по отношению к порабощенному польскому народу, местом изоляции и в последствии истребления сотен тысяч польских патриотов. Однако постепенно, по мере расширения он превращался в огромный международный «комбинат смерти», где в массовом порядке уничтожалось население всех стран, оккупированных гитлеровской Германией [3, с. 4].

С марта 1942 года до конца существования лагеря там содержались, наряду с поляками, американцы, англичане, австрийцы, болгары, хорваты, цыгане, чехи, французы, греки, испанцы, немцы, норвежцы, румыны, сербы, словенцы, советские граждане, турки, венгры, итальянцы, евреи и другие [4, с. 55].

Среди заключенных разных национальностей самую многочисленную группу составляли поляки и польские граждане еврейского происхождения, а затем граждане СССР, югославы и французы, евреи из других стран [3, с. 97 – 98].

В лагерь отправляли мужчин и женщин, детей, молодежь и стариков. Это были люди различных политических убеждений, профессий, вероисповедания. Большинство из них не имело ничего общего с политической деятельностью. Они попали в лагерь лишь потому, что принадлежали к той или иной национальности и расе [3, с. 5].

В марте 1942 года примерно в 3 км от основного лагеря, названного Аушвиц I, был создан огромный лагерь в Бжезинке, концлагерь Аушвиц II – Биркенау, а затем расширен Аушвиц III, в который входили концлагерь Моновиц и примерно 40 лагерей-филиалов, расположенных преимущественно в Верхней Силезии. Летом 1944 года, когда в лагерь поступало больше всего транспортов, число убитых и сожженных доходило до 20 тыс. человек в сутки. Общее число умерщвленных газом жертв в концлагере Биркенау – 3,5 млн. человек [3, с. 8 – 9]. Всего же в Освенциме с его 39 филиалами погибло более 4 млн. Для сравнения, в Штуттгофе – 2,5 млн., Майданеке – 1,5 млн., Треблинке — 810 тыс., Саласпилсе — 100 тыс., Дахау — 70 тыс., Бухенвальде — 56 тыс. [3, с. 9]. Эти статистические данные позволяют нам утверждать, что концлагерь Освенцим был одним из самых больших и число жертв в нем было огромным.

Условия содержания узников в концлагерных бараках. В главном лагере (Аушвиц I) жилые помещения для заключенных в 1940 году размещались в двадцати кирпичных зданиях, бывших конюшнях. Из этих зданий лишь шесть представляли собой двухэтажные дома, остальные были одноэтажные. Дома размером 45,38 х 17,75 м не были пригодны для размещения в них нескольких сот заключенных из-за отсутствия санитарной техники, но как раз такое число приходилось на каждый из них.

В связи с этим немцы приступили к перестройке старых зданий, надстраивая в них этажи, и к сооружению восьми новых блоков. Хотя с августа 1941 года была введена нумерация блоков с 1 по 28, это не означало, что все здания использовались в качестве жилья для заключенных. В некоторых из них помещались склады с одеждой и бельем заключенных, хранилище депозитов заключенных, баня, помещения для дезинфекции, бюро, столовая и т.д. Перестройка жилых блоков была связана с выселением проживающих в них заключенных в другие блоки, что ухудшало жилищные условия во всем лагере. Надстройка этажей велась до весны 1943 года [1, с. 18].

Число находившихся в одном блоке заключенных менялось и зависело от общего числа заключенных в лагере. Заключение в лагерь осенью 1941 года свыше десятка тысяч советских военнопленных (для них отвели девять блоков) и в марте 1942 года узниц (для них выделяли десять блоков) еще более ухудшило и без того трудные жилищные условия узников.

В течение первых нескольких месяцев существования лагеря заключенные концлагеря Аушвиц спали вповалку на соломенных тюфяках, раскладываемых в отдельных помещениях. Эти тюфяки утром, после подъема, нужно было собрать и сложить в углу. Из-за этого солома в тюфяках быстро ломалась, и когда их складывали или раскладывали, в комнатах становилось темно от пыли. В комнатах, называемых штубами, ширина кторых составляла 5 м, заключенные лежали на тюфяках в три ряда, сжатые до предела. Спать можно было лишь на одном боку. Поскольку места не хватало, заключенные, занимавшие лагерные должности, силой уплотняли вечером узников. Это подтверждает в своих вспоминает бывшая узница концлагеря Мария Ойжинская [9].

