Александр Невский и Ледовое побоище

Про Ледовое побоище писано-сказано очень и очень много. Много правды, но еще больше вымыслов и сказок. Есть официальные версии тех далеких событий, есть и неофициальные. И у тех, и других есть как сторонники, так и противники.

Но более интересными в тех событиях другие моменты – а именно их стратегия и тактика. Не орденская, с безумным построением под именем «свинья», а русская, под именем «загон» или «разгон». Именно так воевали наши предки, отвергая прямолинейные тактические схемы западных европейцев, творчески переработав степные традиции кочевников. Привнесли своего тоже немало, например, поколдовав с вооружением, сделав его очень универсальным.

Сначала проведем небольшую реконструкцию битвы. Уничтожение немецких рыцарей здесь будет лишь небольшим эпизодом. Интересны предшествующие события.

Итак, место битвы. Понятное дело — это не лед Чудского озера. Он и в более холодные зимы «малого ледникового» периода не выдержал бы (в апреле) сотни тяжеловооруженных конников. Состоялась она южнее, на северной оконечности озера Теплого, где-то между населенными пунктами Мехикорма и Пнево. Именно там логичнее всего выглядит место схватки, названная летописцем — Узмень. Это следует из материалов экспедиций и изысканий. Но там или нет утверждать однозначно сложно.

Из Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов следует: Александр Невский выгнал немцев из Пскова, «сам поиде на чюдь. И яко быша на земли, пусти полк в зажития». Т.е. он вторгся в пределы владений Ливонского ордена. Вперед был выпущен отряд под командованием Домаша Твердиславича и Кербета. Где-то «у моста» они столкнулись с немцами, Домаш был убит, его отряд — разбит.

Узнав о случившемся, Александр Ярославич «въспятися на озеро» (отступил обратно на озеро), «немци же и Чюдь поидоша по них» (стали его преследовать).

Проверяем новгородский источник ливонской «Рифмованной хроникой»: князь Александр ворвался «в землю братьев». Набег был ознаменован многими пожарами, уводом населения в полон. Епископ направил своих воинов в рыцарское войско, чтобы вступить в борьбу с русскими. Оно быстро изготовилось, выступило в поход.

Всё пока сходится, разве что ливонская Хроника не помянула разгром разведывательного отряда Александра. Могли посчитать этот эпизод незначительным, не достойным упоминания. Но возникает вопрос: зачем русские туда пошли, с какими стратегическими целями?

Оставим за бортом различные предположения о «захвате Дерпта-Юрьева» или вообще, что Невский пошел отбиваться от великого вторжения. Всё было иначе. Перед нами хорошо спланированная акция: упреждение в развертывании, выбор времени и места битвы выгодных для русских войск.

Что замыслил Невский? Вообще-то дерзкую штуку. Решил не ждать нового нападения на Псков, ибо после посевной вполне мог получить более организованный поход врага. Куда как многочисленного. Полевая битва? Тут всё не в пользу русских могло сложиться, особенно, если Тевтонский орден кинется на выручку своим вассалам. Сидеть в осаде за городскими стенами? Тоже опасно, учитывая богатый опыт крестоносцев в штурме замков.

То, что предпринял Невский, называется в военной науке перехватом инициативы. В такой ситуации на вторжение в земли Ордена, те обязаны будут отреагировать, покарать грабителей и разорителей. Отмобилизоваться полностью не успеют, само собой. Поэтому заранее выбирается удобное место сосредоточения русского войска. За Узменью, на удобном берегу Теплого озера, неподалеку от устья реки Желчь, «на Чюдьскомь озеръе, на Узмени, у Воронья камени».

Камень, кстати, тоже найден. Рядом с ним был «городец», небольшое укрепление с валами и частоколами. Прикрывал пересечение речных и сухопутных путей, связывающих Новгород с ливонскими землями.

Итак, атакуя приграничную территорию Ордена, Невский высылает сильный конный отряд, подкрепленный «ездящей пехотой». Задача первых — разведка, столкновения с рыцарскими разъездами, обозначение своего присутствия. Вторые заняты грабежом сёл и уводом в плен, наведение паники. Но что-то пошло не так, передовой отряд — разбит и «въспятися», отступает в сторону расположения главных сил.

