И была когда-то там и где-то в тмуараканях и жмурках европейской истории — ух ты и ах ты! —  30-летняя война.

Уж на что Россеюшка-матушка таровата на всякие катаклизмы: тут тебе и нашествия,  тут тебе и реформы, и войны тут тебе всякие-превсякие, включая и мировые…

А вот такое тридцатилетнее веселье — получалось как бы обошло нас.

И я все дивился в молодых летах ее зашкаливающей продолжительности — а такие долгие войны разве бывают?

Оказывается — бывают.

Да еще как бывают.

О чем просто визгом визг — современные будни и праздники глагол на темечки времени выжигают железом каленым, как во времена Средневековья, коей нас все философствующая мысль убаюкивает между делом добычи хлеба насущного.

Те же наши реформы похлеще той европейской эпопеи хоть по потерям, хоть по продолжительности.

Посчитайте!

И до некоторых пор, все было вроде бы и действительно так.

А теперь и мы как в Европе. Той…

И почти как бы в этой же юдоли.

А в чем еще, простите и извините меня господа и товарищи?

Перестройка, углубление,  пандемия с сонмом приватизаций, континентальных пожаров лесов и диких межнациональных распрей. Там, где все разом была и колонизация и дружба народов с просто зашкаливающим подъемом  бывших феодальных по всем азимутам окраин.

Потери привычная мета всякого подобного театрального представления. А кто их хоть теперь считает? При всем безграничном всесилии статистики и  балагурстве вциомов?

Вы ребята тот же Донбасс куда сегодня запишите?

И у нас теперь не меньшего размера, чем в той тогдашней Европе канитель излагает факты своим шершавым языком. Которая, правда  в несколько иных и нарядах и румянах, идет похоже на стахановский рекорд и оставляет по продолжительности уже позади ту канитель, давнюю,  европейскую. Ее тмутаракань с аркебузами, пищалями и мелкими династическими  распрями и глупостями.

Что ж, мы, Россия, были и остаемся по-прежнему страной рекордов.

Всегда!

Во всем!

Даже тут!

Идя опять впереди и Европы и планеты всей и по всем показателям,  с какими бы знаками они не были.

ТРИ СЛОВА ПО СУЩЕСТВУ ВОПРОСА

Тридцатилетняя война 1618—1648, напомним азы этого события тем, у кого она в мозгах не отложилась во время  сидения в школе за партой — это война между двумя большими группировками держав, стремившимся к господству над всем «христианским миром» между габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги), поддержанным папством, католическими князьями Германии и блоком стран, куда входили  Франция, Швеция, Голландия, Дания, и разная европейская мелочь северной Европы тех лет.

Остановимся на самых интересных и близких нашему пониманию уроках ее в самых простых понятиях русского языка.  

Во-первых, война — это соответствующие ей потери населения.

Понятие  и ныне более чем всем знакомое и пафоса в суматохе разных перестроек и углублений  и поиска человеческого лица таких диаметрально противоположных социальных систем — социализма и капитализма — не утратившая.

Далее — разрушение  экономики и инфраструктуры.

Кому в диковинку положенные ныне в пыль и в прах промгиганты? А то и целые отрасли?

Смена идеологических схем?

 А  порой и самым причем кардинальным образом образа жизни.

А уж тут и тем более никакого насилия над своим сознанием не требуется производить, дабы этот тезис подтвердить в  полном его блеске и великолепии.

Так вот, в результате Тридцатилетней войны  общие потери населения по разным оценкам  составили от 5 до 8 миллионов человек.

Даже по нынешним  меркам передового и толерантного во всех смыслах века это тоже внушительно и уважаемо весомо.

Воевала братва, отвоевывая себе место под солнцем с размахом и  знатно!

Многие регионы Священной Римской империи потеряли от 20 до 45 % своего населения и были опустошены. На территории же Германии сельского населения сократилось до 40 %  и до трети городского.

И уж совсем интересное явление, прямо-таки в пику сегодняшнему дню — на территориях противоборствующих сторон свирепствовали эпидемии.

Что не диво  — они и непременный и атрибут и спутницы спутники ее.

Чему послужило постоянные перемещения больших групп населения в результате всей этой судьбоносной заварушки, а также бегство мирного населения  из  очагов войн. приводили к тому, Отчего болезни распространялись далеко от очагов заболевания.

А  какие могут тут в этом случае тут к истории вопросы?

Информация о многочисленных эпидемиях сохранилась во многих исторических источниках. Вначале эта проблема проявлялась локально, но когда датская и имперская армии встретились в Саксонии и Тюрингии в 1625—1626 годах, количество заболевших стало быстро расти. Местные хроники упоминают о так называемой «венгерской болезни» и «главной болезни», которые идентифицируются как сыпной тиф. После столкновений Франции и Габсбургов в Италии север Апеннинского полуострова охватила бубонная чума. Во время осады Нюрнберга армии обеих сторон поразила цинга и сыпной тиф. В последние десятилетия войны Германия была охвачена постоянными вспышками дизентерии и сыпного тифа.

Какой, однако, зацените, впечатляющий список — а?

Правда война отнюдь не привела к краху Габсбургов, хотя и изменила  несколько расстановку сил в Европе. Но гегемония, слава Богу, перешла к Франции. Стал очевиден и упадок Испании. А вот Швеция, вот откуда растут ноги  последующего  ее противоборства с Россией, достигла цели превращения Балтики в «шведское озеро» и вступила в полувековой период великодержавия, продлившийся до самого конца Северной войны. И свыше 300 мелких германских государств,  ну чем вам  это не прообраз СНГ, получили фактический суверенитет при номинальном подчинении власти императора.

И эта ситуация сохранялась вплоть до роспуска Священной Римской империи.

Ну и само собой приверженцы крупнейших течений христианства на территории Священной Римской империи (католицизма, лютеранства и кальвинизма и игра, как видим, стоила тут свеч и не только свеч!) обрели наконец-то в ней равные права. Уточним, однако: при попутном резком ослаблении влияния религиозных факторов на жизнь государств Европы.

Но зато это теперь компенсировалось успехами во внешней политике (внешняя политика —  и тогда было понятие, не сходящее со слуха) та стала основываться теперь на экономических, династических и геополитических интересах.

….

Вот  примерный баланс потерь и приобретений.

Так вот  к вопросу о потерях.

Потери —  это неизменная и вечная спутница, как войны, так и чьего-то человеческого счастья.

Но кто их считал вчера? Кто их считает сегодня.

Как  и вчера, если что и считается, то  это — бабки.

А бабки рубят, как и лес рубят — то летят щепки.

И на месте  их вырубки полыхают жарко пожары.

Дым которых застилает  смогом надолго одичавшие поля.

Вот что это такое — это тридцатилетие.

С какого  боку на него не посмотришь.

Где все — и диво. И  разом — обыденка.

Ибо никакой новизны. Ну, разве тряпочка на носу. Ну, смартфон в руке. Ну, жук колорадский в тундре. И на голубом экране тоже все такое же пафосно-голубое…

Ах да ну это все к ляду!

А чтобы закончить разговор  на более оптимистической ноте, приведу-ка я тут лучше по этому случаю вот этот небольшой рифмованный экспромтик:

МЫ — СТРАНА РЕКОРДОВ!

Все это, право слово — ерунда

Но ты мой друг смотри на все на это гордо.

Да тут провал, да там опять беда…

Но мы ведь были первыми всегда…

И даже тут, в вопросе этом мы — страна рекордов!