Согласно списку инвентаря от 25 января 1943 года, под жилые помещения в концлагере Аушвиц был выделен двадцать один блок (причем блоки №№24 и 25 лишь частично служили этой цели). Например, в блоке №2 находилось 234 койки с 702 тюфяками, а заключенных было 1 193 человека, то есть примерно половина из них вынуждена была спать по двое на одном тюфяке. На одного заключенного приходилось примерно 2,5 м³ воздуха. Такая же скученность была в остальных жилых зданиях [8, с. 244]. Этот факт подтверждается в воспоминаниях бывшей узницы В.Л. Сехиной, угнанной в Освенцим из Донбасса:

«У нас в бараке были трехъярусные деревянные койки, еще была печка, в которой топили углем, десяток с лишним деревянных шкафов, несколько деревянных столов и несколько десятков грубо сколоченных табуретов. Все эти предметы поступали в наш барак постепенно. Общим у нас были санитарные помещения (уборная с 22 унитазами и писсуары, раковины с 42 кранами). В бараке было сыро, протекала крыша, заключенные, болевшие алиментарным поносом, пачкали солому и тюфяки. Ночью к тому же запрещали открывать дверь для проветривания. Было очень много насекомых, крыс, которые набрасывались на спящих и трупы. Плюс к этому воды было недостаточно, чтобы помыться», — вспоминает бывшая узница В.Л. Сехина [5].

Из-за отсутствия бани и умывальной заключенные месяцами ходили немытые и грязные, а физиологические потребности вынуждены были отправлять в примитивных, неогороженных отхожих местах. Не следует удивляться, что в таких условиях и при такой скученности постоянно вспыхивали различные эпидемические заболевания, которые буквально косили заключенных.

Жилищные и санитарные условия в концлагере Аушвиц III (Моновиц) и в нескольких десятках филиалов были аналогичными.

Питание и распорядок дня узников Освенцима. Заключенные в лагере получали еду три раза в день: утром, в полдень и вечером. Нормы питания в концлагере несколько раз менялись.

Продовольственные склады и кухни подчинены были персоналу СС. Из показаний и свидетельств бывших заключенных следует, что эсэсовцы вывозили со складов продукты и продовольствие получше, как, например, мясо, маргарин, сахар, крупы, муку и колбасу.

На основании актов Института гигиены СС в Райско, в который до 1943 года поступали образцы продовольствия и выдаваемой заключенным пищи, установлено, что, к примеру, в супе не хватало 60-90% маргарина, предусмотренного в официальном рецепте, хлеб кислый и трудно перевариваемый, в колбасе вряд ли была половина жиров по сравнению с колбасой, которую ели эсэсовцы, хотя изготовляли ее на одной и той же мясобойне [14, с. 75-76].

По сообщениям бывших заключенных и по сохранившимся меню к обеду выдавали четыре раза в неделю так называемый «мясной» суп, а три раза – суп без мяса — «овощной». «Свежие овощи» — это брюква, которая вместе с картофелем и небольшим количеством ячневой крупы, пшена, ржаной муки, пищевого экстракта «Аво» составляли суп. После 1942 года в суп клали различные продукты, находившиеся в багаже умерщвляемых в газовых камерах.

Суп был невкусный, водянистый, часто случалось, что новоприбывшие не успев проголодаться, ели его с крайним отвращением. Если его есть в холодном виде, то вкус был еще хуже, а это случалось очень часто, когда, к примеру, заключенные возвращались с работы в лагерь вечером или ночью.

Как утверждают в своих воспоминаниях и мемуарах бывшие узницы концлагеря, к ужину они получали около 300 г. хлеба и примерно 25 г. колбасы или около 25 г. маргарина, иногда столовую ложку мармелада или сыра. Эти продукты часто были несвежие и заплесневевшие. Выдаваемый вечером хлеб был и на завтрак, но так как в лагере голодали, лишь немногие были в состоянии разделить кусок хлеба, отложив часть на завтрак. Большинство съедало хлеб тут же, желая хоть на минуту избавиться от чувства голода [11, с.45].

Вследствие столь скудных продовольственных рационов после нескольких недель пребывания в лагере у заключенных появлялись признаки истощения.

С 1943 года в концлагерь Аушвиц стали поступать посылки из Международного Красного Креста. Они были адресованы лично, и каждый заключенный обязан был подтвердить их получение на специальном бланке, который затем возвращали отправителю [7, с.59]. Это имело большое психологическое значение, но на практике не сыграло существенной роли, так как Международный Красный Крест не располагал достаточным количеством адресов заключенных гитлеровских концентрационных лагерей. Во всяком случае получение первых посылок от Международного Красного Креста говорило о том, что заключенные концлагеря Аушвиц не были настолько изолированы, как это хотелось бы властям СС.

