Людям старшего поколения, так называемым «рожденным и выросшим в СССР» трудно жить с мыслью, что мы живем в стране, проигравшей пусть и «холодную», но войну. Но неправильно понимая ситуацию, нельзя делать правильные выводы и строить планы на будущее. А ведь это действительно так: в Академии Государственной службы при Президенте РФ, где я проходил переподготовку в начале 2000 годов по специальности национальная безопасность и государственное управление классифицировали основные признаки проигравших войну стран. Это потеря исторических территорий, экономического и людского потенциала (и не факт, что гибель в «горячей» войне хуже, чем случившаяся в 1990 годы демографическая катастрофа, когда страна от обнищания населения, развала медицины и т.п. теряла по миллиону людей ежегодно), политического, военного и экономического влияния в мире, ограничения суверенитета и другие признаки главным, из которых является смена общественно-политического строя. Все эти признаки в полной мере подходят к России – правопреемнике СССР. Изменение в 90-х годах общественно-политического строя от социалистического к, думаю, наиболее подходящее определение к полуколониальному капиталистическому, где России отводилась роль сырьевого придатка, потребовало закрепления перемен на законодательном уровне. И надо с сожалением признать, что во многом это удалось: принятые законы позволили ударными темпами провести деиндустриализацию, разрушение сельского хозяйства, здравоохранения, оборонного комплекса и основы всего – системы образования, где тогдашний Министр образования Фурсенко продекларировал цель образования: создание квалифицированного потребителя! Подчеркиваю, не творца, ученого, рабочего-новатора, строителя страны, а потребителя! В целом ВВП России в мире сократился с 10% в 1989 году до 2% сегодня. Естественно стране был навязан наиболее неэффективный общественно-политический и экономический строй, чтобы оставила даже мысли о возможности восстановления. Это признают и высшие должностные лица страны: так выступая на Валдайском форуме Президент РФ В.В. Путин заявил об «исчерпании современной модели капитализма» и неспособности ее разрешить клубок все более запутанных противоречий в мире. Еще дальше пошел недавно секретарь Совета безопасности РФ Патрушев сказав, что в сегодняшнем цивилизационном противостоянии нам не выиграть если останемся в экономической и управленческой парадигме навязанной Западом. В моем понимании это означает необходимость смены общественно-политической и экономической модели, а также системы управления страной и, главное тут, что лица принимающие решения это осознали.

Кому-то затронутая тема «бумажной» возни может показаться мелкой и недостойной внимания, но надо понимать, что жизнь и повседневные действия людей, предприятий, отраслей да, и всей страны определяется законами и другими актами от Конституции до правил ГИБДД и инструкций по эксплуатации стиральной машины. В начале 2000-х я был в Тегеране, где правила дорожного движения, если и были на бумаге, но на деле категорически не соблюдались. И на дорогах Тегерана творился ужас и не просто, а ужас, ужас, ужас!

 «Победители» в 90-х годах устанавливали свои порядки в РФ, включая законодательный уровень: начиная от Основного закона – Конституции РФ, где был установлен приоритет прав личности над интересами общества и государства, приоритет международного права над отечественным и получение прибыли как основной цели всей деятельности. Изменения в законодательстве инициированные гайдарами и прочими чубайсами (а в Минимуществе РФ, возглавляемом Чубайсом, напомню целый этаж занимали зарубежные советники – по совместительству сотрудники ЦРУ) позволили провести ваучерную приватизацию и залоговые аукционы, реструктуризировать (читай уничтожить) целые отрасли промышленности, сельское хозяйство, медицину, образование и далее по списку. Затронули реформаторы и базовую отрасль — электроэнергетику, которая сейчас разбита на составные части и во многом принадлежит иностранцам, а это прямая угроза национальной безопасности.

Атомное законодательство

Трудно переоценить ведущую роль и значение нормативно-технического регулирования для атомной энергетики, особенно в части ядерной и радиационной безопасности. Нормативно-техническое регулирование основано в атомной энергетике на всей пирамиде документов, на вершине которой находится Конституция России, где к ведению Российской Федерации отнесены: ядерная энергетика, расщепляющиеся материалы и федеральные энергетические системы. Ниже располагаются федеральные законы, основным из которых является ФЗ «Об использовании атомной энергии», «О радиационной безопасности населения», Указы Президента РФ, Международные соглашения, Постановления Правительства РФ, федеральные нормы и правила (ОПБ, ПБЯ и т.д. и т.п.) и до отраслевых стандартов и методических указаний. Но непосредственно для всех работников атомной отрасли в каждодневной практической работе решающее значение имеют федеральные нормы и правила, имеющие силу закона и регламентирующие обращение с ядерно-опасным объектом на всех стадиях жизненного цикла от ПИР до вывода из эксплуатации. 

