В редакцию газеты «Правда»,

Б.О. Комоцкому

Уважаемый Борис Олегович!

Суть высылаемого материала ясна из его заголовка. Г.А. Зюганов говорит о «Правде» как о теоретическом органе КПРФ. Что ж, вот статья, основанная на представительных (хотел бы я посмотреть на утверждающего обратное!) ленинских текстах… Статья вполне публикуема по объёму – менее разворота. Её первый вариант под более жёстким заголовком и более жёсткий по сути был опубликован в №1 журнала «Марксизм и современность» за 1998 год. В редакционном комментарии было отмечено, что автор «не только блестяще справился с поставленной перед собой задачей, но и показал читателям тот незаменимый метод, которым должен пользоваться марксист при разрешении сложных вопросов стратегии и тактики борьбы – нужно обращаться к классикам, а не пользоваться подножным кормом буржуазной журналистики».

Без обиняков заявляю, что судьба этой статьи в «Правде» будет оселком для всех, в том числе и для редакции. Прибавить мне к этому нечего, за исключением одного. Если редакция статью не опубликует – с какими угодно комментариями, но без изъятий, то я этот текст постараюсь до сведения читателей так или иначе довести, но – с обязательным извещением их о позиции «Правды».

Не расценивайте последние слова как ультиматум. Я – не Моська… Правда, и нынешняя КПРФ – не Слон.

С уважением

Сергей Тарасович Брезкун (Кремлёв)

21.05.2021

Статью, естественно, «Правда» не опубликовала.

***

Сергей Брезкун (Кремлёв)

ПАРТИЯ ПОКА ЕСТЬ. НО ТАКАЯ ЛИ?

ВО ВТОРОЙ день работы Первого съезда Советов в июне 1917 года Ленин, отвечая на заявление министра почт и телеграфов меньшевика Церетели, сказал (жирный курсив здесь и далее во всех цитатах мой): «…предыдущий оратор говорил, что нет в России политической партии, которая выразила бы готовность взять власть целиком на себя. Я отвечаю: «Есть! Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком». (А п л о д и с м е н т ы, с м е х) Вы можете смеяться, сколько угодно, но если гражданин министр поставит нас перед этим вопросом рядом с правой партией, то он получит надлежащий ответ. Ни одна партия не может от этого отказываться И в момент, пока существует свобода, в такой момент всякая партия говорит: окажите доверие нам, и мы дадим вам нашу программу…»

Ленин был прав! Не говорит же партия «Единая Россия» перед выборами избирателям: «Вы на 51% проголосуйте за нас, а на 49% – за наших оппонентов, чтобы мы могли разделить ответственность с ними» … Нет, любая политическая партия говорит народу: «Вы поверьте нам, вы проголосуйте только за нас, вам нужна только наша программа». И этим самым любая политическая партия в любой стране, фактически, заявляет, что она, если ей поверит весь народ или его большинство, готова взять всю полноту власти на себя. Иначе она – не политическая партия, а сборище безответственных болтунов, боящихся единоличной ответственности. Другое дело, что буржуазные партии действительно боятся ответственности – с одной стороны. А с другой стороны ни одна буржуазная партия не выражает интересы большинства нации, и поэтому голоса – если в стране есть несколько крупных партий – часто разделяются. И буржуазным партиям приходится вступать в коалиции. А Ленин дал тогда вернейший признак подлинно народной партии – она реально не боится принять на одну себя всю полноту власти, потому что требует её у трудового народа в интересах народа.

Как выглядит в этом отношении КПРФ и её политика в Думе? Более двадцати лет назад – во второй Государственной Думе РФ – Компартия оказалась крупнейшей фракцией, хотя и не имела законодательного большинства. Возможности для закрепления успеха и скорейшего получения власти были у КПРФ благоприятнейшими, тем более что акции Ельцина и ельциноидов у народа стремительно падали. Но КПРФ не боролась за власть, а «врастала» во власть. Это вызывало в обществе вполне обоснованную критику КПРФ, и тогда в КПРФ была предпринята «теоретическая» попытка обосновать думскую линию КПРФ ссылками на Ленина – в издававшейся тогда газете «Правда России» была опубликована статья некоего В. Сибирякова под названием «О политическом «ребячестве» и воинствующем невежестве». Автор рекомендовал читателям прочесть главу VII «Участвовать ли в буржуазных парламентах?» ленинской книги «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», но приводил всего одну, да и то неточную цитату, вырванную из общей ткани ленинской аргументации. А ведь достаточно прочесть полностью всего лишь ту самую VII-ю главу «Левизны» (ПСС, том 41, стр. 39-49), чтобы понять: не одобрил бы Владимир Ильич думскую линию КПРФ. Что же до упомянутой выше цитаты, то вот она (выпущенное без отточий Сибиряковым восстановлено и выделено мной):

«Пока вы не в силах разогнать буржуазного парламента и каких угодно реакционных учреждений иного типа, вы {обязаны} работать внутри них именно потому, что там есть ещё рабочие, одураченные попами и деревенскими захолустьями, иначе вы рискуете стать просто болтунами» …

Поразмыслим – для начала, хотя бы вот над чем… Ленин считает разумной парламентскую деятельность для коммунистов до тех пор, пока они не в силах разогнать буржуазный парламент. Сам Ленин, как только получил возможность его разогнать, тут же и разогнал. И правильно, между прочим, сделал. Сегодня ставить вопрос о разгоне Думы коммунистами глупо. Зато вопрос о том, как добиться власти, обязан быть для современных думских коммунистов основным. Ставит ли КПРФ перед собой и народом такую цель?

