Частенько в дискуссиях между некоторыми сторонниками социализма встречается мнение, что капитализма, как-такового, уже нет, что мир живет в условиях какого-то иного общественного строя, а потому, теория Маркса, который, как известно, изучал именно капитализм, не может быть применима к анализу явлений современной общественной жизни.
Что сказать мне, законченному марксисту, по этому поводу?
Это мнение ложно и вытекает из абсолютного непонимания учения Маркса, марксизма вообще.
Итак, что такое марксизм?
Констатация того факта, что «люди, в первую очередь, должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, – а не наоборот, как это делалось до сих пор.» (Ф. Энгельс, «Похороны Карла Маркса», К. Маркс и Ф. Энгельс, т.19, с. 350-351).
Это настолько очевидно, что только люди, умышленно закрывающие глаза, не могут видеть это. Из него вытекают, однако, два, в высшей степени, революционных вывода, не только для теории, но и для практики.
Первый вывод состоит в том, что все члены общества, не принимающие прямого участия в производстве, т.е. не работающие в сфере материального производства (земледелие, промышленность, строительство, транспорт и связь), или вообще не работающие, могут жить и существовать только благодаря тем членам общества, которые прямо принимают участие в производстве. Но из этого очевидного факта сам собой вытекает важнейший социальный закон, что наибольшая часть материальных средств существования должна доставаться тем, кто трудится в материальном производстве (рабочие, инженеры, конструкторы, технологи, управленцы, а также учителя, врачи, учёные и просветители, без труда которых невозможно развитие современного производства). Но в действительной жизни всё происходит с точностью до наоборот. Наибольшая часть материальных средств существования достаётся не тем, кто трудится в материальном производстве, а тем, кто никогда не трудится (собственники земли и средств производства, они же финансовая олигархия), и тем, труд которых никак не связан с производством материальных средств существования (биржевые спекулянты, «звёздные» артисты и спортсмены, рекламщики, блогеры, шоумены, религиозные деятели, модели, «известные» политологи и экономисты, журналисты и ведущие теле-радио шоу и т.д.).
Социальный закон, что наибольшая часть материальных средств существования должна доставаться тем членам общества, кто трудится в материальном производстве, кажется простым; «кто не работает – тот не ест». Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что этот закон наносит смертельный удар по всякому паразитизму. Поэтому он неизбежно наталкивается на сопротивление не только со стороны тех членов общества, кто вообще не трудится, но и со стороны тех членов общества, которые не сеют и не пашут, а поют и пляшут, бегают и прыгают, рекламируют всякую вещь, торгуют всем подряд, молотят языком, выдумывают из головы идиотские законы, рисуют модели экономического чуда, сочиняют проповеди и молитвы и т.д. Но особенно великий гнев возбуждает этот закон у апологетов капитализма – капитализма, который был разоблачён К. Марксом, как мошенническая организация, которая болтовнёй о правах и свободах человека хитроумно эксплуатируют всё общество.
Прежде чем продолжить, здесь необходимо заметить следующее. Понятно само собой, что эксплуатация человека человеком возможна только при том условии, что один человек находится в зависимом положении от другого человека. Если этой зависимости нет, то никакая эксплуатация невозможна. Но бывает зависимость и зависимость. Бывает зависимость прямая, личная, т.е. зависимость вещная, и бывает зависимость, опосредованная отличной от природной вещи вещью, – деньгами, денежная зависимость.
В рабовладельческом и феодальном обществах раб и крепостной крестьянин находились в личной зависимости от рабовладельца и феодала. Эта личная зависимость состояла в том, что право собственности рабовладельцев и феодалов распространялось не только на землю и на орудия труда, но и на работников производства – рабов и крепостных крестьяне.
Однако здесь, во избежание возможного недоразумения, следуют отметить, что несмотря на то, что рабовладельческая и феодальная эксплуатации однотипны, ибо они основаны на личной зависимости, но вместе с тем они различаются.
Рассмотрим эти различия. Раб находился в полном и безраздельном распоряжении рабовладельца. Рабовладелец мог делать с рабом всё, что угодно, даже убить его. Рабы трудились под свист плети надсмотрщиков. Питая жгучую ненависть к рабовладельцам и отвращение к своему труду, рабы не только не думали о том, как совершенствовать орудия труда, но, наоборот, подвергали их порче.
Рабовладелец целиком присваивал средства существования, созданных рабом. Для того, чтобы работать, раб, разумеется, должен жить, и часть средств существования идёт на его содержание. Но рабовладелец давал рабу лишь столько средств существования, чтобы он не умирал от голода и мог продолжать работу. Другая часть средств существования шла на удовлетворение всевозможных потребностей и прихотей рабовладельца.