Как я писал в статье «О Текущем моменте и Запорожской АЭС», опубликованной на proatom.ru 23.09.2022 в начале 2000–х годов я работал помощником руководителя Госатомнадзора РФ Ю.Г. Вишневского и в т.ч. выполнял функции статс-секретаря. Официально статс-секретарем числился первый заместитель начальника Госатомнадзора А.Т. Гуцалов, но рассмотрение постоянно поступавших проектов федеральных законов осуществлялась НТУ (Матвеев А, Мацулев Е.) совместно со мной, привлекая при необходимости гиганта технической мысли и старейшего сотрудника надзора Алексашина П.П. А непосредственная работа с депутатами Государственной Думы и членами Совета Федерации по прохождению законов, касающихся безопасности и функционирования ядерных и радиационных опасных объектов в области мирного использования атомной энергии, была возложена полностью на меня. Обращения в Правительство РФ от начальника Госатомнадзора Вишневского Ю.Г. о введении дополнительной должности заместителя статс-секретаря не привели к планируемому результату. Опыт работы с Федеральным собранием к тому времени был значительным. Еще в 1998 году я создал, с благословления Председателя Совета Федерации РФ Е.С. Строева и Министра Михайлова В.Н., Ассоциацию городов и предприятий атомной энергетики, а затем Союз территорий и предприятий атомной энергетики, объединив города, а затем и регионы (области) присутствия атомных электростанций (в то время руководители регионов и председатели региональных законодательных собраний являлись членами Совета Федерации) с концерном Росэнергоатом, Минатомом и самими АЭС. Это было необходимо для отстаивания общих интересов, связанных с развитием городов, регионов и атомной энергетики, ведь АЭС не только являлись в крупнейшим производителем электроэнергии, но и формировало бюджеты городов присутствия (до 95% в Полярных зорях до 40% в Балаково) и регионов (от 18% в Воронежской до 40% в Курской области). Также имелся опыт работы с депутатами Государственной Думы (в том числе и со многими руководителями фракций и комитетов). Дополнительно, с учетом последствий антиатомной истерии, когда в смутный период конца 80 и в 90 годы было прекращено в СССР создание почти 100 энергоблоков АЭС мной было инициировано создание системы взаимодействия с общественностью, включавшая управление в Минатомэнергопроме, центры на предприятиях и АЭС, пресс-центр концерна, и т.п. И система заработала: появились совместные с регионами, городами и членами Федерального Собрания проекты и обращения в высшие органы государственного управления. Особенно ярко система проявила себя, когда Правительство в 1998 году в разгар кризиса неплатежей, под надуманным предлогом задолженности перед бюджетом, поставило вопрос о реструктуризации концерна Росэнергоатом. Менее чем за месяц было приняло Постановление Государственной Думы с требованием отменить его, также подобные обращения подписали и главы городов и регионов во главе с Председателем Совета Федерации и руководителем Орловской области Е.С. Строевым. Думаю, что решение о реструктуризации было принято с целью сменить руководство Росэнергоатома и поставить своего человека у руля атомной энергетики. А это было чревато деградацией отрасли и «боже упаси» новой катастрофой. Более подробно об этом можно узнать в моей статье «Ростовская АЭС, начало возрождения», также опубликованной на сайте proatom.ru и журнале Атомная Стратегия в июне 2019 года. Надо отметить, что Правительство в то время состояло из так называемых либералов, «эффективных менеджеров» и младореформаторов, в его составе трудно было найти профессионалов в своем деле, если не считать за дело за постоянные дежурные проповеди о том, что панацеей от всех бед в России является рынок. Помню удалось в последний момент, при голосовании на стадии второго чтения закона «О внесении изменений в закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» (последнего голосования, когда еще принимались поправки в закон) сохранить функции Госатомнадзора РФ в части лицензирования персонала и внести изменения в представленный проект закона. Сразу хочу оговориться, что прямых поползновений на «атомные» законы не было, думаю, в силу глобальных последствий атомных катастроф. Кстати федеральный закон «Об использовании атомной энергии» разработанный под руководством, моего хорошего знакомого еще с середины 80-х годов заместителя Министра по атомной энергии В.А. Сидоренко считался в атомном сообществе одним из лучших.

При этом существует система, когда Правительство РФ утверждает только перечень ФНП, подлежащих разработке, а утверждают документы органы регулирования безопасности – Госатомнадзор, Санитарный и другие надзоры, а не органы управления. Именно так обеспечивается приоритет безопасности в этой сфере. Поэтому внедрялись законы, которые влияли на атомную энергетику только опосредованно. На двух из них, с которыми боролся, я остановлюсь. Все они подавались под самыми благородными лозунгами, как, впрочем, и другие, но всегда вспоминалось, что дорога в ад выложена самыми благими намерениями. Мало того, данные законы я оцениваю, как вредительские.

