Уважаемый товарищ Вараксин! Редакция получила ваше письмо, а я охотно на него отвечаю, так как поставленные в нём вопросы интересуют не сотни, не тысячи, а сотни тысяч соотечественников. Трудовая Россия поставлена в положение, когда, по данным социологов, не менее 58% россиян «желают перемен», а 28% готовы сами выйти на массовые протесты против ухудшения своего положения. Значит, они для себя должны ответить на вопрос: каких перемен они желают? Сегодня главная черта нашего общества — это всевластие частной капиталистической собственности, диктатура буржуазии. А чем предстоит её заменить? Диктатурой пролетариата? У вас — и наверняка не только у вас — это вызывает сомнения.

В письме вы ставите три серьёзных, теоретических и практически-политических, вопроса: не устарело ли само понятие «пролетариат»? Целесообразно ли в XXI веке использовать термин «диктатура пролетариата»? Не следует ли с учётом научно-технических, технологических, социально-экономических изменений, происшедших в мире, заменить понятие «пролетариат» другим (например, «трудящиеся»), а значит, снять вопрос о диктатуре пролетариата и требовать диктатуры трудящихся? Впрочем, а чего это я пересказываю ваше письмо? Не лучше ли дать читателям самим его прочитать? Так и сделаем. Только опустим небольшие фрагменты, которые мало связаны с обсуждением поднятых вопросов.

«Уважаемая редакция! В «Правде» от 2 декабря 2019 года опубликована статья Ю. Белова «Диктатура пролетариата как неизбежность». Если редакция публикует эту статью в расчёте на реакцию читателей, то я, будучи членом КПСС с 1967 года, хотел бы высказать некоторые свои соображения.

К большому сожалению, следует заметить, что термин «диктатура пролетариата» настолько не популярен в настоящее время, что даже в современных словарях (см., например, «Философский словарь», 1991, «Словарь терминов и понятий по обществознанию», 2011) невозможно найти определение этого термина. Ю. Белов в своей статье предлагает отнести к пролетариату громадное эксплуатируемое большинство; это не только рабочие, но и живущие продажей своего труда и не имеющие какого-либо капитала преподаватели вузов, учителя, врачи — словом, все пролетарии умственного труда. Эти слои населения, не обладающие средствами производства, принято называть не пролетариями, а всем понятным словом «трудящиеся». Согласитесь, что едва ли преподавателю вуза понравится, если его назовут пролетарием. То же самое можно отнести и к остальным упомянутым выше эксплуатируемым, в том числе к современному рабочему, обслуживающему новейшую технику с ЧПУ (числовое программное управление) и получающему достойную зарплату.

Могут возразить, что слоганы «Диктатура пролетариата», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — это сердце марксизма-ленинизма, наша история, и не надо ничего менять. Но давайте вспомним историю. В.И. Ленин никогда не обращался к рабочим иначе, как «товарищи рабочие» и никогда «товарищи пролетарии». И Советскую власть вождь называл не диктатурой пролетариата, а властью трудящихся, рабочих и крестьян. Вспомним, как диалектически Ленин относился к лозунгу «Вся власть Советам!». Когда большевики в Советах не имели большинства, он настаивал, чтобы этот лозунг временно снять. А взять саму историю партии большевиков: сначала она называлась РСДРП, затем ВКП(б) и, наконец, КПСС. Так почему популярный лозунг «Власть диктатуре пролетариата» не заменить на всем понятный лозунг «Диктатура власти трудящихся»? Разве кто-то будет возражать против пропаганды этого лозунга, скажем, при выборах органов власти? Чего не скажешь относительно лозунга, связанного с диктатурой пролетариата.

На мой взгляд, в нашу эпоху тотальной компьютеризации, роботизации, автоматизации, в эпоху перехода на новый технологический уклад, где потребуются рабочие высокой квалификации (а такие рабочие требуются уже сейчас), едва ли правомерно пользоваться терминологией «диктатура пролетариата», когда рабочий был действительно пролетариатом и влачил жалкое существование.

