В современной капиталистической России зуд реформирования неистребим. Реформируют сверху на федеральном уровне, реформируют в регионах, на местах, в организациях. Где угодно. И ладно бы был толк. Впрочем, о пользе дела много говорят. И порою красочно, сочно, но неубедительно. Реальные же цели, как правило, просты и банальны: новые должности и назначения, трудоустройство «нужных» людей, решение вопросов о дополнительном финансировании, перераспределение собственности, делёж земли, имущества.

ПРИМЕРНО такая, непонятная в своём существе, свершилась и реформа в ряде структурных подразделений Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского (КФУ им. В.И. Вернадского). Для начала, дабы читателю было понятно, поясню, что и сам сегодняшний университет, это, по сути, «сборная солянка», так как на основании постановления правительства Российской Федерации от 5 августа 2014 года объединил под своими сводами абсолютно разные по направлению подготовки высшие учебные заведения, существовавшие в Крыму и до воссоединения с Россией. Так, в результате правительственного решения объединились Таврический университет имени В.И. Вернадского и Крымский медицинский институт имени С.И. Георгиевского, Крымский аграрный институт и Крымская академия природоохранного и курортного строительства. Тогда, в 2014 году, специалисты высшей школы, профессорско-преподавательский состав, общественность не одобрили данное, фактически ничем не оправданное слияние. Но нас, крымчан, учили жить по-новому, по российским лекалам, а в России процесс объединения необъединяемого запущен основательно и надолго.

Но вернёмся в день сегодняшний. Итак, с нового, 2021 года в структуре КФУ им. В.И. Вернадского появились два новых образования с громкими названиями — Институт филологии и Институт медиакоммуникаций. Что же это за такие аж институты? На самом деле за данными вывесками находятся бывшие факультеты славянской филологии и журналистики, крымско-татарской и восточной филологии. Вроде бы ничего не поменялось. Нет. Изменилось многое.

Полтора десятка лет в структуре университета успешно работал факультет славянской филологии и журналистики, готовивший специалистов по русскому, украинскому языкам и литературе, славянским языкам. Несколько позже отдельным направлением была выведена журналистика. Вполне логично. Более того, все эти годы факультет возглавляла опытный и авторитетный декан, доктор филологических наук, профессор, руководитель научной школы, член специализированных советов по защите кандидатских диссертаций Г.Ю. Богданович. При этом важно отметить и то, что факультет результативно работал даже в годы «незалежности» и его коллективу удавалось готовить молодёжь, решившую связать свою жизнь с русской филологией.

За эти годы на факультете была создана неплохая материально-техническая база, защищено семьдесят кандидатских и докторских диссертаций, опубликовано свыше двух тысяч учебно-научных трудов, а это и монографии, и учебники, и учебные пособия, научные статьи. Проводились многочисленные научные конференции и симпозиумы по русскому и другим славянским языкам. Можно с уверенностью сказать, что подготовка специалистов осуществлялась на высоком уровне. Да и сама русская речь, русское слово были защищены, и каждый год множилось число студентов, выбиравших русскую филологию.

Сегодня же родной государственный русский язык смешали со всеми другими западноевропейскими и восточными языками. Ну разве такой подход разумен, или его можно назвать по-настоящему государственным? Спрашивается: зачем было рушить годами отработанный механизм?

Незавидна и судьба направления журналистики. Её соединили с полиграфической деятельностью и, как изюминку на торте, добавили к тому же культурологию, которая всегда была в составе философского факультета. Что и говорить — настоящие медиакоммуникации.

Вот такая абракадабра. Беда же в том, что профессионала с большой буквы Г.Ю. Богданович отправили на пенсию, судьба важнейших направлений подготовки — и прежде всего по русскому языку и литературе — крайне туманна, студентов, преподавателей и общественность не услышали (или не захотели услышать). А ведь ситуация эта с момента её оглашения в начале октября прошлого года имела широкий резонанс. Студенты писали главе республики, в министерство науки Российской Федерации, в профильный комитет Государственной думы, в администрацию президента. И нигде, насколько известно автору этих строк, их голос услышан не был. Ответов они не получили.

По поводу этих новообразований были сообщения в крымской прессе. Комментировали их в КФУ им. В.И. Вернадского. Какой-то конкретики, объясняющей необходимость этой затеи, осуществляемой новым ректором А.П. Фалалеевым, не последовало. Кстати, скажу: он в Крыму человек новый. И это, безусловно, нормальная практика, когда в большой стране в регион, в ту или иную организацию кадры присылаются из центра. Вот только всё же следовало бы прислушиваться к тем, кто всю жизнь живёт и трудится на той или иной территории, а в данном случае — в университете. Так должно быть, а не иначе. Но это, что называется, глас вопиющего в пустыне.

Свершилось то, что свершилось. Руководство, а также все те, от кого зависит принятие решений, ни студентов, ни общественность с их прошением — оставить всё на прежних местах — не восприняли и не услышали.

Что будет дальше? Как будет развиваться русская филология во вновь созданном институте? Не «затрут» ли её другие, скажем, западноевропейские языки? Немаловажно и то, кто же возглавит данную структуру. По имеющейся информации, Институт филологии возглавил бывший декан факультета иностранных языков Таврического университета, доктор филологических наук А.Д. Петренко, человек авторитетный, много лет отдавший университету.

Вот и получается, по крайней мере складывается такое впечатление, что русскому языку в этом новообразовании уготованы вторые роли.

И напоследок. Два канувших в Лету факультета — славянской филологии и журналистики, крымско-татарской и восточной филологии — всё время своего существования располагались в Симферополе, в отдельном здании, в достаточно удачном месте, фактически в парковой зоне, рядом с ботаническим садом университета и совсем недалеко от остановки общественного транспорта. При этом в здании добротном, трёхэтажном, вместительном и по размерам — немаленьком. В связи с этим не может не возникнуть вопрос: а вдруг кому-то понадобится прекрасное здание-особняк и создание институтов стало лишь этапом в реализации данных, с позволения сказать, намерений? В такой сценарий верить не хочется, но сколько в различных регионах, отраслях, структурах было подобных прецедентов. Не счесть.

Самое же главное, думается, в том, что в сфере высшего образования не стоит проводить экспериментов, лишаясь при этом профессионалов, вынужденных оставить любимое дело. От таких зондажей, как известно, добра ждать не приходится. Не стоит бить и по национальному достоянию — русскому языку.