Федеральный закон от 27.12.2002 N 184-ФЗ «О техническом регулировании», или диверсия на законодательном уровне

В середине 2002 года в Госатомнадзор РФ поступил на отзыв проект закона «О техническом регулировании» в котором предлагалось отменить обязательное действие всех ГОСТ (сделать выполнение добровольным), правда кроме стандартов, обеспечивающих безопасность и внедрить на уровне страны технологические регламенты в виде федеральных законов, ОСТы и стандарты предприятия, утверждаемых органами управления и самими предприятиями. Это сопровождалось кампанией в либеральных СМИ об избыточности технического регулирования, которое якобы сдерживает развитие предпринимательства и страны и необходимости избавления от советского наследия. Введение такой системы грозило как минимум снижением качества выпускаемой продукции от макаронных изделий до комплектующих к ядерным системам и отставание страны в технологическом плане. Это и произошло, и думаю, что большинство заметило на себе произошедшую даже в продуктах питания подмену: снижение качества, когда вместо молока стали выпускаться молочные продукты, а вместо 1 литра в пакете стало 900 граммов, и все это благодаря отмене ГОСТов и стандартам, которые стали утверждаться самими предприятиями. Вся система технологического развития в СССР и РФ работала следующим образом: сначала на одном, а потом части отраслевых предприятий внедрялись, как ранее было принято говорить, достижения научно-технического прогресса, а говоря «по сермяжному» эффективные технологии и продукты. Затем разрабатывался и выпускался обязательный уже для всех предприятий ГОСТ, обязывающий всех перейти на новую технологию, на что давался определенный переходный период. И за всей системой осуществлялся государственный надзор и контроль. Возведение ГОСТов в ранг федерального закона и замена их законы привело бы к потере времени и сил, ведь на выпуск актуального ГОСТа требовался максимум год, а федеральные законы разрабатываются и принимаются годами. Т.е. замедление технологического развития страны в случае принятия закона было очевидно. Также критичным было снижение качества продукции, предназначенной для ядерно и радиационно опасных предприятий. Ведь установить грань между, скажем, качеством изготовления крепежа на муфте аварийно-питательного насоса, или другого оборудования и аварией на объекте довольно сложно. Ведь более десятка маловероятных и последовательных нарушений персоналом норм и правил на Чернобыльской АЭС 26.04.1986 смогла выявить только Правительственная комиссия, работавшая год, а вторая, и скорее главная причина — недостатки в конструкции реактора, были включены в состав Заключения комиссии только еще через год.

Тем более, что Россией была ратифицирована федеральным законом от 4 ноября 2005 года N 139-ФЗ «Объединенная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами», где было прямо сказано, что нормы и правила в области использования атомной энергии утверждаются органами государственного регулирования безопасности.

Поняв, чем грозит стране и атомной отрасли принятие данного закона, я согласовал с начальником Госатомнадзора РФ Ю.Г. Вишневским задачу: максимально затруднить прохождение ФЗ и/или вывести из-под действия закона атомную энергетику и радиационно опасные объекты. И работа началась. Надо отметить следующие определяющие дальнейшие действия аспекты:

1. Пиар и административное сопровождение.

Напомню это время: Россия еще робко стояла в приемной «золотого» миллиарда, выслушивала поучения «цивилизованных» стран и ждала, что ее примут в клуб избранных. Только к 2008 году, поняв, что что Россию нагло дурят, на Мюнхенской конференции прозвучали слова Президента РФ о необходимости отказа от однополярного мира.

Но в то время из всех СМИ, с высоких трибун и даже утюгов неслась рефреном мысль: «вот сейчас вступим в ВТО и будет всем счастье»! Озвучивали ее либералы – демократы из Правительственных и около правительственных кругов и «говорящие головы» из телевизоров. Эта мысль звучала и в выступлениях руководства страны. На совещании, посвященном принятию этого закона, в моем присутствии начальник Управления внутренней политики Администрации Президента РФ в роскошном Марриотт отеле Данилов-Данильян (сын известного ученого) назвал принятие ФЗ «О техническом регулировании» последним условием, поставленным перед Россией для вступления в ВТО. Также он много говорил о революционности закона, расцвете предпринимательства после его принятия и другие лозунги. Т.е. была подключена «тяжелая артиллерия» в виде АП, Правительства, министерств и депутатов Государственной Думы. И Данилову с Данильяном можно было бы поверить, если бы не несколько, но: декларативность выступления; внешний вид – выступал молодой (лет 30) человек, который ни дня, не проработал в промышленности; неспособность ответить на конкретные вопросы и т.д.