Еще более важно разобраться, наконец, по существу: какой же должна быть думская политика КПРФ для того, чтобы заслуживать оценки ее как деятельности, свойственной именно Коммунистической партии? Что думает по этому поводу Ленин? Ведь его мнение на сей счет «сибиряковской» цитатой не ограничивается! Думскому аспекту работы коммунистов посвящены сотни страниц ленинских работ разных лет. И обращение к Ленину – это не академическое начетничество, ибо Ленин из фигуры исторической все более становится живой крупнейшей политической фигурой сегодняшнего и грядущего дня. Так прислушаемся же к подлинному, не отсуфлированному сибиряковыми, Ленину…

СОБСТВЕННО, в «Детской болезни» подводится своего рода черта под идейной работой всего предыдущего периода. Книгу писал не просто зрелый Ленин, хотя уже в молодости он политически был зрел не менее, чем после Октябрьской революции. Книгу писал глава Советского государства, в том числе для зарубежных соратников по борьбе за социализм в условиях буржуазного строя – того, что мы имеем сейчас в РФ. Поэтому по малости хватило бы квалифицированного цитирования одной этойработы, где Ленин внятно разъяснял следующее:

«Участие в парламентских выборах и в борьбе на парламентской трибуне {обязательно} <…> именно в целях воспитания отсталых слоев своего класса, именно в целях пробуждения и просвещения <…>» (41, 42).

И следующее:

«Участие в буржуазно-демократическом парламенте не только не вредит революционному пролетариату, а облегчает ему возможность доказать отсталым массам, почему такие парламенты заслуживают разгона, …облегчает «политическое изживание» буржуазного парламентаризма» (41, 43-44).

И следующее:

«Именно потому, что отсталые массы <…> пропитаны <…> парламентскими предрассудками <…> могут (и должны) коммунисты вести <…> упорную, ни перед какими трудностями не останавливающуюся борьбу разоблачения, рассеяния, преодоления этих предрассудков (41, 49)».

Так рассуждает Ленин.

А лидеры КПРФ в 1997 году рассуждали о «профессиональной Думе». Член КПРФ Селезнев, возглавив Думу, заявлял, что строится-де новая российская государственность. Всё это, скажем не обинуясь, Ленин – вслед за Марксом – определял как парламентский кретинизм. Причём так неудачно (для Сибирякова) выбранная Сибиряковым в качестве «аргумента» глава VII-я «Детской болезни» завершалась так: «Критику — и самую резкую, беспощадную, непримиримую критику — следует направлять не против парламентаризма или парламентской деятельности, а против тех вождей, которые не умеют — и еще более тех, кои не хотят — использовать парламентских выборов и парламентской трибуны по-революционному, по-коммунистически. Только такая критика — соединенная, конечно, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными — будет полезной и плодотворной революционной работой, воспитывающей одновременно и «вождей», чтобы они были достойны рабочего класса и трудящихся масс, — и массы, чтобы они научились разбираться правильно в политическом положении и понимать нередко очень сложные и запутанные задачи, которые из этого положения вытекают» (см. 41, 49).

Ленин в своих работах часто говорит о парламентской деятельности не правящей Компартии, и ниже основное слово будет представлено по-прежнему самому Ленину. Причем учтём вот что… В справочном томе (часть 1) к Полному собранию сочинений разделы предметного указателя «Парламентаризм» и «Парламентская тактика большевиков» занимают полторы страницы (см. стр. 450-452), содержат более полутысячи ссылок и имеют подразделы: «Парламентаризм – сущность; – и внепарламентская борьба пролетариата; – и диктатура пролетариата; – его использование рабочим классом в революционных целях; – и парламентский кретинизм; – и Советская власть (коренное отличие)»; «Парламентская тактика большевиков – сущность и значение; – избирательная тактика; – ее коренное отличие от парламентской тактики меньшевиков и других партий; – руководство и контроль партии за деятельностью парламентской фракции; – сочетание парламентских и непарламентских форм борьбы». Между прочим, есть и отдельный раздел Указателя с названием «Думская тактика большевиков» (ещё лист одних лишь ссылок на соответствующие тома и страницы).

Иными словами, более-менее полное всего лишь цитирование взглядов Ленина на думскую деятельность заняло бы толстый том. Но пусть читатель не пугается. Внимательное изучение ПСС – при наличии его под рукой, дело недели-двух. Не так уж много, если хочешь разобраться без «помощи» сибиряковых. Здесь же из общего свода приведена лишь малая, но представительная часть. Надеюсь, вдумчивое чтение убедит читателя, что я не намерен следовать по стопам Сибирякова и кормить его новым национальным блюдом под названием «лапша на уши». Сомневающиеся же могут справиться по первоисточнику. Вреда от этого не будет. 

Итак, слово В.И. Ленину (лишь оговорюсь, что далее я позволил себе – для удобства современного восприятия – слова «социал-демократ», «социал-демократия», «социал-демократический» в ленинских цитатах заменять на равнозначные по нынешним временам слова «коммунист», «Коммунистическая партия», «коммунистический»).

