В год 80-летия великой Победы советского народа над бандой фашистов объединённой Западной Европы во главе с нацистской Германий надо вспомнить, кто в те грозные годы «даже как эНЗэ сердце не берег. русский советский поэт, литературный критик, публицист и общественный деятель. В заголовке приведены два выражения из разных его произведений.Почему взял оба выражения? Потому, что они выражают суть гражданской лирики поэта, во-первых. Во-вторых, он задаёт вопрос о России, а затем даёт свой ответ.
Писать стихи Кобзев начал ещё на фронте, после демобилизации окончил Литературный институт им. М. Горького. Он написал много стихотворений и поэм. В начале это были лирические стихи о любви, о людях, о русской природе. Они подкупали свежестью и чистотой. В них была «сентиментальная нежность, наивная романтика, юношеский восторг» (И.М. Шевцов), за что они нравились девушкам.
Первая книга стихов «Прямые пути» вышла в 1952 году; но в 1956 году этот сборник в угоду «гражданам мира» ( ВНИМАНИЕ !!! к ним отношу всех западномыслящих независимо от их национальности) был изъят из библиотек в связи с обилием сталинистских стихотворений.
Что ж с «гражданами мира» у поэта возникли противоречия ещё в институте. Об этом красноречиво поведал Борис Сарнов: «В Литературном институте, где я учился, ниже всех наших институтских поэтов котировался именно он — наш комсомольский вожак, Игорь Кобзев. На верхней же ступени этой нашей внутриинститутской поэтической иерархии стоял Мандель (будущий Коржавин). Борис Слуцкий в связи с этим предложил тогда такую формулу измерения поэтической силы: «Один мандель = сто кобзей». В дальнейшем противоречия обострились, но об этом позже.
Правда, сразу возникает вопрос: «А судьи кто?» и напрашивается желание перефразировать слова А.С. Грибоедова из монолога Чацкого: «Из древности глубокой у них непримирима неприязнь к русской самобытной поэзии». Им по сердцу всё западное.
Но у русских людей другое мнение. Так Наталья Скорнякова отмечает: «В стихах Кобзева о любви и семье есть лиризм, понимание душевных состояний человека. Основные темы творчества — русская история, судьба русского народа». Вадим Соколов- Циклы считает: «Его стихи о любви, верности и дружбе завоевали большую популярность у молодежи. В них разливается душевный свет, царят радость жизни и теплота чувств. (…) С большой любовью и нежностью поэт рисует великолепие родной природы, любуется ее красотой и добротой».
И с этими мнениями вполне согласен. В далёкие юношеские годы, кажется, в журнале «Юность» прочёл два стихотворения Игоря Кобзева «Я живу у самой кромки моря» и «Девушки». Они как-то непринуждённо и легко поразили меня своей простотой, чётким ритмом, какой-то душевностью и верой в лучшее.
Из первого стихотворения помню лишь один куплет, о том, как «мальчишки удали полны груды перламутровых ракушек достают из тёмной глубины». Кажется, что здесь особенного? Но поэт этими словами показывает, что живы в мальчишках лучшие черты русского характера: удаль, а значит и доблесть, и храбрость – ведь это всё близнецы-сёстры, а значит растёт замечательная смена, способная постоять за Землю русскую.
Стихотворение «Девушки» приведу полностью, ибо оно весьма поучительное для молодых людей, а мне помогло выбрать подругу жизни, с которой прожил 55 лет до её ухода в вечность, вырастили и воспитали трёх детей, помогли им растить шестерых внуков, да ещё и трёх правнуков (простите старческую слабость).
Стихотворение было опубликовано в расцвет хрущёвской слякоти, когда с Запада под лозунгом «мирного сосуществования» в страну широким потоком хлынула псевдокультура с её тлетворными вирусами и начала вытеснять высокие нравственные ценности советского образа жизни. Кобзев в этом стихотворении показывает свой идеал советской девушки, который был дорог подавляющему большинству его современников:
Я не люблю кокетливых девчонок,
Что, чересчур довольные собой,
По танцплощадкам и по стадионам
Слоняются огромною толпой.
