А СЕВРЮЖИНЫ НЕ ЖЕЛАЕТЕ?
«Ах, прах её побери, эту конституцию!
Как ты около неё ни вертись,
а не даётся она, как клад в руки! »
М.Е.Салтыков-Щедрин
Она как бы есть в России. Даже в междуцарствие 1825 г., когда скончался император Александр I, а на престол ещё не взошёл Николай I, солдаты гвардейских полков дружно скандировали на Сенатской площади Санкт-Петербурга, что желают монархом Константина и его «жену Конституцию». Служивые и обыватели были введены в заблуждение звонким словом «конституция». Но гораздо громче прозвучали в ответ пушечные залпы картечью. Константин на трон не взошёл, а о конституции России пришлось надолго забыть. Пятерых возмечтавших о конституции и свободах скоро повесили, остальных проводили на каторгу в Сибирь и отравили проливать кровь на мятежный Кавказ.
В другой раз за свободой и защитой от произвола к иному самодержцу Николаю II направился мирный рабочий люд только 9 января 1905 г. И снова подданных встретили штыками, патронами, да нагайками. В стране началась первая русская революция. Размах её вынудил «хозяина Земли Русской» издать «Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка». Царь под давлением восставших масс согласился на создание законодательного (представительного) органа – Государственной Думы, но наделил себя правом распускать её и блокировать своим вето любые решения этого «парламента». Весьма ограниченными оказались и все дарованные царским манифестом «свободы».
Собравшуюся в апреле 1906 г. I Государственную Думу Николай II и его правительство терпели вместо предусмотренных 5 лет всего-то 72 дня. Её преемница просуществовала 102 дня, после чего премьер-министр Столыпин, организовав полицейскую провокацию, разогнал неугодный «парламент». Безосновательно обвинив в заговоре против правительства депутатов фракции социал-демократов, он потребовал лишить их неприкосновенности, а в ответ на попытку создания комиссии, способной установить, так ли это, осуществил государственный переворот. Без участия «парламента» был изменён закон о выборах, что позволило сформировать следующий состав Думы из более покладистых «народных представителей». Ради этого царь и попрал положения своей «конституции». Права на то даже он по закону от 23 апреля 2006 г. не имел, но властью и силой обладал.
«Конституционно-ограничительные затеи» кончились и для самого самодержавия, и для народа и страны весьма печально. Известный религиозный философ и журналист В.В.Розанов в начале марта 1917 г. констатировал: «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три… разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось… Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего. Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60 «и такой серьезный», Новгородской губернии, выразился: «Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть». А кто-то всё норовит возложить всю вину за развал «исторической России» на В.И.Ленина и большевиков. Они, дескать, повинны и в озверении народа, в убиении невинного царя. Словно запамятовали ненавистники коммунистов и Советской власти, пророческие строки из пушкинской «Вольности»:
«Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле».
Увы! Но урок, как говорят в народе, оказался не в прок. Но не сподобилось на принятие конституции и самозваное буржуазно-помещичье Временное правительство, возникшее после свержения самодержавия. За полгода оно изрядно развалило государство и только в сентябре 1917 г. поведало миру, что «государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский», и… признало наличие при таком управлении «смуты в армии и стране, опасность, угрожающую родине и обретённой свободе». Торопиться с созывом Учредительного Собрания, призванного определить форму государственного устройства и выработать конституцию, господа не стали, и лишь учредили специальную конституционную комиссию, которая оказалась недееспособной.
Депутатов Учредительного Собрания избрали уже при большевиках, и оказалось их не то 715, не то 703, но в столицу прибыли только 410. Голосовать им было не за что, а предложенную Свердловым для утверждения «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» они отвергли 237 голосами. После этого большевики и левые эсеры покинули собрание, лишив Учредительное Собрание всякого кворума. Ни парламента не получилось, ни конституции не обрела Россия от буржуазной «демократии». Расхожим, но весьма далёким от действительности, суждением стало, что не следовало матросу Железняку произносить историческую фразу «Караул устал!» А что следовало неопределённое время охранять и кормить этих 237 совершенно бесплодных «народных избранников»? Так они никому не были нужны. Большевики их не арестовали, не подвергли репрессиям. Зря, право дело. Пятеро из них, оказавшись в Самаре и вскоре после начала мятежа белочехов объявили себя Учредительным собранием, подтянули к себе еще без малого около сотни таких же проходимцев с «мандатами», обзавелись «народной армией» и объявили войну Советской власти. Это они захватили в Казани значительную часть золотого запаса страны, потом разворованного чехами и колчаковцами. Даже Деникин, Юденич, Врангель и прочие авожди белого движения не помышляли «восстанавливать» власть убогого «Учредительного Собрания». А адмирал Колчак так и вовсе 2 декабря 1918 г. отправил в Уфу, где заседал «съезд» членов «Учредительного собрания» карательный отряд во главе с полковником Круглевским. Десятки арестованных доставили в Омск и всех не успевших сбежать и не заручившихся защитой западных союзников расстреляли и утопили в Иртыше. По ублюдочной «Уфимской конституции», наспех сооружённой этими господами, жить никто не собирался.
