Приближается 118-я годовщина «КРОВАВОГО ВОСКРЕСЕНЬЯ»
9 (22) января 1905 г. в Петербурге, бывшем столицей Российской империи, царскими войсками было расстреляно мирное шествие 140 тысяч рабочих, которые надеялись обратить внимание монарха на своё бедственное положение. В стране, которая вела «маленькую» и, как надеялись в царских палатах, «победоносную» войну с Японией, но потерпевшей в ней поражение, потеряв флот, сотни тысяч убитых и раненых, Порт-Артур, половину Сахалина и Курильские острова, началась революция. В ней родились первые Советы рабочих депутатов. Вместо «Боже! Царя храни…» — зазвучало «Вставай, проклятьем заклеймённый…». Над Россией зареяли Красные знамёна. Самодержавный режим дал трещину. Его не спасли ни полицейские репрессии, ни бутафорская Дума, ни столыпинские реформы, ни ещё одна уже европейская война. Грянул 1917 год.
УРОКИ КРОВАВОГО ВОСКРЕСЕНЬЯ
«…глупа мысль, будто кровавого царя можно мирными
петициями склонить к демократическим реформам»
В.И.Ленин
«Кто начал царствовать — Ходынкой,
Тот кончит — встав на эшафот»
К.Бальмонт, поэт
С недавних недобрых пор принято возлагать всю ответственность за потрясшие страну катаклизмы начала ХХ в. на В.И.Ленина и партию большевиков, обеляя при этом самодержца Николая II и его окружение. Даже эсеры, которым принадлежала огромная роль в подрыве основ и расшатывании самодержавного строя, почти забыты. Либералы же представлены радетелями земли русской, мечтающими преобразовать её на западный манер. Но такие представления далеки от истины и тиражируются в угоду нынешнему правящему режиму.
Пора усвоить, что основная ответственность за то, что в России менее чем за полтора десятилетия (1905-1917 гг.) произошли три революции лежит, прежде всего, на правящих классах помещиков и определённых кругах буржуазии, интересы которых выражал Николай II, обладающий всей полнотой власти. Проводимая им внутренняя и внешняя политика и привела к революционному взрыву. Последуй вовремя реформы в интересах большинства трудящихся, не нашлось бы желающих сражаться на баррикадах. Так было всегда, и во всех странах мира.
Капиталистические преобразования в России конца XIX- начала XX в. обернулись засильем иностранного капитала: в производстве металлов – на 55% от французов, на 22% — от немцев, на 10% — от совместных франко-немецких объединений. Добыча угля на 10,5% контролировалась франко-германскими, на 74,3% — «чисто» французскими и на 13,1% немецкими фирмами и промышленниками. Нефтяной промысел оказался в руках англичан, шведов (Нобелей и др.), всё тех же французов, а наряду с ними и выходцев с Кавказа – Гукасовых, Манташевых, Лианозовых.
Банковский капитал оказался воплощением «еврейской мечты». Гинзбурги, клан братьев Самуила, Якова и Лазаря Поляковых и прочие, демонстрируя «финансовый гений», использовали ресурсы подчинённых банков, международные связи и покровительство августейших особ ради, прежде всего, биржевой игры и маклерских операций. Через этих лиц и созданные ими финансовые структуры герцоги гессен-дармштадские и близкие родственники императорской фамилии оказались причастными к различным авантюрам, оборачивающиеся подрывом экономического могущества империи. Внимательный наблюдатель свидетельствовал, что этих господ мало интересовало положение дел в стране, «им подавай лишь приличный дивиденд». Такой политический курс был чреват далеко идущими негативными последствиями, обрекал страну на отсталость. Несмотря на известные успехи русской промышленности (темпы роста – 3,2%), относительное отставание России от передовых стран в начале XX в. возрастало. Всё, как в современной ельцинско-путинской России.
Не удивительно, что национально ориентированный, по преимуществу старообрядческий по происхождению, капитал (Рябушинские, Коноваловы и др.) оказался в оппозиции самодержавию, не способному разрешить крестьянский вопрос, преодолеть нищету российской глубинки, и тем самым расширить внутренний рынок. Утрата экономических и политических позиций в Маньчжурии в результате поражения в войне с Японией ещё более усилили недовольство этой части буржуазии. Правда, она не обладала достаточной силой для ниспровержения режима, и лишь способствовала его расшатыванию.
