30 декабря 1922 года на I Всесоюзном съезде Советов представители РСФСР, Украины и Белоруссии, а также Закавказской федерации подписали Декларацию об образовании СССР и Союзный договор. Декларация определяла основные принципы объединения: равноправие и добровольность объединения, право свободного выхода из СССР и право вступления в него других советских социалистических республик. СССР официально прекратил свое существование 8 декабря 1991 года после подписания Беловежских соглашений.
Что приобрела Молдова и что потеряла, получив независимость? На эту тему размышляет член политисполкома ЦК Партии коммунистов Республики Молдова, Председатель Союза Женщин Республики Молдова, Галина Федотова, стоявшая у истоков гиганта союзного строительства в Молдове – завода гражданской авиации, известного еще как «опытный завод 425 ГА». Сегодня мало кто знает о том, что такой завод когда-то в Молдове существовал. Работала Галина Федотова в отделе снабжения и сбыта и была в курсе всех дел на предприятии.
Проспект Мира, 49
Ниже жилищного комплекса «Ворота города» на выезде из столицы, по левую сторону, когда-то находился указатель со словами «Молдавский завод гражданской авиации». Располагался завод по адресу: проспект Мира, 49. В интернете сохранилась о нем лишь короткая справка: основан в 1979 году, производил средства механизации для предприятий гражданской авиации, специализировался на выпуске оборудования по обслуживанию авиационной техники и авиапассажиров.
Я помню фотографии поэтапного строительства завода, начиная с планировки местности и разметки территории. Первые котлованы и первую пришедшую на объект технику. Эти снимки были рабочими материалами ленинградских архитекторов: проект завода разрабатывался в Ленаэропроекте. Позже, когда завод закрылся, я пыталась эти снимки найти, чтобы сохранить их для истории, но было уже поздно.
Еще не было стен завода – а люди уже стояли у станков
Возводили объект наши молдавские строители. Оборудование для цехов получали со всего Союза. Помню, из Чимкента нам прислали станки с числовым программным управлением. Это мало где еще было. И у нас была лучшая гальваника во всей Молдове.
Началось строительство в 1972 году, а в 1974-1975-м завод уже начал выпускать продукцию чуть ли не под открытым небом. Успели поставить на фундамент только коробку и крышу, и уже устанавливали станки. У станков стояли люди. Как в военное время.
5500 рабочих мест, жилье для сотрудников…
Первые цеха заработали лишь в 1978 году. Для организации производства Министерство гражданской авиации СССР присылало нам специалистов из разных республик, из Ташкента, Риги, из Донецка. Строился завод быстро, ударными темпами. Он был предназначен для производства средств механизации и автоматизации аэропортов и аэровокзалов СССР, а также выпускал спортивные комплексы для авиационных училищ. Ассортимент был большой, востребованный. Мы поставляли свою продукцию в Мурманск, Магадан, Алма-Ату, Новосибирск, Красноярск, Харьков, Москву, Ленинград…
Параллельно со строительством цехов шло строительство общежитий для работников завода, поскольку на производство пришло много молодежи. Одновременно строился жилой дом для сотрудников. Проектная мощность завода была рассчитана на 5,5 тысяч рабочих мест. Но не все производственные корпуса были достроены, успели набрать только 1,5 тысячи рабочих. Дополнительную мощность – 12-этажный ЗЛК, заводской лабораторный комплекс и вторую очередь цехов, еще предстояло построить. Не успели.
… И АЭС для подпитки энергоемкого производства
Это было энергетически емкое предприятие. Чтобы обеспечить работу гиганта и ряда других руководством республики велись переговоры с Москвой о строительстве у нас атомной электростанции, поскольку гидроэлектростанции были не в состоянии вырабатывать столько электроэнергии, сколько требовалось для быстро развивающейся промышленности. А Днестр еще одной гидроэлектростанции не выдержал бы.
Стабильная работа, стабильная зарплата
В 1986 году была пущена последняя мощность завода. А годом раньше началась перестройка. И завод гражданской авиации для Молдовы оказался мертворожденным ребенком.
Я часто встречаюсь с бывшими коллегами, вспоминаем молодые годы. С какой же ностальгией говорят они о тех годах! Потому что в СССР была стабильность: стабильная работа и стабильная заработная плата. Рабочие постоянно повышали квалификацию. Ударный труд отмечался премиальными. А в конце года мы получали так называемую 13-ю и даже 14-ю зарплаты. Если бы завод до сих пор существовал, никому бы в голову не пришло уезжать из страны на заработки. Завод был новый, созданный по новым технологиям, люди видели в нем хорошую перспективу и охотно шли к нам работать.
Сама я начинала комплектовщицей. Работая на заводе, закончила кишиневский промышленно-экономический техникум – нас готовили для работы в отделах снабжения и в отделах сбыта именно на таких крупных предприятиях. Сейчас этого техникума, к сожалению, нет, как нет и завода, как нет и Молдснабсбыта, Металлосбыта. Это все были снабженческие организации. Завозили уйму металла, вагоны химии, вагоны древесины – все для того, чтобы могли строить.