Конституцию народы России обрели благодаря Октябрьской революции, партии большевиков и В.И.Ленину. 10 июля 1918 г. V Всероссийский съезд Советов провозгласил, что принимает её для утверждения «диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплоатации человека человеком». Отвергнутая Учредительным Собранием в январе 1918 г. «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» стала составной частью основного закона страны. Верховная власть принадлежала Всероссийскому съезду Советов, а в промежутках между съездами – ВЦИК (исполнительному комитету), как высшему законодательному, распорядительному и контролирующему органу. Этим был закреплён отказ от буржуазного принципа разделения властей. Это приветствовалось абсолютным большинством трудящихся, которые поддержали Советскую власть, коммунистов и В.И.Ленина, что и предопределило поражение белого движения, провал иностранной интервенции.
С образованием СССР возникла необходимость принятия Конституции уже союзного государства. В «Декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик», ставшей составной частью принятой в 1924 г. Конституции страны, говорилось: «Воля народов советских республик, собравшихся недавно на съезды своих Советов и единодушно принявших решение об образовании Союза Советских Социалистических Республик, служит надежной порукой в том, что Союз этот является добровольным объединением равноправных народов…».
Союз оправдал своё существование созданием мощной супердержавы, продемонстрировавшей миру высочайшие темпы экономического развития, социальные достижения, выразившиеся в отсутствии в стране безработицы, гарантиях бесплатного и качественного здравоохранения, образования и т.д. Он выдержал суровые испытания Великой Отечественной войны в противостоянии с фашизированной Европой и даже в условиях горбачёвского предательства, породившего глубокий кризис социализма, народы СССР на мартовском референдуме 1991 г. в своём подавляющем большинстве (около 78%) высказались за сохранение Советского Союза.
Трудящиеся буквально выстрадали своё государство, отстояли его в боях с внутренними и внешними врагами. Советские Конституции принимались для народа и самим народом. В 1936 г. проект новой Конституции СССР был опубликован во всех газетах страны, передавался по радио, издан брошюрами на 100 языках тиражом свыше 70 миллионов экземпляров. Более 75 миллионов человек (55% взрослого населения страны) индивидуально и коллективно внесли в проект Основного Закона около двух миллионов поправок, дополнений и предложений. В 1977 г. Верховный Совет СССР принял очередную Конституцию и тоже после всенародного обсуждения её проекта. В нём приняли участие около 140 миллионов граждан Советского Союза.
А вот по мере того, как в стране после развала СССР становилось больше мнимой «демократии», пропорционально сокращалось и участие народа в формировании власти, его влияния на процесс конституционных изменений. В 1990 г. фактически был запущен механизм разрушения самих основ общественного и экономического строя советского государства. Даже не интересуясь на то мнением народа, в уже изменённую без его участия редакцию Конституции внесли очередную порцию поправок, предусматривающих легализацию частной собственности на средства производства, введение должности президента при явном умалении роли коммунистической партии.
Во главе партии и государства оказался Горбачёв — человек, чуждый стране и народу. История имеет свойство повторяться и в виде трагедии, и в виде фарса. «Я так и не уразумел, благодаря каким свойствам он молниеносно вознесся на такую невероятную высоту. Разговор его не свидетельствовал не только о большой просвещенности, но и об обычной образованности. Я не почувствовал в нем особого обаяния. Не исходило от него и ощущения особой интеллектуальной или физической мощи». Сказано будто о Горбачёве, но таким запомнился британскому разведчику и писателю С.Моэму другой «демократический» правитель России — Керенский, упорно ведший страну к катастрофе в 1917 г. «Положение России ухудшалось с каждым днём, …а он убирал всех министров, чуть только замечал в них способности, грозящие подорвать его собственный престиж. Он произносил речи. Он произносил нескончаемые речи». Так действовал и Горбачёв, ставший «лучшим немцем». На вершине пирамиды власти советского государства оказался в буквальном смысле слова «властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой». Попирая Конституцию и расширяя свои полномочия, он со своим окружением агентов иностранного влияния привёл страну к катастрофе.
8 декабря 1991 г Ельцин, Кравчук и Шушкевич, подписав так называемых «беловежские соглашения», заявили о прекращении существования Советского Союза, чем совершили государственное преступление. Съезд народных депутатов Российской Федерации в последующем отказался ратифицировать антиконституционный акт о развале СССР. Ельцину для утверждения «демократии» и «легитимация» совершённого государственного переворота потребовался расстрел высшего законодательного органа власти России из танковых орудий в октябре 1993 г. Узурпировав всю полноту власти, он самовольно учредил Государственную думу и Совет Федерации как органы законодательной и представительной власти, назначил выборы в них на 12 декабря 1993 г. Решили и референдум учинить для одобрения проекта Конституции, утверждённого кремлёвским сидельцем без всякого согласования с Конституционным совещанием, как требовал закон. Своим указом Ельцин единолично установил норму всего лишь 50-процентной явки избирателей на референдум и подачи 50 % голосов «за» от числа явившихся (а не от общего числа избирателей – как предписывал закон). В голосовании не участвовала значительная часть граждан, переставших быть таковыми в результате беловежского путча. В результате, ельцинская конституция без всякого обсуждения была принята менее чем третью голосов избирателей. Но и этот результат достигли масштабной фальсификацией. В референдуме фактически приняли участие лишь 46,1 % избирателей, что означало его провал, но в Центризбиркоме объявили, что конституция одобрена народом, и сразу уничтожили все компрометирующие документы. Конституционный суд, признавший действия Ельцина антиконституционными, был к тому времени уже разогнан. Разбираться с преступниками было некому, а народ безмолвствовал.