Наверно, начитавшись слишком много,
Я полюбил душою навсегда
Застенчивых, задумчивых и строгих,
Обидчивых и грустных иногда.
Такая маму не заставит гладить,
Над утюгом больную спину гнуть,
Чтоб вечером в особенном наряде
С веселою беспечностью блеснуть.
Такую не заманишь женихами,
Она всегда правдива и нежна.
Хорошими сердечными словами
От пошлости она защищена.
Такая пустозвона не полюбит,
А уж судьбу свою когда найдет, —
Все узелки, все петельки разрубит,
Сквозь боль, и даль, и суд людской пройдет.
И ей, в отличье от других, не страшно,
Что и любовь бывает тяжела.
И ей понятно, почему Татьяна
К Онегину от мужа не ушла.
Если вдуматься в смысл стихотворения, то можно увидеть, что поэт в нём краткими штрихами в образе своего идеала советской девушки слил воедино лучшие черты тургеневских девушек (застенчивые, задумчивые и строгие, обидчивые и грустные иногда (…) сердечными словами от пошлости защищены) и некрасовских крестьянок (трудолюбие, правдивость, нежность).
Читая стихи Кобзева, ясно видишь, что он в своём стихотворчестве строго следует традициям русской классической поэзии. Он старался возвысить русского человека, показать его лучшие нравственные качества. Поэта волнует его судьба в яростном и бурном мире, живущему по принципу «война всех против всех» и где «человек человеку – волк», а русские очень доверчивы. Об этом он пишет в стихотворении «Богатырь»
Я думаю с тайной заботой:
Могуча у воина грудь,
Да больно он добр. Коль охота —
Такого легко обмануть!
Ни грозное ханство, ни царство
Не сделают с ним ничего.
Но хитрость! Но ложь! Но коварство!
Вот страшное зло для него!
Да жизнь показала, что беспокойство поэта было ненапрасным. Он видел, как под идеей общечеловеческого культурного сотрудничества, официальная власть делала уступки напору западной «прогрессивной общественности» и способствовала западнизации советской культуры, ущемляя при этом развитие самобытной национальной культуры народов СССР и прежде всего русского. Из программ радио и телевидения, с эстрадных и театральных подмостков исчезали русские народные песни и танцы, реже звучали советские патриотические песни. Русский язык засорялся иностранщиной и лагерным жаргоном. Кобзев в стихотворении «Дума о родине» задаётся вопросом
Как от бесчестной
Потравы сберечь
Русские песни
И русскую речь?!
К большому сожалению, ответа на эти вопросы так до сих пор никто не дал. Но поэт продолжал бороться за национальную гордость русских. Ему не нравилось, что любое справедливое восхваление достижений русских на официальном уровне воспринималось как проявление великодержавного шовинизма, причём главным образом этническими русскими, и в стихотворении «Русская рубашка» он выражает возмущение
Но ведь есть черкески с газырями,
Можно же в гуцулке щегольнуть!..
Отчего же нам перед друзьями
Русским узорочьем не блеснуть?
Мудрая Советская Отчизна!
Ты не верь, что недруги шипят:
Сроду никакого «шовинизма»
Русские рубашки не таят!
Но беда вся в том, что русская образованщина, а она диктатор моды, сама по доброй воле, говоря словами Гоголя «перенимает чёрт зная какие бусурманские обычаи», забывая о родных традициях.
Кобзев много ездил по стране, побывал в местах, где творили гении русского народа, гении русской словесности. В стихах он показывает красоту русской природы, которая одаряет человека вдохновением на творчество. В стихотворении «В Михайловском» поэт видит, что в нём всё «как встарь, все по-былому»; «опальный дом поэта», над которым два журавля кружат, зовут кого-то, но «нет ответа»:
А дальше – поле, копен ряд,
Усадьбы ветхая ограда
Да заповедный сумрак сада –
«Приют задумчивых дриад…».
