14 февраля 2024 года председатель Центральной избирательной комиссии (ЦИК) РФ Э.А. Памфилова на заседании комиссии заявила, что сторонники Б.Надеждина, выдвинутого партией «Гражданская инициатива» для участия в президентских выборах, демонстрируют «пещерное правовое сознание» при обсуждении темы отказа в регистрации в качестве кандидата. Дословно, сказала она: «Меня поразило то, что у западно ориентированной либеральной публики, такой большой ее части, и это мы видим в прессе, которая как бы ратует так публично за права, за свободу и за законы, за нормы, абсолютно пещерное правовое сознание».

Я не сторонник Б.Надеждина и более того, он и его приверженцы  для меня  — классовые противники, реализация идеология которых – либеральная  экономика рыночного фундаментализма – завела экономику страну в кризис, в стагнационный тупик, довела большинство россиян до нищеты[1]. Но «пещерное правовое сознание» Борис Борисовича, его сторонников, а, следовательно, отсутствие подобного у председателя ЦИК Э.Панфиловой и членов ЦИК,  меня не просто заинтересовало, но и заинтриговало.

 Рассуждая об избирательном процессе в Российской Федерации, его институтах, формах проведения, а самое главное — контроля результатов голосования, я – доктор экономических наук, профессор – также пришел к выводу, что нахожусь на уровне этого «пещерного правового сознания».

Приведу пример, что меня  — специалиста по математическим и счетно-решающим устройствам и ЭВМ по профильному образованию, просто озадачивает дистанционное электронное голосование  (ДЭГ) в его российском исполнении.

Как известно, ДЭГ впервые начали использовать еще в начале XXI века в  США, Австралии,  Великобритании, Германии и других 40 странах Европы, Южной Америки, Азии. За этим экспериментом следили во всех развитых странах мира, велись теоретические дискуссии относительно возможного использования ДЭГ на выборах.

Наиболее полный анализ практики использования ДЭГ был осуществлен применительно к  различным странам мирового континента: США, Австралии и Великобритании.[2] Цель этого анализа – повышение легитимности выборов, избежание катастрофических ошибок, которые при ее применении в России могут привести к дальнейшему подрыву доверия к институту выборов.

Если обобщить основные недостатки использования ДЭГ в выборном процессе зарубежными программистами и IT-специалистами,  то они сводятся к следующим:

— электронное голосование не приносит реального повышения явки избирателей на выборах, но при этом несет в себе много рисков и явля­ется более дорогой альтернативой голосованию на избирательных участках;

— система продемонстрировала себя хрупкой и ненадежной, подверженной атакам извне и сбоям изнутри, происходящим даже без каких-либо внешних воздействий, не защищена от регистрации несуществующих избирателей, включения в список не-избирателей;

— отсутствует защита от регистрации третьими лицами аккаунтов на реальных избирателей, возможно использование аккаунтов умерших людей;

— нет гаран­тии полной безопасности голосов, а в случае, если злоумышленники испортят данные голосования по Интернету, ни один голос не сможет быть восстановлен, а целый ряд избирателей фактически рискуют лишиться своих голосов;

— система ДЭГ обходится казне государства дороже, чем традиционные методы воле­изъявления через избирательные участки.

Анализ недостатков ДЭГ свидетельствует, что электронное голосование   по сути проводит не избирательная комиссия, члены которых не обладают специальными техническими знаниями, а тот, кто  контролирует его программное обеспечение (оператор, программист, системный администратор и т.д.) и при выявлении ошибок при голосовании избирательная комиссия говорит – «Это не наша ошибка!».  

И, наконец, последний, но самый главный вывод, который разделяют большинство ученых-компьютерщиков,  что ДЭГ не обеспечивает контроля подсчета голосов, не гарантирует безопасность, надежность и качество избирательного процесса (подвержена ошибкам)  даже с помощью современных высоких технологий, а, следовательно, является составляющей фальсификации выборного процесса.

Исходя из учета всех недостатков электронного голосования, развитые страны мира  к 2021-2022 году заморозили или даже полностью отказались от использования ДЭГ в избирательном процессе, не смотря на то, что там избирательная система традиционно работает без нарушений.

