21 июля – далеко не обычный день в истории Приднестровья. Именно в этот день, 29 лет назад, 21 июля 1992 года в Кремле было подписано Соглашение «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова». Соглашение долгожданное на берегах Днестра, где весной и летом 1992 года велись особенно ожесточенные бои защитников Приднестровья с формированиями кишиневских агрессоров. Москва не дистанцировалась от происходивших в этой «горячей точке» событий, не заняла позицию стороннего наблюдателя, а взяла на себя непростую посредническую миссию, активно предлагала противоборствующим сторонам конкретные меры по прекращению боевых действий. Напомню, что превращение региона в «горячую точку» происходило постепенно. Причина — возникновение сепаратистских и националистических, прорумынских тенденций в Кишиневе. По аналогии с прибалтийскими республиками, был сформирован, по существу, антинародный «Народный фронт Молдовы», для противодействия которому возникло интердвижение «Унитате – Единство». Сопротивление рабочего класса вылилось в общереспубликанскую (впервые в истории СССР!) забастовку, которая была купирована совместными усилиями партийно-хозяйственного аппарата и действовавшими по указанию ЦК КПМ подразделениями КГБ Молдавии. Однако на территории Приднестровья население продолжило борьбу и, чтобы не оказаться вместе с Молдовой в Румынии, провозгласило 2 сентября 1990 года создание новой союзной республики в составе еще существовавшего СССР. События 1991 года, произошедшая со страной геополитическая катастрофа привела к резкому усилению давления на Приднестровья со стороны захвативших власть в Кишиневе лидеров народнофронтовцев.
Интересно, что просматривается явная синхронизация решений руководства Молдовы с происходившими событиями на международной арене. Так, решение 2 марта 1992 года о принятии возникших в результате дезинтеграции Советского Союза постсоветских государств в члены Организации Объединенных Наций, прорумынские национал-фашисты Кишинева расценили как индульгенцию на силовое наведение так называемого «конституционного порядка». Именно в этот день начались широкомасштабные боевые действия против Приднестровья, с использованием переданного Молдове вооружения и военной техники бывшей советской армии. В связи с этим сопротивление приднестровцев, ранее рассчитывавших на политическое урегулирование спорадически возникающих конфликтов, лавинообразно переросло в вооруженное сопротивление. С полным на то основанием происходившее тогда можно назвать вооруженным восстанием рабочего класса под руководством ОСТК – Объединенного совета трудовых коллективов. Историкам еще предстоит внимательно изучить этот приднестровский феномен и как проявление в такой форме диктатуры пролетариата, и как первые грозовые раскаты 1989 – 1992 гг. именно «Русской весны», на левобережной территории древнего Днестра – исторического рубежа на юго-западе Новороссии. Так что отличительной особенностью конфликта в бывшей Молдавской ССР было то, что большинство населения Приднестровья были славянами – русскими, украинцами, белорусами, болгарами. И жили они после образования СССР, в отличие от Бессарабии, исключительно в его составе.
К поиску возможных вариантов прекращение взаимного кровопролития стали все активнее подключаться депутаты Верховного Совета Приднестровья и Парламента Молдовы. Созданная ими смешанная комиссия 17 июля 1992 года в интересах установления мира и согласия в регионе пришла к компромиссному решению. На следующий же день оно было узаконено Постановлением Парламента РМ «О решении смешанной комиссии по мирному разрешению вооруженного конфликта в восточных районах Республики Молдова». Казалось, что долгожданный мир был близок, как никогда. Достигнутый смешанной комиссией компромисс создал иллюзию победы здравомыслящих умеренных сил над силами агрессивного национализма. Но, как показали дальнейшие события, это не входило в планы руководства Кишинева, по указанию которого 19 июля 1992 года министерствами национальной безопасности и внутренних дел Молдовы была осуществлена вооруженная провокация. В качестве детонатора боевых действий и предлога для вторжения в приднестровский город Бендеры был использован остававшийся там городской комиссариат полиции МВД РМ. Высшие эшелоны власти Молдовы никогда не стремились к мирному политическому разрешению конфликта и сделали ставку на «блицкриг». Санкционированное президентом Молдовы Мирчей Снегуром вероломное нападение привело к многочисленным жертвам мирных горожан и их защитников. Серьезные потери понесли и захватчики. Так начался заключительный этап агрессии против Приднестровья – бессмысленный и кровавый. Но уже через несколько дней приднестровцам и приехавшим в эту «горячую точку» русским добровольцам из других регионов постсоветского пространства удалось обстановку стабилизировать и практически по всей линии фронта боевые действия приобрели позиционный характер.