Да Пушкин велик во всём, но он не мог быть понят многими людьми света. В стихотворении «В Липовой аллее» о том как дама света с таинственными большими очами не приняла «золотой балет в бессмертье», который Пушкин даровал ей и его «любви шальную лаву» потому что «изгнанье, ссылка, опальный деревенский дом», разве может сравниться с улыбкой императора на балу. Она мыслит иначе:
«Поэзия! Свобода! Слава! –
Они для смелых хороши!».
А что для неё жар любви поэта, о котором так возвышено повествует Кобзев:
«Его любви шальная лава //
Грозила сжечь покой души»,
но дама в душе твердит:
«Нет, нет! Зачем гореть так пылко?»
Обывателям с мещанской психологией поэта не понять. Но как мастерски Кобзев владеет русскими словами, как они легко и свободно льются, словно воды горного ручья.
С каким восторгом он описывает Ясную Поляну, где жил и творил человек, о котором по словам М. Горького В.И. Ленин говорил: «Какая глыба, а? Какой матерый человечище! Вот это, батенька, художник…» — Л.Н. Толстой.
В стихотворении «В Ясной Поляне» поэту кажется, что всё озарено «пронзительным светом,// Словно сразу два солнца// Стоят над планетой». Да и березняк «словно пахарь,// Щеголяет посконной// Крестьянской рубахой». Ну и «Путь, ведущий из графов// К простому народу!..» А главное
Ни гранита, ни бронзы,
Ни славы спесивой!
Лишь дубки да березы,
Чистый воздух России.
В этом поэт видел величие заповедной Руси и памятью о славных своих сынах, о героических ратных и трудовых победах русского народа жива и бессмертна Россия. Кобзев любил древнерусскую старину, он полагал
Коли крепко помнится о былом,
Легче знать, что в грядущем станется…
………………………………………….
Кто обычаев добрых не бережет,
Может камнем бездушным сделаться…
Об этом и мы должны помнить, должны любить и беречь всё то, что создано нашими пращурами и учить молодое поколение хранить связь веков, прививать ему гордость за свой народ, свою Отчизну. Тогда они будут стойкими и будут отважно не только защищать свою землю от врагов, но и своё мировоззрение. Вспомним, как И.В. Сталин, провожая на фронт участников парада на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года, вдохновлял их в этой войне мужественным образом наших великих предков.
Не умаляя достоинства других народов, можем смело считать, что русским народом за многовековую историю создана великая материальная и духовная культура. Ведь не зря её в древности называли Гардарикой- страной городов, в которых русские строители создали архитектурные ансамбли не хуже итальянских и французских. Есть у нас сейчас «Золотое кольцо», в котором ярким яхонтом сверкает Суздаль, город-сказка. Ему Кобзев посвятил стихотворение «Поездка в Суздаль».
В нём он верно передаёт духовный восторг человека, впервые посетившего Суздаль. По себе знаю. Действительно, попадаешь в сказку, там каждый камень историей дышит. Обилие великолепных древних монастырей, дух захватывает. Один Покровский женский монастырь чего стоит – величественная симфония в камне, сверкающая в лучах солнца, очаровывает взгляд, когда на него смотришь с высокого берега Каменки, а за твоей спиной стеной встаёт Спас-Ефимов мужской монастырь, свидетель многих трагедий. Прав поэт: «С удалью, с талантом и размахом// Русский мастер Суздаль создавал». Потому «В Суздале во всем сквозит доныне// Молодая, заревая Русь».
Бродишь от монастыря к монастырю, ходишь по их территориям, заходишь в храмы, прикасаешься к вечности и все твои горечи и беды исчезают и думаешь лишь о былом, о том как такую красоту мог создать человек, да о том как всё это величие, живую историю сохранить на века, для потомков. Ведь
Крепко деды землю защищали,
Сберегли и честь свою и речь
И навек потомкам завещали
Золотую родину беречь!