Будущее страны зависело от рабочего класса. Россию в начале столетия захлестнула волна стачечного движения. И это несмотря на уголовное преследование за участие в забастовках. Отнюдь не маломощные политические партии подвигли пролетариат к борьбе за свои права. Московский градоначальник Андрианов отмечал, что буржуазия благодаря политике правительства не считалась с запросами пролетариев, ибо «в случае предъявления… требований забастовкой на защиту интересов предпринимателей обязана была выступать полиция». Рабочий вопрос в России становился вопросом политическим, так как необходимой предпосылкой для его разрешения являлось либо ниспровержение существующего режима, тормозившего развитие производительных сил страны, либо радикальное изменение социально-экономического курса, на что царизм был не способен. «Рабочий класс не может ограничиваться тесным кругом узкоклассовых интересов и игнорировать судьбы народа, к которому он принадлежит, судьбы государства, в котором он живёт. Разорённый народ не может иметь здоровой, богатой производительными силами промышленности, чахлая же промышленность не может содержать рабочих с высоким уровнем жизни», — писал видный общественный деятель той поры, кадет С.Н.Прокопович. Суждение актуально и для дня сегодняшнего.
В январе 1904 г. началась русско-японская война. Вражеская разведка умело воспользовалась внутренними противоречиями Российской империи. Военный атташе Японии в Стокгольм полковник Акаси Мотодзиро по заданию из Токио масштабно финансировал финских, польских и кавказских сепаратистов. В Париже в сентябре-октябре 1904 г. на средства из кассы японского императора состоялась конференция российских «революционеров», в которой принимали участие будущий лидер кадетов П.Милюков, представители буржуазного «Союза освобождения» П.Струве, П.Долгоруков и В.Яковлев-Богучарский, эсеровская верхушка — В.Чернов, М.Натансон и Е.Азеф, от польских «социалистов» — будущий диктатор Польши Ю. Пилсудский и Р.Дмовский; от финских сепаратистов — К. Циллиакус. За территориальный распад России и отделение от нее всех национальных окраин дружно проголосовали на только прибалтийские и закавказские националисты, но и русские либералы. Узнав, на чьи деньги проводится парижское сборище оппозиционеров с целью организации подрывной деятельности в России, Ленин и другие представители Российской социал-демократической рабочей партии отказались в нём участвовать.
Не прочь были раскачать лодку российской государственности и политические партнёры Николая II в Лондоне, Париже и Вашингтоне. Они давно мечтали подсадить Россию на кредитную иглу, чему способствовали бы и неудачная война с Японией, и масштабная революция, которой следовало дать толчок. Русская разведка располагала стенограммой встречи 5 американских миллиардеров, решивших профинансировать русскую смуту. Деньги на это давали крупнейшие финансовые воротилы США Мортимер, Шустер, Рун, Леви, Шифф. А кто-то продолжает врать о «немецких деньгах» Ленина, который якобы не был государственником.
Департамент полиции располагал всей полнотой информации о парижской конференции оппозиции, ибо участником её был секретный агент охранки Е.Азеф. Было известно об американских миллионах на революцию в России. Под контролем созданных полковником С.Зубатовым структур, призванных «примирить» интересы пролетариата и буржуазии, было и рабочее движение в столицах Российской империи. И, что примечательно, именно «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», учреждённое жандармскими чинами и возглавляемое священником Г.Гапоном, который был тайным их агентом, одновременно сотрудничающим с эсерами, явилось организацией, распахнувшей России дверь в революцию.
3 января 1905 г. рабочие остановили производство на военном Путиловском заводе, где были урезаны зарплаты и уволены несколько человек. Путиловцев поддержали на других предприятиях. Забастовка охватила около 100 тысяч человек. Тут-то и понадобился провокатор Гапон. Он контактировал с министром юстиции и генерал-прокурором Муравьевым. Министр внутренних дел Святополк-Мирский доложил Николаю II о грядущем шествии к Зимнему дворцу грандиозной рабочей манифестации. Царь покинул Петербург. Шествие запретили, но улицы столицы не были блокированы. Почти 140 тысяч человек с портретами членов императорской семьи, с иконами и хоругвями устремились к Дворцовой площади. Они шли к императору, надеясь, что он услышит голос трудящихся, но их ждали полиция и войска, которым был отдан приказ стрелять по безоружным людям.
Великий русский писатель А.М.Горький был убеждён, что учинённое 9 января «избиение — предумышленное и затеяно в грандиозных размерах». У него были основания для этого вывода. Накануне он с рядом общественных деятелей, известных писателей и профессоров побывал у председателя правительства С.Ю.Витте и в министерстве внутренних дел, извещая о мирном характере рабочей манифестации и излагая просьбу убрать войска. Министры ответили, что они бессильны повлиять на ситуацию. Около 40 000 солдат, и казаков из лейб-гвардейских полков, которых так не хватало на полях сражений с японцами в Маньчжурии, тысячи полицейских были брошены против безоружных русских рабочих. 9 января они открыли по ним огонь. Залпы прогремели на Шлиссельбургском тракте, у Нарвских ворот, близ Троицкого моста, на 4-й линии и Малом проспекте Васильевского острова, у Александровского сада, на углу Невского и улицы Гоголя, у Полицейского моста и на Казанской площади. Всего 12-ю ротами различных полков было произведено 32 залпа. Прогремели 2861 выстрел. Рабочих рубили шашками, полосовали нагайками. Убиты и ранены были сотни людей.