И начнём с ленинского предупреждения нам: (том 10, стр. 28, далее просто по типу: «10, 28»): «Если нет революционного классового инстинкта, если нет цельного миросозерцания, стоящего на уровне науки, если нет (не во гнев будь сказано товарищам-новоискровцам царя в голове, — тогда опасно и <…> участие в парламентской борьбе — может кончиться «парламентским кретинизмом!». Тем более, что и для сегодняшнего дня верна ленинская констатация: «Рабочим нечего бойкотировать Государственную думу, ибо Государственная дума сама их бойкотирует» (11, 251).

В том же томе 11 в статье «Игра в парламентаризм» на странице 253 говорится: «Главным и центральным лозунгом всей нашей агитационной думской кампании должен быть лозунг: вооруженное восстание, революционная армия, революционное правительство».

Дальше — больше: «На всякую частичную победу народа <…> правительство отвечает <…> введением военного положения. Пугает ли нас эта перспектива? Нет, ибо это шаг, приближающий восстание и обостряющий всю борьбу».

Вообще-то сегодня лозунг восстания (в отличие от «цветных» «революций») не работает. Но и сегодня существенно то, что Ленин в определении главных задач и лозунгов был всегда последователен и определенен, что и обеспечивало ему конечную правоту и понимание его массами. Был Ленин последователен и в своем неприятии врагов трудящихся. Он хорошо сознавал:

«Земцы <…> идут на собрания именно для того, чтобы <…> принять программу «борьбы» (борьбы в кавычках, борьбы в белых лакейских перчатках) на почве Думы… Земцы <…> конечно, не прочь будут допустить к себе в собрание <…> революционеров <…>, если найдутся из этих последних неумные люди… Но земцы никогда не потерпят, чтобы их собрание «превратили в рабочее собрание», чтобы их собрание сделали народным революционным собранием. <…> Земцы <…> неизбежно будут сопротивляться такому использованию их собраний…» (11, 255).

Впрочем, (11, 257), вот ещё мысль, годная и сейчас:

«Для нас, коммунистов, восстание не абсолютный, а конкретный лозунг. <…> Мы знаем, что не только парламент, но и пародия на парламент могут стать, когда нет налицо условий для восстания, главным центром агитации на весь тот период времени, когда о народном восстании нет и речи». 

А затем Ленин уже прямо обращается как бы к нам сегодня: «Но мы требуем ясной и отчётливой постановки вопроса. Если вы думаете, что эпоха восстаний миновала для России, — скажите это и открыто защищайте свой взгляд. Мы его оценим и обсудим всестороннеи спокойно, с точки зрения конкретных условий».

Действительно! Сейчас ведь не запрещается быть соглашателем, капитализатором, предателем. Не запрещается быть подчёркнутым негодяем и циником, равнодушным к боли и унижению Родины или готовым прощать её палачам. Будьте кем угодно, но!

Но!!! Но скажите ЭТО, и открыто защищайте свой взгляд! Зюганов прославился фразой о том, что Россия свой лимит на революции исчерпала. Может и так… А на что она не исчерпала свой лимит?  На терпение? На обслуживание иностранного капитала? На смуты и унижения? Когда масса мыслит верно, можно в современном мире обойтись и без восстания. Но массу надо образовывать, чтобы ей руководить.

Ленин продолжает (12, 306):

«Нет ничего вреднее и опаснее <…> как конституционные иллюзии и игра в парламентаризм. Партии «парламентской» оппозиции в такой момент могут быть опаснее и вреднее, чем партии откровенно и вполне реакционные. <…> Маленькое отступление. Мне пришлось недавно выступить с политическим рефератом в квартире одного очень просвещенного и чрезвычайно любезного кадета. Поспорили. Представьте себе, говорил хозяин, что перед нами дикий зверь, лев, а мы двое, отданных на растерзание, рабов. Уместны ли споры между нами? <…> — Пример хороший, я его принимаю — ответил я. Но как быть, если один из рабов советует запастись оружием и напасть на льва, а другой как раз во время борьбы рассматривает повешенный у льва нагрудничек с надписью «конституция», и кричит: «Я против насилия и справа и слева», «я — член парламентской партии», я стою на конституционной почве».

Ленин здесь отнюдь не предстает неким «анархо-бланкистом» — каким его пытались представить его политические противники, над чем он сам же и подсмеивался. В марте 1906 года он рассуждал трезво и конкретно:

«Представим себе, что мы имеем в России установившийся парламентский строй. Это значило бы, что парламент стал уже главной формой господства правящих классов и сил. <…> Революционного движения в непосредственном значении этого слова нет налицо, условия экономические не порождают революционных взрывов в данный, т.е. предполагаемый нами момент. Никакие революционные декларации при таких условиях, конечно, не в силах были бы «вызвать» революции. Отказ от парламентской борьбы был бы при таких условиях совершенно непозволителен для коммунистов. <…> Партия должна была бы самым серьезным образом взяться за парламентаризм, участвовать в выборах в «Думу» и в самой «Думе», подчинить всю свою тактику условиям образования и успешного функционирования парламентской коммунистической партии».

Но речь о парламентской борьбе! Ведёт ли такую борьбу – за власть, КПРФ?