Что же говорят летописи о дальнейшем развитии событий? Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов сообщает, что Александр Ярославич строит в выбранном им месте всё войско. Противник («и наѣхаша на полкъ Немци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозь полкъ»), рыцари с пехотой прорвали его строй, завязывается ожесточенный бой. Итог — рыцари и прибалтийское племенное ополчение подверглось избиению. «Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща… и, гоняче, биша их на 7-ми верстъ по леду до Суболичьского берега».

Проверяем, как это записали битые немцы. В «Рифмованной хронике» изложено всё так: войско рыцарей опрокинуло русских стрелков (скорее всего — легкую спешенную пехоту), пробилось к основным силам Александра Ярославича. Первый успех был на стороне рыцарей. Завязалась ожесточенная схватка: «Был слышен звон мечей и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые падали на траву». Потом… как-то случилось полное окружение, рыцари дрались очень хорошо, но были перебиты. Вот и всё.

Но нас больше интересует тактика боя русских. Для это придется сравнить несколько битв, когда тщательно подготовленная операция вовлекала противника русских дружин и полков в гибельные для врагов условия боя. Слагаемые успеха — скрытое сосредоточение войск, мастерская демонстрация ложного движения или атаки, якобы поспешное отступление. Вывод преследователей на свои основные силы. Контрудар и полная победа. Именно так и поступил Александр Ярославич Невский.

Итак, будем смотреть на действия русского войска против рыцарей в 1218, 1234 и 1242 годах.

«Ливонские Хроники» 1218 года рассказывают: новгородские, псковские и смоленские полки вторглись в орденские земли. Разделились на две части: основное войско стало за рекой, «сторожи» (разведку) послали для выявления сил противника. Немцы напали на эти разведподразделения, организовали преследование. Разорвали свои боевые порядки, потеряли отставшую пехоту на марше. Как итог, были разбиты основным русским войском. Их банально перестреляли из луков, прижав к топкому берегу реки и наспех сделанным полевым укреплениям.

Дальше 1234 год. Новгородская летопись пишет:

«Иде князь Ярославъ с новгородци и со всею областию новгородчкою и с полкы своими на Немци под Юрьевъ; и ста князь, не дошед града, с полкы, и пусти люди своя въ зажитиа воеватъ; Немци же из града выступиша, а инии изъ Медвижии головы на сторожи, и бишася с ними и до полку. И поможе богъ князю Ярославу с новгородци: и биша их».

Ну и для полноты картины описание событий перед Ледовым побоищем 1242 года:

«Поиде князь Александръ с новгородци и с братомъ Андреемъ и с низовци на Чюдскую землю на Немци в зиме, в силе велице, а самъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитья; а Домашь Твердислалиць и Кербетъ быша в розгоне, … и убиша ту Домаша, брата посадница, мужа честна, и иных с нимь избиша, а иных руками изимаша, а инеи къ князю прибегоша в полкъ…».

Три эпизода. Очень похоже, что русские военачальники-победители этих сражений действовали в неких традициях. Даже в скупом летописном изложении просматривается их общий смысл.

Трижды русское войско разделялось на две части. Главные силы занимали заранее выбранную (укрепленную или тактически выигрышную) позицию. Выгодную исключительно для себя. Летописный «разгон» провоцировал атаку противника. Следовало притворное бегство, конница врага устремлялась в погоню. «Беглецы» притаскивали на своем хвосте основным силам вкусненькое блюдо в виде расстроенного преследованием войско противника. Наносился главный победоносный удар.

В этих действиях (1218, 1234, 1242 гг.) нет летописных упоминаний о полевом сражении «лоб в лоб», с долгими неспешными подходами, ужинами-ночевками и прочими подготовительными упражнениями. Все проходило быстро, в маневре и обманных действиях. Трижды противнику была неведома настоящая численность противостоящего ему русского войска. Построение рыцарей неизбежно растягивалось, теряло монолитность во время преследования. Враги всегда оказывались в невыгодных для себя ландшафтах, вряд ли успевали даже толком осмотреться.

