ПАНИ, ПРОШЕ ПИКУЛЬКА!

«Пани, проше пикулька!»

Мне запомнилась эта  фраза в устах милого и симпатичного польского малыша из Закопане, который с такой вот веселой для русского слуха просьбой, обратился к продавщице игрушек, что разложены были у той на столиках, расставленных на полянке, под ярко-голубым, в пене облаков, небе.

«Пани, мне нужен свисток!»

Так переводится эта  его незатейливое обращение к пани, продававшей их.

Виктор Чередов

из сборника эссе «И там и тут»

Меня всегда умиляло, когда я рассматривал фотографию, на которой долговязый  со своими неповторимо-обвислыми усами Юзеф Пилсудский в 1920 году накануне решающих событий польско-советской войны, обходит  строй своих жолнежей, армия которых, сразу же после обретения Польшей независимости не медля ни минуты, ринулась на Восток.

Я сравниваю  польских жолнежей Второй Речи Посполитой и красноармейцев той поры, на которых по всем азимутам российских просторов ринулась высокотехнологичная и высоконравственная Антанта и вместе с ними в купе взятыми чехами и разными там всеми прочими доморощенными спасателями, ею же, Антантой,  резво одетыми, обученными и всегда находил здесь для себя очень даже много чего восхитительного и очаровательного.

Как это могло так случиться, что поляки смогли так молниеносно уложиться в такие сроки?

В одночасье одеть с иголочки огромную армию и вооружить ее первоклассным оружием может только старик Хоттабыч.

Иного объяснения тому, как возродилась птицей Феникс в одночасье  разорванная в клочья Польша,  молниеносно накачав тут же себе такие впечатляющие мускулы, у меня  по определению нет.

Это действительно, чудо на Висле!

 — Там было множество «хоттабычей», — хохотнул сидевший в углу на скамейке в полутемной аудитории некто Витя  № 456-564 с затененным лицом  в маске, которая вместе с номером-паролем говорила о его возрасте и о его присутствии здесь. — В Париже. И несколько — в Лондоне.

 Другой же, полный благотворительного благодушия и значимости, прежде всего в собственных глазах, кажется из учителей, а может быть, могу и ошибиться, и из блогеров — знающе пробасил:

 — Вы удивляйтесь не этому  — кредиты на армию (А ещё и запасы были с первой войны. На 11 ноября 1918г.  их было много) получить несложно. Сшивая страну из разрозненных во многих отношениях частей (достаточно взглянуть хотя бы на карту железных дорог), за короткий период удалось создать Центральный Промышленный Район и построить на месте рыбацкой деревушки Гдыня полновесный порт. И это на фоне достаточно сложных повторяющихся политических кризисов, включая историю с посещения салона Общества поощрения художников Габриэлем Нарутовичем.

Но этот ответ мою любопытную до истины мысль мог ли успокоил?

Да ни в коем случае.

Я  — про блицкриг! А мне стали доходчиво рассказывать про доступность кредитов, и про то, что Польша, бывшая только что эпицентром и главной игровой площадкой в Первой мировой войне, сохранила, будучи по существу приграничьем по всем трем империям, приготовленных к закланию,  обзавелась  в это же время колоссальным промышленным центром.

Так не бывает. И кто-то серьезно этому, имея тут свой большой интерес, сильно-сильно поспособствовал. И я предположил, что это сделал старик Хоттабыч, не найдя в истории этому вопросу никакого ответа в «Википедии», ни у присутствовавших тут на нашей скороспелой на бегу планерке тружеников мысли.

