На днях в Калининграде местные чиновники и церковники во главе с губернатором региона Антоном Алихановым открыли памятник Виленскому генерал-губернатору Михаилу Муравьеву, известного своим участием в подавлении Январского восстания 1863 года.
Я почитал выступления депутатов местного законодательного собрания, членов правительства области, митрополита Балтийского Серафима и непосредственно самого господина Алиханова на торжественном открытии монумента. Уяснил для себя очень многое, сделал еще один шаг вперед в стремлении жить не по лжи, но все-таки так и не смог сразу ответить на несколько своих вопросов, вытекающих из всех этих речей, которые можно кратко законспектировать следующим образом:
«Михаил Муравьев сегодня является примером для подражания, ведь этот человек своими действиями в рамках подавления восстания и обустройства мирной жизни, опираясь на поддержку местного крестьянства, остановил развал страны и террор против русского православного населения, сконсолидировал все общество Западного российского края, сделал управление края русским, способствовал возрождению, строительству и ремонту православных храмов и часовен, освободил белорусских крестьян из под гнета польских панов и вообще создал основу для будущего формирования белоруской нации»
Почему при всех этих достижениях Михаила Николаевича, замечательного и великого русского патриота до сих пор не причислили к лику святых за его праведные подвиги в деле укрепления православия и российской государственности? Почему злые языки продолжают называть его тираном и вешателем?
Ответы на эти вопросы пришлось искать в книге «История Белорусской ССР», изданной под редакцией В. Н. Перцева в 1954 году.
Является ли Михаил Муравьев примером для подражания? Непременно! «Еще до восстания 1863 года, когда Муравьев являлся министром государственных имуществ, министр внутренних дел Валуев отзывался о нем так: «Хан, паша, мурза, мандарин, все, что хотите – только не министр»».
Для современных чиновников губернатор Муравьев безусловно является настоящим примером для подражания и даже тем морально-нравственном идеалом, к которому надо стремиться. Быть новым ханом, новым шахом – кто же этого не хочет из наших государственных мужей?
Сделал ли Михаил Муравьев управление края русским? Естественно! «Муравьев стремился привлечь как можно больше людей для оказания помощи царским войскам. Поэтому земли, конфискованные у помещиков, передавались на льготных условиях в собственность русским крепостникам, чиновникам, офицерскому составу, всем, действовавшим против повстанцев».
Управление краем действительно стал вестись по-русски, ведь все плодороднейшие земли в нем получили люди, представлявшие цвет русской нации – внуки Салтычихи, дети Ноздрева и Собакевича. Под их четким русским крепостническим взором крестьяне зажили гораздо лучше, чем в старые панские времена, ибо настоящая свобода может прийти только вместе с русским барином и его нагайкой!
Опирался ли Михаил Муравьев на местных крестьян? Конечно! В самом прямом смысле! «В течение восстания и в первые годы после него из Белоруссии были выселены многие тысячи людей. К 1864 году население тридцати трех деревень Белоруссии, включая стариков, женщин и детей, было полностью выслано. Многие деревни, население которых принимало участие в восстании или оказывало активную помощь повстанцам, были сожжены дотла»
Генерал действительно опирался на местных крестьян, физически опирался на горы их трупов, когда путешествовал по пылающим в огне горя и страданий Литве и Беларуси, когда своей сильной рукой наводил порядок в западных землях Российской Империи.
Остановил ли Михаил Муравьев развал страны? Да! Он безусловно остановил развал старой самодержавной России, поскольку полностью подавил «аграрно-демократическое течение, возглавляемое Калиновским, направленное к революционному ниспровержению крепостничества и царизма»
Михаил Николаевич спас русский деспотизм от полного краха, спас пережитки старых феодально-крепостнических порядков и действительно консолидировал все население Западного российского края путем уничтожения и запугивания всего остального населения, которое не очень хотело консолидироваться.
Создал ли Михаил Муравьев основы для формирования белорусской нации? Все так и было! Он очень заботился борьбой с проникновением в белорусский язык всяких тлетворных явлений, поэтому «своим особым распоряжением запретил постановку пьес на белорусском языке».
Авторы белорусской советской книги, правда, дальше пишут, что «этот запрет имел тяжелые последствия: дальнейшее развитие белорусского национального театра затормозилось на ряд десятилетий». Впрочем, может быть, это было хорошо. Империи все-таки нужные были забитые, покорные белорусы, а не всякие Калиновские, которые только мешали общественному спокойствию.
Ну на сим хватит издевательств. Думаю, что ответ на вопрос о причинах отсутствия у господина Муравьева лика святости уже ясен. Слишком уж специфические достижения приписывают ему наши власти. Слишком уж странным языком трактуют его действия. Для народной любви этого мало.
P.S.
А если кто-то сильно переживает по поводу новых историко-культурных инициатив российских властей, то не печальтесь.
Будет день – будет на этом же месте стоять памятник товарищу Калиновскому!