• Действующие лица и исполнители.

Непосредственно отвечал за прохождение ФЗ от Правительства заместитель Министра промышленности РФ Алешин Б.С. Не знаю, что ему сверху наобещали, но он почти постоянно находился в кабинетах Государственной Думы, сопровождая каждый шаг прохождения закона. А пообещали я думаю немало: сразу после принятия закона его назначили Председателем Госстандарта, а затем руководителем гиганта АвтоВАЗа, где он запомнился тем, что не смог ответить на вопрос журналистов о количестве своих заместителей, а также передачей части акций АвтоВАЗа французской Рено. Сейчас АлешинБ.С. отбывает наказание в должности директора института в авиационной промышленности и будучи академиком РАН двигает таинственную науку под названием синергия. Профильным комитетом для рассмотрения закона был назначен Комитет по экономической политике, где председательствовал представитель Союза правых сил некто Томчин, отличившийся на ниве приватизации, а непосредственно проводила закон его заместитель из Единства Гвоздева С.Н. в прошлом банкир с Урала и экономист. Естественно голосовать за закон должны были все депутаты Государственной Думы и в трех чтениях.

• Что было сделано: можно долго описывать проделанную работу, ведь длилась она не менее 5 месяцев, но я остановлюсь на ключевых моментах:

— мне удалось войти в созданную при комитете Государственной Думы рабочую группу и внутри и через нее отстаивать интересы атомной отрасли. Надо отметить, что рабочая группа в основном состояла из провинциальных профессоров, специализирующихся на гуманитарных науках и людей далеких от промышленности, заучивших наизусть мантры Алешина и Данилова-Данильянца о революционности закона;

— организованы встречи с руководителями ряда фракций и выступления мои и Вишневского Ю.Г. на заседаниях смежных комитетов (промышленности, безопасности, энергетики) и др. Помню я инициировал вынесение вопроса на Совет объединения товаропроизводителей (в то время альтернативе ТПП, превратившейся сейчас в клуб олигархов). Совет возглавлял, мой давний знакомый в прошлом Председатель Правительства СССР Рыжков Николай Иванович, являвшийся также руководителем фракции Народовластие в Госдуме. Кстати именно он провел в Государственной Думе постановление в защиту атомной энергетики от реструктуризации (это описано выше);

           — От Госатомнадзора были направлены запросы с просьбой рассмотреть             представленный проект закона практически во все крупные международные организации, связанные с использованием атомной энергии, включая МАГАТЭ. Повторюсь, но еще раз отмечу, что в силу глобальных последствий атомных катастроф, безопасность атомной энергетики практически не использовалась тогда в борьбе против РФ. Кстати все ответы, полученные от международных организаций, были примерно одинаковыми: отмечалось несоответствие проекта закона международным конвенциям и вообще выражалось сомнения в целесообразности существования и принятия закона. Особенно запомнилось заключение ОСЭР, которое в переводе с дипломатического диалекта на арго, звучало примерно так: что за дебильный и вредительский проект закона вы нам прислали на отзыв?

        — Обращались мы и в Администрацию Президента, к курировшему этот вопрос Советнику Президента РФ Илларионову. Многие помнят, как он не вылезал с экранов телевизора поучая, как нужно обустраивать жизнь в России и рекламируя правовое государство, основанное на верховенстве закона. Выслушав наши опасения, рассмотрев бумаги и главное: согласившийся с нашими доводами, он взял пару дней на раздумья. Затем позвонив Вишневскому сообщил, что, не смотря на все доводы, в том числе противоречии с международной конвенцией менять проект закона и исключать из его действия атомную отрасль он не будет. Аргумент был убийственный: «иначе все другие тоже захотят выйти из закона»! Т.е. на словах проповедуя строительство правового государства, на деле применил принцип революционной целесообразности. Сейчас он за границей, и привычно поучает и поливает страну помоями.

Осознав, что поддержки (милости от природы) ждать неоткуда, да и выше идти некуда, пришлось обратиться напрямую к депутатам. Благо хорошие знакомые и даже друзья были в большинстве фракций и в целом Дума не превратилась в принтер, для печатания решений Правительства. Конечной целью была организация выступлений депутатов разных фракций на пленарном заседании при обсуждении закона с предложениями (требованиями) вывести объекты использования атомной энергии из-под его действия и направить его на доработку. И это было подготовлено: порядка 5 и более депутатов разных фракций готовы были выступить.