Суздаль – это узел в русских судьбах.
Город сей преславен и пригож.
Кажется: не повидаешь Суздаль –
И российской сути не поймешь!
Но недалеко от Суздаля в посёлке Боголюбово есть блистательная жемчужина русской архитектуры, блестящий бриллиант Владимир-Суздальского Ополья, дошедший до нас из глубины веков в неизменном виде – это храм Покрова на Нерли. Горячо любящий русскую старину Кобзев поэтическим словом восхитился им, и как сочно, ярко, образно
Задумчивый, спокойный, светлоглавый,
В кудрях листвы, спадающей на грудь,
Своею громкой мировою славой
Ты не кичишься, кажется, ничуть.
………………………………………..
Все черточки твои –
Как молодые…
Чиста, как сахар, каменная кладь…
Всё поэт точно подметил, и верно такой лепоты не сыщешь в иных землях, белоснежный храм гордо устремляется к небу среди пойменных лугов Нерли и Клязьмы, ему вольготно на просторе. Какое же русское сердце не возрадуется за своих предков, сотворившее это диво и не проникнется любовью к своему народу.
Многим памятникам старины Кобзев посвятил свои стихи, но о всех же не расскажешь в статье. Но думается в формировании русскомыслия, любви «к отеческим гробам, любви к родному пепелищу» (А.С. Пушкин) они здорово помогли бы.
Гражданский подвиг в защите достояний русского народа, в защите славной его истории Кобзев начал творить с того момента, когда в 1965 году вошёл в литературный кружок во главе с И.М. Шевцовым, автором «Тли». Входившие в кружок
называли себя отрядом патриотов-радонежцев и были частью «почвенников», коих Андропов снисходительно называл руссистами и против которых он боролся, оберегая диссидентов, на что указывали В. Ганичев, В. Верстаков, С. Семанов.
Кобзев заинтересовался дохристианской историей Руси, то есть её языческой историей.
В 1960-е годы это была единственная версия. Ныне на дохристианскую Русь есть и другое видение. Так В.С. Никитин указывает, что на рубеже X-XI веков новой эры произошла духовная битва: «религиозно-политическое вторжение, прикрывавшееся христианизацией Руси. Праславянские ведические знания были объявлены язычеством, а волхвы и ведуны уничтожены», далее он указывает, что новую религию русская цивилизация «преобразовала в соответствии с своим мировоззрением».
Кобзев же настаивал, что «насильно насаждённое» христианство, якобы нанесло непоправимый вред исконной русской культуре, стремилось к порабощению «русичей» уничтожением языческих духовных ценностей, что привело к ослаблению их воли к сопротивлению захватчикам. Большая доля правды в этом есть.
В 1971 году в программной статье «Витязи» он выступил против искажений русского языка и русской истории. Это можно только приветствовать. Он также указывал, что «у русского народа, также как и у русского языка, бесконечно глубокие корни, уходящие в туманнейшие дали тысячелетий». И полагаю в этом он прав. Поскольку есть сведения, что «и лингвистический, и исторический анализы указывают на происхождение этрусского языка из древнеславянского (https://apni.ru/article/5047-opit-prochteniya-etrusskoj-nadpisi).
Кобзев настаивал на публикации текстов «Велесовой книги» и опубликовал поэтическое переложение по мотивам древнерусской летописи на 15 дощечках в поэме «Влесова книга». Поскольку, по мнению академика А.А. Зализняка, «поддельный характер ВК (Велесовой книги – И.Б.) не вызывает сомнения» и «…– профессионалы (лингвисты и историки) немедленно опознают в ВК подделку», отнесёмся к ней и поэме «Падение Перуна» как художественному вымыслу поэта, воспевающему героическое бытие древних славян и их нравственные ценности.
