Знакомясь с поэзией юго-восточной Азии, себе сделал выводы, что самая сильная в регионе этом поэзия — вьетнамская.
Хотя до некоторой поры она мне почему-то казалась периферийной.
При всем великолепии и шике, изяществе рисунка поэзии Китая и Кореи, вьетнамская мне тут, обнаружилось — как бы на голову выше.
И той. И другой.
Китай — поэзия отстраненная, устремленная в какие-то горнии выси умиротворения и покоя, где бунтующему смятению и близко нет места.
Вычурная изящность, настоянная на тонком аромате слова — поэзия корейская.
И приземленность, социальность и страстная и порывистая земная чувственность — это поэзия вьетнамская.
Яркая слава ее — обилие в ней женских имен.
Что магию ее делает яркой и знаково-выпуклой.
…
Ниже приведенные мною строки — не подражание этой поэзии.
Для утверждения этого нет у меня тут, как впрочем и у всякого со стороны, никаких доводов.
Просто эти строки пришли мне тогда и встали в сердце, когда я читал и перечитывал стихи вьетнамских авторов.
Вот неполный перечень этих имен: Као Ба Куат, Нгуэн Кхюэнь,Ту Сыонг…
Только и всего
Ставших, однако, мне своей силой и энергетикой стимулом.
12 марта 2021.
ИЗ НАСТАВЛЕНИЙ О ХОЧЕ И МОЧИ
Ах, не надо, братва, нам запарки,
Если в сердце гвоздем злой вопрос:
Недоволен? — балдей в Гайд-парке,
Но субстанцию дней — не трожь!
А базлая там, тоже помни,
И плакатом тряся в три руки:
Что пойдет твоей хоче на пользу.
***
Средь скопища фейков, средь сонмища врак
Средь скопища фейков, средь сонмища врак
Уж мыслью-то, друг, шевели как фигурой:
Он был, мол, дурак! Нет — он был не дурак!
А чем был тогда? Да продажною шкурой.
Согласен со многими — мелкий он бес.
Но что совершил он — то что — умаляет?
И пенсию глянь, та почти — до небес,
В довольстве и неге теперь получает.