Закончилось все очень неожиданно. Я не помню точные даты, но рассмотрение закона было назначено на утро понедельника. Естественно в пятницу после обеда я обошел депутатов, готовых выступить с нашей инициативой и вдруг уже вечером встретил в коридоре в районе Комитета по экономической политике, курировавшего прохождение закона заместителя Министра промышленности РФ Алешина Б.С., которому, как я понимаю, разведка уже донесла о готовящимся демарше.  Он буквально взмолился: «что нужно сделать лишь бы не выступали против закона?» Мой ответ вывести из-под действия ФЗ ядерно и радиационно опасные объекты, его не устроил, и он предложил внести любую поправку. Буквально за десять минут, а правильнее надо учитывать еще несколько предварительных месяцев, потраченных на закон, я надиктовал следующую статью, которая вошла в закон под номером 46 «Переходные положения». Цитирую ее:

«6. До принятия общего технического регламента по ядерной и радиационной безопасности техническое регулирование в области ядерной и радиационной безопасности осуществляется в соответствии с Федеральным законом «Об использовании атомной энергии» и Федеральным законом «О радиационной безопасности населения».

Именно с этой статьей и был в понедельник принят злополучный закон.

Это была пусть и неполная, но победа!, победа, отягощенная неприятными раздумьями: что же за система, создается в стране, которая позволяет игнорируя мнение специалистов, проводить такие законы. По крайней мере, для атомной энергетики была получена отсрочка.

Почему в названии данной главы статьи звучало: диверсия на законодательном уровне?

Уже несколько позже журналисты раскопали, что закон «О техническом регулировании» создавался некой российской фирмой типа «Рога и копыта» за американские деньги. Звучала даже выделенная сумма порядка 13 миллионов зеленых. Мизерная цена, для того чтобы затормозить техническое развитие такой страны как Россия. Дезавуировать закон позднее решили путем внесения массовых поправок, сопровождаемых жаркими дебатами. Окончательную точку в дискуссиях поставил Председатель Правительства РФ Зубков В.А. заявивший, что «принятие данного закона является диверсией против России»!

Позднее в результате внесенных изменений многие статьи закона были кардинально изменены, а атомная энергетика и технологии выведены из-под его действия.

Кстати, на основании приобретенного опыта, вполне можно написать что-то типа

Методических указаний об организации диверсий на законодательном уровне. Для этого нужно просто вспомнить весь спектр действий для протаскивания данного закона, поэтому укажу только обязательные моменты:

— подбор непрофессиональных кадров на всех стадиях подготовки и прохождения закона, их зомбирование высокими целями и конечно, денежная и другая мотивация;

— обязательное включение в текст закона словоблудия и всякой околонаучной мути, чтобы догадаться об его истинных целях непосвященным было затруднительно;

— выдвижение громких лозунгов, указывающие на необратимость глобальных положительных перемен в случае поддержки закона, типа: «вступим в ВТО и будет всем счастье!».

Статья 60 Водного кодекса, или вредительство, прикрываемое экологией.

Если при принятии ФЗ «О техническом регулировании» удалось одержать победу, то вопрос со статьей 60 часть 4 Водного кодекса РФ решить до настоящего времени не удалось. Не отрицая важность и необходимость в целом всего Водного кодекса, как федерального закона регулирующего отношения при водопользовании одна статья (часть 4) вызвала большие сомнения в ее необходимости и правоте. Сразу оговорюсь, что я далее буду рассматривать только применимость данной статьи к энергетическим объектам: АЭС, ТЭЦ, ГЭС, ПАТЭС и т.д., а не к промышленным предприятием. Это объясняется тем, что отличие от промышленности случаи загрязнения водоемов атомными и тепловыми электростанциями, использующими прямоточное водоснабжение, не зафиксированы, не смотря на жесткий контроль. В статье 60, которая называется «Охрана водных объектов при проектировании, строительстве, реконструкции, вводе в эксплуатацию, эксплуатации водохозяйственной системы» частью 4 введен запрет звучащий очень категорично: «проектирование прямоточных систем технического водоснабжения не допускается». Это означает, что запрещено использование в будущем прямоточных систем в создаваемых электростанциях, не важно атомных или тепловых, т.к. система технического водоснабжения у них принципиально не отличается, а можно использовать только оборотную с градирнями и/или прудом-охладителем. При этом возможно продолжение эксплуатации уже действующих прямоточных систем.  Я начал заниматься проблемой снятия запрета весной 2014 года и тогда же к решению вопроса подключилась традиционная энергетика в виде специалистов и руководителей орденоносного Всероссийского теплотехнического института в т.ч. президента ВТИ Г.Г. Ольховского, которые внесли огромный вклад в разработку необходимых документов. Ведь вносить изменения в действующий закон можно только другим законом, для разработки которого нужно в соответствии с Регламентом Федерального собрания выполнить все процедуры и подготовить целый ряд документов, основными из них являются сам федеральный закон, пояснительная записка к нему с обоснованиями и др. Вкратце изложу аргументы, которые использовались для обоснования необходимости отмены данного запрета, повторюсь, но рассматривались только АЭС и ТЭС, а не промышленность (где случаев загрязнения водоемов предостаточно), и не буду утомлять цифрами, скажу только, что все расчеты были сделаны специалистами ВТИ и проверены сотрудниками АО «Концерн Росэнергоатом»:

