Вполне рутинное заседание Совета по науке и образованию, прошедшее 8 февраля 2021 года, в День российской науки, в режиме видеоконференции в Ново-Огарёво, неожиданно привлекло к себе большое внимание прессы. Виной тому стало выступление на нём учёного из новосибирского Института цитологии и генетики Сибирского Отделения РАН Анастасии Проскуриной. Её нехитрый рассказ о своей зарплате, неожиданно вызвал у президента «обновлённой России» Владимира Путина ощущение, надо полагать, близкое к инфаркту. Ему было трудно поверить, что она просто до смешного мала.
Чтобы читатель понял, чем была вызвана особенная причина неожиданности ситуации, напомню одно обстоятельство. Помимо всего прочего, в ходе заседания должен был состояться энергетический пуск высокопоточного атомного реактора ПИК (т.е. «нейтронного микроскопа») и начаться тестовый эксперимент на площадке Петербургского института ядерной физики им. Б.П. Константинова в Гатчине. И они таки состоялись по сигналу президента. Не вдаваясь глубоко в этот специальный вопрос, хочу отметить, что российские учёные считают запуск реактора в работу большим достижением. Об этом, в частности, заявил первым открывший заседание президент Курчатовского института Михаил Валентинович Ковальчук, выступающие после него другие учёные очень рьяно его поддержали, не жалели хвалебных слов в адрес «российской науки». Видимо, они хотели польстить Владимиру Владимировичу, мол, только благодаря вашему просвещённому руководству «наша наука» достигла неимоверно больших успехов, которым наверняка завидует весь мир. Однако при этом не обошлось и без так называемого Эзопова языка, с помощью которого мысль как бы камуфлируется словесной дымкой.
Он явно ощущается, например, в выступлении М.В. Ковальчука. «Начиная процесс ввода в энергетический режим реактора ПИК, мы открываем на самом деле очень важный год, потому что у нас подготовлена к физическому пуску установка мирового класса – термоядерный реактор «токамак» на основной площадке Курчатовского института, которую в ближайшее время мы тоже будем запускать и вводить в эксплуатацию. Дальше у нас подготовлена NICA, которая двигается тоже к запуску, и в этом смысле у нас грядёт масса событий. Хочу напомнить, что «токамак» – это такое же русское слово, как «спутник», которое сегодня на слуху и которое мы ввели в оборот. Токамак – это прибор, который был придуман в нашей стране, в стенах Курчатовского института, и успешно эксплуатируется во всём мире». Вот тут мне хотелось бы задать вопрос Михаилу Валентиновичу: «Какую собственно страну вы имеете в виду под утверждением, что «токамак» был придуман в «нашей стране» — Российскую Федерацию или РСФСР/СССР?»
Поскольку задать лично этот вопрос заслуженному, глубокоуважаемому мною учёному не могу, то сам и отвечу. «Токамаком» называется наиболее перспективное устройство для осуществления управляемого термоядерного синтеза. Предложение об его использовании для промышленных целей и конкретная схема с использованием термоизоляции высокотемпературной плазмы электрическим полем были впервые сформулированы советским физиком Олегом Александровичем Лаврентьевым в работе середины 1950 года. Эта работа послужила катализатором советских исследований по проблеме управляемого термоядерного синтеза. Андрей Дмитриевич Сахаров и Игорь Евгеньевич Тамм в 1951 году предложили модифицировать схему, предложив теоретическую основу термоядерного реактора, где плазма имела бы форму тора и удерживалась магнитным полем. Термин «Токамак» был придуман в 1957 году учеником академика Курчатова Игорем Николаевичем Головиным и автором первой тороидальной системы Натаном Ароновичем Явлинским. И это название вошло во многие языки. Первый «Токамак» был построен в СССР в 1954 году и долгое время такие устройства существовали только в «нашей стране – СССР».
Конечно, я эти факты напоминаю не Михаилу Валентиновичу Ковальчуку, он их прекрасно знает, а читателям, в том числе и президенту «обновлённой России», который неоднократно высказывал критические замечания в адрес Советского Союза, в котором, дескать, ничего стоящего и не выпускали кроме резиновых галош. Нет, советским людям есть, чем гордиться!
