Автор — Владимир Лукичёв
Отрывок из книги Дж. Рида «10 дней, которые потрясли мир». (Информация к размышлению, печатается в сокращении).
Временного правительства уже не было. Но, как сказал во ВЦИК сам Ленин, «завоевание власти еще только начиналось». Лишенные оружия, оппозиционные силы, всё еще державшие в своих руках экономическую жизнь страны, принялись за организацию хозяйственного разгрома, старались мешать Советам, разваливать и дискредитировать их.
Забастовка государственных служащих была хорошо организована и финансировалась банками и коммерческими предприятиями. Троцкий явился в министерство иностранных дел. Он потребовал ключи от архивов, ключи были выданы ему только после того, как вызванные им рабочие явились взламывать замки. Тогда выяснилось, что бывший товарищ министра иностранных дел Нератов скрылся и унес с собой тайные договоры…
Александра Коллонтай, назначенная 13 ноября комиссаром социального обеспечения, была в министерстве встречена забастовкой; на работу вышло всего 40 служащих. Это сейчас же крайне тяжело отразилось на всей бедноте крупных городских центров и на лицах, содержавшихся в приютах и благотворительных учреждениях, — все они попали в безвыходное положение. Расстроенная до слез Коллотай велела арестовать забастовщиков и не выпустила их, пока они не отдали ключей от учреждения и сейфа. Но когда она получила эти ключи, то выяснилось, что ее предшественница графиня Панина скрылась со всеми фондами.
То же самое творилось в министерстве земледелия, в министерстве продовольствия, в министерстве финансов. Так как почти вся интеллигенция была против большевиков, то набирать новые штаты Советскому правительству было не из кого.
Частные банки упрямо не желали открываться, но спекулянты отлично обделывали в них свои дела с заднего крыльца. Когда появлялись большевистские комиссары, служащие уходили, причем прятали книги и уносили с собой фонды.
Викжель (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза. Создан в июле – августе 1917г.) был настроен враждебно и отказывался перевозить советские войска. Каждый эшелон, отправляемый из Петрограда, буквально пробивал себе дорогу силой, приходилось постоянно арестовывать ж/д служащих. Тут на сцену выступал Викжель и требовал освобождения арестованных, угрожая немедленно объявить всеобщую забастовку.
Оппозиционные газеты осыпали новый режим ядовитыми насмешками. Даже «Новая жизнь» (редактор М.Горький) характеризовала его как «комбинацию из демагогии и бессилия». «С каждым днем, — писала она, — правительство Народных Комиссаров запутывается в проклятой прозе обыденщины. Так легко захватив власть, большевики никак не могут вступить фактически во владение ею.
Новая власть рвет и мечет, засыпая страну декретами, один другого «радикальнее и социалистичнее». Но в этом бумажном социализме, предназначенном более на предмет ошеломления наших потомков, нет ни желания, ни умения разрешить очередные вопросы дня…»
А между тем, созданная Викжелем конференция по созданию нового правительства продолжила работать дни и ночи. Был предположительно намечен кабинет министров с Черновым во главе, большевики получили значительное меньшинство, а Ленин и Троцкий были отведены.
Однако бегство Керенского и повсеместный поразительный успех Советов изменили положение. 16 числа левые эсеры требовали на заседании ЦИК, чтобы большевики сформировали коалиционное правительство с участием других социалистических партий, в противном случае… Если вы откажетесь идти на соглашение, то после ожесточенной борьбы внутри партии, мы будем вынуждены перейти к открытому бою вовне… После перерыва, объявленного, чтобы дать возможность, чтобы обсудить ультиматум во фракциях, Каменев огласил проект резолюции… «в правительстве не менее половины мест должно быть предоставлено большевикам. Постанавливается настаивать на кандидатурах т.т. Ленина и Троцкого. Предложение исключить Ленина и Троцкого есть предложение обезглавить нашу партию, и на такое предложение мы не пойдем. Мы вообще не видим необходимости в «Народном Совете». Советы рабочих и солдатских депутатов открыты для всех социалистических партий, а ЦИК вполне точно отражает реальное соотношение их популярности в массах».
Но и в самом Смольном в рядах большевистской партии нарастала сильная оппозиция политике Ленина. В ночь на 17 ноября огромный зал ЦИК был набит битком. Атмосфера была зловещая.
Большевик Ларин предложил резолюцию: «Декрет Совета Народных Комиссаров о печати отменяется. Политические репрессии подчиняются предварительному решению трибунала, избираемого ЦИК (на основе пропорционального представительства) и имеющего право пересмотреть все уже произведенные аресты, аресты, закрытие газет и т.д.» Эта резолюция была встречена громом аплодисментов, не только с левоэсеровских, но и с части большевистских скамей.
Затем выступил Ленин, спокойно, бесстрастно. Он морщил лоб, говорил, медленно подбирая слова; каждая его фраза падала как молот. «Гражданская война еще не закончена, перед нами всё ещё стоят враги, следовательно, отменить репрессивные меры по отношению к печати невозможно. Мы, большевики, всегда говорили, что добившись власти, мы закроем буржуазную печать. Терпеть буржуазные газеты – значит перестать быть социалистом. Когда делаешь революцию, стоять на месте нельзя: приходится либо идти вперед, либо назад. Тот, кто говорит теперь о «свободе печати», пятится назад и задерживает наше стремительное продвижение к социализму. Мы сбросили иго капитализма, как первая революция сбросила иго царского самодержавия. Если первая революция имела право воспретить монархические газеты, то и мы имеем право закрывать буржуазные газеты. Нельзя отделять вопрос о свободе печати от других вопросов классовой борьбы. Мы обещали закрыть эти газеты и должны закрыть их. Огромное большинство народа идет за нами! Теперь, когда восстание уже позади, мы не имеем ни малейшего нмерения запрещать газеты других социалистических партий, поскольку они не призывают к вооруженному восстанию или к неповиновению Советскому правительству. Однако мы не позволим им под предлогом свободы социалистической печати захватить бумажную и типографскую монополию, пользуясь тайной поддержкой буржуазии… Технические средства печати должны стать собственностью Советского правительства и распределятся в первую голову между социалистическими партиями в строгом соответствии с относительной численностью их последователей….»
Точка зрения Ленина собрала 34 голоса против 24-х.
Второй Всероссийский съезд Советов дал большинство партии большевиков.
Небольшое послесловие.
Ценность книги Дж.Рида в том, что это живое свидетельство очень умного человека, не замутненное более поздними оценками и штампами. А ВЫВОД ОДИН – ДОБРОВОЛЬНО ВЛАСТЬ НИКТО НЕ ОТДАСТ. Надо быть готовым вырвать власть в ожесточенной борьбе из очень цепких когтей современных властителей. Многие к этому готовы и имеют достаточно ресурсов для реальной борьбы?