Ю. ВАРАКСИН,

ветеран труда».

Давайте, товарищ Вараксин, рассмотрим выдвигаемые вами аргументы в пользу избавления от лозунга диктатуры пролетариата. Вы начали с того, что этот термин сейчас не популярен. Первый аргумент: его выбросили из современных философских словарей. И это — в основном правда. Да чего там словари — даже в четырёх томах «Философской энциклопедии», вышедшей в 2000 году, ему не нашлось места. Понятие «диктатура» есть, а «диктатуры пролетариата» — нет. А это, извините, не «какой-то там» «Словарь терминов и понятий по обществознанию» 2011 года, автор которого мог просто забыть за 20 лет, прошедших после преступной августовской контрреволюции, само это словосочетание. Или не вспомнил из-за чрезвычайной загруженности, выпавшей на долю нынешних пенсионеров. А энциклопедию-то готовил Научно-редакционный совет в составе академиков А.А. Гусейнова и В.С. Стёпина и докторов наук О.П. Огурцова и Г.Ю. Семигина. Эти дядьки Черноморы за свой титанический труд были удостоены Государственной премии РФ! Да и в команду авторов они подобрали ух каких богатырей.

Например, автор статьи «Диалектический материализм» — сам Т.И. Ойзерман, получивший и академическую мантию, и мировую известность, и Государственную премию СССР, и премии АН СССР имени М.В. Ломоносова и Г.В. Плеханова за труды, прославлявшие марксизм-ленинизм. Но в упомянутой «Философской энциклопедии» читаем его оценку ленинского определения материи: «Предложенная Лениным дефиниция не содержит в себе ничего нового». Такие метаморфозы автора были замечены нынешней властью антимарксистов-антиленинцев, и к богатому иконостасу советских орденов добавился орден Дружбы, пожалованный В.В. Путиным. А на сколько тысяч перевёртышей из советского обществоведения буржуазная власть не обратила ни малейшего внимания! Но ведь они продолжали строгать статьи, словари, пособия и старались воспитывать себе подобных.

Из вроде бы солидных изданий вместе с диктатурой пролетариата почти исчезли понятия: «производственные отношения», «социализм», «рабочий класс», «советский строй», «марксизм-ленинизм» и т.п.

В общем, ваш первый аргумент придётся отклонить.

Не очень складно получается и со ссылками на В.И. Ленина. Вы уверяете, что «Советскую власть вождь называл не диктатурой пролетариата, а диктатурой трудящихся, рабочих и крестьян». Это, конечно же, не так. Вот всего лишь три примера.

Через полгода после победы Октябрьской революции проходил VII Чрезвычайный съезд РКП(б), на котором вопрос о сущности Советской власти обсуждался особенно глубоко и серьёзно, в том числе, когда речь шла о партийной Программе. И вот что говорил В.И. Ленин: «Изменение политической части нашей программы должно состоять в возможно более точной и обстоятельной характеристике нового типа государства, Советской республики, как формы диктатуры пролетариата…»

В конце апреля 1918 года уже не в докладе перед партийным активом (делегатами партсъезда), а в статье «Очередные задачи Советской власти», адресованной широчайшим массам рабочих и крестьян, Ленин писал: «Советская власть есть не что иное, как организованная форма диктатуры пролетариата, диктатуры передового класса, поднимающего к новому демократизму, к самостоятельному участию в управлении государством десятки и десятки миллионов трудящихся и эксплуатируемых, которые на своём опыте учатся видеть в дисциплинированном и сознательном авангарде пролетариата своего надёжнейшего вождя».

