25 сентября на сайте РУСО была опубликована статья Ю.Белова «Маркс и западный мир. О забытом сочинении Эвальда Ильенкова». Ильенков – выдающееся явление в советской философии, до сих пор продолжаются «Ильенковские чтения», организуемые его учениками. Статья тем более интересна, что в ней речь идёт о работе Ильенкова, опубликованной в России только в 1988г.

В целом с главными мыслями автора статьи и Ильенкова можно согласиться. Да, «именно интересы России буржуазной выдаёт Путин за национальные, общенародные интересы, той России, которая столь же буржуазна, столь же чужда человеку труда, как и капиталистический Запад.» Да, «Эта Россия, как и Запад, попирает любые этические принципы и религиозные заповеди, о коих так напоказ пекутся наши записные патриоты: не убий, не укради и т.д.». Да, «Быть или не быть частной собственности — вот в чём вопрос. Такова жёсткая дилемма, такова неумолимая альтернатива, перед которой в конце концов оказывается в наши дни любая страна, любая нация, а в последнем итоге — и любой индивид». Да, «человечество ещё услышит слово социалистической России. Не может быть пророка, который знал бы, когда это будет. Но будет с неотвратимостью!»

Но вот с чем согласиться нельзя или что вызывает сомнение.

Ильенков утверждает: «…западноевропейской цивилизации. Той самой цивилизации, которая в силу разных причин и обстоятельств была на протяжении последних столетий (примерно с XV — XVI вв.) бесспорным авангардом всей земной цивилизации…» — Авангардом или, напротив, убийцей? И разве Вторая Мировая Война не показала истинное лицо Запада, его роль «авангарда» в мировой истории – Война, а не размышления философов о материи и сознании! Хотя и в размышлениях философов постмодерна уже намечаются те идеи, которые породили Гитлера и эту эпоху, с которыми спорил как представитель Русской культуры Достоевский. И дальше Ильенков продолжает, уточняя свою мысль: авангардом «всей материально-технической и духовно-теоретической культуры всего земного шара». Но разве не «авангард» вот этих видов культуры привёл нашу планету в состояние экологической катастрофы?

 Здесь мы видим западное, сейчас и в России принятое, толкование понятия «культура», и её видов: духовной и материальной. Видим, как контрастирует оно с реальными событиями в мире. А русское понимание «культуры» идёт от Данилевского, от понятия «культурно-исторический тип», в этом понимании культура – это исторически сложившиеся правила жизни народа, принципы его жизнедеятельности или (Стёпин) «развивающаяся система надбиологических программ человеческой жизнедеятельности…»

Автор статьи (опираясь на Ильенкова) оппонирует властям России, которые «российское общество приучают смотреть на уровне обывательского сознания на западную культуру и цивилизацию сквозь призму буржуазного патриотизма: Запад — это абсолютное зло (про «абсолютное» никто не говорит, но нравственное да, зло, и это – главное в русском мировосприятии! А Ильенков об этом, о духовно-нравственном лице Запада ничего не говорит, у него речь только о «материально-технической и духовно-теоретической культуре»!), которому противостоит Россия как носительница добра для всего мира. Противопоставление России Западу, начиная с «крымской весны» 2014 года, превратилось в главный предмет государственной пропаганды» — да, Россия, её культурные корни противостоят безнравственности Запада и это главный исторический вывод, к которому власть пришла, пока в основном на словах, но сама пока не изменила свою безнравственную западную идеологию индивидуализма.  

Чем обосновано определение культуры как образа жизни народа? Автор косвенно отвечает на этот вопрос, говоря, что власти «…сознательно уводят доверчивого слушателя и читателя в туманные дали геополитики, чисто буржуазного учения, согласно которому внешняя политика государства предопределяется географическими факторами (территориальное положение страны, природные ресурсы, климат, др.)». Да, определяется «географическими факторами», исходно культура как способ жизни русского народа, а уже потом и внешняя политика. Холодный климат, большие расстояния, открытость границ со всех сторон и т.д. создали «коммунальную среду» (Кирдина-Чэндлер), в которой выжить можно только в коллективе, эти условия «вынудили» русского человека подниматься от эгоизма-индивидуализма, с которым все рождаются, к коллективизму – так складывалась русская культура. Да, и с этим «Россия есть альтернатива Западу во главе с США…» можно согласиться, кто бы и на каком канале это не провозглашал, если вернёт в идеологии свой исторический коллективистский дух и его высший способ воплощения в государственную идеологию – социализм.