Что же касается крепостного крестьянина, то он, в отличие от раба, уже не находился в полном и безраздельном распоряжении своего господина – феодала. Феодал имел право принуждать крепостного крестьянина к труду, мог его продать, но не мог его убить. Крепостной крестьянин был вынужден работать на феодала в силу того, что важнейшее средство производства – земля была собственностью феодала. Феодал «наделял» крепостного крестьянина землёй, и, тем самым, «намертво» привязывал его к себе. Крестьянский земельный надел служил условием обеспечения феодала рабочей силой. Крепостной крестьянин работал, например 3 дня на самого себя на предоставленном ему феодалом участке, а в течение остальных 3 дней выполнял принудительный труд в поместье феодала.
Очень важно обратить здесь внимание на изменение характера распределения средств существования при переходе от рабовладельческого общества к феодальному, поскольку оно имеет очень важные социальные последствия. В рабовладельческом обществе раб получает от рабовладельца средства существования. Напротив, в феодальном обществе не крепостной крестьянин получает средства существования от феодала, а, наоборот, феодал получает средства существования от крепостного крестьянина в виде дани; отработка на участке феодала. Следовательно, не только крепостной крестьянин находится в зависимом положении от феодала, но и феодал вынужден мириться с известной экономической независимостью крепостного крестьянина. Но главное преимущество крепостничества по сравнению с рабством в том и состоит, что крепостной крестьянин материально заинтересован в результатах своего труда, когда он работал на принадлежащем его участке.
Но, как бы то ни было, если бы феодал не имел прямой власти над личностью крепостного крестьянина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделённого землёй и ведущего своё хозяйство. При феодализме, как и при рабстве, именно личная зависимость характеризует основу отношений между феодалом и крепостным крестьянином. Крепостные крестьяне, как и рабы, принуждались к труду при помощи самого грубого физического насилия. Однако одно лишь простое изменение характера распределения средств существования постепенно приводит к тому, что крепостной крестьянин превращается в свободного от личной зависимости человека.
Вернёмся, однако, к Марксу, разоблачившего капитализм как мошенническую организацию, эксплуатирующую всё общество.
Что материальные средства существования являются основой всякой жизни, и что, следовательно, наибольшая их часть, и в первую очередь, должна доставаться производителям материальных средств существования, – это понятно даже дураку. Но в таком случае возникает вопрос: как же это возможно совместить с тем, что наибольшая часть материальных средств существования достаётся не тем, кто их производит, а тем, кто вообще не работает, и тем, труд которых никак не связан с производством материальных средств существования? Для рабовладельческого и феодального обществ ответ на этот вопрос простой: работники (раб и крепостной крестьянин) находятся в личной зависимости от своих господ, которые насильственно присваивают себе наибольшую часть средств существования, созданных работниками. Но при капитализме нет личной зависимости людей друг от друга. Здесь все свободны, и поэтому никого нельзя заставить работать. Отсюда кажется, что при капитализме нет никакой эксплуатации человека человеком, что, дескать, при капитализме «каждый сам себе зарабатывает». Однако К. Маркс строго научно доказал, что это не так. Он доказал, что при капитализме, как и при рабстве и феодализме, существует эксплуатация человека человеком, но эта эксплуатация замаскирована именно личной свободой рабочего. Это доказательство очень простое.
Господствующая при капитализме частная собственность на землю и средства производства неумолимо раскалывает общество на два общественных класса: с одной стороны, капиталистов, обладающих средствами производства, следовательно, и средствами существования, с другой – рабочих, лишенных собственности на средства производства, следовательно, и на средств существования, не обладающих ничем, кроме личного средства производства – рабочей силы. При таких обстоятельствах, ясно, что рабочие находятся в зависимом положении от капиталистов. Вместе с тем при капитализме средств производства и средств существования присваиваются при помощи денег, которые, опять-таки, монополизированы капиталистами в виде банковского дела. В результате всего этого рабочие попадают в ужасно запутанное положение. Действительно, капиталист, который сам не трудится, не может силой заставить рабочего работать, поскольку рабочий лично свободен. Но, с другой стороны, и лично свободный рабочий, который обладает только личным средством производства – рабочей силой, не может обеспечить своё существование. Как быть? Как выйти из этого запутанного положения? Поскольку рабочий свободен, то он может по своему усмотрению распоряжаться своим личным средством производством – рабочей силой. Но поскольку существование человека при капитализме обусловлено деньгами, а деньги, в свою очередь, получаются из продаж, то рабочая сила для самого рабочего принимает форму принадлежащего ему товара, который он продаёт капиталисту для того, чтобы получить от него деньги и на них купить средства существования; так рабочая сила становится товаром, а подневольный труд – наёмным трудом. «Римский раб был прикован цепями, наёмный рабочий привязан невидимыми нитями к своему собственнику. Иллюзия его независимости поддерживается тем, что индивидуальные хозяева-наниматели постоянно меняются, а также тем, что существует fictio juris (юридическая фикция) договора» (К. Маркс, Капитал, т.1, с. 586, К. Маркс и Ф. Энгельс, т.23, с. 586).
