Тяжела непостижимо жизнь защитника режима! Можно только посочувствовать тем, кто по служебным обязанностям или добровольно занимается пропагандистским обслуживанием интересов власти. Им приходится колебаться синхронно с колебаниями правительственного курса, а, учитывая широкую амплитуду этой «волны», редкий из охранителей, верно, не страдает от головокружения в тяжелой форме.
Давно ли на всех провластных телеканалах, порталах, пабликах и проч. безапелляционно утверждалось, что «еще немного, еще чуть-чуть», и российская армия займет Львов, победоносно выйдя к польской границе? А там уж недалек тот час, когда все западные столицы склонят покорно свои выи перед Москвой! Всех сомневавшихся сразу записывали в капитулянтов или даже еще хуже – в агенты «пятой колонны».
Прошло полгода. Вместо триколора над Львовом и Одессой произошли отход из-под Киева, Чернигова и Сум, эвакуация с острова Змеиный и, наконец, отступление в Харьковской области. Все это пропагандистам приходилось оправдывать, ссылаясь то на растянутость фронта, то на гуманность российских войск, избегающих потери среди мирного населения, то на снабжение противника иностранным вооружением. Оправдания удивительным образом перемежаются с заявлениями о России как «самой мощной державе мира» с «сильнейшей армией» (слова В.В. Путина).
Винегрет вряд ли бы получился удобоваримым, не обладай адвокаты власти накопленным опытом идейной эквилибристики. Достаточно вспомнить пенсионную реформу, которая из либерального порока, от которого упорно открещивался президент, в считанные дни превратилась в дело первейшей важности! Одно это должно было насторожить более или менее здравомыслящих людей, заставив их задуматься над вопросом: а можно ли вообще доверять государственной и окологосударственной пропаганде и на этот раз?
Однако случилось то, что случилось. На крючок клюнуло подавляющее большинство, не исключая даже тех, кто по той же пенсионной реформе и другим вопросам оппонировал власти.
Если отбросить эту пелену, у сегодняшних событий окажутся две подоплеки. Первая – желание российского правящего класса занять более или менее достойное место в капиталистической системе. Ни Кремль, ни буржуазия, выразителем интересов которого он является, не противопоставляют себя этот системе как таковой, у них нет цели ее свергнуть. Их не устраивает лишь распределение ролей. А именно, главенствующее положение американского капитала. Помните у Данелии в «Кин-дза-дза!»: «Они на четвереньках будут ползать, а мы на них плевать». Это бездушное разделение ролей не подвергается сомнению российской буржуазией – на то она и буржуазия. Она хочет только, чтобы другие «плеватели» подвинулись, дав и ей «тепленькое местечко».
Не будь это так, Кремль не затянул бы страну в ВТО, не пустил бы в страну иностранные корпорации – зачастую громя при этом собственную промышленность, не следовал бы слепо рекомендациям ВОЗ и прочих «благодетелей».
Начав специальную военную операцию, власти рассчитывали быстрой победой заполучить козырь в торге с Западом. Чтобы газ и нефть продавались исправно, а на постсоветском пространстве (или хотя бы его части) российский капитал имел свободу рук.
То, что наша буржуазия стремится лишь к обретению статуса более или менее равноправного члена эксплуататорской системы, подтверждает само начало специальной операции. Да, украинский режим – это сборище малопривлекательных персон, торгующих страной ради получения западных «коврижек» и обслуживающих интересы собственных олигархов. Во многом он похож на Россию до того момента, как наша «родная» буржуазия, окрепнув, стала требовать «право голоса» на глобальной арене (условным началом этого можно считать «Мюнхенскую речь» Путина).
Да, есть отличие в виде идеологии – пришедшие в 2014 году на Украине власти приняли на вооружение национализм. Как и любой другой этнический национализм, он отвратителен, деструктивен и служит единственной цели – одурманиванию народных масс. Но, опять таки, так ли глубоки различия между нашими странами и был ли более положителен неолиберализм, победивший в России в результате нашего собственного «майдана» 1991 года? У нас тоже был свой «Дом профсоюзов» — сгоревший в 1993 году Дом Советов с десятками (если не сотнями) защитников. Многие действующие лица этого преступления преспокойно занимают высокие посты.
У нас был кровавый гражданский конфликт в Чечне, были избиваемые ОМОНом ветераны, были свои Бузины – убитые антифашисты Федор Филатов, Тимур Качарава, Иван Хуторской… Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова, наконец… Были (только ли были?) олигархическая вольница и авторитарные замашки власти.
Да, внешне российская власть сегодня выглядит более цивилизованно. Но и время правления Зеленского трудно сравнить со сроком Порошенко. Если при последнем на Донбассе погибли 5 тысяч человек, что не мешало Кремлю выстраивать с ним рабочие отношения, то за 2021 год, по данным ДНР и ЛНР, число погибших мирных жителей составило всего 8, а с 1 января по 18 февраля этого года – ни одного.