Технология: свыше 95 % технической (ближе мне как эксплуатационнику в прошлом термин — циркуляционной) воды потребляется в конденсаторах турбин. где давление отработанного пара ниже давления циркводы. В системе охлаждения вода движется в металлических трубах и аппаратах и не контактирует с какими-либо веществами и субстанциями, которые могли бы ее загрязнять (паровое пространство конденсатора турбины находится под вакуумом и даже в случае нарушения герметичности будет загрязняться циркуляционной водой конденсат пара). Оставшиеся 5 % идут на охлаждение ответственных потребителей через дополнительный промежуточный контур. И это: физическая невозможность из-за перепада давления и дополнительных контуров охлаждения загрязнение циркводы, является определяющим отличием использования охлаждающей воды в энергетике и промышленности. Кроме незначительных потерь (0,5-1,0%) вода возвращается в источник, из которого была отобрана, подогретой на несколько градусов (по действующим нормам не более 5 градусов).

Экономика: как правило прямоточная система водоснабжения минимум в 2 раза дешевле оборотной. В учебниках по созданию электростанций для студентов энергетиков приводятся такие данные: стоимость систем водоснабжения составляет приблизительно 10% от капитальных затрат, при этом стоимость прямоточного водоснабжения примерно в 2 раза ниже чем оборотного. Проведенные расчеты, для первой очереди ЛАЭС-2 и 4 блока Пермской ГРЭС с ПГУ-800, показывают экономию не менее 4 млрд. рублей при использовании прямотока для ЛАЭС-2 и 2,5 млрд. рублей для Пермской ГРЭС (в ценах 2014 года). Более того, прямоточное водоснабжение позволяет держать температуру охлаждающей воды более чем на 10 градусов Цельсия ниже, чем в оборотной системе с использованием градирен. А это повышает, за счет увеличенного вакуума в конденсаторе КПД турбины, и соответственно выработку энергоблока от 3 до 6%. Т.е. Увеличение выработки 1-4 энергоблоков ЛАЭС-2 за проектный срок эксплуатации 60 лет, может дать дополнительно 50-60 млрд. кВт. часов электроэнергии даже, если принять повышение КПД на 3%).

Безопасность: безусловно прямоточная система более надежна и безопасна, так как:

•  системы охлаждения ответственных потребителей значительно более просты и надёжны, охлаждение оборудования более эффективно за счёт снижения температуры охлаждающей воды;
•  практически исключается возможность потери конечного поглотителя отводимого тепла вследствие техногенных катастроф и природных явлений (что особо важно для АЭС);
•  отсутствуют дополнительные системы, необходимые при оборотной системе водоснабжения (системы подпитки, обеспечивающей восполнение потерь на продувку, испарение и унос в охладителях, а также системы продувки, предназначенной в комплексе с системой коррекционной обработки оборотной воды для поддержания качества оборотной воды в приемлемых пределах).
• Кроме того, применение прямоточной системы охлаждения позволяет обеспечить повышение безопасности АЭС за счет доступности больших объемов охлаждающей воды и достаточно простой схемы ее подачи. В разделе «Конечный поглотитель тепла и связанные с ним системы теплопередачи» руководства МАГАТЭ по безопасности «Проектирование системы теплоносителя реактора и связанных с ней систем атомных электростанций» № NS-G-1.9, в пункте 4.139 говорится о прямоточных системах водяного охлаждения, которые отнюдь не отвергаются, а наоборот, гарантированно с точки зрения безопасности, обеспечивают долговременное и надёжное наличие конечного поглотителя тепла, не теряющего своей охлаждающей способности.

