1985 год. Герой книги сознанием переносится в голову М.С. Горбачева (пока еще не генсека). Поняв, что назад хода нет, он предается размышлениям, на тему о плюсах и минусах своего нового положения:

— Что в плюсах. В плюсах — я либо генсек, либо вот-вот им стану. Надо кстати, по календарю проверить — гикнулся товарищ Черненко или… дышит еще. Насколько я знаю тот период времени — мое избрание практически безальтернативно, и не потому что мне ворожит ЦРУ или МИ-6 или кого-то там в Вашингтоне задержали. Просто альтернатив нету, геронтократия брежневского призыва повыдохлась. Пленум ЦК не даст снова протащить в генеральные секретари старика, чтобы тот через год — два умер. Все понимают, что стране нужно ускорение, и старая гвардия его не придаст. Никаких новых мыслей у них нет. А я кандидат, устраивающий всех… из провинции, практически без команды — значит, много мест на самом верху освободится, двинутся изрядно заржавевшие карьерные лифты. Если избрать что Романова, что Гришина — у них своя давно наработанная команда, ловить там нечего.

   В плюсах то, что у меня есть какой-никакой жизненный и управленческий опыт, но самое главное — я могу делать реформы, потому что я своими глазами видел, своими руками щупал, и своими карманами ловил деньги в системе капитализма. Я знаю про другую систему если не все — то многое. Это огромный плюс, в СССР с моими знаниями мне можно давать доктора по экономике без защиты. Одна из причин того что реформы с треском провалились — было как раз то, что реформаторы не имели целостного знания о той системе, которую они строят. Даже если предположить, что Горбачев сознательно ломал систему социализма чтобы вернуться к капитализму — а знал ли он вообще что такое капитализм? Мог ли он что-то знать, если весь его опыт исчерпывался несколькими зарубежными поездками. Помните, как во время визита в США он с восторгом юного дебила расспрашивал Рейгана о том, сколько тут стоят дома и как их покупают и продают? Он ничего не знал про капитализм — и в том то была проблема. Нельзя строить то сам не знаю что. Советники Горбачева тоже ничего не знают — они жили при социализме, квартиры получали, а отоваривались в распределителях — откуда им что-то знать? А я знаю.

   Еще в плюсах — у меня неразваленная сверхдержава. Не знаю, плюс это или минус, потому что сверхдержава — означает кучу нахлебников на шее. Цена на нефть уже рухнула, остатки валютных резервов совершенно бездарно потрачены на помощь братской Польше, которая нас ненавидит. В разгаре Холодная война.

   Небольшой плюсик — это мое послезнание о том, что Звездные войны — это великий блеф и его не стоит бояться. Технологии, способные защитить от массированного ответно-встречного удара не появятся и через сорок лет, можно будет защищаться только от одиночных пусков. Но это не сильно поможет — вопреки общераспространенному мнению, военные расходы, а равно как и страх перед Звездными войнами сыграли лишь небольшую роль в решении идти на новую разрядку и договоренности с Рейганом. Главным было понимание того, что страна в застое, экономика тормозит и без получения новых технологий — уже в девяностые грянет полномасштабный кризис, усугубленный уже неоспоримым стратегическим отставанием. А технологии можно было получить только с Запада. Врагу никто не даст ни инвестиций, ни технологий.

   Ну и мое послезнание, основанное на том, что произошло и понимании, почему это произошло. Я даже книгу об этом написал — так, на досуге.

   Все остальное — минусы.

   Сгнившее, полностью разложившееся население страны. Это потом все это благополучно забыли и советские времена стали казаться этаким временем без забот, без проблем, без кредитов которые надо погашать. Добавлю от себя — без мяса, без нормальной одежды, без нормального жилья и еще много чего «без». Хронический дефицит всего и вся, очереди и распределительная система, при которой нельзя просто прийти и купить за деньги — породила неведомый доселе человеческий тип homo soveticus. Говорим одно, думаем другое, делаем третье, ты начальник я дурак, на работе ты не гость, унеси хотя бы гвоздь — и так далее. Советские учреждения превратились в рассадники интриг, по сравнению с которыми Венеция отдыхает, советские торговые базы превратились в рассадники воровства, советский комсомол — в рассадник цинизма и бессовестности. Никто уже ни во что не верит, но ради финских сапогов готовы мать родную продать. Потом, уже в девяностые, кто уедет, кто погибнет, кто сломается. Но это все — это не с неба упало, и не было такого что «ни за что». Это мы сотворили сами с собой и в каждом эпизоде виноваты.