И еще одно совпадение, которое, по моему мнению, также могло повлиять на принятие руководством Молдовы преступного решения о нападении и захвате города Бендеры. Напомню, что именно в эти дни в США с официальным визитом находился Президент России Борис Ельцин. Его выступление 17 июня 1992 года в Конгрессе, заверение в том, что «коммунистический идол рухнул. Рухнул навсегда! Я здесь для того, чтобы заверить вас, на нашей земле мы не дадим ему воскреснуть», для подавляющего большинства жителей постсоветского пространства оказалось шоком, подлым ударом по нашему прошлому. А вот захватившие власть в Молдове прорумынские националисты, очевидно, усмотрели в этом сигнал к расправе над восставшим Приднестровьем — островком Русского мира на юго-западной окраине исторической Новороссии. В результате вероломного нападения, массированного применения вооруженными формированиями Молдовы бронетехники, крупнокалиберной артиллерии и стрелкового оружия в первые же дни боев жертвами агрессоров пали сотни горожан, пролилась кровь их защитников. В летопись города этот день вошел как «День Бендерской трагедии».
Дальнейшие события отчетливо показали, что и эта преступная попытка националистов Молдовы погасить нарастающее сопротивление Приднестровья кровью и слезами его жителей провалилась. Более того, задуманный в Кишиневе «блицкриг» не только потерпел крах, но и привел к большим потерям агрессоров в живой силе, вооружении и боевой технике, еще более осложнив на этой почве социально-политическую обстановку в самой Молдове. Под воздействием этих факторов Президент РМ М.Снегур уже 3 июля 1992 года был вынужден обратиться к Президенту РФ Б.Ельцину с просьбой оказать содействие в урегулировании приднестровского вооруженного конфликта. И в Кремле приняли решение просьбу удовлетворить. Что подвигло возвратившегося из США Б.Ельцина принять решение остановить боевые действия на берегах Днестра, прекратить геноцид славян, составляющих там большинство населения, и приднестровских молдаван? Ответ могут дать документы, доступ к которым пока ограничен. Но, по моему мнению, одним из аргументов, если не главным, явилась готовность дислоцированной в Приднестровье 14-й Общевойсковой армии встать на защиту местного населения, не желающего оказаться вместе с Молдовой в румынском стойле. В частях и подразделениях этого мощного войскового объединения нарастало недовольство пассивностью командования, участились случаи перехода не только отдельных военнослужащих, но и некоторых частей под юрисдикцию ПМР. 14 июля 1992 года Президенту России было направлено открытое письмо офицерских коллективов частей 14-й ОА о ситуации в регионе с требованием обуздания кишиневской военщины. Отдел военной контрразведки по 14-й ОА объективно информировало Центр об этих процессах и прогнозировал рост их масштабов. Аналогичную информацию МНБ РМ доводило и до президента М.Снегура. Безусловно, переход еще советской по духу армии на сторону народа с перспективой неминуемого и сокрушительного разгрома агрессоров, в том числе в их логове, напугал не только националистов Молдовы, но и вызвал обеспокоенность военно-политического руководства России. Скорее всего там опасались, что если не принять меры, то примеру 14-й Гвардейской общевойсковой армии могут последовать военнослужащие частей и подразделений не только в России, но в других регионах постсоветского пространства. Разумеется, антисоциалистические силы, закрепляя совсем недавнее свержение там советской власти, не желали и боялись этого, так как последствия для них были бы предсказуемы, и, более того, чреваты началом гражданской войны.
