Сема Бейхуцер проснулся поздно с головной болью, шумом в ушах и жаждой чего-нибудь выпить холодного. Но на кухне оказался только холодный чай. Он хлебнул чаю, умылся и вспомнил, что вчера на именинах Софьи Марковны пообещал сослуживцу Мойше Циперовичу заехать за ним по пути на работу. Мойша жил на Молдаванке, и ехать к нему не меньше четверти часа.

Сема завел свой «Жигуль» еще советского года выпуска и отправился на Молдаванку. Мойша уже ждал его.

— Ты чего так поздно, я уже хотел отправиться на трамвай?

— Жена не разбудила, рассердилась, что вчера поздно вернулся. Старею, наверное…

— Сема, признак старости, это когда новые друзья появляются в очереди на сдачу анализов. Давай поехали, а то опоздаем. Ты же знаешь, что скажет Рабинович.

— Все чаще думаю о разводе…

— Не торопись, Сема, твоя Софочка с тобой так разведется, что тебе достанутся только рога…

Работали они на территории порта, почти в центре города, в конторе, которая проектировала всякую ерунду. Но начальник Арам Рабинович был строгим и следил за соблюдением трудовой дисциплины. Особенно он не любил опаздывающих.

Жигули бойко побежали по улицам проснувшейся Одессы. На перекрестке улиц Ришельевской и Дерибасовской Сема поздно заметил смену светофора и проехал на красный свет. За светофором прозвучал свисток постового дорожной инспекции и к ним подошел полицейский.

— Лейтенант Хлеборученко, — представился он. – С утра не различаете цветов? Почему нарушаете? Вечная память гарантирована только тому, кто умер в долгах. Вам, что, жить не хочется?

— Не хочется жить – это не значит, что хочется умереть… Командир, пойми, торопимся, чтобы не опоздать на работу, мы работники научного учреждения — попытался со слезой в голосе объяснить Циперович. – Хотелось…

— Хотелось бы, что бы не только хотелось… Мне, кажется, вы торопитесь на тот свет, да еще и других можете захватить, — строго заметил полицейский. – Ничего не знаю, закон есть закон – платите штраф.

Бейхуцер посмотрел на Циперовича, Циперович – на Бейхуцера, но денег от этого не добавилось. Да и не было их в кошельках. До зарплаты еще целая неделя. Да и с серым веществом в их головах хотя и не было дефицита, но это был не мозг, а какая-то каша из анекдотов и сплетен.

— Скажите, пан лейтенант, — неожиданно обратился Бейхуцер к полицейскому, — а вы и лауреатов Нобелевской премии штрафуете?

Полицейский посмотрел на Бейхуцера, взял под козырек и сказал:

— Езжайте, только осторожно, внимательно следите за светофорами. Не стремитесь украсить собой собственные похороны.

Отъехав, Циперович удивленно спросил Бейхуцера:

— Сема, а ты что, лауреат Нобелевской премии?

— Нет, конечно. Мне судьба иногда улыбалась, правда, все больше ехидно. Но спросить я могу?

И. Никитчук