Для нас эти поэмы представляют интерес, как передающие заветы пращуров, которые надо всегда помнить и соблюдать. Некоторые приведу ниже. Кобзев во «Влесовой книге» пишет
Предреченье от старых идет времен:
Крепость отчей земли — в сплочении.
Оттого наш русский народ силен
И в работе и в ополчении…
Разве против этого можно возражать. Вспомним 1980-е годы, когда братские народы Советского Союза вместо того, чтобы сплотиться для преодоления кризисных явлений, начали обвинять русских в угнетении и оббирании их, что способствовало распаду великой страны. В результате все оказались в экономической зависимости от транснациональных корпораций США и с ограничением государственного суверенитета. Исключением являются Россия и Белоруссия, за счёт которых в советское время и дотировались остальные республики.
В «Падение Перуна» он с горечью сокрушается за отзывчивость русских и нежеланием под личиной разглядеть истинное лицо:
Ох, ты, русская щедрая доброта!
Сколько раз за века случалося:
В нашу землю ненависть и вражда
Под личиной «друзей» являлася!
Что ж и это утверждение многократно подтверждено историей русского народа. За примером далеко ходить не надо. Вспомним как сначала хрущёвской слякоти «граждане мира» внушали нам прелести западной демократии. Повелись на их «сладкие» речи. И что в итоге получили? Страну, где половина народа еле-еле сводит концы с концами, где русские области вымирают, и где спустя восемь десятилетий ноги натовцев и бандерофашистов топчут многострадальную русскую землю, убивают беззащитных мирных детей, женщин и стариков, обстреливают русские города на всей Русской равнине. А ведь поэт предупреждал:
А Руси пожелаем мы: твердой быть,
Ибо в наши края законные
Еще вновь хазары придут — вредить.
Это наши враги исконные!..
Не вняли голосам истинных русских патриотов. Но поэт не теряет веры и надежды, и заканчивает поэму «Падение Перуна» верой в непобедимость России, в её величественную восходящую историю, потому что очень древние наши корни и наши пращуры, деды и отцы отстояли право на свою самобытность
Ну, а правда в том, что наш русский дух
Не сломить никакою силою!
От глубоких корней наша Русь пошла,
Ее стебель далече тянется.
Как великой прежде она была,
Так великой и впредь останется!
Кобзев выполнил поэтический перевод «Слова о полку Игореве», сохранив ритм первоисточника. Он также выдвинул предположение, что автором «Слова» был сам князь Игорь. В декабре 1977 года Кобзев организовал в Москве общественный музей «Слова о полку Игореве». Основную работу вёл сам поэт, возглавлявший музей со дня основания вплоть до своей кончины. Главной целью музея были изучение и пропаганда великих памятников русской литературы.
Своим подвижничеством в пропаганде древнерусской истории, истории русского народа, великолепия русской природы поэт активно включился в идеологическую борьбу с отщепенцами, как внутренними, так и сбежавшими на Запад за «чечевичной похлебкой» диссидентами. Это ему и не могут простить «граждане мира», засевшие в руководстве идеологической сферой с недоброй памяти ХХ съезда КПСС. Также как не прощают И. Швецову «Тлю», В. Кочетову «И чего же ты хочешь?», В. Белову «Всё впереди», Ю. Бондареву «Игру» и «Искушение». «Граждане мира» горой за плюрализм мнений и гласность, но только им «нужны такие Щедрины и Гоголи, чтобы их не трогали».
Так они острили над партократами после слов Г.М. Маленкова в отчётном докладе ЦК ВКП(б) XIX cъезду партии, что «нам нужны Щедрины и Гоголи». Но здесь уместно в их адрес сказать слова Городничего из бессмертной комедии Гоголя: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» И это действительно так.
Нам, борющимся с западномыслием надо воскрешать из забвения труды русских патриотов, «почвеников» и этим возрождать русское национальное самосознание, воспитывать русскомыслие у нашего народа и прежде всего у молодой интеллигенции. Да «не пропадёт наш скорбный труд» в перемалывании англосаксонского духовного ига. Всё впереди.