Однако оставим историкам изучение архивов в поиске документов о причинах принятия руководством России решения о проведении миротворческой операции. Главное, что 21 июля 1992 года соответствующее двустороннее межгосударственное соглашение «О принципах политического урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе республики Молдова» было подписано в Кремле президентами России и Молдовы. Причем процедура подписания состоялась в присутствии президента ПМР и сопровождающей его приднестровской делегации — непризнанного, но де-факто существовавшего со 2 сентября 1990 года государства. Фактически данное соглашение явилось санкцией на принуждение к миру именно Молдовы, как страны – агрессора, ибо Тирасполь всегда стремился исключительно к мирному, политическому урегулированию. Надо отдать должное руководству министерства обороны России, которое с честью справилось с поставленной задачей. В Генеральном штабе срочно разработали и оперативно согласовали с руководством МО РМ и Республиканской гвардии ПМР план проведения миротворческой операции. 27 июля состоялось первое заседание созданной на основании соглашения Объединенной контрольной комиссии (ОКК) – военно-политического органа по руководству миротворческой операцией. Местом её пребывания, как и Объединенного штаба Совместных миротворческих сил (ОШ СМС), в силу особой сложности обстановки, был избран г. Бендеры, объявленный районом с повышенным режимом безопасности. Также было согласовано количество и места дислокации батальонов СМС, определены границы Зоны безопасности и расположение контрольно-пропускных пунктов. 30 июля завершилось прибытие воинского контингента МС РФ в район конфликта и войска заняли назначенные им пункты дислокации, а с 1 августа 1992 года началось проведение миротворческой операции. Условия для её успешной реализации были заблаговременно созданы новым командующим 14-й ОА генерал-майором А.Лебедем. Из Москвы в Тирасполь прибыла из МО РФ группа генералов ГШ, СВ, ВВС и ВТО для осуществления и руководства этой миротворческой операцией, уникальной по срокам её организации, привлеченным силам, масштабам и принятым мерам по исключению огневых контактов в ходе отвода с линии фронта противостоящих вооруженных формирований.
На её начальном этапе в состав СМС были привлечены следующие воинские контингенты : от РФ – шесть отдельных батальонов, от Молдовы и Приднестровья – по три батальона, все без тяжёлого вооружения численностью по 400 человек. Основу СМС составили российские миротворцы общей численностью 3100 человек, которым была придана вертолетная эскадрилья (МИ-8 – 6 ед., МИ -24 – 4 ед.). В дальнейшем, по мере стабилизации обстановки, контингент российских миротворцев был значительно сокращен, смягчен режим Зоны безопасности, сведено до минимума количество в ней КПП и, соответственно, находящихся на них БТР. Несмотря на протесты приднестровской делегации в ОКК, количество приданных ОШ СМС вертолетов постепенно уменьшалось, а затем вся эскадрилья возвращена в место постоянной дислокации в РФ. Безусловно, это резко ослабило возможности ведения наблюдения и контроля за ситуацией в Зоне безопасности, доставки групп оперативного реагирования к местам возникновения конфликтных ситуаций.