Ленин допускал даже возможность тактических соглашений с буржуазными партиями типа кадетской (12, 308). Однако разница между теоретически допустимым компромиссом Ленина и практической линией КПРФ та же, что между саблей бойца и «саблей» актера. Для Ленина любой компромисс — лишь веха на пути к единственно значимой для коммуниста цели – политической власти для построения социалистического общества. Если такой компромисс помогает именно этой цели — он допустим. Но КПРФ не ставит «ясно и отчетливо» перед обществом ЭТУ цель.

КПРФ никогда даже не пыталась превратить Думу в арену прямого столкновения интересов Труда и Капитала вкупе с лакеями Капитала. Ясного классового подхода фракция КПРФ в Думе не проявила.  А ведь Ленин писал (12,382 и далее — 311):

«Что такое Гос. Дума? Позволительно ли нам ограничиться общей ссылкой на это учреждение вместо анализа тех классов и партий, которые определяют действительное содержание и значение его? <…> Наша задача — использовать в интересах организации рабочих, в интересах разоблачения конституционных иллюзий <…> всю ту отсрочку, которую дает нам… Дума. <…> Наша задача — быть на своем посту в тот момент, когда думская комедия разразится в новый великий политический кризис, и своей целью мы тогда поставим <…> переход власти в руки революционного народа».

И далее:

«Коммунисты стоят за использование парламентской борьбы, за участие в ней, но они беспощадно разоблачают «парламентский кретинизм», т.е. веру в то, что парламентская борьба есть единственная или при всяких условиях главная форма политической борьбы. …Вершатся ли у нас дела в государстве так, как решаются они в Думе? Отражают ли «думские» партии сколь-нибудь верно {реальные} политические силы в данный момент <…>?».

Читаешь и забываешь, что это написано Лениным в начале ХХ века! Ведь это же о сегодняшнем, о нашем наболевшем. Да, более чем знаменательно и показательно то, что Ленин, давая в начале ХХ века точный анализ кадетской Думы, одновременно характеризует и Думу современных — по его выражению – «буржуазных пошляков», думающих, что их Дума есть «воплощение «чистой идеи» народного представительства».

Ленин пишет (13, 42):

«Наша Дума есть то, что из нее делают представители определенных классов и определенных партий, в ней сидящие».

Не могу отказать себе в удовольствии привести значительную часть статьи Ленина «Правительство, Дума и народ», опубликованной в газете «Волна» 18 мая 1906 года (т.13, 111). Неплохо бы почаще перепечатывать подобные ленинские строки и нынешней партийной печати, если она намерена быть партийной.

И так:

«Дума в разладе с правительством. Она выразила недоверие министерству и потребовала его ухода. Министерство пропустило мимо ушей заявление Думы и стало еще более открыто издеваться над Думой <…>.

В чем сущность такого разлада, этого столкновения Думы с правительством? Широкая масса <…>, обывательская публика вообще, наконец, ряд буржуазных политиков <…> воображают или пытаются уверить себя и других в том, что столкновение зависит от непонимания правительством его задач и его положения. Разъяснится непонимание, привыкнут люди к новинке, т. е. к конституционным порядкам, к необходимости решать государственные вопросы голосованием граждан, а не приказом старой власти — и тогда все войдет в колею. По этому взгляду, перед нами «конфликт конституционный», т.е. столкновение различных учреждений конституционного государства <…>. Стерпится — слюбится, так думает обыватель и так рассуждает буржуазный политик. Обыватель думает так по простоте и по своей политической неопытности. Буржуазный политик думает так потому, что эти думы отвечают интересам его класса. <…>

У нас в России серьезная борьба идет сейчас вовсе не из-за того, на каких уступках могли бы сойтись Путины и обыватели (ах, пардон: у Ленина написано «Горемыкины и либеральная буржуазия», — С.Б.). Борьба идет между народной массой <…> и <…> чиновничьей властью, которая не может жить при действительно конституционных порядках. Борьба идет не из-за того, как следует правильно применять уроки конституционализма, а из-за того, возможен ли вообще конституционализм?

Это не парламентский конфликт, и самая Дума — вовсе еще не парламент, не орган буржуазного «порядка» при установившейся конституции. Она — только показатель и очень слабый выразитель народного движения, растущего вне ее или помимо ее. Ее столкновение с правительством лишь косвенно указывает на столкновение всех основных и назревших стремлений крестьянской массы и рабочего класса со всей полнотой и неприкосновенностью <…> власти. <…> Эти стремления не удовлетворены. Силы, стоящие за этими требованиями, далеко, далеко еще не развернулись вполне. Условия полного проявления этих сил только еще назревают» (13, 111).

Ну разве не светлый умница великий вождь трудящихся после таких вот статей, и разве не гнусна клевещущая на него сволочь?

Однако разве не выглядит очень бледно на фоне этой ясной классовой и революционной позиции коммуниста Ленина приверженность КПРФ к «новой российской государственности»? Разве не жалки потуги и претензии на «врастание во власть»?

Вот ещё ленинские строки (14, 75):

«Коммунисты смотрят на парламентаризм (участие в представительных собраниях), как на одно из средств просвещения, воспитания и организации пролетариата в самостоятельную классовую партию, как на одно из средств политической борьбы за освобождение рабочих».