   Советский человек сейчас — в реальности, не в мечтах — это либо угрюмый крот — подкаблучник, прячущийся от жены на гаражах, если есть, или на дворе, бухающий все от одеколона до тормозухи, ворующий на работе и из него мужик как из г…а пуля. Или жирная озверевшая бабища, прущая напролом в очереди, готовая убить за кило мяса с костями или за свое дитятко-хулигана. Вот что такое советский человек. Озверевший от недостатка всего, забывший про совесть, трамвайный хам и алкоголик.

   Ну или интеллигент с фигой в кармане, тихо пьющий на кухне, читающий самиздат, делающий вид что работает, и знающий что так нельзя, а как — ни хрена не знающий.

   Полностью неадекватная ситуации система власти — и конституция, которой можно простите подтереться. Да еще и с «минами» в виде права свободного выхода любой республики, которое можно реализовать… простым большинством голосов Верховного совета. Потом спохватятся, примут закон, с множеством рогаток — но будет уже поздно.

   Система власти — набор говорилен, но я, по крайней мере, знаю, что делать. В восемьдесят пятом здесь, на даче будет обсуждаться два варианта реформы политической системы. Один предложит Яковлев, бывший посол в Канаде — тупо скопировать американскую систему. Избираемый президент, Верховный совет, двухпартийная система — потом это все урывками появлялось. Второй вариант реформы — предложит ни кто иной, как Анатолий Лукьянов, тот самый «плачущий большевик». Именно он предложит смертельную комбинацию — усиление роли советов (говорилен) сверху донизу, и на самом верху пирамиды — громадный Съезд народных депутатов СССР, численностью в 2250 человек, избираемых соответственно: 750 человек от территориальных округов (то есть как сейчас… тьфу, как будет потом), 750 от национально-территориальных, и 750 от общественных организаций — то есть вообще келейно. Этот орган должен был избирать Верховный совет СССР, действующий на постоянной основе — идея была в том, что каждый депутат сможет за свою каденцию и в Верховном совете поработать, и основное время — с избирателями на местах. То есть система была рассчитана на непрофессиональных политиков. МС принял тогда сторону Лукьянова, и это было страшной ошибкой. Время, когда было можно спокойно избраться президентом СССР, было упущено, а вместо реформ — МС был вынужден больше года укрощать адскую депутатскую говорильню, куда по квотам от общественных организаций проникли такие уникумы как Афанасьев. Потом он признал свою неправоту, бросил Съезд на его создателя — Лукьянова, и начал реализовывать идеи Яковлева. Но на всенародные выборы президента СССР уже не пошел, избрался от Верховного совета (в качестве исключения) — и это была уже агония МС как политика. Так не делается.

   Так что надо сразу принимать программу Яковлева и избираться президентом СССР в 1985- максимум в 1986 году. И избираться, скорее всего, надо от социал-демократической партии, от реформистов. Таким образом, надо как можно быстрее избавиться от Политбюро, которое может снять генсека в любой момент, и приобрести собственную, не зависящую от «товарищей» легитимность.

   Однако, проблем хватает и без этого. Партия не выполняет той роли, которую собственно должна выполнять — прокладывает путь, определяет цели и мотивирует людей. Часть первых секретарей стали чистыми хозяйственниками, и их лучше сделать кем-то вроде губернаторов, сняв с ним всю идеологическую нагрузку. Часть тайно или явно фрондирует. Во власть с одной стороны проникают шестидесятники — шестидерасты, как их потом назовут. С другой стороны — у власти прямо сейчас -сталинисты. Сейчас, при Черненко — за идеологию фактически отвечает академик Ричард Косолапов, редактор журнала Коммунист, у него в кабинете телефон прямой связи с Черненко, минуя вертушку. Он матерый сталинец, как и помощник Черненко Вадим Печенев. Только тяжелая болезнь Черненко сдерживает их вариант «реформ».