Итак, рабочий продаёт капиталисту свою рабочую силу за известную плату в день. В течение нескольких часов работы он воспроизводит эту плату в день. Но согласно условиям своего договора он должен работать ещё ряд часов, чтобы целиком заполнить рабочий день; стоимость, которую он создаёт в эти дополнительные часы прибавочного труда, составляет прибавочную стоимость (прибыль), которая ничего не стоит капиталисту, но всё же идёт в его карман. Таким образом, исчезает денежная маскировка капиталистической эксплуатации. «Тайна» капиталистической эксплуатации становится предельно обнажённой. Прибыль, которая идёт в карман капиталиста даром, обусловлена тем, что рабочий отработал больше времени, чем требовалось для воспроизводства стоимости его рабочей силы. «Капитал не изобрёл прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник свободный или не свободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства, будет ли этим собственником афинский аристократ, этрусский теократ, civis romanus, (римский гражданин), норманский барон, американский рабовладелец, волашский боярин, современный лендлорд или капиталист» (К. Маркс, Капитал, т.1, с. 246-247, К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 23, с. 246-247).
Впрочем, капиталисты изображает себя благодетелями. Они-де предоставляют рабочим работу, чтобы спасти их от голодной смерти. На самом же деле именно экономическая необходимость заставляет капиталиста покупать рабочую силу, ибо иначе он не сможет получить прибыль от своих средств производства. Ведь средства производства сами по себе не могут создавать средства существования. Для этого они должны соединиться с рабочей силой; поэтому решающим фактором производства является сам человек, его рабочая сила. Следовательно, капиталист с жизненной необходимостью заинтересован в том, чтобы сохранять куплю и продажу рабочей силы, ибо она является необходимым условием сохранения капиталистического процесса производства – получение прибыли. «Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно даёт капиталисту возможность покупать её, чтобы обогащаться» (К. Маркс, Капитал, т.1, с. 590, К. Маркс и Ф. Энгельс, т.23. с. 590).
Тем самым, однако, было доказано, что обогащение капиталистов не в меньшей степени, чем это было у рабовладельцев и эксплуатировавших крепостной труд феодалов, происходит посредством присвоения чужого неоплаченного труда и что все эти формы эксплуатации отличаются друг от друга лишь тем способом, каким этот неоплаченный труд присваивается. «Но тем самым у имущих классов было выбито последнее основание для лицемерных фраз, будто в современном общественном строе господствуют право и справедливость, равенство прав и обязанностей и всеобщая гармония интересов, и современное буржуазное общество было разоблачено не в меньшей степени, чем предшествующие, как грандиозное учреждение для эксплуатация громадного большинства народа незначительным, постоянно сокращающимся меньшинством» (Ф. Энгельс, «Карл Маркс», К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 19, с. 115).
Но капиталисты – не единственные эксплуататоры-паразиты в капиталистическом обществе. Дело в том, что деньги, при помощи которых можно присвоить любую вещи, получаются из продаж; чтобы иметь деньги, достаточно что-нибудь продать, это знает даже ребёнок. Но по внешности денег нельзя узнать, что в них превращено. Отсюда возникает возможность превращения известных лиц в чистых паразитов, которые вообще не участвуют в общественно полезном труде, живут только тем, что продают всевозможные шоу, болтовню и т.д. за деньги, а затем на эти деньги покупают акции, дачи, автомобили, яхты, самолёты и т.д.
Второй вывод состоит в том, что все общественные и государственные отношения, все религиозные и правовые системы, все теоретические воззрения, появляющиеся в истории, могут быть поняты только тогда, когда поняты материальные условия жизни каждой соответствующей эпохи и когда из этих материальных условий выводятся все остальные. «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке» (К. Маркс, «К критике политической экономии», К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 13, с. 7-8).
Таким образом, история человечества выступает не как случайное, хаотическое нагромождение исторических событий, как это представляют буржуазные социологи, а как закономерный естественноисторический процесс замены одного общества, вследствие развития производительных сил, другим, более высоким и прогрессивным. «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» (К. Маркс, «К критике политической экономии», К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 13, с. 7-8).
При дальнейшем развитии этого марксистского материалистического тезиса и при применении его к капиталистическому обществу сразу открывается перспектива великой, величайшей революции всех времен – социалистической революции. Но раз это понято, рушится вся теоретическая вера в постоянную необходимость существующего капиталистического общества, рушится до того, как это общество развалится на практике. Это блестяще доказали последователи К. Маркса – русские большевики – в 1917 году. Совершив первую в истории социалистическую революцию и построив первое в истории социалистическое государство – СССР, большевики на практике доказали неизбежную гибель капитализма, замены его социализмом.
Следовательно, тут уже безусловный интерес новоявленного российского капитала, всего мирового капитала требует ненавидеть К. Маркса и клеветать на него, объявлять его твёрдых последователей – большевиков – террористами, клеветать на Советскую власть, извращать её историю, представлять дело так, будто вся история Советской власти – это расстрелы, убийства невинных, нищета, голод, жизнь в бараках и т.д.
Вот, собственно, в этом и заключаются причины клеветы и лютой ненависти капитала и его прихлебателей на К. Маркса, на его твёрдых последователей – большевиков.
За рабочий класс!