В руках президента отныне концентрировалась невиданная прежде власть. Он творит указы и законопроекты. Он назначал ключевых министров и предлагал для утверждения председателя правительства. Под ним оказались суд и прокуратура. Он определяет направления внутренней и внешней политики и т.д. При всём этом ельцинская конституция не предусматривает никакой ответственности главы государства. Это в Корее, даже Пакистане судят президентов за преступления. А в России Путин своим первым указом освободил Ельцина от всякого уголовного преследования и наделил его с домочадцами огромными льготами и привилегиями.
Трудящимся же по ельцинской конституции достались в основном красивые декларации. Почти каждая основополагающая статья Основного Закона, касающаяся прав граждан, ограничена другим законом, сужающим, а то и отменяющим конституционные статьи. Объявлено, что можно собираться мирно и без оружия на митинги и демонстрации, но отдельным законом органам местной власти предписали возможность запрещать эти акции, что они с успехом и делают. По Конституции граждане имеют право избирать и быть избранными. Но в Совет Федерации засылают арашуковых (сидят за хищение миллиардов и организацию убийств!), шияновых (находится в международном розыске!) и нарусовых (сам Путин чем-то семейке обязан!) без какого-либо участия тех, кого нарекли источником власти. Придумали и «фильтры» для тех, кого не желают иметь кандидатами на губернаторских выборах. Даже позаимствовали у фашистского дуче Муссолини механизм распределения депутатских мандатов по «системе Империале», признанной во всём мире реакционной и несправедливой. Конституционное упоминание о референдуме в России практически уничтожено законом «О референдуме» и решениями судов.
Социальные блага, прописанные в ельцинско-путинской Конституции, тоже остались в основном на бумаге. Российская Федерация объявлена социальным государством, обеспечивающим достойную жизнь и свободное развитие человека. Не тут-то было! Политика властей страны не направлена на создание условий для достойной жизни и свободного развития граждан. Иначе не было бы дикой социальной дифференциации и трети граждан, живущих за чертой бедности, пенсий стариков и студенческих стипендий на уровне намного ниже прожиточного уровня. С народом расплачиваются постоянно дешевеющим рублём, превратившимся в худшую валюту мира. И никто за то не несёт никакой ответственности. Население в результате проводимой Путиным и его правительством политики нищает, а гарант из года в год всё призывает бороться с бедностью. При этом его ближайшее окружение из числа птенцов «гнезда Собчака» и друзей из «кооператива «Озеро», многочисленное ворьё, обосновавшееся в органах федеральной и местной власти, преумножают, невзирая на кризисы, свои уже ставшие чрезмерными капиталы. Им важно сохранить режим Путина. Ради этого и была учинена «конституционную реформу». Власти открыто демонстрируют всему миру, что Россия не является правовым государством, ибо не право ограничивает в этом государстве действия власти. Для изменения конституции оказалось достаточным воли и желания самого Путина, согласившегося «обнулить» своё президентство, чтобы остаться в Кремле и после 1924 г., вершить политику, угодную тем, кто видит только в нём надежду на процветание и благополучие. Гражданам всего-то и обещают индексацию потерь от инфляции и прочие мелочи. А это значит, что Россию и впредь при них у власти ожидают кризисы, дефолты и девальвации. И никакое упоминание Бога в конституции не защитит страну от последствий губительного для страны социально-экономического курса.
При активном участии даже не читавшей «интересную книгу» прыгуньи, учтя инициативу первой женщины-космонавта, получив одобрение большинства депутатов Госдумы и Совета Федерации, региональных органов власти и Конституционного суда, гарант незыблемости основного закона утвердил конституционные изменения. А кто-то удивлялся как Жириновский, получая в Кремле от Путина орден «за заслуги», блажил: «Боже царя храни! …Царствуй на славу…нам». А потом было голосование… И на пеньках тоже.
Правильно М.Е.Салтыков-Щедрин заметил, что господам «чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать». Очевидно, что конституцию они пишут исключительно для себя, севрюжину обещают, но делиться ей не намерены, а обдерут народ ещё не раз всенепременно, если он и впредь будет безмолвствовать.
Пора понять, что Конституция для народа возможна только при наличии подлинно народной власти. Поэтому следует вспомнить научно обоснованный вывод марксизма о необходимости слома буржуазного государства и замены его государством диктатуры трудящихся масс.
А.Кругликов,
член Президиума ЦС РУСО,
доктор исторических наук