Далее Ю.Белов цитирует Ильенкова: «…революция 1917 года была вынуждена решать типично «западную» проблему» — но и русскую тоже. единую для всех стран, где начал развиваться капитализм — проблему капитализма, но возникшую на русской земле, проблему негодности капитализма для России вследствие её коллективистской культуры. А Запад, как видим, затянул с её решением, если вообще способен её решить. «Именно поэтому её теоретиком и лидером оказался Ленин — такой же «сын Запада», как и Маркс»  — нет, не «такой же». Ленин – сын России, чувствующий несправедливость её государственного устройства и болеющий за неё, за её народ, но воспринявший плоды западной теоретической мысли и угадавший вопреки Марксову предсказанию необходимость и своевременность для России отторжения капитализма. «Россия, где в силу сложившихся обстоятельств марксизм впервые утвердился в качестве официально узаконенной идеологии, была интегральной частью «западного мира» — да, в дореволюционной России тоже вырастал капитализм, но ни в культуре, ни в мировосприятии, ни в государственном устройстве, ни в религии Россия даже тогда, до революции, а тем более после, не была «интегральной частью «западного мира»», да и западный мир её никогда не воспринимал как свою часть. Хотя раздвоенность философской рефлексии и заимствование западных достижений, безусловно, было.

Категоричное заявление Ильенкова «Пытаться объяснять торжество идей Маркса в России 1917 года специфическими особенностями «восточной психики» — значит попросту выдавать чёрное за белое» аргументировано действительно «попросту». «За эти «специфические особенности» и так называемые традиции русского духа цеплялись как раз противники марксизма, а «отсталость» экономического и культурного развития не только не способствовала утверждению идей марксизма на русской почве, но, как раз наоборот, была той наиболее косной силой, которая всячески этому сопротивлялась» пишет Ильенков. Да, кто-то цеплялся, была и сейчас есть РПЦ, например, не принявшая ни марксизм, ни социализм, ни советский строй. Но ведь не только они (или даже вообще не они) хранят русскую культуру в нашем определении.

Как же объясняет Ильенков победу социалистической революции в России? «Именно мир частной собственности превратил тогда Россию, находившуюся на географической «периферии» западного мира, в центр и средоточие всех имманентных антиномий (внутренних противоречий. — Ю.Б.) этого мира». Да, но почему «превратил»? — Потому что мир частной собственности (т.е. капитализм) противоречит культуре коллективизма России в отличие от свободы предпринимательства Западной культуры. И вывод, который делает автор статьи тоже справедлив, но не точен: «из изложенного выше напрашивается вывод: реставрация капитализма в России вновь превратила её в интегральную часть буржуазного «западного мира». Да, сблизила в идеологии, но не в культуре как образе жизни, что и видим сейчас в войне двух цивилизаций. «И всё это происходит в русле пропаганды возрождения национально-патриотических сил России. Пропаганды по сути своей буржуазной в национально-патриотической упаковке». Культура русского народа как его образ жизни – общинный, коллективистский, с образованием классового государства всегда, а особенно с приходом капитализма, расходилась с его идеологией, хотя православие и сглаживало противоречия. И эти противоречия были разрешены Октябрьской Революцией. Социализм (=коммунизм) как коллективистская идеология государства потому и пришёл в Россию (и Маркс в конце жизни начал понимать близость России к коммунизму), что он соответствовал русской культуре как образу жизни народа.

Дальше автор уже подводит свои рассуждения под идеи Ильенкова: «Квасной патриотизм и национализм, претендующие на роль национально-исторических особенностей, ничего общего с ними не имеют». Не знаю, как «квасной», но патриотизм, непобедимость русского народа ведь нельзя отрицать. И надо увидеть то общее, что есть в патриотизме и национализме (точнее сказать «нациализме» от «нация») с коммунизмом и отделить это общее от того, что их разделяет и неприемлемо.

«Вернёмся к ильенковскому критерию разделения мира на «западный» и «восточный» — по форме собственности. Нет великого Советского Союза, но живут и здравствуют его наследники: строящие социализм Китай, Вьетнам, Куба, КНДР…» — вот уж совсем не Маркс и не Ильенков, ведь критерий – «Быть или не быть частной собственности», и где же её нет в названных странах (кроме КНДР, где её официально нет, но по некоторым данным фактически уже появилась)?