Вот так: ясно и понятно. И далее (14, 76) у Ленинавсё так же внятно: «Буржуазные либералы и радикалы (по нынешнему — Миронов и Жириновский, — С.Б.) видят в парламентаризме «естественный» и единственно нормальный, единственно законный способ ведения государственных дел вообще, отрицая классовую борьбу и классовый характер современного парламентаризма».

А как товарищ Зюганов прокомментирует следующий тезис товарища Ленина (14, 76): «Участие коммунистов в думской кампании носит совсем не тот характер, как участие других партий. В отличие от них мы никакого самодовлеющего или даже главенствующего значения за этой кампанией не признаем. В отличие от них мы подчиняем эту кампанию интересам классовой борьбы»?

Согласен ли с такой постановкой вопроса товарищ Зюганов? Готов ли он вслед за товарищем Лениным осудить взгляды соглашателей, готовых подчинить классовую политику парламентаризму вместо того, чтобы подчинять парламентаризм классовой политике (14, 83)?

И не к товарищу ли Зюганову и его ЦК обращается Владимир Ильич, разъясняя им, что:

«Теперь в России парламентский бой всецело подчинен, и притом самым непосредственным образом, условиям и характеру боя внепарламентского (14, 113). <…> Потому-то и не годится никуда ваша политика, любезные товарищи, что вы предусматриваете соглашения для такого «боя», который недействителен, фиктивен, лишен решающего значения, и прозевываете условия  такого «боя», который <…> выдвигается на сцену с непреодолимою силою, который проистекает даже из условий, на первый взгляд самых что ни на есть мирных, парламентских, конституционных.<…> Ваша политика не есть боевая политика, ваш бой не есть действительно-политический бой, а есть игрушечно-конституционный бой <…>

У нас в партии (не в КПРФ, а в РСДРП — С.Б.) много спорят теперь о значении слова «блоки». Один говорит: блок — это общий список. Другой: нет, блок, это — общая платформа. Глупые все эти споры, схоластические. Суть дела ни капли не меняется от того, более тесные или менее тесные соглашения вы назовете блоками. Суть спора вовсе не в том, допустимы ли тесные или не тесные соглашения. Кто думает так, тот погрязает в мелкой и мелочной парламентской технике, забывая политическое содержание этой техники. Суть спора в том, по какой линии должен социалистический пролетариат заключать соглашения с буржуазией, неизбежные, вообще говоря…» (14, 114-115). «Для нас линия везде одна: и в бое выборном, и в бое думском, и в бое уличном — с оружием в руках» (14, 121).

И, наконец, вот это:

«Напоминать Центральному комитету Коммунистической партии о необходимости подчеркнуть в <…> воззвании партии ее классовый характер… Только глубокая ненормальность, коренная ошибка во взглядах ЦК могла привести к возможности такого напоминания» (14, стр. 117).

Что тут скажешь — не в бровь, а в глаз!

Да, в отличие от нынешних политических невежд или лукавцев, Ленин не юлил:

«Думская борьба есть лишь одна часть, и не главная часть, всей нашей борьбы. <…> На связь думской и внедумской работы рабочая партия смотрит совсем не так, как либеральная буржуазия. Это коренное отличие взглядов надо подчеркнуть. На одной стороне — буржуазные политиканы, упоенные парламентской игрой за спиной народа. На другой стороне — один из отрядов организованного пролетариата, посланный во вражеский лагерь и ведущий дружную работу в связи со всей борьбой пролетариата. <…> Внедумская борьба пролетариата является для нас определяющей. <…> Всякий либерал (как, скажем, Жириновский или Миронов, — С.Б.) готов поговорить об экономических нуждах народа вообще. Но ни один либерал не станет подчинять думскую деятельность классовой борьбе, и именно этот взгляд мы, коммунисты, должны выразить с полной рельефностью. Только этим принципом мы и отличаемся на деле (слышите, товарищ Зюганов?, — С.Б.) от всей и всяческой буржуазной демократии»(15, 360-362).

А вот ещё актуальная цитата и одновременно комментарий к идее «правительства народного доверия»:

«…Не наше дело звать народ к половинчатым реформам. <…> Компартия должна разоблачать всю непоследовательность таких лозунгов даже с чисто демократической точки зрения. Компартия должна выяснить пролетариату условия победы его, а не связывать своей политики наперед с возможностью неполной победы, с возможностью частичного поражения — а именно таковы условия проблематичного осуществления «думского министерства» (15, 363). 

«Мы будем отстаивать всегда и везде наши убеждения, повторяя всегда, что пока держится старая власть, пока она не вырвана с корнем, добра ждать нечего» (16, 30).

Разве это не верно?

Ленин писал и так: «Коммунисты в Думе обязаны до конца разоблачать классовую подкладку как правительственных, так и либеральных (по-нынешнему — «мироновско»-жириновских, — С.Б.) мер и предложений, которые будут проводиться в Думе. Причем <…> особенное внимание необходимо обратить на те меры и предложения, которые касаются экономических интересов широких народных масс; сюда относятся рабочий и аграрный вопросы, вопрос о бюджете и т.п. Во всех этих вопросах Компартия обязана противопоставлять правительственной и либеральной точкам зрения свои социалистические <…> требования, эти вопросы — самый чувствительный нерв народной жизни и вместе с тем самое больное место правительства. <…> Все эти агитационные, пропагандистские и организационные задачи коммунисты в Думе будут осуществлять помимо своих речей с думской трибуны, еще внесением законопроектов и запросами правительству» (16, 147-148).