«Кровавое воскресенье» было грандиозной провокацией, призванной запугать революционизирующийся пролетариат. Смысл кровавых репрессий раскрыли сами власти. Уже 14 января было обнародовано послание Синода «по поводу беспорядков рабочих», которые якобы стали жертвой подрывных элементов, подкупленных военным противником России. Пролетариям внушали, что впредь следует трудиться «в поте лица своего» и остерегаться всяких революционеров.
18 января уже сам царь заявил, что рабочие были введены в заблуждение «изменниками и врагами родины», поднявшими их на бунт против монарха и правительства. Он грозил и впредь, невзирая на «неповинные жертвы», использовать силу оружия для подавления стачек и «мятежных сборищ», предписывал рабочим иметь терпение и считаться с интересами предпринимателей. Расстреляв безоружных людей, царь цинично изрекал: «Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их». Наречённый Кровавым ещё при коронации за Ходынскую катастрофу 1896 г., в которой погибли 1389 человек и были покалечены ещё 900 верноподданных, Николай II и его окружение не загасили пожар назревающей революции ни «малой победоносной войной», обернувшейся поражением, ни бойней 9 января. Откликаясь на события в России, французская «Юманите» писала: «Нанося удары рабочим, царизм смертельно ранил самого себя». Вера в царя рухнула. Страна была охвачена небывалым забастовочным движением. Рабочие приступили к сооружению баррикад и взялись за оружие. Началась первая русская революция.
«…Человечество вплоть до 1905 года не знало еще, как велико, как грандиозно может быть и будет напряжение сил пролетариата, если дело идет о том, чтобы бороться за действительно великие цели, бороться действительно революционно!», — писал В.И.Ленин. А что такое революционно показывали рабочим большевики. В листовках Петербургского комитета большевистской партии звучало: «Не просить царя и даже не требовать от него, не унижаться пред нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку — только таким путём можно завоевать свободу».И это ещё один урок, который следует усвоить трудящимся современной России, готовым бороться за свои права. Забвение его уже обернулось трагедией развала СССР, для достижения которого заклятый враг вновь прибег к политическим провокациям с многочисленными человеческими жертвами в Баку и Тбилиси, Фергане и Вильнюсе. Ельцин не остановился даже перед расстрелом из танковых орудий законно избранного Верховного Совета РСФСР.
Затем последовали: две «военные спецоперации» в Чечне, войны между Абхазией и Грузией, Киргизией и Таджикистаном, Арменией и Азербайджаном, Молдавией и Приднестровьем, Грузией и Россией… Убили и искалечили миллионы, ограбили сотни миллионов граждан ещё недавно величайшей Державы мира, ныне расчленённой на части в угоду забугорным «партнёрам»-недругам и ради обогащения кучки упырей, приближённых к кремлевским сидельцам. Трагедия продолжается в драме вооружённого противостояния родственных народов Украины и России. Были вторыми, а теперь 30 лет безуспешно догоняем Португалию. Такова сама природа капитализма и присущего ей режима тоталитарного правления олигархических кругов, управляющих царями и президентами. Вместо сулимой «демократии» получили аресты тысяч «инакомыслящих», избиение золото-гвардейцами недовольных, бесстыдные фальсификации на выборах. Такой режим не может быть вечным. Он обречён.
Не следует забывать ленинских слов, что «без генеральной репетиции 1905 года победа Октябрьской революции 1917 года была бы невозможна». Жертвы Кровавого воскресенья оказались не напрасными. Склоним же головы перед памятью павших от царского произвола. При этом пора проснуться всем и каждому. Осознать, что мы потерпели поражение.
А что дальше? Дальше мудрый совет опять же даёт В.И.Ленин, писавший после похабного Брестского мира с Германией: «Надо иметь мужество глядеть прямо в лицо неприкрашенной горькой правде. Надо измерить целиком, до дна, всю ту пропасть поражения, расчленения, порабощения, унижения, в которую нас теперь толкнули. Чем яснее мы поймём это, тем более твёрдой, закалённой, стальной сделается наша воля к освобождению, наше стремление подняться снова от порабощения к самостоятельности, наша непреклонная решимость добиться во что бы то не стало, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле слова могучей и обильной». Для этого и в наши дни нужно, прежде всего, избавить страну от прогнившего воровского антинародного режима и повернуть её развитие в сторону социализма. Именно это и было совершено в 1917 г.
А.Кругликов, доктор исторических наук.