А теперь уж перейду к столь нашумевшей истории. Она началась с выступления губернатора Новосибирской области Андрея Александровича Травникова, который представил трёх учёных дам Института цитологии и генетики — Анастасию Проскурину, Екатерину Поттер и Евгению Долгову. Президент решил побеседовать с Анастасией. Пересказывать не буду, просто процитирую, этого вполне достаточно, чтобы понять, что к чему в «обновлённой России».
А.Проскурина: С Вашего позволения, скажу о насущных проблемах как обычный, самый простой учёный, о тех проблемах, которые нас волнуют.
Первая, самая прозаичная проблема – это заработная плата. Моя должность – старший научный сотрудник, и моя зарплата составляет 25 тысяч рублей. Это в принципе достаточно высокая должность, как я считаю. На мой взгляд, зарплата не соответствует. Нам в этом году выделили надбавку шесть тысяч. То есть суммарно на руки я в настоящий момент получаю 32 тысячи рублей.
После того как Вы издали указ о повышении зарплат научным сотрудникам, это было почти три года назад, у нас сотрудникам было предложено перейти на полставки, чтобы отчитаться в повышении зарплат руководству. Обосновывали это тем, что указ был, а бюджет увеличен не был. Это первая проблема, о которой я хотела сказать.
Коллеги, может быть, скажут: подавайте на гранты, чтобы получать больше. Но с нашей отраслью биологии большая часть грантов уходит на закупку реактивов, потому что без реактивов мы просто не сможем работать, соответственно, на зарплату остаётся очень немного.
В этой связи также хотелось бы выступить в защиту РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований). Вызывает опасение, что он может быть объединён с Российским научным фондом, с потерей условий, на которых предоставляются гранты. В настоящее время только РФФИ предоставляет гранты таким небольшим коллективам научных сотрудников, собственно, к которым мы тоже относимся. Их индикаторы реальные, то есть выделяемое финансирование соответствует требуемым показателям, что не скажешь о Российском научном фонде, где требуется порядка восьми публикаций за три года. Как научный сотрудник я скажу, что хороших публикаций восемь штук для нас нереально написать за три года, даже если мы все усилия направим только на какую-то тематику. Это уже какое-то выжимание из пальца, разбивание на какие-то маленькие подразделы – совершенно бессмысленно, на мой взгляд.
И третий вопрос, который я хотела поднять, о нём уже сегодня говорилось, – это как раз внедрение в практику разработок. Пока что это совсем не работает. То есть мы сделали открытия, получили какие-то результаты и совершенно не знаем, куда с ними податься. То есть мы подавали заявки на разные финансирования, но куда обращаться, где искать, вообще реализовывать наши разработки, чтобы они дошли до людей, чтобы люди действительно пришли в больницу и смогли получить лечение по нашим технологиям, – это совершенно (?! – В.С.) не работает.
И я ещё услышала про быструю поставку реактивов. Это для нас четвёртый вопрос, очень актуальный. Пока до нас, до Сибири, ещё не дошло это введение. Меня очень заинтересовало это, поищу потом подробности в сети, как можно действительно купить антитела за десять дней. Это было бы просто прекрасно, потому что очень долго ждём по-прежнему.
У меня всё. Спасибо.
В.Путин: Ладно. Спасибо. Немало. Всё – это немало: и уровень заработной платы, и забюрокраченная возможность получения гранта, и затруднённая реализация ваших разработок. Это всё очень серьёзные вещи.
Кстати говоря, ведь и тема нашей сегодняшней встречи, как раз смысл обсуждения сегодняшней темы заключается в том, чтобы все эти барьеры убрать, создать лучшие условия для самой исследовательской работы и реализации результатов этой работы.
Но что касается уровня заработной платы и ссылки на то, что она была декларирована, но средства не выделяются, это надо очень хорошо проверить, посмотреть, как принимались решения на уровне ваших учреждений. Этот вопрос я сейчас, эту «шайбу», направлю министру Фалькову и министру Силуанову.
За последнее время как мы увеличили средства на этом направлении деятельности, Антон Германович?
А. Силуанов: Уважаемый Владимир Владимирович!
На самом деле по Новосибирской области у нас информация о том, что учёным по Вашему указу обеспечена заработная плата на уровне двукратной по региону. Анастасией Сергеевной было сказано о том, что она работает на полставки, поэтому если ставка разделена, соответственно, и уровень оплаты тоже пропорционально распределяется. То есть с точки зрения финансов по субъектам Российской Федерации у нас фонд сформирован, вопрос делёжки уже этого фонда внутри.
