Главный московский пешеход Михаил Жебрак в день выборов порадовал телезрителей сменой жанра и решил рассказать о Константине Эдуардовиче Циолковском.
Видно было, что тему он изучил хорошо, и для журналиста вполне даже прилично излагал технические детали. Даже марки велосипедов, которые были у великого учёного, назвал.
Хотя, может быть, стоило бы отметить такой «перст судьбы» – первым велосипедом у Константина Эдуардовича был «Дукс», произведенный на заводе Юлия Александровича Меллера в Москве. А сейчас такой же «Дукс» стоит в музее ракетно-космического центра «Прогресс» в Самаре.
И стоит он потому, что этот центр в детстве был той самой «Фабрикой велосипедов «Дукс» Ю. Меллер и Ко» и обитал на Садово-Триумфальной в Москве, затем подрос и переехал на Ямскую Слободку (ныне ул. «Правды»), где в начале ХХ века начал производить мотоциклы и автомобили.
А потом – в 1909 году – был построен первый самолёт, копия французского «Фармана». Дело пошло, и с 1912 года «Дукс» производил уже только самолёты. Но грянула война с Германией, немец Меллер взял фамилию жены и стал Брежневым, потом революция – и национализированный «Дукс» стал Государственным Авиационным Заводом – ГАЗ №1.
Завод рос и набирал силы, выпуская новые модели советских самолётов, а во время войны был эвакуирован в Куйбышев, ныне Самару, где выпустил треть от общего количества штурмовиков Ил-2. А после войны стал мощным авиазаводом, выпускавшим первые реактивные истребители МиГ, бомбардировщики Ил и Ту. И, наконец, в 1958 году бывшему велосипедному «Дуксу» был поручен серийный выпуск королёвских ракет Р-7, завод стал главной производственной площадкой С.П. Королёва.
Такая вот история – Циолковский ездил на велосипеде фабрики «Дукс», а Гагарин взлетел на ракете завода «Прогресс», выросшей из той фабрики…
И уж о таком историческом совпадении надо было бы обязательно рассказать, говоря о Циолковском, журналистская находка, как говорится.
Но вот ещё важнее – принципиально важнее! – было бы рассказать об итоге жизни великого русского и советского учёного. А этот итог незадолго до смерти сформулировал и завещал сам Константин Эдуардович.
«ЦК ВКП(б) — вождю народа товарищу СТАЛИНУ.
Мудрейший вождь и друг всех трудящихся, товарищ Сталин!
Всю свою жизнь я мечтал своими трудами хоть немного продвинуть человечество вперед. До революции моя мечта не могла осуществиться. Лишь Октябрь принес признание трудам самоучки; лишь Советская власть и партия Ленина—Сталина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал любовь народных масс, и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным. Однако сейчас болезнь не дает мне закончить начатого дела.
Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и Советской власти — подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат эти труды.
Всей душой и мыслями Ваш, с последним искренним приветом всегда Ваш
К. Циолковский.
13 сентября 1935 года».
Что же, не знал главный московский пешеход об этом завещании великого человека?
Вот всё знал, даже то, что детские голоса (спектр ближе к килогерцу) Циолковский слышал лучше, чем голоса взрослых, даже про гофрированную обшивку дирижабля Циолковского рассуждал – а про главный, итоговый документ жизни великого человека не знал?
Всё он, конечно знал. Но мелко и пакостно трусил, прекрасно зная, что только за озвучивание этого документа с радужного экрана буржуйского TV дадут ему волчий билет в зубы, и крепкого пинка с другой стороны его желудочно-кишечного тракта – на том все его пешие прогулки и кончатся.
Да и просто не дадут ему эфир – заткнут рот.
… Это к вопросу о статье 29 расстрельной ельцинско-бурбулисовской конституции о запрете цензуры и всеобъемлющей свободе слов и выражений – вспомнилось как раз в день выборов.
А.К. Трубицын.