Необходимо также подчеркнуть, что особую обеспокоенность руководства Приднестровья вызывало постепенное сокращение личного состава, вывод в Россию практически всего вооружения и боевой техники 14-й ОА. Она была переформатирована в Оперативную группу российских войск (ОГРВ) ограниченного состава, лишена бронетехники, средств ПВО и ракетно-артиллерийского вооружения. Чтобы министерству обороны непризнанной ПМР не передавать 106 боеспособных танков, 180 БТРов, 66 БМП, 46 САУ «Гвоздика» и 36 САУ «Акация», 14 РСЗО «Град» и другой боевой техники бывшей 59 МСД, дислоцировавшейся в Тирасполе, все они частично были вывезены в Россию, а практически новые танки Т-64 и БТРы по указанию Москвы были по приказу генерал-лейтенантом В.Евневича под контролем членов кишиневской Миссии ОБСЕ разрезаны автогеном и направлены на переплавку как металлолом. То есть, фактически все эти годы целенаправленно осуществлялось планомерное разоружение республики — островка Русского мира на его юго-западном рубеже. Протесты руководства, политических и общественных организаций Приднестровья, стремящихся воспрепятствовать этому де-факто преступлению, не образумили инициаторов этого процесса. Приходится констатировать, что достучаться до патриотически мыслящих в стенах Кремля политиков и помешать продолжению этого пагубного курса приднестровцы не смогли. Однако актуальность сохранения мира на этом рубеже славянской цивилизации стремительно нарастает. И происходит это на фоне ужесточения военно-политического давления на Россию со стороны США, НАТО и ЕС, агрессивных тенденций правящих кругов Румынии и Молдовы, стремящейся добиться насильственной реинтеграции и капитуляции Приднестровской республики на условиях Кишинева,
Анализ сложившейся на сегодняшний день международной обстановки, связанной с ней ситуации практически по всему периметру России, особенно на её западных и южных рубежах, не вызывает оптимизма. А в зоне молдо-приднестровского конфликта обстановка не может не внушать опасений и обоснованной тревоги за судьбы мира на берегах Днестра. Поражение лидера соцпартии Молдовы Игоря Додона на президентских выборах 2020 года от гражданки Румынии Майи Санду, сторонницы прозападного курса Молдовы в Румынию, ЕС и НАТО, означает только одно – давление на Приднестровье будет продолжено по всем направлениям развязанной практически всеми её предшественниками «гибридной» войны. Этому будет способствовать и получение созданной ею партией большинства в парламенте страны по результатам прошедших недавно досрочных выборов. Случилось это несмотря на предвыборное блокирование партий двух экс-президентов – лидера коммунистов В.Воронина (ПКРМ) и лидера социалистов И.Додона (ПСРМ), которые смогли занять всего 30 депутатских кресел.
Что касается российского военного присутствия в регионе, то, вне всякого сомнения, Майя Санду продолжит требования вывода ОГРВ, ликвидации склада остатков устаревших боеприпасов в Приднестровье и, главное, свертывания миротворческой операции под эгидой России и замены контингента МС РФ на некую миссию гражданских наблюдателей. Как заметила газета «Завтра», желание Майи Санду обсудить эти вопросы с Кремлем «вызваны чересчур тесным общением с послом США Дереком Хоганом». При этом надо отметить, что выдавливание российских военнослужащих, в том числе несущих службу в составе миротворческого контингента РФ, осуществлялось предшественниками М.Санду и ранее, так что её требования не блещут новизной. Фактически они давно находятся в положении гарнизона осажденной крепости с правом беспрепятственного выезда за пределы Приднестровья, но без права вернуться туда для продолжения службы по обеспечению мира в регионе. В этой связи единственной возможностью пополнения личного состава остается заключение контрактов на прохождение службы в российской армии с проживающими в ПМР гражданами РФ. А таковых там достаточно, в том числе выпускников военного факультета Приднестровского государственного университета и других учебных заведений МО и МВД. Так что выход и из такой сложной ситуации найден. Но, спрашивается, соответствует ли такое поведение кишиневских правителей обязательствам, зафиксированным в Соглашении от 21.07.1992 года и в других документах переговорного процесса? А ведь под ними стоят подписи не только президентов России, Молдовы и Приднестровья, но и Украины, а также Главы Миссии ОБСЕ в Кишиневе. Не является ли это более чем показательным примером применения США и ЕС (являющихся, кстати, наблюдателями переговорного процесса по поиску вариантов политического урегулирования молдо-приднестровской ситуации) практики двойных стандартов в отношении сторон в конфликте? Тем не менее, ныне единственным гарантом мирного урегулирования конфликта, несмотря на происки «заклятых партнеров» и их кишиневских марионеток, была и остается Российская Федерация и российский воин – миротворец.
Член Президиума ЦС РУСР Гудымо О.А.