Тема т.н. «сталинских репрессий» регулярно затрагивается в настоящее время. Общеизвестно, что со времён хрущёвской «оттепели» была попытка сформировать представление о мнимой сфальсифицированности обвинений, предъявленных фигурантам Московских процессов 1936 – 1938 гг. (в том числе участникам дела военно-троцкистского заговора в РККА). Мы неоднократно освящали соответствующую тему, отделяя зёрна от плевел, чётко разграничивая реальных врагов народа и тех, кто необоснованно был осуждён. Практика показывает необходимость донесения правдивой информации о событиях 1930-х годов. Конечно, можно и должно делать акцент на созидательной стороне дела, на пропаганде образа будущего, на выработке его основ. Тем не менее, обнародование даже смягчённой и умеренной альтернативной стратегии развития России вызывает судорогу со стороны оракулов криминально-компрадорского капитализма. Как правило, они подчас моментально в ответ на заявления о целесообразности взятия на вооружение основ новой концепции развития нашей страны, напоминают о перспективах «рецидива тоталитаризма», «ГУЛАГа», «гражданской войны» — в целом, повторения «ужасов» предвоенных десятилетий. И вот тут то самым уместным будет задать им встречный вопрос – «А вы уверены, что всё было так, как вы описываете?».
Одновременно заметим, что даже часть представителей левопатриотического движения порой допускает подобные неточности. Раскручиваемые со времён XX съезда КПСС и «перестройки» антисталинские штампы сейчас настолько плотно укоренились, что иногда даже от некоторых товарищей можно услышать рассуждения, например, об отсутствии заговора в Красной Армии в 1937 году. А материалы на Тухачевского, Якира, Уборевича и прочих, оказывается, были намеренно переданы немецкими спецслужбами с целью устранения «перспективных» кадров РККА, в том числе тех, кто якобы занимал последовательную антигерманскую позицию, первым поднял тему опасности, исходившей Советскому Союзу со стороны Третьего рейха. Существует точка зрения, согласно которой в 1936 году глава немецкой СД Рейнхард Гейдрих получил от Гитлера задание скомпрометировать М.Н. Тухачевского, после чего тот совместно с другими спецорганами будто бы состряпали материалы о скрытых контактах ряда Советских военачальников с немецкими. Затем немцы передали соответствующие документы президенту Чехословакии Бенешу, сотрудничавшего с СССР. И, согласно определённой версии, тот был «дезинформирован», а потом, не разобравшись, передал в Москву подобные материалы.
При описании и интерпретации тех или иных событий важно ссылаться на конкретные источники и сведения, а не абстрактно утверждать. Тем более, если вы хотите, чтобы ваша версия казалась убедительной. Иначе аудитория сделать вполне конкретные выводы. Правда, вышеизложенное видение событий доминировало со времён «оттепели». Об этом, например, говорил Н.С. Хрущёв во время своего выступления на XXII съезде КПСС. На какие источники они опирались? Несколько раньше за рубежом огромным тиражом были изданы мемуары бывшего начальника внешней разведки службы безопасности Германии Вальтера Шелленберга «Лабиринт», в которых он подробно излагал соответствующее видение. Именно его воспоминания многие вплоть до настоящего времени используют в качестве базового источника, якобы подтверждающего фабрикацию германскими спецслужбами документов на реальных заговорщиков в РККА. Соответствующую тему мы рассмотрим отдельно. Пока что придётся по крупицам собрать сведения, иллюстрирующие действительную картину событий – в форме вопросов, ответов и конкретных доказательств.
На слуху утверждения, что раз М.Н. Тухачевский открыто в конструктивном ключе полемизировал с К.Е. Ворошиловым и с И.В. Сталиным по вопросам обороноспособности, то его и его соратников, ставленников на местах невозможно заподозрить в вовлечённости к участию в подпольном заговоре. В том то и дело, что прямых нападок на высших государственных и партийных руководителей со стороны заместителя Наркома обороны СССР не наблюдалось. Напротив, содержательный диалог и плодотворные дискуссии по вопросам функционирования определённой стратегически значимой сферы наблюдались постоянно, в том числе в годы Великой Отечественной войны (см. мемуары Г.К. Жукова), а также в другие периоды истории. Для полного понимания сути нашего тезиса приведём пример из современной политической действительности – если, например, С.Ю. Глазьев, будучи советником президента по вопросам экономической политики, публично подвергает сомнению проводимый федеральным правительством курс, в корректной и в конструктивной форме в докладах главе государству, в выступлениях на форумах, в статьях ставит вопрос о его изменении, это отнюдь не означает, что он обязательно связан с оппозицией. Поэтому даже если какая-то часть государственных деятелей, имевшая путчистские намерения, вела себя в 1930-ые годы таким образом, не доходя до прямолинейных выпадов против высших должностных лиц, было вполне логичным.