КПРФ не раз вносила в Думу свои законопроекты, но такими законопроектами, которые имели бы оглушительный, убийственный для режима капитализации эффект и отзвук, «парламентской» фракции КПРФ пока что хвалиться не приходится.

В СВОЕЙ работе с показательным заголовком «Приготовление «отвратительной оргии»» (16, 155-156) Ленин анализирует линию поведения в Думе откровенно буржуазных политиков – кадетов. Вот что говорил их лидер Милюков на V съезде кадетской партии: «Поставленная в положение оппозиции, партия, однако, не будет играть роли безответственного меньшинства. <…> На Думу она не будет смотреть как на средство для подготовки внедумских выступлений, но как на высший государственный орган, обладающий точно определенною в законе долею верховной власти. В Думу <…> партия идет с твердым намерением принять активное участие в ее законодательной работе» …

Увы, подобным образом поступает и КПРФ. Относительно речей Милюкова Ленин резонно замечал: «Чтобы законодательствовать в Думе, надо так или иначе, прямо или косвенно, соединиться с октябристами (что-то вроде нынешней «ЕР», — С.Б.) и встать всецело на почву контрреволюции и охраны ее побед. Кадеты стараются умолчать об этой очевидной вещи. Они проговариваются, однако, в другом месте <…>: «Пользование законодательной инициативой должно быть поставлено в зависимость от предварительного выяснения практической проводимости партийных проектов».

Вот и КПРФ считает: что, мол, толку от чисто социалистических законопроектов, если они все равно не пройдут. У нас, де, не набирается голосов. В результате Россия так и не увидела кратких, внятных, понятных массе и доводимых до её сведения всеми доступными КПРФ (и немалыми!) средствами законопроектов КПРФ о полной национализации промышленности и банков, о введении винно-табачной монополии и монополии внешней торговли, об отмене побитой молью Истории государственной символики и заменой её советской символикой, об эффективном Законе о референдуме, и еще многом таком, что КОММУНИСТЫ обязаны жестко предлагать Думе, Власти и (главное!) России? Предлагать, не обращая внимания на то, будут ли приняты эти законопроекты.

Однако вместо этого в деятельности думской фракции КПРФ властвуют настроения «практической проводимости» … «Но — возражает им Ленин, — практическая проводимость зависит от октябристов (т. е. реакционеров тогда, «едроссо»-мироновско-жириновцев сейчас, — С.Б.). Выяснить проводимость — значит с заднего крыльца забежать к октябристам (в современных лицах — к Путину, — С.Б.). Поставить свою инициативу в зависимость от этого выяснения — значит {в угоду} октябристам урезывать свои проекты, значит поставить свою политику в зависимость от «октябрей»»

Не нынешней ли КПРФ адресованы такие вот ленинские мысли? Как и следующие его слова: «Середины нет, господа! Либо партия действительной оппозиции, и тогда — безответственное меньшинство (Ленин использует здесь выражение Милюкова, понимавшего под «безответственностью» линию полного и жёсткого – как у большевистского думского мини-меньшинства – неприятия царизма, – С.Б.). Либо партия активного контрреволюционного законодательства, и тогда — лакейство перед октябристами. Кадеты выбрали второе, и в награду за это черносотенная Дума проводит, говорят, правого кадета Маклакова в президиум. Маклаков заслужил это» (16, 156).

В 1990-е годы в награду за законопочитание буржуазная Дума провела в Председатели правого «коммуниста» Селезнева, а Ельцин награждал его медалью. О дне сегодняшнем в этом смысле можно сказать тоже немало.

Суть в том, что при любой «смене караула», стоящего на страже нынешнего политического строя, интересы Российского государства обеспечены не будут. Надо менять – легально, по воле народа – не просто караул, а сам «объект». «Врастать» в эту власть нельзя, в нее можно только вляпываться! Она все более представляет из себя зловонную мерзкую лужу… Даже прогнившая государственная машина царизма по сравнению с ней выглядит как оплот нравственности и государственного радения.

Ленин, глядя из своего исторического далека на нынешние думские «художества», предупреждал: (16, 169-170):

«Дума должна быть использована в целях революции, использована, главным образом, в направлении широкого распространения политических и социалистических взглядов партии, а не в направлении законодательных «реформ», которые, во всяком случае, будут представлять из себя поддержку контрреволюции. <…> Компартия не может стать на точку зрения поддержки законодательных реформ, что равносильно поддержке правительственной <…> партии».

И далее (17, 298): «Мы не для дипломатии посылаем депутатов в буржуазные <…> представительные учреждения, а для особого вида подсобной партийной деятельности, для агитации и пропаганды с особой трибуны. <…> Фракция — не генеральный штаб, <…> а скорее отряд трубачей в одном случае и разведчиков в другом или одна из организаций некоторого подсобного «рода оружия»».

Найдутся любители возразить: мол, во времена Ленина в Думе было менее десятка депутатов-коммунистов, а сейчас их побольше, и их правомерно, де, рассматривать именно как генеральный штаб. С этим можно было бы согласиться, если бы на околодумскую возню не уходило бы так много сил у этого «штаба». Впрочем, таким защитникам думских «штабов» отвечает опять-таки сам Ленин (17, 345):

«Значение <…> Думы в том, что она дала всем неразвитым политически элементам народа наглядный урок, показывающий соотношение представительных учреждений и действительного обладания государственной властью. Представительные учреждения, хотя бы самые «прогрессивные», осуждены оставаться картонными, пока классы, представленные в них, не обладают действительной государственной властью».