В.Путин: Понимаете, я так понимаю, что она же ведь работала на полную ставку? Анастасия Сергеевна, Вы на полную ставку работали, а Вам предложили перейти на полставки? Или Вы изначально работали на полставки?
А.Проскурина: Нет, мы все работаем на полную ставку с утра до вечера. Предложили перейти с сохранением стандартного времени работы, чтобы формально это выглядело как полставки. По бумагам идёт полставки, при этом мы продолжаем работать полный рабочий день.
В.Путин: Понятно. Но работали Вы на полную ставку изначально?
А.Проскурина: Да, конечно.
В.Путин: А потом перешли на полставки?
А.Проскурина: Нет, я не перешла. Позиция нашей лаборатории была принципиальная, мы не пошли на эти уловки, ухищрения для подтасовки каких-то данных, мы на это не согласились, но очень многие перешли просто вынужденно. Не знаю, конкретно кого, чьё это было распоряжение.
В.Путин: Да-да, то есть у Вас полная ставка?
А.Проскурина: 25 тысяч – это полная ставка. У меня есть трудовой договор, могу предоставить.
В.Путин: Я хочу вернуться тогда к Андрею Александровичу.
Андрей Александрович, какой средний уровень заработной платы в Новосибирской области?
А.Травников: Сейчас средний уровень заработной платы 39 тысяч.
В.Путин: 39 тысяч – средний. Если 200 по среднему от региона, то у неё должно быть почти 80 тысяч, да?
А.Травников: Так точно. Это опять же в среднем по отрасли должно быть.
В.Путин: 78 тысяч должно быть. Где деньги-то?
Антон Германович, если Вы говорите, у Вас информация о том, что у них 200 процентов от среднего в регионах, «где деньги, Зин»?
А.Силуанов: Владимир Владимирович, даже 210 процентов. У нас информация – 210 процентов.
В.Путин: Где они? Она сидит напротив в телевизоре, как в деревне говорят, Анастасия Сергеевна, у неё 25 тысяч, а должно быть 78, правда? Или 80 даже, если 210. Так, где они? Давайте вместе с Фальковым займитесь-ка этим делом, хорошо?
А.Силуанов: Выясним.
В.Путин: И не только по Новосибирску, но и по другим регионам.
Анастасия Сергеевна, если Вас будут за наш сегодняшний диалог как-то пытаться ущемлять, сразу позвоните в Администрацию Президента, и я с Вами переговорю по телефону, соединюсь.
А.Проскурина: Хорошо.
В.Путин: Мы доведём до Вас возможности, как это сделать, хорошо?
А.Проскурина: Спасибо.
В.Путин: Вам спасибо большое.
Ну, что тут можно сказать: вопрос с путинскими повышениями зарплаты выглядит по известной поговорке: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним – ходить!» Вопрос: «Где деньги, Зин?» — повис в воздухе, ответа на него нет, то есть Москва на эти цели деньги не даёт, а у регионов их просто нет. Вот местные власти и выкручиваются за счёт каких-то смешных технологий. Их, да и самого президента В. Путина можно спросить: «Ну, кого вы дурите, ребята? Неужели вы не понимаете, что народ все ваши ужимки, приколы и хохмы видит, понимает и не принимает! Ведь та же самая картина наблюдается и в образовании, и в медицине, т.е. везде, где трудятся простые люди!
В заключение хочу позволить себе обратить внимание читателей на одну информацию, то ли она вполне серьёзная, то ли тоже какая-то хохма, решайте сами. В пятницу, 12 февраля 2021 года, пресс-секретарь президента В. Путина Дмитрий Песков заявил, что прививки помогают президенту сохранить свое отменное здоровье, но информация о том, что Владимир Путин якобы собирается вакцинироваться от коронавируса ближе к осени, неверна. «У президента, тьфу-тьфу-тьфу, отменное здоровье, как раз прививки делаются для того, чтобы сохранять это отменное здоровье», — цитируют СМИ слова Пескова. Честно говоря, мне непонятно, с чего бы это вдруг он откликнулся на публикацию в газете «Коммерсант»? Вот если бы в газете написали бы, что у президента крепкое мужское рукопожатие, тогда, конечно, а так-то чего ради народ пугать?