О действующей в лагере дисциплине, мерах наказания и расписании заключенный узнавал на собственном, порой трагическом опыте. Советы знакомых, товарищей или просто доброжелательных людей помогали новоприбывшим быстрее ознакомиться с обстановкой и тем самым избежать неприятных инцидентов.

В лагере все делалось по приказу или по соответствующему сигналу. Заключенные, не понимавшие приказов (отдаваемых по-немецки) или недостаточно быстро их выполнявшие, были обречены на побои и преследования со стороны эсэсовцев и должностных. Об этом также неоднократно в своих воспоминаниях утверждали бывшие узники.

Вот как вспоминает о распорядке дня один из бывших заключенных Освенцима:

«Утром часа в четыре раздавался удар гонга, возвещавший подъем. Погоняемые градом проклятий и ударов, заключенные должны были как можно скорее встать с постели. Там, где были трехъярусные койки и тюфяки, постель нужно было застлать покрывалами на военный лад. Малейшая погрешность могла дорого обойтись «виновному». После подъема оставалось очень мало времени на утренний туалет, на то, чтобы занять очередь к котлу и позавтракать.

На перекличке мы выстраивались рядами по десять человек, чтобы эсэсовцам легче было считать. Перекличка длилась в зависимости от того, насколько быстро удавалось пересчитать всех заключенных. После переклички, по приказу строиться в рабочие команды, заключенные шли на заранее определенные места на территории лагеря, откуда рабочие команды ходили на работы. Шли все под звуки лагерных оркестров, которые существовали во всех трех частях Аушвица.

Эффективный рабочий день, регулируемый внутренними распоряжениями комендатуры концлагеря, продолжался 11 часов (с 6.00 до 17.00) с полуторачасовым обеденным перерывом. Дольше работали заключенные, занятые, например, в лагерных кухнях и конюшнях.

Вечером, когда все возвращались в лагерь, уставших от работы и различных издевательств, узников ожидало еще одно испытание: в воротах лагеря нужно было шагать ровными рядами в такт марша, исполняемого лагерным оркестром, так как это помогало эсэсовцам пересчитывать заключенных. В воротах также производился обыск возвращающихся с работы.

После возвращения производилась вечерняя перекличка, выдавали ужин, а затем около 9 вечера объявлялась мертвая тишина, после чего нельзя было покидать жилых помещений. В нарушителей стреляли охранники СС с вышек» [10, с.24-25].

Для изнуренных тяжким трудом заключенных даже воскресенье и праздничные дни не были отдыхом. Кроме работы, в эти дни объявлялась акция борьбы со вшами.

Методы уничтожения узников. В соответствии с выводами Чрезвычайной Государственной Комиссии Советского Союза по расследованию преступлений, совершенных в освенцимском лагере, и Верховного Народного Трибунала Польши в течение четырех лет и семи месяцев существования концлагеря Аушвиц в результате сознательной деятельности гитлеровских властей, направленной на истребление заключенных, там погибло около 4 млн. чел. почти со всех стран Европы, а в ряде случаев и с других континентов.

Они умирали вследствие нечеловеческих условий жизни и непосильного труда, вследствие пыток и казней, псевдомедицинских экспериментов; большинство же погибло вследствие умерщвления в специально для этой цели сооруженных газовых камерах. Независимо от политического, экономического и военного положения германского государства, от различных форм эксплуатации рабочей силы заключенных, задачи лагеря Освенцим, намеченные в первые годы, т.е. истребление целых этнических, общественных и расовых групп, а также всех тех, кто тем или иным образом пытался бороться с оккупантами, последовательно осуществлялись.

Среди методов косвенного уничтожения узников Освенцима одним из самых распространенных были голод и болезни.

«Сначала заключенных умерщвляли, лишая из элементарных средств к жизни, а лавным орудием уничтожения был голод. Получаемое заключенным пропитание позволяло продержаться около 3-6 месяцев, — вспоминает бывший узник Шляма Драгон (лагерный №80359) [8, с.115].

Организм заключенного, лишенный необходимого количества калорий, компенсировал свой тепловой баланс за счет запасов энергии, накопленных в жировых тканях. Вслед за истощением наступала атрофия мышц, которая влекла за собой повреждение внутренних органов и уменьшение сопротивляемости организма. Последствием этого была массовая заболеваемость всеми видами инфекционных заболеваний.