Одновременно заметим, что истории известны другие примеры – когда принявшие участие в перевороте занимавшие не последние посты в государственном аппарате лица всё же открыто выражали недовольство происходящим в стране, политикой правительства. Общеизвестно, что во время Февральской революции 1917 года практически все командующие фронтами, другие военачальники, немалая часть представителей политической и экономической «элиты» поддержала свержение императора. Перед этим а протяжении 1915 – 1916 гг. они открыто били в колокол тревоги относительно недееспособности царского режима обеспечить бесперебойную работу фронта и тыла. Они направляли Николаю II заявления, материалы, фактически выражая несогласие с проводившейся царизмом политикой. Более того, часть политической «элиты» в упомянутое время не скрывала своей принадлежности к «Прогрессивному блоку», состоящего не только из председателя и из депутатов Государственной Думы, но из членов Государственного совета. Так что, как показывает практика, отнюдь не всегда заговорщики пытались в максимальной степени прикрыть свою деятельность.
На наш взгляд, представляются не вполне точными утверждения, будто именно публикация в газете «Правда» в 1935 году совместной статьи И.В. Сталина и М.Н. Тухачевского о вызовах со стороны Германии способствовала осознанию исходящей от гитлеризма опасности. На самом деле этот вопрос поднимался неоднократно с 1933 года. Так, 14 мая 1933 года центральный печатный орган ВКП (б) в лице газеты «Правда» опубликовал статью «Бредовый план Розенберга», который, по словам авторов публикации, сводился к следующему: «1) Германия поглощает Австрию; 2) объединенная Германия и Австрия либо целиком поглощают Чехословакию, либо отторгают от нее Моравию, Словакию и Прикарпатскую Украину; 3)… «исправляются» польские западные границы, причем к Германии отходит не только Польский коридор, но и Познанское воеводство… 4) «попутно» Германия поглощает прибалтийские страны – Литву, Латвию и Эстонию; 5) реорганизованная таким образом Германия… начинает борьбу за отторжение Украины от Советского Союза». Исследователь Ю.В. Емельянов, комментируя соответствующий материал, подчёркивает, что «для правительства СССР было очевидно, что в центре Европы сложился очаг мировой войны». Полгода спустя (29 ноября 1933 года) нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов заявил, что за прошедший год прежние отношения Советского Союза с Германией стали неузнаваемыми.
Советское государственное и партийное руководство уже в первый год нацистского правления в Германии моментально разработало контуры новой внешней политики, обозначив определённые шаги. Например, этой теме внимание уделялось постановлением ЦК ВКП (б) от 19 декабря 1933 года. В частности, документ фиксировал необходимость начать осуществление мероприятий, нацеленных на формирование действенной системы коллективной безопасности и обуздания агрессора. На основании декабрьского решения 1933 года Советский Союз обратился к Франции и к ряду других стран Европы с предложением подписания договора о взаимной помощи против агрессии. Ни для кого не секрет, что именно в 1934 года СССР установил дипломатические отношения с Болгарией, с Венгрией, с Албанией, с Румынией и с Чехословакией.
Тема нависшей над СССР «коричневой» угрозы затрагивалась и в отчётном докладе И.В. Сталина на XVII съезде ВКП (б). Он констатировал не только факт «роста реваншистских и империалистских настроений в Германии», не только стремление капитализма искать выход их экономического кризиса посредством фашизации внутренней политики, усиления её агрессивных замыслов во внешней. По словам Иосифа Сталина, буржуазия «не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирной внешней политики, ввиду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны. И подчеркнул, что «дело идёт к новой империалистической войне как к выходу» из сложившейся к рассматриваемому периоду обстановки. И.В. Сталин особое внимание уделил внимание усилению экспансионистской и враждебной СССР составляющей политики немецкого руководства: «Дело в том, что еще перед приходом к власти нынешних германских политиков, особенно же после их прихода – в Германии началась борьба между двумя политическими линиями, между политикой старой, получившей отражение в известных договорах СССР с Германией, и политикой «новой», напоминающей в основном политику бывшего германского кайзера, который оккупировал одно время Украину и предпринял поход против Ленинграда, превратив прибалтийские страны в плацдарм для такого похода, причем «новая политика» явным образом берет верх над старой. Нельзя считать случайностью, что люди «новой» политики берут во всем перевес, а сторонники старой политики оказались в опале. Не случайно также известное выступление Гугенберга в Лондоне, так же как не случайны известные декларации Розенберга, руководителя внешней политики правящей партии Германии».
Как видим, начало соответствующего процесса было положено до выхода в свет вышеупомянутой статьи в «Правде», датированной 1935 годом. И это – сухие исторические факты. Поэтому если и кого пытались мировые агрессоры устранить, так это всё руководство Советского Союза, занявшее принципиальную патриотическую позицию по вопросам международной политике.