Народ безмолвствует.

Бессмертная и ходячая фраза уже из одной только классики.

Сразу же вызывающая в памяти финальную цитату из бессмертной пьесы Пушкина о незадачливом царе Борисе.

Запомнились неоднократные стенания по этому поводу и пламенного Александра Герцена, первоклассного нашего уже как минимум  философа и проницательнейшего писателя. Перед которым склонял голову не кто либо, а сам Лев Николаевич Толстой.

Их, подобных недоумений в исторической хронике всех лет и культур не перечесть.

Но это первые, из отечественной культуры, пришедшие на ум.

Безмолвие народа — есть понятие более устойчивое и устоявшееся.

Приводившее в замешательство всякий раз пытливые и проницательные умы человечества.

С античных времен. Чуть ли не от Менандра.

Но в чем  суть и хитрость этого вопроса — зададимся вопросом?

…

А хитрого тут ничего и нет.

Власть  — простонародным языком если говорить — дуркует.

Ибо всякое действо ее — это, прежде всего, политтехнологии. И еще раз политтехнологии.

Сегодня вам редко кто скажет откровенно и проницательно, что  2 х 2 = 4.

И никто, обещая уже наперед за три версты три короба райских кущ ничего  не собирается из обещанного вам выполнять.

И правильно делает — обещанного 5 лет ждут.

Вот вылитая в бронзу промелькнувших тысячелетий четкая, как закон всемирного тяготения, формула.

Тем боле за пять лет попутно можно еще чохом наобещать еще 25 коробов того же самого — голова кругом пять раз пойдет.

И она кругом идет.

И потом вы спрашивает у своего оппонента, что бы он в этой ситуации что-то мог еще соображал?

…

А что спросите оппозиция?

А той ничего не остается делать как тоже дурковать.

И нести тяжкие вериги клятого и переклятого всеми парламентаризма.

Даже если какой-то ее там левый  с тремя буквами «р» ее сегмент звереет и заходится в падучей.

Тактика и стратегия к этому обязывает.

И все реалии жизни  всякому здравому уму об этом тычут указательным пальцем в лом.

Кумекай, мол!

Помня  ленинскую фразу о зигзагах.

Вот что такое теперь оппозиция.

…

Но что народ?

Снова повторимся.

А он  — безмолвствует.

Именно по этой вот самой причине.

Тем более что он несет при всем своем стоическом и как бы отстраненном безмолвствовании еще и тяжкое бремя выживания.

Тем более ящик в рамках комплексной терапии, где все — радость и восторг с кутерьмой  рекламы и еще раз рекламы и праздников звезд, мыла сериалов, все уже баки всем забивших окончательно и бесповоротно и столь же окончательно вынесших мозга, ужас нагоняет волной, даже всякие новости начиная,  прежде всего, с ужастиков и только с ужастиков.

Как своих.

Так и заморских.

Так нам души греющих.

…

А что пророки, теоретики? Наконец философы?

А те трубят во все трубы Иерихонские на фоне мыльных и радужных пузырей пропаганды, жуя мочало пророчеств (идеи: национальные, эмоциональные, иррациональные), разложив на импровизированных и на скорую руку скулябанных лоточках блогов, все новые и новые поделки Апокалипсисов.

Им ведь тоже чем-то жить и как-то выживать в этом бренном и этом сумеречном мире надо.