В этих битвах русские несли очень небольшие потери. В противном случае летописи бы скорбели, горевали обязательно. Например, в сражении у Раковора в 1268 г. русские победили. Но потеряли большое число знатных воинов, и в летописи перечисление имен на страницу с хвостиком. И упоминание про «простых людей», коих побило без счету…

То было полевое классическое сражение. Оба войска встречались на поле боя, расставляли неспешно свои полки, сталкивались фронтально. Два дня бодались. Русские не использовали маневр, не заманивали неприятеля. Наоборот, приняли бой на его условиях: «и ту наехаша Немецкия полки сояще… Новгородци же не умедляще ни мало, поидоша къ нимъ за реку, и начаша ставити полкы … новгородци же сташа в лице железному полку противу великои свиньи…. и яко съступишася, и тако бысть страшно побоище, яко же не видали ни отци, ни деди».

Да, победили. Принимая на себя страшные удары рыцарской конницы, понесли страшные потери. В трех других битвах, с помощью маневра, излишней гибели воинов избежали. Лишили рыцарей главного их козыря, слаженного таранного удара, не давая времени на подготовку, атакуя на своих условиях.

Что означает этот «разгон» в древнерусском языке? В словаре Срезневского смысл глагола «разгонити» обозначался как движение в разные стороны, а «разгоню» — рассеять. Но есть созвучное слово, в словаре Сороколетова — «загон». Одно из значений — «воинский отряд, посланный для выполнения какой-либо задачи». С уточнением: «Очевидно, не всякий отряд, а отряд, высланный вперед от основных сил (или в сторону), выполняющий роль разведки, боевого охранения, дозора и т. п., назывался загоном. Из этих употреблений возможно вывести и иное значение слова — набег».

Ищем слова в киевских (южных) летописях, проверяем правильность догадок ратными событиями.

1153 год — ополченцы из Галича захватили воинов Изяслава Мстиславича «на розгоне», который предшествовал сражению.

1286 год — русское войско преследовало противника, который разорял русские владения «розогналися воюючи по селомъ».

В 1282 год — поляк Кондрат с русским войском мстит Болеславу, берет крепость Гостинный. Противник не вступает в открытое противостояние, осторожно идет за войском победителя «ловя того абы кде оударити на розгоне». В итоге, Болеславу получается застать 30 воинов за грабежом деревни врасплох.

Как вариант, «разгон» понимался южными летописцами — как неожиданное нападение не на войско противника, а на его часть. Как оно попало в новгородские летописи, в каком значении и смысле — никто не знает. К тому же на Северо-востоке Руси «разгон» использовался редко. А вот «загон» — знали хорошо. В Новгородской Первой летописи (1216 г.) при перечислении новгородских потерь в битве у Липицы, говорилось, что «в загоне» погибли…. (дальше имена)…

Как пришли такие тактические приемы, которые использовались половцами, в болота новгородские? Никто точно не скажет. Как вариант, победители рыцарей, князья Мстислав Мстиславич и Ярослав Всеволодович, были женаты на дочерях половецких ханов, явно имели в своей свите знатных половецких воинов. Те могли дружины поучить, коллегам что-то рассказать-показать, как половцы боролись с тяжеловооруженными южными русскими ратями. Как правильно использовали тактику притворного бегства. Для военачальников Новгорода и Пскова она была незнакома до тех лет. Во всяком случае — исторических сведений нет.

Итак, анализ исторических письменных источников показывает: в событиях 20-50 гг. XIII века наблюдается характерная особенность ведения боевых действий русскими дружинами. Тактика, то есть. Князья (или их воеводы, не исключаю) мастерски используют против немецких рыцарей прием — «загон/разгон». Его главный элемент — притворное бегство.

Абсолютно логичный прием, поскольку стратегически оправдан. Завоевать какие-то земли тогда задача не стояла, силенок маловато. А вот нанести материальный ущерб владениям рыцарей и вассальным племенам «чуди» (эсты) – как говорится, сам бог велел. Проредить поголовье «крестителей» в доспехах, опять же польза.

Для приведения под свою руку земель не обойтись без полномасштабной войны, полевых сражений, осад и штурмов городов-замков. Очень затратное дело, как по людям, так и по средствам. На тот исторический период достаточно было совершать стремительные набеги, «рейды», для разорения сел и городских посадов. Кстати, прием «загона/разгона» прочно укоренился в воинском искусстве Руси, потом России и Великого Княжества Литовского.

И. Никитчук,

Председатель ЦС РУСО.