Не стоит преувеличивать и роль неонацистских сил. На последних местных выборах 2020 года они потерпели сокрушительное поражение. Зато почти во всех городах и районах Востока и Юга Украины победили представители «Оппозиционной платформы», многие из которых открыто критиковали Киев за боевые действия против ДНР и ЛНР и выступали за нормализацию отношений с Россией. И их победа не подвергалась сомнению! Вот тебе и «нацистская диктатура»!
Наконец, Украина, какими бы ни были ее власти, является суверенной страной, признанной ООН. Действия Москвы находятся в русле той же логики, какой руководствовались Соединенные Штаты, вторгаясь в Ирак, Афганистан или Ливию. И мотивы были похожие: «кровавые диктатуры, угрожающие нашей национальной безопасности».
Да, власти Афганистана времен первого «исламского эмирата» были «еще теми штучками»! Расправлялись с нацменьшинствами, рушили древние статуи, привечали террористов, угрожали соседям. При всем при том вторжение США было именно империалистическим вторжением. Оно преследовало стратегические задачи американских элит и не могло решить реальные проблемы Афганистана. Как следствие – возрождение талибов и крах марионеточного правительства. Все вернулось на круги своя!
Не уподобляется ли Россия Америке в своих действиях? На это у сторонников власти есть аргументы. Например, готовившаяся агрессия Киева против ДНР и ЛНР, а еще – деятельность биолабораторий. Оба этих аргумента появились после начала спецоперации, что уже вызывает много вопросов. Но, допустим, это правда – нападение готовилось, а биолаборатории разрабатывали смертельное оружие. Почему подробное досье об этом не легло на столы ООН и других международных организаций? Потому что у России там нет влияния? Ничего подобного! Сам президент недавно сказал, что у нас в мире много союзников и единомышленников, не прогибающихся под гегемоном.
Другими словами, Кремль не провел даже минимальной подготовительной работы для легитимизации своих шагов. На это не решались даже Штаты, сколачивавшие какие-никакие альянсы и подкреплявшие свои агрессии решениями ООН (кстати, в решениях этих, касавшихся Афганистана, Ирака и Ливии, весьма спорную роль сыграла и Россия).
Не менее часто повторяющийся довод заключается в том, что США и НАТО превратили Украину в свой плацдарм, который рано или поздно был бы использован непосредственно против России. Что ж, отрицать это глупо. В 2014 году Западу удалось заполучить союзный себе режим в Киеве. Этому способствовала откровенно провальная политика Москвы на украинском направлении, да и, в целом, на всем постсоветском пространстве. Украина превратилась в сателлита западных капиталистических держав.
Но таковы законы капитализма, чьи игроки стремятся к прибыли любой ценой, обеспечивая ее любыми доступными средствами – от информационно-культурных до военно-политических. Правящий класс России воспринял это как вызов своим интересам, что в пропагандистской версии звучит как «вызов национальным интересам страны». Он пошел ва-банк, решив стремительным ударом выбить Украину из-под власти конкурентов.
А теперь зададим себе вопрос: имел ли такой шаг шанс на успех? Мой ответ будет отрицательным. Причин здесь несколько.
Во-первых, не были адекватно оценены возможности противника – причем как самой украинской армии, так и ее зарубежных покровителей.
Во-вторых, периферийно-сырьевая, либеральная модель российской экономики не готова к длительным и изматывающим конфликтам. Передовые образцы вооружения (во многом – наследие советской эпохи) не дошли до стадии серийного производства, что, опять-таки, связано с хроническим недофинансированием реального сектора экономики.
В-третьих, руководство страны рассчитывало стремительной победой поставить западные столицы «перед фактом». Реального военно-политического противостояния с Вашингтоном и Брюсселем Москва не хочет. Ее задача, как уже было сказано, получить доступ в «элитарный буржуазный клуб».
В-четвертых, у российской власти нет годного идеологического подспорья для успешного отстаивания своих интересов. Идея «русского мира» никогда не будет привлекательна для украинцев, грузин, казахов или узбеков. Наоборот, она только отталкивает соседние народы и облегчает пропагандистскую работу антироссийских сил, заявляющих об «имперской экспансии Москвы».
В отношении Украины это еще более заметно. Заявив об «искусственности» Украины и украинской нации, Кремль сам лишил себя роли «освободителя от прозападно-нацистского режима». Установление российских администраций в занятых районах и готовящиеся референдумы о присоединении к России только укрепили миллионы украинских жителей во мнении относительно характера конфликта. В их глазах целью специальной военной операции является не освобождение страны, а оккупация с последующей аннексией.
Это же, кстати, способствовало взлету неонацистских группировок. Из маргинальной, по сути, силы они превратились в массовом сознании в «защитников отечества». А вот внушительный пророссийский лагерь исчез полностью. И не столько в результате репрессий, сколько по причине перехода его лидеров на оборонческие позиции.
