Я более чем с любопытством прочитал  ниже приведенную в ссылке статью о Джеймсе Джойсе, писателе по всем позициям ну как минимум нестандартном.

И уж никак не полагал, что он то, да еще со скандальным своим Улиссом  может быть «зеркалом».

Общеизвестны слова классиков о том, что писатели в тот или иной период общества, стоящего на переломе (любой Апокалипсис — понятие временное если оставаться на позициях философского материализма), ими являются…

Что он своим творчеством, сам наверное того не ведая — есть диагноз той эпохи в которую жил.

ДЖОЙС КАК ДИАГНОЗ ТУПИКА

https://zavtra.ru/blogs/fenomen_dzhojsa

Модернизм это не только Джойс.

Но и Джойс.

Модернизм — во всем зашкаливающем его великолепии.

Как скажем и нынешний концептуализм по всем его азимутам.

Который есть — направление схоластической философии, согласно которой познание проявляется вместе с опытом, но не исходит из опыта.

И который первому является если не прямым продолжением его, то, как минимум родным братом.

И именно на примерно таком же типологически тупиковом (что особо подчеркнем!) этапе развития общества.

Если не брать во внимание какие-то там внешние мелкие разночтения в их облике.

И возникают сакраментальные вопросы: что это такое? — откуда идут его, модернизма, истоки? — и какой он,  Джойс, как художественное, прежде всего явление, сам по себе есть диагноз очередному социальному тупику.

Если приблизиться к пониманию понятия краха, то фраза о том, «… для понимания феномена Джойса чрезвычайно важно, что отмеченная выше победа английского языка, воплощенная в творчестве (ирландского — это подчеркнуть будет не лишним!) писателя, совпала по времени с крахом «ньютоновского» мира и «ньютоновской» же причинности», пожалуй, более чем восхитительна.

Но тогда все это неотвратимо и целеустремленно отсылает мысль к  феноменологии, и еще раз феноменологии, дивно произрастающей также и на хорошо ныне взрыхленной почве классически понимаемой русской философии со всеми ее неизбывными дебрями, ибо феноменологическая теория есть формулировка закономерностей, определяющих взаимосвязь между различными наблюдениями явлений-феноменов в соответствии с фундаментальной теорией, но непосредственно из этой теории не следующих.

А ведь лучше и не скажешь о существе краха, являющегося одним из синонимов и понятия тупика, так живописно всякий раз отражающихся в одеждах и мистериях последней.

Это разом есть и хороший ответ на вопрос об истоках модернизма, как диагнозе, прежде всего в параметрах познания социального, но не естественно-научного, о том, когда и для чего он явился на белый свет и какова его роль эвристическая и роль и ценность.

Джойс со своими бдениями —  есть впечатляющая лакмусовая бумажка на запрос социальных перемен, которые феноменология опять в тех же самых одеждах старательно и мило затушевывает.

Своими резко режущими взгляд, кричащими  углами.

…

И Поль Элюар с грохотом встал своими необыкновенными поэтическими пророчествами.

Знаете, как они называются?

«Двадцатитысячного года не будет».

Интересных нам, живущим теперь в 2022.

Особо это подчеркнем, уж как там? — это другой вопрос — живущим!

Дайте мне ваш кафедральный собор где все где все так похоже

На каждодневную жизнь на улицу над которою солнце

Раздроблено колесами витражей

О солнечный свет с ободранной кожей

О древняя боль человека о до чего ж ты на нынешнюю похожа

Так все похоже кругом голод ложь недоверье

Что выходя из собора невольно зажмуришь глаза

…

Страницы европейской поэзии

ХХ век

Перевод Мориса Ваксмахера

Москва

«Искусство и мода» 1992

К этому стоит добавить, что у нас  Джойса печатали в 20-е годы прошлого века.

Что по-своему тоже  как  бы и удивительно и феноменально…

Уж не говоря про то, что в нынешнее время в Москве ему поставлен памятник.

А вот что сказал о Джойсе в комментариях к этой  любопытной и по-своему великолепной статьи Геннадий Сергеев:

«В части отношения к модернизму у меня плохо с чувством юмора. Поэтому скажу «просто».
Модернизм, как фактор сознания, есть форма отношения к действительности. Патологическая форма. Патология сознания, в которой ее носитель лично не виновен.
Патология общественного сознания, «психического склада» общества — та же «клиника», только в форме «пандемии».
Причина всему этому — животное (биологическое) начало человеческого общества, ослабление иммунитета или «антисанитария» в духовной (культурной) сфере. Итог — беззащитность к «вирусу» «культуродефицита», частным проявлением чего является модернизм, т.е. все тот же животный субъективизм-индивидуализм».

…

Я бы паталогию единичного сознания рассматривал в неразрывной связи с паталогией общественного сознания, проявлением которого является модернизм на уровне, в том числе, единичного сознания, и не как изначально данного и предопределенного, но формируемого известными всем обстоятельствами.

Но к этому как раз и подвигает дело феноменология своими базовыми понятиями, заводя общественное (в чем и беда) сознание — сознательно или бессознательно? — это мы тут пока заострять не будем — в тупик.

…

Общеизвестно высказывание классика о том,  зеркалом чего является тот или иной писатель.

Модернизм же — это зеркало тупика.

Прежде всего, в процессе познания действительности.

И со всеми далее отсюда так или иначе вытекающими последствиями.

…

Попутно с Джойсом всплыла фигура ныне раскрученного философа с «философского парохода» Ивана Ильина.

Чье имя  часто теперь ассоциируется все с более чем, на мой взгляд, неуспешными поисками, длящимися вот уже не один десяток лет,  национальной идеи. Поиски которой сегодня превратились в национальный вид спорта.

Ох уж этот философ Ильин!

А ПРАВИЛЬНО ЛИ КАЧНУЛСЯ МАЯТНИК В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ?

Что до философа Ильина, а у нас всякий, кто оказался бит и вынужден был эмигрировать-бежать за границу, становился философом с философского парохода и разом «Титаника» ушедшей эпохи —  страдания по потерянным смыслам, сословным бонусам и  безделье и безденежье к этому побуждали многих из них, не принявших новую власть ими. Как все и вся перетерпевшими и страдальцами и пророками.

Но стоит отметить, что Ильин был необыкновенно популярен на самом  изломе 90 – х годов и  у левой оппозиции, пока  в суете дел, те оглушенные случившимся цивилизационным Апокалипсисом, те не разобрались что тут к чему.

Его кстати восторженно и многократно печатали в журнале Анатолия Иванова «Молодая гвардия».

Которого уже за безукоризненно точный образ Лахновского в его романе «Вечный зов» трудно в чем-либо упрекнуть.

Но  маятник часов  вдруг теперь странным образом качнулся в  другую сторону.

На глазах оторопелых левых его  теперь  с радостью спешат объять в свои объятья и облобызать — вот парадокс парадоксов — нынешние.

Но повод ли это в этом случае разочаровываться ту в исконных и  базовых своих убеждениях?

В конце концов он туда по большому-то счету и должен  ведь был качнуться.