Возьмём, наконец, работу «Пролетарская революция и ренегат Каутский», адресованную не только российскому, но и международному комдвижению. И там читаем: «Советы — это русская форма пролетарской диктатуры. Если бы теоретик-марксист, пишущий работу о диктатуре пролетариата, действительно изучал это явление (а не повторял мелкобуржуазные ламентации против диктатуры, как делает Каутский, перепевая меньшевистские мелодии), то такой теоретик дал бы общее определение диктатуры, а затем рассмотрел бы её особую, национальную, форму, Советы, дал бы критику их, как одной из форм диктатуры пролетариата».

А чтобы вам не казалось, что это — редкие примеры использования Лениным понятия «диктатура пролетариата», советую посмотреть «Справочный том к Полному собранию сочинений В.И. Ленина. Часть 1». Там даются понятие и перечень страниц в томах, на которых оно Лениным использовано. Только перечень страниц, на которых вождь излагает теорию диктатуры пролетариата, занимает более 6 (шести) страниц. Кроме этого, указывается, что есть отдельные перечни страниц, на которых речь идёт о «диктатуре пролетариата в Советской России (см. Советское социалистическое государство)», а это ещё более 5 страниц.

А ВАШЕ НАБЛЮДЕНИЕ, что В.И. Ленин обращался в устных выступлениях не «товарищи пролетарии», а «товарищи рабочие», следует безусловно признать и принять. Но причины лежат, как вы уже поняли, не в отрицании понятия «пролетариат». Первую причину назовём условно «ораторско-политической». Политик должен говорить с аудиторией на её языке. А русские наёмные, эксплуатируемые работники физического труда меж собой называли себя, конечно, не пролетариями, а рабочими. Но от этого они не переставали быть частью пролетариата как класса. Понятно, что и вождь пролетариата должен был обращаться к ним со словами «Товарищи рабочие». Более того, во второй половине XIX века, когда творили К. Маркс и Ф. Энгельс, как и в начале ХХ столетия — время деятельности В.И. Ленина — понятия «пролетариат» и «рабочий класс» были синонимами, так как абсолютное большинство пролетариата составляли рабочие.

Но ленинское обращение «товарищи рабочие» имело и другой, более глубокий смысл, так как оно относилось ко времени подготовки социалистической революции и после её победы. Дело в том, что в теории марксизма-ленинизма термин «пролетариат» обозначает наёмных, эксплуатируемых работников, то есть по назначению это понятие можно использовать только при характеристике капитализма. Не случайно после ликвидации эксплуататорских классов в СССР при характеристике политической системы говорилось не о диктатуре пролетариата, а о диктатуре рабочего класса. И.В. Сталин специально подчёркивал это в докладе о Советской Конституции на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года:

«Взять, например, рабочий класс СССР. Его часто называют по старой памяти пролетариатом. Но что такое пролетариат? Пролетариат есть класс, лишённый орудий и средств производства при системе хозяйства, когда орудия и средства производства принадлежат капиталистам и когда класс капиталистов эксплуатирует пролетариат. Пролетариат — это класс, эксплуатируемый капиталистами. Но у нас класс капиталистов, как известно, уже ликвидирован, орудия и средства производства отобраны у капиталистов и переданы государству, руководящей силой которого является рабочий класс. Стало быть, нет больше класса капиталистов, который мог бы эксплуатировать рабочий класс. … Рабочий класс СССР — это совершенно новый, освобождённый от эксплуатации, рабочий класс, подобного которому не знала ещё история человечества».

НО СЕЙЧАС, к огромному сожалению, мы живём не в Советском Союзе и не при социалистическом строе. Капиталистический сепаратор разметал наше общество на два неравных пласта: наверху немногочисленный (по данным Росстата, 1,3% занятого населения РФ) класс эксплуататоров — буржуазии, владельцев крупного и среднего капитала, людей, живущих на дивиденды, проценты, ренту, бонусы; внизу — десятки миллионов эксплуатируемых, то есть наёмных работников, которые заняты как физическим, так и умственным трудом. Они живут на зарплату. Это примерно 80% занятого населения (ни малый бизнес, ни фермеры в него, конечно же, не входят, так как являются мелкими частными собственниками). Это и есть пролетариат, ядром которого является рабочий класс. Другая часть пролетариата — работники умственного труда.