Это подмечено точно: класс (точнее стая) капитализаторов-эксплуататоров, широко представленный и в ГосДуме РФ, обладает действительной властью и вне ее стен — в правительстве, в президентстве. Широчайшие же слои трудящихся не обладают никакой властью нигде, хотя она и декларирована как конституционный принцип.

Мечом хорошей политической закалки можно было бы и в таких условиях поработать в Думе неплохо… Однако сколько энергии уходит у «думцев» КПРФ на то, чтобы вяло размахивать в стенах картонного (с точки зрения обеспечения интересов народной массы) учреждения картонными же мечами.

А вот взгляд Ленина (19, 25-27):

«С точки зрения внешних, так сказать, отношений думской коммунистической фракции отличие революционно-коммунистического использования Думы от оппортунистического состоит в следующем: необходимо бороться против <…> стремления депутатов и окружающей их нередко буржуазной интеллигенции возводить парламентскую деятельность в нечто главное, основное» …

Ленин пишет, что фракция должна вести свою работу, «как одну из функций, подчиненных интересам рабочего движения в целом», что фракция должна проводить «партийные взгляды, директивы партийных съездов и партийных центральных учреждений». Такова ли думская политика КПРФ?

Ленин считал, что «цель деятельности парламентской коммунистической фракции принципиально отличается от цели деятельности всех остальных политических партий» (19, 26). В чем это отличие? А вот в чём: «Пролетарская партия стремится не к сделкам, не к торгу с власть имущими, не к безнадежному штопанью режима <…>, а к развитию всеми мерами классового сознания, социалистической ясности мысли, революционной решительности и всесторонней организованности рабочих масс. Этой принципиальной цели должен быть подчинен каждый шаг деятельности фракции» (19, 26) …

И в свете всего этого не стоят ломаного гроша стенания относительно «инертности» широких народных масс. Инертность, конечно, имеет место. Другой вопрос — почему масса инертна? Насколько в этом не только прямая заслуга телевидения, но и «заслуга» в кавычках самих «пролетарских» «вождей»? Им не мешает узнать, как смотрел на дело Ленин (17, 299): «Мы — партия, ведущая массы к социализму, а вовсе не идущая за всяким поворотом настроения или упадком настроения масс». Это сказано большевиком о партии большевиков-коммунистов, которые ВЕЛИ массы вперед. Однако ничего подобного нельзя пока сказать о КПРФ, как правило, неспособной хотя бы ИДТИ ЗА народом в моменты его политического подъема и достаточной активности. Вялые избирательные кампании КПРФ показывают и доказывают это предметно и убедительно.

ВОЗМОЖНО, любители легкого политического чтения уже утомились. Но, во-первых, это в основном прямой ленинский текст! Во-вторых же, смею заметить, мне для того, чтобы довести эти ленинские строки до читателя, пришлось утомиться значительно более серьёзно, чем читающим. Так что желающих действительно разобраться с тем, насколько нынешняя КПРФ соответствует принятому ей облику «марксистско-ленинской» с точки зрения самого Ленина, приглашаю поразмыслить и над такой вот цитатой из Ленина:

 «Правительство будет предлагать новые законы. То же будут делать октябристы, кадеты, черносотенцы (и «ЕР», «СР», ЛДПР, — С.Б.). Во всех этих законах будет наглый обман народа, будет грубое нарушение его прав и интересов, издевательство над его требованиями… Не все это сразу поймут. Но коммунисты знают и понимают это и потому смело разоблачат это перед лицом обманываемого народа. <…> Коммунисты обязаны разъяснять всему народу свои требования — полного народовластия <…> Они должны указывать и на великую цель — на социализм, полное уничтожение наемного рабства. <…> Таковы главные задачи коммунистов в Государственной Думе. Тяжелый труд предстоит там нашим товарищам. Они будут там среди врагов, злобных и непримиримых. Им будут зажимать рот, их будут осыпать оскорблениями. <…> Они должны быть тверды, несмотря на все преследования, они должны высоко держать красное знамя пролетариата, до конца остаться верными делу великой борьбы за всенародное освобождение» (16, 180-181).

Иногда руководство КПРФ кое-кто оправдывает тем, что оно-то «под подушкой» мыслит так, как надо, по-ленински… Но, мол, не время, нельзя «спугнуть врага», «засветиться раньше времени» и т.п. Конечно же, все это чепуха! Ведь Ленин все вышеприведенное писал не в секретных циркулярных письмах, а публиковал для массы в открытой печати! Потому, в конце концов, и победил! Именно потому, что был последователен и всегда открыто, видимо для всех, и прежде всего для трудящихся, стоял ТОЛЬКО на стороне массы трудящихся и ВСЕГДА так же открыто был против ее эксплуататоров и их политических и интеллектуальных прихлебаев.