   А так — КПСС это все что угодно, но только не политическая партия. Это и карьерный лифт для самых наглых и бессовестных. И инструмент расправы — угроза положить партбилет на стол еще как то сдерживает миллионы мужиков. И севшая на страну банда, где все «по понятиям» — потом они разбредутся по обслуге олигархов.

   Внешняя политика — это ад адский. На бумаге у нас полмира в союзниках, но по факту… частично это просто нахлебники, которых мы финансируем, частично — циничные юзеры, торгующие своей благосклонностью в обмен на поставки ресурсов по внутренним ценам. Когда вся Западная Европа мерзла в тисках нефтяного кризиса 1973 года, когда люди отапливали только одну квартиру в доме и стояли в очереди на заправках, Восточная Европа была в шоколаде, там был экономический рост. За счет нефти и газа, который мы гнали им по внутренним ценам. По сути СССР проморгал величайшую возможность — заменить поставки ближневосточной нефти поставками своей и получить за это валюту, да еще и поставить по высокой цене. От нефтяного бума — а цена тогда взлетела в четыре раза- мы ничего не получили. И долгами бывшие соцстраны не опутали — поставляли по тем ценам, как и было.

   Потом они нас предадут.

   Во внешней политике полный бардак, нет внешнеполитической доктрины, вообще не сформулировано, в чем заключаются интересы СССР во внешнем мире. Отношения с внешним миром разделены между тремя ведомствами. МИД занимается капиталистическими странами и странами неприсоединения, социалистическими занимается международный отдел ЦК КПСС. То есть не профессиональные дипломаты, а партийцы. Это нездоровое разделение сохранится и в новой России- странами бывшего СССР будет заниматься Администрация Президента, не МИД. И именно на этом направлении нас постигнут тяжелые провалы, включая самый тяжелый — Украину. Но и сейчас на совести международного отдела — Ирак, Иран, Афганистан, Польша, Южный Йемен, война между Сомали и Эфиопией, Венгрия в 56-м, Чехословакия в 68-м. Но никто никаких выводов не делает — отсутствие профессиональной дипломатии, подмена ее партийным эрзацем резко увеличивает шанс утраты контроля над ситуацией и развитием кризиса с тяжелыми долгоиграющими последствиями. Что еще хуже, послами часто назначают людей, от которых хотят избавиться здесь — то есть не лучших а худших. Ну и министерство внешней торговли. Еще один рассадник…

   Ладно, не будем.

   Национальная политика. Тут пока вроде как тишь да гладь, но в целом проблем полно, единственное преимущество — я эти проблемы знаю поименно. С персоналиями как то разберемся поодиночке, Назарбаева например надо поднимать в Москву, как и Алиева — а вот Кравчука как бы и не валить. Потому что толку от бывшего секретаря ЦК КПУ по идеологии на хозяйстве не будет, он профессиональный лжец и демагог. Ни единого дня он не проработал на производстве, ничего не сделал своими руками — только врал и врал и врал. Но как бы не решай проблемы тех или иных личностей, остается главное — по сути, внутри СССР сформировались нации. Сформировались они уродливо, в ходе борьбы за перераспределение бюджетных потоков, а не рынков, и вместо нормальных национальных элит — там чиновные кланы. Но свои интересы они блюдут почище капиталистов и готовы предать в любой момент, как только это покажется выгодным. А население тупое и оболваненное, им скажи, что москали съели наше сало — они и поверили, болезные. Им и в голову не приходит, что москали для их сала — это рынок, и чем больше рынков — для их сала, их автомобилей, их самолетов, их турбин, их кораблей — тем они богаче. Но они этого не понимают. Они думают, что москали, съев их сало — их обделили, а на самом деле — они обогатили, потому что купили. Но здесь никто так не думает, это потом, когда начнут останавливаться заводы…

   Если я хочу перебить влияние национально-романтических и одновременно чиновно-клептократических элит, мне надо вбить в мозг каждому или, по крайней мере, большинству, что СССР — это единый, большой рынок. И у СССР есть внешние рынки. И если мы начнем делиться — мы потеряем этот рынок, эти рынки и угробим промышленность. Во всем мире снимают границы — а мы их ставим. Но для этого надо чтобы именно большинство людей — это поняло, и прочувствовало ж… как говорится. Камлания про дружбу народов уже не работают, они просто раздражают.

