Классик мировой литературы Лев Толстой неслучайно назвал свою трилогию «Детство. Отрочество. Юность». Именно так именовали семилетние периоды, на которые делилась жизнь ребёнка в дореволюционной России. И если в первые 7 лет спрос с него был минимальным, то по завершению второго семилетнего цикла мальчик должен был делать почти всё, что умел его отец.
«Простейшие» навыки крестьянских детей
Конечно, в дворянских семьях вопросы воспитания и обучения подрастающего поколения решались иначе, но нужно помнить, что подавляющее большинство населения России в начале XX века составляло не высшее сословие и даже не горожане, а крестьяне. Веками простому люду жилось настолько тяжело, что позволить мальчикам изучать грамоту или просто прохлаждаться было никак нельзя: в том числе и от их труда напрямую зависело благополучие семьи.
На самом деле, первые хозяйственные умения и навыки у мальчишек старались сформировать ещё в первые 7 лет. Неслучайно на Руси бытовала поговорка «Учи дитя, пока поперёк лавки лежит». Дела, требовавшие физической силы им, конечно, не доверяли, но с обязанностями в духе «подай, принеси» дети уже должны были справляться.
Здесь же закладывалось и гендерное различие в хозяйственных вопросах: мальчишки учились ездить верхом и ухаживать за скотиной, а девочки доить коров, нянчить младших братьев и сестёр. Занимать ребят «женскими» делами было не принято, и если вдруг в семье рождались только пацаны, то их матери приходилось несладко.
Впрочем, отец всегда мог в приказном порядке отправить маленького сына работать в огород или присматривать за братьями. Спорить с главой семьи было не принято в любом возрасте: его слово было законом. Но вот ровесники наверняка смеялись бы над таким мальчиком и дразнили его «девчонкой», поэтому такую работу парням поручали только в самом крайнем случае.
Зато плести лукошки, лапти, короба, а иногда и мастерить деревянную посуду мальчики должны были уметь уже к 8 годам. Чуть позже к этому набору добавлялось и изготовление мебели (она у крестьян была несложной, но прежде ребёнку не хватало силы для работы с плотницким инструментом), а также конской упряжи.
На пути к самостоятельности
Главным трудом для крестьянина всегда было земледелие. Если в детском возрасте мальчишки просто блуждали по полю, приглядываясь к тому, что делает отец, то уже в отрочестве им приходилось и удобрять землю (зачастую для этого использовалось всего одно средство – навоз), и бороновать, а с 11 лет и пахать самостоятельно.
Ещё раньше (лет с 8-9) ребят отправляли пасти лошадей «в ночное» (днём кони были заняты работой на земле). Такая работа всегда была одной из самых желанных: ну кому не хотелось летом заночевать под открытым небом где-нибудь на лугу в сопровождении верной собаки и 3-4 друзей-ровесников!
Такими же любимыми занятиями были рыбалка и ловля мелкой дичи в силки, которые отроки тоже готовили самостоятельно. Пища, добытая таким способом, не могла стать основой крестьянского рациона, да и промысел не всегда выходил удачным, но родители всегда хвалили мальчика за пойманную дичь или рыбу. Во-первых, это действительно был посильный вклад в пропитание семьи, а во-вторых, психологически важно было поддержать в сыне желание приносить пользу близким и заботиться о них.
Другим промыслом был сбор грибов, ягод или орехов, но этот навык зависел не только от старания ребёнка, но и от природных условий местности, в которой жила семья, поэтому основным почти нигде не считался.
Гораздо важнее было научиться управляться со скотиной: и не только ездить и пахать на ней, но и чистить животных, следить за их питанием, убирать навоз и заготавливать на зиму сено. Последнему, ввиду особой опасности труда, учили мальчишек ближе к 14-летию, ведь на сенокос мужчины обычно выходили большими группами и неумелый отрок мог нанести серьёзную рану не только себе, но и работающему рядом. После того, как и эта премудрость сельского труда была освоена, отрок был готов к самостоятельной жизни, поскольку научился главному из того, что знал и умел его отец.