Воздействие на окружающую среду: т.к. химический и радиационный состав воды при прямотоке остается неизменным, что подтверждено многолетними наблюдениями на 1-й очереди Ленинградской АЭС-1, Кольской АЭС, и на тепловых электростанциях, то единственным недостатком, влияющим на состояние окружающей среды, на который указывают экологи, является тепловое воздействие и уменьшение содержания кислорода в сбрасываемой воде, что может негативно сказаться на флоре и фауне водоемов. Но и это утверждение является спорным: изучение влияния Кольской АЭС на экологическую среду оз. Имандра, по мнению Кольского научного центра РАН является положительным для нагула, обитающих в озере рыб. Более того, авторы этой статьи Водного кодекса подошли, на мой взгляд, однобоко к оценке воздействия прямотока на окружающую среду и оценивали только воздействие на водные объекты. Но ведь есть еще атмосфера, люди, флора, фауна; и воздействие любого объекта нужно оценивать комплексно, особенно сейчас с учетом климатической повестки. Предварительный расчет, выполненный с учетом негативного воздействия на окружающую среду производства дополнительных тысяч тонн цемента, металла и других ресурсов необходимых для оборотного водоснабжения, при сооружении «мокрых» и тем более «сухих» градирен показывает неоспоримое преимущество прямоточного циркулярного водоснабжения. Необходимо отметить и негативны стороны воздействия на окружающую среду «мокрых» градирен это засоление почв, избыточное безвозвратное потребление воды и обледенение ближайших конструкций, что уже вызвало конфликтную ситуацию с жителями г. Сосновый бор. Читая о безусловно значимых успехах при сооружении гигантской градирни на АЭС: высота 179 метров (выше здания МИД РФ – 171 метр), использовано более 14 тысяч тонн фибробетона, к этому надо прибавить тысячи тонн металла и ресурсы, потраченные на необходимую систему подпитки, испытываешь двоякое чувство. С одной стороны, молодцы: освоили такую технологию, а с другой какой вред нанесен окружающей среде при производстве ресурсов, сооружении и экономике из-за недовыработки при эксплуатации.

Юридическая сторона

При рассмотрении объемного Водного кодекса бросается в глаза, что запрет на проектирование прямоточного водоснабжения является единственным прямым запретом на определенный вид деятельности, и на запрет технического решения, а не его результат, который должен характеризоваться соблюдением нормативов воздействия на окружающую среду. Это не соответствует духу и назначению закона, регулирующего использование водных ресурсов. Кроме того, если закон предписывает тотальный запрет, то под его действие должны подпадать и атомные ледоколы, и плавучие энергоблоки, обычные суда и даже гидроэлектростанции и никакие ссылки на Морской регистр и прочие подзаконные акты не имеют силы. И хотя еще М.Е. Салтыков-Щедрин заметил, что строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения, это не является оправданием! А ведь для вышеперечисленных объектов прямоточное водоснабжение является технически единственным способом осуществления их деятельности под угрозу ставится существование этих объектов!

Международная практика: А, что же делают наши зарубежные не партнеры, и другие страны, развивающие энергетику и имеющие достаточные водные ресурсы? Анализ показывает, что системы технического водоснабжения с использованием прямотока применяются на более чем 74% действующих и строящихся в мире энергоблоках АЭС (в частности, АЭС «Ловииза» в Финляндии, АЭС «Тяньвань» в Китае, АЭС «Фламанвиль» во Франции), а на атомных станциях, находящихся на берегу крупных естественных водоёмов (океанов, морей, крупных озёр) — практически на всех. Около 40% российских и европейских ТЭС имеют прямоточные системы охлаждения. Сохранение законодательного запрета на проектирование прямоточных систем технического водоснабжения неизбежно вызовет снижение экспортной конкурентоспособности разрабатываемых в соответствии с российским законодательством проектов строительства АЭС за рубежом для стран, где аналогичного запрета нет. Маленькая ремарка: когда я занимался проработкой закона, мне позвонил сотрудник Минвостокразвития РФ, курировавший строительство Южносахалинской станции и сказал буквально следующее: в связи с тем, что стоимость строительства самой станции, расположенной на берегу моря и градирен сопоставима, над нами смеются все соседние страны! Кроме того, применение прямотока позволит вывести энергоблоки Ленинградской АЭС с ВВЭР-ТОИ на проектные параметры за счет увеличения выработки и избежать репутационного ущерба для строящихся зарубежных аналогов.

Сделано: Основное (многое) было сделано в 2014 году:

— разработаны пояснительная записка и сам федеральный закон, а также соответствующие обоснования;

— инициировано и проведено заседание секции электроэнергетики РАН, возглавляемой А.Ф. Дьяковым (в прошлом Министром энергетики РФ и Председателем Совета директоров РАО «ЕЭС России»);

— инициировано и проведено совместное заседание Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии и Комитета по энергетике;

— проекты закона и обоснования были направлены в заинтересованные министерства  и на прохождение юридической экспертизы;

— не было забыто и информационное сопровождение, на страницах СМИ начали появляться объективные заметки.

К сожалению, по объективным причинам в конце 2014 года я прекратил заниматься этим законом, в том числе и потому, что уже была закончена государственная экспертиза проекта 1 очереди ЛАЭС-2 с оборотной системой.