И, наконец, последнее…

Вернёмся к давней, но в отношении представительности определённого взгляда актуальной статье В. Сибирякова, претендовавшей на этакую концептуальность.  В статье прямо утверждалось, что «в стране есть партия последователей марксистско-ленинского — вечно живого творческого учения». Как видим, сам Ленин это утверждение опровергает. И это – во времена, когда думский аспект борьбы (но именно борьбы, а не «врастания во власть») имеет потенциально ведущее значение для преодоления общественного кризиса в России двадцать первого века.

Для развития и успеха борьбы трудящихся за социализм реальная думская работа РСДРП(б) в начале двадцатого века имела намного меньшее значение, чем возможная работа КПРФ в нынешней Думе. Тем не менее Ленин уделял думской работе РСДРП(б) много сил и внимания. Так что и сам, как говорится, бог, и сам Ленин велели сделать всё возможное и невозможное, чтобы излечить КПРФ и ее руководство от опаснейшей для дела народа и даже смертельной по нынешней ситуации политической болезни — парламентского социал-демократизма.

Знаю, какой даю повод «навешать» на себя «собак», но напомню, что Геббельс, став членом рейхстага, смеялся на теми, кто упрекал его в небрежении депутатскими обязанностями и прямо заявлял, что шёл в рейхстаг лишь для того, чтобы стать ГПБП (господином с правом бесплатного проезда). И этого права он добивался не для «законодательной работы», а для того, чтобы более эффективно вести свою борьбу. И не веймарским политикам было ограничивать это его право, ибо его дал ему народ выборным путем! Да, это пример из вражеского лагеря, но задумываться здесь есть над чем! Задумываться хотя бы для того, чтобы понять — никогда в истории те, кто заискивал перед текущую власть предержащими, сам властью не становился!

В. Сибиряков имел наглость утверждать, что стержнем НПСР (ныне уже забытого Национально-патриотического союза России, –  С.Б.) является КПРФ. Это было ложью уже потому, что основную площадь значка НПСР занимали три полоски «бутербродного» (белый хлеб, желтое масло и чёрная икра) «имперского» флага и полоска «зеленых» (хорошо, что хоть не «голубых»), а красная полоска скромно прижалась с краешку! Казалось бы – мелочь, но это как раз та принципиальная «мелочь», которая хорошо выражала суть!

В обществе, где есть противостояние интересов Труда и Капитала, может быть лишь ДВЕ реальные силы: «партия власти Капитала» и Партия Труда, то есть Коммунистическая партия. Такая партия может быть только партией ленинского типа. А таковой она будет лишь тогда, когда ее лидеры смогут повторить вслед за Лениным: «Есть такая партия! <…> Каждую минуту она готова взять власть целиком!», — в ответ на болтовню нынешних церетели, заявляющих, что «нет в России политической партии, которая выразила бы готовность взять власть целиком на себя».

Пока что ТАКОЙ партии в России нет.

Обладая в третьей Думе крупнейшей фракцией, КПРФ своё представительство лишь уменьшала. В новой Думе она рискует быть вышвырнутой Кремлём за пределы 5%-го барьера, хотя объективно ситуация ведёт Россию к «Красной Думе». Может ли Геннадий Андреевич Зюганов сказать о нынешней КПРФ и о своих товарищах по партийному руководству и по фракции то, что имел полное моральное и политическое право сказать Владимир Ильич (26, 172-173):

«В такое время <…>, когда пресловутый «европеизм», прельщавший наших либералов и ликвидаторов, оказался тупой привычкой к рабской легальности, в России нашлась одна рабочая партия, депутаты которой блеснули не краснобайством, не «вхожестью» в буржуазные, интеллигентские салоны, не деловой ловкостью «европейского» адвоката и парламентария, а связями с рабочими массами, самоотверженной работой в этих массах, выполнением скромных, невидных, тяжелых, неблагодарных, особенно опасных функций нелегального пропагандиста и организатора».

Это написано осенью 1914 года после суда над думской фракцией РСДРП(б). Особенно стойко и ярко показали себя на этом суде депутаты Муранов и Петровский.  И то, что далее Владимир Ильич написал о них, должен бы наизусть выучить каждый депутат фракции КПРФ (и вообще любой депутат, желающий быть мало-мальски честным и порядочным): «Подняться выше — к званию влиятельного в «обществе» депутата или министра — таков на деле был смысл европейского (читай: лакейского) “социалистического» парламентаризма. Спуститься ниже — помочь просветить и объединить эксплуатируемых и угнетенных — вот какой лозунг выдвинут образцами Муранова и Петровского»!

Но как же нам быть? Где взять силы? И как бороться с губительными явлениями в собственной среде?

Что ж, опять позволю себе обратиться к мыслям Владимира Ильича. Все в той же «Детской болезни «левизны»…» Ленин писал (41, 40-41): «Отношение политической партии к ее ошибкам есть один из важнейших и вернейших критериев серьезности партии и исполнения ею на деле ее обязанностей к своему классу и к трудящимся массам. Открыто признать ошибку, вскрыть ее причины, проанализировать обстановку, ее породившую, обсудить внимательно средства исправить ошибку — вот это признак серьезной партии, вот это исполнение ею своих обязанностей, вот это воспитание и обучение класса, а затем и массы».

Сама жизнь ставит вопрос все более жестко: или здоровые силы в КПРФ и здоровое начало в самом Зюганове прислушаются к голосу Ленина, или…

Что ж, пока ограничимся многоточием.