Можно ли считать это просто досадной ошибкой? Нет, это закономерный результат курса, выбранного в 1991 году. В одной из прошлых статей я написал, что буржуазная Россия не обладает освободительным потенциалом. Ее правящий класс является по своей природе правым, реакционным. Да, для удержания власти он паразитирует на советских символах, в частности, на Победе 1945 года. Но суть этих символов выхолощена, подменена буржуазным патриотизмом, антисоветским по своему характеру. Драпировка Мавзолея Ленина – зримое тому подтверждение. Твердя о святости Великой Победы, власть в то же время люто ненавидит Великий Октябрь, без которого не было бы разгрома фашистских полчищ.
Так что различия между Россией и Украиной, повторим, не столь существенные. Пусть не в том масштабе (пока!), но у нас тоже устанавливают памятники фашистским коллаборантам вроде Краснова, Заки Валиди или Авторханова, в их честь называют улицы и школы. С самых высоких трибун цитируются идеи поклонника фашизма Ивана Ильина, а произведения Солженицына включены в школьную программу. Антикоммунизм стал частью официальной идеологии России. А кто является ближайшими союзниками Москвы в Европе? Ультраправые силы вроде Орбана, которые поднимают на пьедестал союзников Гитлера!
Так что никакой «денацификации» современная капиталистическая Россия проводить неспособна. Да и не ставит она таких целей. Начавшийся было снизу «советский порыв» на занятых территориях Украины уже сурово гасится. Влиятельные фигуры из России и республик Донбасса критикуют возвращение населенным пунктам советских названий и восстановление памятников Ленину. А федеральные каналы старательно размывают в видеокадрах шевроны в виде советского флага и даже советский герб на футболках местных жителей.
Обладать освободительным потенциалом может только социалистическая страна. Лишь она в состоянии предложить привлекательную социально-экономическую модель и набор идей, которые вместе дадут ключ к сердцам простых людей. Не выйдя за рамки капиталистического строя, Россия проигрывала, проигрывает и будет проигрывать своим конкурентам. Ее «потолок» — быть «региональным гегемоном», одним из империалистических государств второго плана – вроде Турции или Бразилии.
Даже Китай, чья доля в мировой обрабатывающей промышленности составляет около 30% (Россия – около 1%), а в мировой торговле – 15% (Россия – 2%), Китай, который обладает куда более привлекательной идеологической системой, понимает, сколь неравны силы и, копя силы, избегает опасных авантюр. Ситуация вокруг Тайваня тому подтверждение.
Здесь мы подходим ко второму мотиву специальной военной операции. Заключается он в стремлении российского правящего класса с помощью «маленькой и победоносной» укрепить свои позиции. Провалы периода пандемии, гигантская убыль населения, стагнация экономики могли оказать негативное влияние на 2024 год с ожидаемым транзитом власти. Искусственное разжигание ура-патриотизма и жесткое закручивание политических гаек дает возможность проскочить этот перевал.
Не могу в связи с этим не остановиться на трагедии российской оппозиции. Таковой я считаю не либеральную шушеру а-ля Навальный, а левые силы. Будучи многолетним избирателем КПРФ, я не мог без недоумения выслушивать жалобы ее представителей на давление перед выборами 9-11 сентября и несогласие с незавидными результатами голосования. Вспоминается сказка про Марью Моревну, чей муж Иван-Царевич пожалел запертого в темнице Кощея и, напоив ему водой, помог злодею обрести силы. После чего Кощей похитил прекрасную королевну и едва не погубил самого царевича. Не помоги ему зятья и Баба-яга, сказка имела бы печальный конец.
Я не ждал от КПРФ решительного оппонирования операции. Но хотя бы более или менее последовательный нейтралитет, проистекающий из выводов, изложенных еще в феврале депутатом Олегом Смолиным, был необходим. Вместо этого партия «понеслась впереди паровоза», выступив чуть ли не застрельщиком ура-патриотических настроений.
Трагедия же состоит в том, что ура-патриотизм нужен власти для политической расправы над оппозицией. В том числе над КПРФ. Другими словами, Компартия с энтузиазмом роет сама себе могилу. В формируемой Кремлем системе консервативного охранительства, где прославляются цари и главари Белого движения, ей нет места.
Теперь несколько слов о перспективах. Еще в апреле я писал, что российские власти не пойдут не только на захват Киева, но и на взятие Одессы, Николаева и Харькова. Их задача – разгромить донецкую группировку противника и на волне этой локальной победы добиться признания Украиной независимости ДНР, ЛНР и российской принадлежности Крыма. Занятые районы Запорожской и Херсонской областей будут использоваться как разменная карта в торге. Получив гарантии относительно ДНР и ЛНР, российская армия оставит их – может, под обещания демилитаризации и какой-то автономии.
В самой же России будет укрепляться жесткий правый режим. Его провозвестником можно считать лозунг, брошенный лидером ЛДПР и председателем Комитета Госдумы по международным делам Леонидом Слуцким: «Одна страна! Один президент! Одна победа!» Так что всем сохранившимся здоровым силам, возможно, предстоит готовиться к борьбе за реальную денацификацию. И не только Украины.
Константин Тулин,
учитель истории, г. Ульяновск.