АФРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И МЫ

Есть расхожая, как чеканная формулировка закона, фраза:

«Чудак — он и в Африке чудак».

И разом как законченная формула формальной и разом тут же диалектической логики.

Имеющий не только прямую, но обратную силу.

Применительно к этой категории людей.

Чудак и в любой другой части света такой же законченный чудак, как и в Африке. 

И всякие мелкие разночтения по их части вследствие разного их местонахождения на глобусе — уже не счет.

Просторы Евразии, если применить и эту закономерность к ней, здесь — не исключение.

Причем закономерность эта, применимая не только к тому или иному улыбчивому, пасмурному ли человеку, но к любой национальной идее, ко всякой ли законченной общественной формации. И ко всему там прочему и остальному что связано с ними.

Мне эта закономерность особо выпукло открылась, когда я стал последние годы читать пристально и внимательно литературные произведения писателей тропической Африки.

Чего раньше признаюсь, не делал.

Из африканской литературы до некоторых пор я знал прежде всего алжирскую и южно-африканскую.

Та и другая, описывавшая героическую и стоическую историю борьбы коренного населения с иноземным нашествием и стоили того, чтобы их знать.

Вот Алжир времен борьбы с колониальной Францией.

Вот гордые алжирские борцы за свободу и независимость своей родины в лесистых горах Кабилии.

Интерес же к этой литературе начался у меня со знакомства с биографией бесстрашного и неустрашимого Абд аль-Кадира, марабута и разом воина. Нашего почти Александра Невского. Только боровшегося с пришедшими на землю Алжира под знаменами «Либерте, эгалите, фратарните» французскими захватчиками и колонизаторами.

Потом я написал  стихотворение  о его подвиге и его, что до сих пор мне удивительно, опубликовали в центральной газете «Завтра», газете сугубо московской  и для автора из провинции по всем параметрам недоступной,  со столь лестным предисловием к нему, слаще которого я ничего нигде не слыхивал и не видывал больше в свой адрес.

Южно-Африканский конгресс во главе с пламенным Нельсоном Манделой, с другого конца Африки, и его изнурительная борьба с апартеидом, где, казалось бы, не было абсолютно никакого просвета и шанса на успех.

Я читал Алекса ла Гуму, его неповторимую прозу и ее очарование въелось в мою светлую кожу, до смуглого цвета кожи зулуса.

А литературу тропической Африки, за исключением десятка случайно прочтенных мною рассказов и новеллок я не знал.

Все то, что я тогда прочел, отдавало слишком беззубым и слишком специфичным сказочным фольклором, со всеми там этими слонами, бегемотами и баобабами, который безотносительно к социальной, к текущей жизни простых людей сам по себе был мне мало интересен.

А кем она, Африка, была до некоторых пор, всем нам ведомо.

И если раньше я, повторяюсь, как-то игнорировал эту литературу из-за этой специфики, то сегодня бросилось в глаза то, что у нас сегодня все так же, как у них там когда-то было.  Во всей этой запредельной обнаженности и откровенности. Открывая мне непредвзятый вид на то, что и мы в настоящее время есть такие же сегодня, какими были они тогда. (Книги о Тропической Африке, которые я читаю — это, прежде всего, литература второй половины 20-го века) При всякой, при случае сказанной броской и улыбчивой фразе, про наше величие и про нашу запредельную уникальность, слухи о которых по моему мнению сегодня явно преувеличены.

Капитализм, он и в Африке капитализм.

И все прочее, что связано с ним.

И наоборот.

То есть то, что там когда-то присутствовало, в главном, во всем в точности повторяется сегодня и у нас.

И многие строки, относящиеся к жизни африканских стран, читаются сегодня просто как откровение нашей запредельного восхищения жизни.

Вот скажем пара цитат из романа нигерийского писателя Габриэля ОКАРО — «Голос».

Романа более чем нестандартного. Написанного великолепным, красивым языком. Особо подчеркнем, написанного с использованием тех же самых фольклорных приемов и схем. Что его ценность только еще более усиливает в моих глазах.

Где каждое слово, подчерку это трижды — трижды про нас, живущих на другом континенте, в другой климатической зоне, да и внешности нашей немного как бы не той.

БЕЛЫЕ ЛЮДИ И ИХ СТРАНА

«Белые все наши деньги увозят в свою страну».

…

Раве эта фраза не говорит о многом?

Кому и какая страна своя, в которую они (белые люди) увозят наши деньги.

Фраза, дающая ответ на многие животрепещущие вопросы нашего дня.

И объясняющая почти все.

Стоящая многих пухлых монографий, разных там профессорских запутанных упражнений по поводу того в какое мол время мы живем, и запредельно основательных и отчаянных разом статей.

ШЕСТЬ ФУНТОВ И ДВАДЦАТЬ ПЕНСОВ

«… Напротив него сидел человек в черной куртке, который кивал-кивал головой. Нет, это была давно не черная куртка. Она порыжела, локти повыбились и протерлись. А ворот лоснился от пота и сала. Около смотрел, а тот все кивал-кивал головой, но слова этого человека встревожили сердце Около. Он рассказывал о своих мытарствах. Около вспомнил, что тот потерял работу, потому что некому было за него заступиться и никто не помог ему собрать двадцать фунтов, которые требовал заведующий. И как он мог дать ему двадцать фунтов, когда у него не было и двадцати пенсов? В месяц он получал всего лишь шесть фунтов, на которые должен был одевать и кормить жену и троих детей. Поэтому он поехал домой, чтобы заняться политикой. И он занялся политикой и выставил свою кандидатуру на выборах. Все шло хорошо, но его соперники делали всем подарки, а у него не было денег. Поэтому он провалился. Сейчас он едет назад в Сологу, но пока не решил, что там будет делать».

Я взял из этого чудного романа только вот эти две броские цитатки.

А роман этот можно цитировать почти весь. Столь он в многоцветии фольклора разом тут же  до самой мельчайшей черточки современен.

Отметим еще раз — это — Тропическая Африка начала 60-х прошлого века.

Еще с благостями колониализма. С веригами еще счастливого Средневековья, в котором по уверениям некоторых пророков и заключен разом и рай, и эдем человеческого бытия. 

Вам она, это Тропическая Африка, позволительно спросить ничего не напоминает в нашем сегодняшнем дне?

***

МЕТАМОРФОЗЫ РУССКОГО ВОПРОСА

Вкатился вновь сентябрь в нас

Вопросом ласково реликтовым:

Как Иерихонский трубный глас

И тут же — обалденной тыквою,

В котором букв-то и всего

Опять — зачем и для чего?

Ужение рыбы как и пару столетий тому назад, вопреки уверениям всякого восторженного ума и провидения, дело хлопотливое, дабы не почувствовать тяжелую длань какого-либо рыбнадзора на своем плече и не испытать вновь сполна каверзу вопросов в ласковом и утомительно-солнечном умилении дня.

Читаю Дмитрия Кедрина, прожигающую ласку его как бы подслеповатых с виду стихов и он вновь втекает в меня через тяжело раскрытые створки истории и магии слов этим  вот простеньким и до беспредела бесхитростным мужицким вопросом.

19 сентября 2021 г.