Методы косвенного уничтожения. Из многочисленных заболеваний, свирепствовавших среди заключенных, наибольшее число жертв имела болезнь, совершенно не встречающаяся в нормальных условиях, но распространенная во всех концентрационных лагерях, — алиментарный понос (дурхфалл). Симптомами этой болезни были: отмирание пищеварительных функций, крайнее истощение организма и резкая потеря в весе.

Вот какие сведения в своих мемуарах приводит Арон Кальман об оказании медицинской помощи в Аушвице. «Напоминающие скелеты, заключенные умирали на лагерных улицах, в жилых блоках, их массово убивали во время работы. И лишь немногие могли попасть в лагерный лазарет, который только по своему названию напоминал учреждение, призванное спасать человеческую жизнь. Единственной же привилегией тех, кто очутился в лазарете, было то, что освободившись от работы и утомительных перекличек, они могли сравнительно спокойно умереть» [7, с. 19].

Другой распространенной болезнью, вызываемой антисанитарными условиями, был сыпной тиф. Эта болезнь, принимавшая время от времени форму эпидемии, свирепствовала в лагере почти непрерывно с апреля 1941 до весны 1944 года. В период резкого роста заболеваний она ежемесячно уносила сотни и даже тысячи жизней. Особенно опасной была эпидемия сыпного тифа в 1942 году. Первые случаи заболеваний были отмечены в марте в Бжезинке, а в июле эпидемией был охвачен уже весь лагерь. Количество смертельных случаев росло изо дня в день. В общей сложности в апреле 1942 г. в лагере умерло и погибло 2192 заключенных и военнопленных, в мае – 2982, в июне – 3688, в июле – 4124, а за первые двадцать дней августа – 4113 человек [13, с. 111].

Эпидемия тифа превращалась в серьезную проблему при использовании рабочей силы заключенных. Прерванная с августа по октябрь 1942 года работа нескольких тысяч заключенных, используемых концерном ИГ «Фабрениндустри» на строительстве предприятия Буна-Верке, нанесла значительный ущерб и задержала сооружение этого объекта, имевшего первостепенное значение для немецкой военной промышленности.

Одной из причин распространения в концлагере Аушвиц эпидемий и заразных болезней были, в частности, ужасающие жилищные и санитарно-гигиенические условия. Об этом говорит в своих воспоминаниях Л.В. Левченко — бывшая узница концлагеря Освенцим, угнанная туда из Донбасса (лагерный номер 22896). В своих воспоминаниях бывшая заключенная отмечает, что узники спали по 8 — 10 человек, было очень холодно, постоянно было чувство голода. Вши и клопы делали условия содержания в лагере особенно тяжелыми. Заключенные страдали чесоткой, медицинская помощь не оказывалась. Узница вспоминает, что ночью отовсюду выползали крысы и начинали атаковать нижние нары.

«У еще живых, но обездвиженных от голода и холода узников крысы отгрызали пальцы, выедали глаза. Все были больными и обессиленными, но рано утром надо было подниматься и тащиться на работу, потому что, если не встанешь – придут надзирательницы и пристрелят» [6].

Бывшая ребенок-узник Освенцима Лариса Симонова, которую угнали в концлагерь из Макеевки Сталинской области в своих мемуарах также вспоминает о наличии в бараке крыс: «На третьем ярусе лежали больные, они тихо умирали, и какое-то время я лежала среди остывших трупов. Жирные нахальные крысы выедали у умерших губы, носы, щеки. Меня научили не кричать. Я до сих пор боюсь умерших, а от крыс дохожу до шокового состояния» [12].

Труд был проверенным и эффективным орудием истребления заключенных в лагере. Был он обязанностью каждого заключенного, и поэтому, когда немцы не находили сколько-нибудь оправданного занятия, узников заставляли выполнять бессмысленную работу.

Подтверждением жестокого обращения нацистов с узниками являются воспоминания бывшего заключенного Станислава Янковского. Для транспортировки продуктов ему приходилось носить «траги» — огромные деревянные ящики с ручкой, вес которых вместе с грузом был больше 150 кг. Люди падали под их тяжестью. Тот, кто не в состоянии был тут же встать, погибал. Его забивали надзиратели [2, с. 214].

Особенно жестоко немцы обращались в лагере с советскими военнопленными. Вскоре по прибытии они или умирали от общего истощения и болезней, или их убивали эсэсовцы.