   Ну и на сладкое — военные. Конфликт в Афганистане — но мы зачем то клепаем ускоренным порядком танки вместо того чтобы развивать спецназ. Десантники на самолетах, которые собьют при любом более — менее серьезном конфликте. Флот, в котором стремятся по тоннажу догнать и перегнать, но в котором нет ни одного приличного авианосца — да и неприличного тоже. И постоянное требование денег — дай, дай, дай.

   Вот в принципе — всё как есть. Всё с чем придется иметь мне дело. Можно сразу — вешаться, да как то не комильфо это. Ведь для чего-то меня сюда сунули, так? И отказаться от этого…

   Конечно, у меня есть преимущества. Я знаю, например про Чернобыль. Там всего то — надрать хвоста, чтобы не смели, мать твою, проводить хоть какие-то эксперименты на работающем, б… реакторе! Что реактор мать твою — не научный прибор для опытов, е…ть. Да даже просто продавить своей властью решение по повышению безопасности, в частности — все системы безопасности на реакторах переделать на неотключаемые. Казалось бы всего ничего — а пользы! Огромные деньги сохранятся, сколько людей останется живо и на своих местах, такая трагедия предотвратится. И более того — продолжится строительство атомных реакторов, а это большое подспорье для экономики.

   С Арменией будет посложнее — там все равно какие-то жертвы будут. Но что-то можно придумать — подкинуть например пару дохлых кошек, объявить карантин по чуме или оспе и провести эвакуацию. Разрушения будут массовые, но хоть людей в основном спасти.

   Но в целом… страна гнилая. Очень. Это все косметика, не более…

   Задумался и вдруг понял — а почему я так мрачно на все смотрю. Ведь все не так плохо.

   Наряду со страшной позднесоветской биомассой — в СССР полно и нормальных, более того — отличных людей. Здесь есть офицеры, которые служат за идею и такие же врачи. Здесь есть куча изобретателей, которым не дают развернуться. Здесь еще сохранилась та когорта великих директоров, которые небо и землю местами поменяют, если им такое задание дать. И многие воспитали учеников. Здесь куча людей, которые в будущем станут великими бизнесменами — могут и тут стать, если правильные стимулы сделать. Есть отличные хозяйственники — тот же Ельцин. В Москву его, наверное, рано пока, но он на своем месте результатов немалых добивается — хозяин области с ВВП как у иной союзной республики. И работяги тоже есть неплохие и немало — народ учить с нуля не надо, как в Китае, руки все же есть кому приложить. На селе есть колхозы-миллионеры, есть сильные председатели, секретари райкомов, есть села которые стали маленькими городками, в которых уже по два — три предприятия местной промышленности, своя пекарня, кирпичный заводик или чего. Если развязать руки, дать самостоятельность — они многого добьются. В Китае многие гиганты выросли как раз из таких сельских заводиков. Но главное — на селе нет той разрухи, которая осталась после девяностых, с заросшими полями и пьяным мужичьем. Людям не все равно, люди не сломлены.

   У нас нет резервов, это да — но мы и кредитов не успели нахватать. СССР по-прежнему считается первоклассным заемщиком. У нас сделаны громадные вложения в инфраструктуру и не порваны связи. Не успел раскрутиться маховик инфляции и в рубль пока верят. У нас все еще есть потенциально огромные рынки. Но главное — Китай еще не раскрутился. Место мировой фабрики свободно. Если мы вовремя начнем правильные реформы — то успеем частично занять место Китая. Романов, кажется уже выходил с идеей сделать Ленинградскую область союзной республикой — а там не это надо делать, там надо свободную экономическую зону. И в Калининграде тоже. И в прибалтийских республиках. Берег Балтики идеальное место — так мы получаем быстрый доступ к крупнейшим рынкам Европы — Скандинавия, Германия, Франция, Великобритания. Пошитая в Ленинграде или Риге вещь — может на вторые сутки уже оказаться в порту Гамбурга, на третий в магазине Берлина или Мюнхена, о такой логистике Китаю только мечтать. На Дальнем Востоке еще одну зону — на США и Японию.

   Но надо работать. Много работать. И главное — правильно работать. Когда мерилом работы служит усталость — это нехорошо.