В России ДЭГ впервые начали использовать в 2019 году на выборах в Московскую городскую думу в качестве эксперимента на основании закона города Москвы от 22 мая 2019 года и федерального закона от 29 мая 2019 года.[3]  На федеральном уровне использование ДЭГ было проведено в 2020 году на референдуме по поправкам в Конституцию РФ и в 2021 году на выборах депутатов в Государственную Думу.

Уже в 2019 году сбои системы стали помехой для волеизъявления избирателей. Операторы несколько раз отключали и вновь запускали блокчейн, в ходе голосования повторно выдавали бюллетени, обзванивали избирателей и рассылал им SMS-сообщения, вмешиваясь в ход голосования. В течение дня голосования неоднократно происходили сбои, из-за которых система работала в нормальном режиме только 8 часов из предусмотренных 12-ти.  

Наибольшую критику вызвало применение электронного голосования на выборах в Государственную думу VIII созыва в 2021 году. Электоральные исследователи отметили ряд крупных нарушений и возможных фальсификаций, главное из которых – отсутствие прозрачности проверки голования. Несогласие с результатами выборов, сделанных на основе электронного голосования, побудило к проведению массовых акций протеста.

Преимущества и недостатки ДЭГ,  тенденции его регулирования и применения в России подробно исследуются в отечественной научно-технической среде[4]. Российские специалисты, как и западные, приходят к выводу о не целесообразности  его использования на современном техническом уровне. 

Между тем, российский ЦИК и его местные подразделения с маниакальным упорством цепляются за эту форму голосования, порой внося в неё «качественные» усовершенствования.

Одно из них, например, для москвичей, которые приняли участие в ДЭГ на выборах мэра Москвы и в 13 муниципальных образованиях 11 сентября 2023 года, якобы чтобы привлечь избирателей, особенно старшего поколения, ввели гарантированное поощрение (?!)  под красивым названием – «Миллион призов» в виде бонусов по 1000, 3000 или 5000 призовых баллов (один балл равен одному рублю), которые затем отоваривались различными товарами и услугами в московских магазинах, кафе, ресторанах, музеях, направлены на благотворительность или использованы для пополнения транспортных карт.  

Из более 3,2 млн москвичей, проголосовавших 9,10 и 11 сентября по новой «прогрессивной» российской форме   – онлайн – почти 2,7 млн, или  82%. Не напоминает ли эта российская «новая» форма повышения качества ДЭГ форму подкупа избирателей ? И никто не обратился в Следственный комитет  РФ, как это делали на Западе,

Поскольку оппозиционные партии и движения — КПРФ, «Коммунисты России», ЛДПР, «Новые люди», «Левый фронт», движение «За новый социализм» промолчали, промолчал и Следственный комитет РФ — эту «новую», «прогрессивную»  форму – «Миллион призов» — предлагают еще более активно использовать на выборах президента РФ 17 марта 2024 года. 

Инициатива ее проведения принадлежит московскому бизнесу под эгидой Московской торгово-промышленной палаты (МТПП) – председатель – В.Платонов. Всего выделено более  3,5 млн призов розыгрышей 1000, 3000 и 5000 баллов.

Москва — не единственный регион, где граждан собираются «стимулировать» к участию в ДЭГ при помощи «лотерей», «призов» и т.д..   В Курганская области, например,  разыграют более 4 тыс. призов, в том числе однокомнатная квартира  и три автомобиля «Лада Нива Трэвел». Каково, какой щедрый российский бизнес?

Не смотря на крайне отрицательный мировой и отечественный опыт использования электронного голосования, ЦИК, который как государственный орган должен стоять на страже прозрачности и достоверности голосования, напротив — убеждает его противников в готовности ДЭГ к выборам президента.

20 февраля в Центризбиркоме России состоялся «круглый стол» с участием представителей политических партий, министерств и ведомств, экспертов по вопросам проведения дистанционного электронного голосования на выборах.[5]  

Председатель ЦИК Э.Памфилова мягко убеждала присутствующих, что «….мы ни в коем случае не собираемся навязываться (с ДЭГ – Ю.В.) , так как в обществе есть  традиции, есть привычки. Мы сознательно осовремениваем и развиваем наряду с совершенствованием ДЭГ и традиционное голосование».