Принадлежность к пролетариату не зависит от профессии или квалификации, она определяется местом в системе производственных отношений: эксплуататор или эксплуатируемый. С этой точки зрения токарь станка с ЧПУ так же эксплуатируется капиталистом, как и токарь старенького станка, отживающего свой век, поэтому оба токаря, хотят того или нет, являются пролетариями. И новый технологический уклад эту сущность классового противостояния не меняет.

К пролетариату принадлежит и профессор, если, конечно, он не является одновременно крупным владельцем акций. Начиная с 1990-х годов я работал профессором в государственном вузе, был самым настоящим пролетарием, так как современное российское государство, нанимавшее меня, является крупнейшим эксплуататором в современной России. Кстати, во второй половине 2010-х капиталистический режим РФ провёл очень серьёзный урок политграмоты среди профессорско-преподавательского состава, формально повысив вдвое ставки и одновременно переведя насильно большинство профессоров, доцентов и других преподавателей на полставки. Более убедительно показать реальный статус той же профессуры в эксплуататорском обществе едва ли возможно.

Надо ли тогда выделять сегодня рабочий класс внутри пролетариата? Когда мы говорим о классовой борьбе против капитала, это делать приходится. Борьба за смену власти — процесс политический, а значит, сознание играет в нём существенную роль. Но, как известно, общественное сознание, во-первых, отстаёт от общественного бытия, во-вторых, в обществе господствует общественное сознание господствующего класса. И эти две особенности влияют на поведение наёмных работников. У рабочих, если не считать выигрыша в лотерею, нет реальных шансов стать собственниками средств производства: «лифты» их перехода в буржуазию не работают. Поэтому у них нет объективной базы для собственнических замашек. У пролетариев умственного труда небольшое количество социальных лифтов для «подъёма» в буржуазию ещё сохраняется. Эта объективная черта их социального бытия воплощается зачастую в мелкобуржуазном сознании.

События последних месяцев, в том числе «обнуление» президентских сроков, убедительно свидетельствуют об ужесточении диктатуры буржуазии. Неизбежное следствие такой политики — нарастание недовольства пролетариата. Устранить капиталистический строй и закрепить победу трудящихся можно только путём установления антибуржуазной диктатуры. Это чётко выраженная классовая власть, каждый шаг которой подчинён бескомпромиссному служению рабочему классу и всем трудящимся, которые так же, как и он, ведут последовательную борьбу с эксплуатацией человека человеком. Такая диктатура требуется прежде всего для созидания — для эффективности государственного планирования, для формирования твёрдой социалистической дисциплины, для обеспечения священного права на неприкосновенность общественной собственности. Ведь надо вовремя уметь давать по рукам (а то и по шее) любым попыткам классового противника восстановить власть и собственность капитала. Это и есть диктатура пролетариата.

А вообще-то ваше письмо, товарищ Вараксин, мне доставило в одном отношении большое удовлетворение: мы — единомышленники в главном — в понимании, что борьбе с капиталистическим строем диктатура класса, нацеленного на социализм, необходима и неизбежна. А то ведь чаще всего говорят об устарелости понятия «диктатура пролетариата» те, кто не хочет антиэксплуататорской диктатуры. Вот с ними коммунистам-ленинцам в самом деле не по пути. Как не по пути нам и с теми, кто занят не размышлениями о том, как точнее выразить в понятиях диктатуру труда над капиталом, а борется с самой возможностью политической власти класса-антагониста буржуазии. Надеюсь, мы оба классовые противники тех, о ком точно, ярко и непримиримо писал Владимир Владимирович Маяковский:

Пролетариат —

неуклюже и узко

тому,

кому коммунизм —

западня.

Для нас

        это слово —

могучая музыка,

могущая

      мёртвых

сражаться поднять.

Желаю успехов в нашей общей борьбе.