Затем резко вскочил с места  и запетушился, я фамилию его знаю, но увековечивать ее на скрижалях своего рассказа не хочу:

  — Ну как в одночасье? Они долго готовились. Были польские легионы Пилсудского в составе сперва австро-венгерской армии, а затем кайзеровского рейхсвера. А на стороне Антанты воевали легионеры Галлера. И те и другие в отличие от российской армии сохраняли боеспособность и подчинение офицерам. На их основе быстро была создана армия Второй Речи Посполитой. И не все было так удачно. Немецким фрайкорам они проиграли борьбу за Силезию, а чехословакам вынуждены были отдать Тешинскую область. Правда, удачно уничтожили государственность ЗУНР. А потом под шумок войны с Советами, имитировав мятеж в войсках, отняли у Литвы Виленский край, сделали там марионеточную республику, и через пару лет ее аннексировали.

Ну что ж, тут фактура вроде бы есть. И солидная. Но моего восхищения, отсылающего  мысль мою к старику Хоттабычу, она все же не снимает.

И ответа, как в одночасье  панове создали государство, армию,  и сделали свой впечатляющий «дранг» на Восток (а это ведь не дешевое мероприятие — кто  жил и живет в рыночных отношениях, тот это хорошо понимает) по-прежнему моей беспокойной мысли нет. По-моему ответа на этот фундаментальный вопрос он либо  не знает, либо озвучить в  рамках нынешнего приличия, которая тоже ведь вещь историческая, стесняется.

А третий встал и сказал:

 — А мне было удивительно, когда я читал патриотические материалы в дневниках тех лет об участии поляков не только на стороне Австро-Венгрии и Германии, но  и на стороне России в Первую мировую войну. Такое оказывается тоже, вот для ума парадокс и веры и рассудка, было. Относя это  многими словами к в общим-то нашим общим славянским, сегодня уже, правда порядком позабытым, корням.  «Встанем, все как один на борьбу с германцем!» — запомнились мне искренние стихи поляка, отправившегося воевать на российско-германский фронт. Не могу ручаться, что с такими  стихами воззваниями были оклеены тогда все телеграфные столбы от Санкт-Петербурга до Варшавы, но встречались они мне, меня что несказанно удивило, много раз. Перечеркивая как бы все претензии к полякам об их как бы зашкаливающей 100 % «любви» к России как таковой и само собой к остальным всем нам.

А что до старика Хоттабыча, так ведь и в советско-финской войне без него, похоже, Если быть с утра трезвым, не обошлось.

Создать государство, армию, а сегодня (обратимся теперь к реалиям текущего момента) скажем и партию в короткие сроки — это какую же жуть бабла надо иметь? Всякий, кто хоть чуть имеет проблеск ума, об этом спросит. Не только на весь нужный для этого спектакля театральный реквизит и оплату игры ее участников. А еще на то, чтобы донести до миллионов простодушных уверение в святости всех этих начинаний, как бы снова сулящих ну не сегодня, ну так хотя бы в будущем непременный рай.

Д-Т-Д

А что  сегодня всё становится этим Т, когда есть Д? Государство? Да пожалуйста вам! Армия? Да пожалуйста вам! Партию? На,  а уж об этом и тем более парится нечего.

Главное — хоча.

Как у Шопенгауэра, скажем, воля.

А у Кьеркегора что там еще?

А когда что-то очень хочешь, то будет тебе малец, разом и дудка  и свисток. По-польски — пикулька.

Что там еще малец просил у великодушной пани?

А почему бы они, все эти  дорогостоящие игрушки,  не могут быть товаром в век денег, когда  деньги могут и значат все? Даже если их превратят в одночасье и вдруг, и снова к нашей же вящей радости, в цифру.

***

ВСЕ ХОРОШО! ВСЕ ХОРОШО? ХОРОШО ЛИ?

опыт аппорий

Все хорошо — идеи нет.

А может вовсе и не хорошо? Если так.

….

С другой стороны, не хлебом единым жив человек?

Не хлебом?

Но — и не одними идеями?

Даже если страждущих накормить  его ею — много.

Хлеб — субстанция все же более первая.

Ибо просто голодных несравненно больше.

Да и идеей их (его) — накормишь ли?

…

И еще — рисунок на обложке напомнил хвост павлина.

Случайность?