Анализируя результаты ДЭГ за рубежом и России, невольно вспоминаешь  интервью президента РФ В.Путина журналисту Такеру Карлсону. На реплику Т.Карлсона,  почему отношения между Россией и США  после развала Советского Союза не стали нормальными, В.Путин ответил довольно четко и ясно:  «…..после 1991 года, когда Россия ожидала, что её возьмут в братскую семью «цивилизованных народов», ничего подобного не произошло…….. Соединённые Штаты, – обещали, что не будет расширения НАТО на восток, но это произошло пять раз, пять волн расширения. Мы всё терпели, всё уговаривали, говорили: не надо, мы же свои теперь, как у нас говорят, буржуинские, у нас рыночная экономика, нет власти Коммунистической партии, давайте будем договариваться».

 «Мы поняли, — подчеркнул В.Путин, —  что нас там не ждут, вот и всё….. Я могу только догадываться почему: слишком большая страна со своим мнением и так далее».

Вот и в вопросах ДЭГ у России свое мнение, свой научно-технический суверенитет.

Напомню Э.Памфиловой, что в 40 странах мира более 20 лет совершенствовали ДЭГ, и все-таки, в конечном счете, «не убеждали избирателей голосовать в электронной форме», а отказались от этой рискованной в достоверности системы.

Никого, к сожалению, в ЦИК не смущает, что совокупность отрицательных составляющих при нынешнем электронном голосовании, как свидетельствует мировой и отечественный опыт,  – это угроза для   качества избирательной системы России, камушек в мировое признание  российских выборов, если сказать мягко,  не легитимными.  Это нам надо?

Из анализа мирового и отечественного опыта, особенно российской судебной практики по ДЭГ, а также  проведения электронного голосования лицами, находящимися за пределами «пещерного правового сознания», вытекают  разумные выводы, которые оппозиционные партии и движения КПРФ, «Коммунисты России», ЛДПР, «Новые люди», «Левый фронт», движения «За новый социализм», «Надежда России» должны  реализовать незамедлительно. Инициатором Обращений, Заявлений, Исков вне сомнения должна стать КПРФ:

1.           Обратиться к президенту РФ В.Путину — заморозить проведение дистанционного электронного голосования при проведении важнейшего для страны и мирового сообщества политического мероприятия — выборах президента Российской Федерации — как базы, способствующей фальсификации выборного процесса.

                В порядке технического эксперимента разрешить проведение ДЭГ в 3-5 региональных субъектах с возможностью одновременного голосования в электронном виде и подтверждением на избирательных участках.

Поручить Счетной палате РФ провести аудит эффективности в этих экспериментальных регионах с целью анализа эффективности использования финансовых ресурсов при использовании ДЭГ и по  традиционной форме

2.           Согласиться и поддержать Председателя ЦИК Э.Панфилову, что основной формой на выборах президента РФ в единый день голосования 17 марта 2924 года предлагается считать голосование на избирательном участке. Эта форма оценивается большинством избирателей и за рубежом и в России как наиболее легитимной, наименее рискованная в аспекте фальсификации результатов волеизъявления избирателей.

3.           Разрешить вопрос: не подпадает ли  акция по так называемому  «стимулированию» ДЭГ под статью 5.16 КоАП РФ? Следственному комитету РФ целесообразно не только вернуться к рассмотрению акции «Миллион призов» на выборах мэра Москвы 11 сентября 2023 года как подкупа избирателей в выборном процессе, но и определиться с правомерностью  использования «стимулирования»  на выборах президента РФ 17 марта 2024 года в регионах страны.

  Воронин Ю.М.- доктор экономических наук, профессор,

 заместитель Председателя Совета министров Татарской АССР-

Председатель Госплана ТАССР; Первый заместитель  Председателя

Верховного Совета РФ;  депутат  Государственной Думы (второго созыва);

аудитор Счетной палаты РФ