Таким образом, на основании воспоминаний бывших узников можно сделать вывод о том, что условия, в которых содержались узники Освенцима не соответствовали никаким общепринятым нормам: должным образом не соблюдались санитарно-гигиенические нормы, нарушалось личное пространство, у заключенных отсутствовала возможность нормально питаться, пользоваться личными вещами, распоряжаться своим временем и т.д. Данные факты свидетельствуют о преступности гитлеровских властей, их антигуманном отношении к людям, предвзятом отношении к населению по национальному и идеологическому признаку. Помимо этого, нацистским руководством нарушались условия труда, в которых работали заключенные, отсутствовали гарантии, страховка, должное медицинское обеспечение.

Источники и литература

1. Брухвельд С., Левин П. Передайте об этом детям вашим. История Холокоста в Европе. 1933-1945. – Москва, «Текст», 2000. – 104 с.
2. Вернувшиеся из ада. О судьбах наших земляков, жителей Дона, ставших узниками фашистских концентрационных лагерей. — Ростов-на-Дону: АО «Цветная печать», 2001. – 320 с.
3. Государственный Музей в Освенциме. Казимеж Смолень. Освенцим, 1997. –

4. Освенцим: Гитлеровский лагерь массового уничтожения. — Варшава: Интерпресс, 1978. – 218 с.

5. Интервью с В.Л. Сехиной, 1921 года рождения – запись сделана А. Саенко 4 апреля 2014 г., город Донецк Донецкой области.

6. Интервью с Л.В. Левченко, 1922 года рождения – запись сделана А. Саенко 6 апреля 2014 года, город Донецк Донецкой области.

7. Кальман А. Я это помню: воспоминания бывшего узника фашизма. – Львов, 2000. – 36 с.

8. Левитас И. Герои и жертвы. Факты из истории еврейского народа. – Киев, 1998. – 415 с.

9. Мария Ойжинская, 1914 года рождения. Воспоминания (1995 г.).

10. Мостовой М.Н., Мостовая А.Г. Мы прошли через ад. – Вiнниця, 2004. – 47 с.

11. Неизвестная Черная книга: свидетельства очевидцев о катастрофе советских евреев – (1941-1944 гг.) – Иерусалим – Москва, 1993. – 463 с.

12. Пенькова О.Б. Детские воспоминания о войне жительницы Макеевки Ларисы Степановны Симоновой: публикация нарративного интервью / О.Б. Пенькова, А.С. Саенко // Журнал исторических, политологических и международных исследований / Донецкий нац. ун-т: [редкол.: В.Н. Никольский (гл. ред.) и др.]. — Донецк. — 2015, №2. — С. 138-148.

13. СС в действии. Документы о преступлениях СС. – М.: Изд-во «Прогресс», 1968. – 624 с.

14. Тень холокоста: Материалы II международного симпозиума «Уроки Холокоста и современная Россия». — Москва, Фонд «Холокост», 1998. – 204 с.

15. Тимощенко Л.Н. Дети и война. – Даугавпилс, 1999. – 494 с.

A.S. Saenko

CONFINEMENT CONDITIONS IN THE AUSCHWITZ (ON THE MEMORIES OF FORMER SOVIET PRISONERS)

Abstract. The International Military Tribunal in Nuremberg called Hitler’s concentration camps as one of the most shameful means of terror against the population of the occupied countries, and the crimes committed there – crimes against humanity. Founded in May 1940, the German concentration camp Auschwitz became a symbol of brutal terror, genocide and the Holocaust for the whole world. The main and ultimate aim of all Hitler’s concentration camps, including Auschwitz, was the extermination of prisoners after their full use as labor. Extremely difficult living conditions, hunger, disease, inhuman treatment and hard labor led to extreme physical and psychological exhaustion, resulting in inevitable death. In camp conditions, most prisoners were condemned to death after 3 to 6 months, depending on the type of work performed. The article uses published and unpublished materials of oral history, memoirs confirming the difficult, debilitating situation of Auschwitz prisoners. Also the confinement conditions in barracks, food and daily routine of prisoners, methods of extermination of prisoners are considered in the article. The received information has been analyzed here.

Keywords: Auschwitz concentration camp, prisoners, working and living conditions, extermination.

Саенко Антон Сергеевич – студент II курса ОП «Магистратура» исторического факультета государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Донецкий национальный университет», учитель истории муниципального общеобразовательного учреждения «Средняя школа № 29 г. Макеевка», saencko.anton.2015@yandex.ru