Что сейчас: напишу, как в романе: пролетело 8 лет, в ближайшей перспективе появилась 2 очередь ЛАЭС-2 с реакторами ВВЭР-1200 МВт.; Кольская АЭС -2 с реактором ВВЭР-С 600 Мвт, наземная АСМ в Якутии, плавучие атомные энергоблоки на Чукотке для Баимского месторождения с реакторами РИТМ 200 Мвт, а в более дальней перспективе атомная станция с ВТГР и, в связи с разворотом на Восток, думаю будут восстановлены площадки Приморской и Дальневосточной АЭС. А ведь только для атомных станций, указанных в ближне срочной перспективе, экономический эффект от внедрения прямоточных систем составит более 100 млрд. рублей. А для всей энергетики будет гораздо больше. Причем большинство этих атомных станций будут располагаться в регионах с избыточными водными ресурсами и приморских зонах. Я считал, с учетом набранных темпов в 2014 году, что изменения в Водный кодекс давно приняты, пока в руки в конце прошлого года не попался протокол совместного заседания секции НТС-1 ГК «Росатом» и НТС АО «Концерн Росэнергоатом», где опять отмечалась необходимость внесения изменений в Водный кодекс в части отмены запрета на прямоточное водоснабжение. Это меня заинтересовало и потратив не один месяц на поиски материалов, можно подвести итоги «бурной» деятельности сотрудников системы ГК за прошедшие 8 лет. Что было сделано, нельзя сказать мало (от слова ничего): издана красивая брошюра с высказываниями известных людей о необходимости снятия запрета на прямоток, подготовлены новые редакции пояснительной записки и закона, проведено согласование с министерствами. И, это все за столь короткий период в 8 лет? Не хочу вдаваться в подробности и рекламировать ранее сделанное мной, но пояснительная записка и сам проект закона подготовлен абсолютно некомпетентно и в такой редакции просто не пройдет голосование в Государственной Думе. Замечания и предложения были направлены в ГК и концерн. Вспомнилось применимое к данной ситуации высказывание: гора родила мышь.  Чем занимались люди, ответственные за прохождение закона и сколько еще им потребуется времени, абсолютно не понятно. Складывается впечатление, что процесс для них важней конечного результата, все при деле, получают приличные (более подходит определение не приличные) зарплаты, а спросить за конечный результат думаю не кому.

Почему я в названии главы упомянул слово вредительство?  Не хочу гадать, что стоит за принятием этой статьи закона: недоразумение, хотели, как лучше – получилось как всегда; глупость или осознанное вредительство. Важен конечный результат: энергетика и страна от этого запрета теряет ежегодно десятки миллиардов рублей и наносит избыточный вред окружающей среде.  А ведь Россия, особенно Севера и Дальний Восток омывается 13 морями (с Каспийским) и обладают гигантскими запасами пресной воды и не использовать, то, что досталось нам в наследство, усилиями наших предков просто глупо.

Заключение, или вечное: что делать?

Для смены экономической и управленческой парадигмы, навязанной Западом и перехода к мобилизационной модели развития, что необходимо в условиях СВО необходимо перерабатывать и менять огромный пласт законов, и подзаконных актов, в том числе исключив, на мой взгляд приоритет прибыли над другими видами деятельности предприятий, по крайней мере для оборонных и потенциально опасных (ядерно и радиационно) производств. В прочем смена парадигмы это уже тема для отдельной статьи.

Сейчас ведется переоценка нашего участия во многих международных организациях, которые учили нас жить по придуманным ими «правилам», да еще и за наши деньги. И учитывая, какие законы протаскивались под эгидой вступления в ВТО, грубейшими нарушения западными не партнерами своих же правил в виде санкций и заморозки суверенных активов и т.п., необходимо самым внимательным образом рассмотреть целесообразность участия РФ в этой организации. Тем более, что полноценную работу, предусматривающую выполнение установленных правил и наказание за их нарушение, ВТО не в состоянии выполнять. Работа органа рассматривающего жалобы стран на невыполнение принципов ВТО уже несколько лет заблокирована США, которые просто тянут с предоставлением своих кандидатур в этот орган, что не позволяет собрать кворум.

Думаю, нуждается в рассмотрении на самом высоком уровне вопрос эффективности функционирования системы рассмотрения и подготовки законов как в самой корпорации, так и концерне.

Щербаков С.П.

Ранее работал от оператора РЦ до начальника смены Кольской АЭС, затем управляющим делами и одновременно секретарем парткома Минатомэнерго СССР, директором Центратомтехээнерго, заместителем Генерального директора Концерна Росэнергоатом, помощником начальника Госатомнадзора РФ.