Кто работает – тот ест и отдыхает
О людях заботились профсоюзы. У нас была своя огромная столовая. Под нее был отведен целый корпус. Питались в столовой не только мы, но и работники близлежащих предприятий. При ней был свой кондитерский цех, хорошо оборудованный, с перспективой расширения. В обязательном порядке профсоюз выделял заводчанам талоны на диетическое питание.
Располагались на территории предприятия и свои магазины. Возвращаясь с работы или в обеденный перерыв человек мог купить и принести домой курочку или колбаску, которые сюда поставляли специально для работников завода. Был у нас и промтоварный магазин, куда привозили высококачественные товары. Все это мотивировало людей идти к нам на завод.
Но, конечно, существовали и другие стимулы.
При заводе была своя медсанчасть — свои врачи, медсестры. В течение рабочего дня, не отрываясь от производства, сотрудники предприятия могли получать назначенные врачом процедуры. У нас был свой зубоврачебный кабинет. Нас не допускали до работы без справки профосмотра с флюорографией и всем остальным набором обследований.
Город обеспечивал сотрудников завода детскими садами, с этим у нас абсолютно никаких проблем не было. От Министерства гражданской авиации СССР нам давали путевки в детский санаторий в Анапу, где дети отдыхали вместе с родителями.
Два вагона для поездки на Говерлу
У нас серьезно была поставлена спортивная работа. В штатном расписании был методист по спорту. Были заводские спортивные команды по футболу, волейболу… Выходные дни не проходили без соревнований.
Для сотрудников предприятия и членов их семей организовывались интересные экскурсии. Помню коллективное восхождение на Говерлу и отдых в Карпатах. Чтобы поехать туда, профсоюз арендовал для нас два железнодорожных вагона.
У нас не было своего Дома культуры, но был актовый зал внушительного размера. А также большой спортивный зал, футбольное поле, гигантская спортивная площадка. Поскольку мы выпускали спортивное оборудование для авиационных училищ, мы себе один комплект такого же оборудования на территории поставили. Имелся и свой спортивный инвентарь: надувные лодки, рюкзаки, палатки – все для туристических походов.
У нас совместно с ювелирным заводом имелась общая база в Лебедевке на море, куда мы отправляли на отдых своих работников. Ездили и в санатории, причем людей еще приходилось упрашивать, убеждать. Поддержанию здоровья сотрудников уделялось очень большое внимание.
Летали самолетами Аэрофлота на Кубу
Ещё одна причина того, что к нам активно шла молодежь заключалась в том, что человек, отработавший семь лет в системе гражданской авиации, получал право раз в год на бесплатный билет в любой конец Союза и даже за его пределы – туда, куда летали самолеты Аэрофлота.
Наши работники, к примеру, отправлялись на Кубу отдохнуть, причем, с правом провоза одного сопровождающего со скидкой в 50 процентов. И если в течение года в связи с какими-то обстоятельствами давали трехдневный отпуск без содержания, работник имел право отправиться к больному родственнику или на похороны с 50-процентной скидкой на билет и на таких же условиях — с одним сопровождающим.
Вот такие были времена и такие бонусы рабочему человеку! Поэтому уезжать в то время куда-либо на заработки смысла не было!
Резиновые прокладки как примета независимости
В 1986 году завод гражданской авиации еще работал. Но в 1991 году, когда Молдова обрела независимость, мы потеряли очень многое. Прежде всего, оказался утрачен огромный рынок сбыта. Мы стали работать только на себя. Отправлять куда-либо продукцию было проблематично, просто нереально. А у нас в Молдове все местные аэропорты, кроме кишиневского, закрылись.
И мы перешли на производство так называемой востребованной продукции. Нас выручал цех по производству резинотехнических изделий – резиновые прокладки, изоляторы, пластмассовые изделия, ширпотреб. Доходы катастрофически упали. Содержать на условиях самоокупаемости 13 гектаров земли с производственными корпусами на скудную прибыль было невозможно. Пошла волна сокращений.
Помещения большей частью сдавались в аренду. Цеха умирали. Работы не было. Люди стали уезжать из страны. Постепенно мы растеряли всех хороших специалистов. Разрабатывать что-либо новое было невозможно – не было уже ни инвестиций, ни людских ресурсов. Оказалась невостребованной и моя специальность — начальника административно-хозяйственного отдела…
Вместо завода – супермаркет
Сейчас я редко проезжаю мимо того, что осталось от нашего завода, но душа за него болит нестерпимо. От административного корпуса остались руины. Цеха тоже разобраны по кирпичику. Территория предприятия продана. На месте завода планируется построить очередной супермаркет.
Я проработала на Молдавском заводе гражданской авиации 30 лет. С какой теплотой, с какой любовью мы с коллегами вспоминаем то время! Даже отношения между людьми тогда были другими. Не было зависти, корысти, не было преград в строительстве карьеры.
Правда, была жесткая дисциплина и, конечно, было чувство ответственности за дело, к которому ты причастен. В 1983 году на заводе трудилось 103 ударника коммунистического труда, гордость завода. Людей ценили, людьми дорожили. И, чувствуя свою востребованность, они верили в перспективу предприятия, в свое личное будущее, которое мы, к сожалению, утратили, получив независимость.
Записала Мария БУИНЧУК
(Опубликовано в издании «Молдавские Ведомости»)