Жизнь Жоржа Дантеса после убийства на дуэли великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина можно назвать вполне себе удавшейся и счастливой. После разжалования в солдаты и высылки молодого человека во Францию, Дантес сумел построить отличную политическую карьеру, заработал много денег, был мэром города Сульца, приобрел великолепное имение, завел большую семью. Дантес даже говорил порой, что дуэль с Пушкиным пошла ему на пользу: если бы этого трагического эпизода не случилось, скорее всего, мусье Жорж прозябал бы в каком-нибудь провинциальном русском городе в звании командира полка.

Однако, при всей безоблачности существования убийцы Пушкина во Франции, судьба приготовила ему страшное наказание.

Девочка, которая любила Александра Пушкина

В 1840 году в шикарном имении Дантеса в парижском пригороде Сульце супруга мусье Жоржа Екатерина Гончарова родила прелестную девочку, которую назвали Леония-Шарлотта. Дантес был без ума от очаровательной белокурой малышки, не подозревая, что именно в ее лице он будет наказан за совершенное им когда-то в заснеженной России злодеяние. Леония-Шарлотта разобьет отцовское сердце, станет его проклятием и напоминанием о том роковом дне на Черной Речке, когда сама русская Поэзия обливалась кровью на снегу.

Следует сказать, что само имя Пушкина и любое упоминание о России в семье Дантесов были табуированы. Екатерина Гончарова и та говорила с дочерьми исключительно по-французски, боясь употребить хотя бы одно русское словечко. Кажется, Дантес после всего произошедшего с ним в России, стал в известной мере русофобом.

Екатерина Гончарова умирает, когда Леонии-Шарлотте не исполнилось и трех лет. Четырех детей русской аристократки (трех девочек и мальчика) начинает воспитывать Адель Дантес — сестра мусье Жоржа.

Детей воспитывали исключительно во французском духе, никакого намека на Россию в доме не было и в помине. И вдруг, в подростковом возрасте Леония-Шарлотта начинает неистово интересоваться Россией и Пушкиным. Несмотря на увещевания отца, девочка самостоятельно принимается за изучение русского языка и осваивает его в совершенстве!

Девушка запоем читает стихи Пушкина, его прозу. Образ великого русского поэта, жгущего глаголом сердца людей, встает перед ней во всей своей мощи. Леония-Шарлотта в буквальном смысле влюбляется в Пушкина. И каково же ей было узнать, что убийцей ее кумира, ее дяди, величайшего поэта в истории, был ее собственный отец!

И однажды она подошла к отцу и сказала: ««Папа́, зачем вы убили Пушкина?». Дантес сидел в кресле перед камином, держа в руках чашку с вином. Чашка упала на пол, разбилась. Вино, похожее на кровь, залило белоснежный гранит.

Дантес неуклюже пытался что-то объяснить дочери, оправдаться, но она не стала слушать его, и, разрыдавшись, убежала. С этого дня началось отдаление Леонии-Шарлотты от отца, которое привело к полному разрыву и враждебности отношений. Так пуля Пушкина все же настигла сердце его врага.

За грехи отца

Пушкин стал своего рода иконой для Леонии. Девушка украсила свою комнату его портретами, в шкафах были только книги Пушкина. Леония знала наизусть сотни стихотворений Александра Сергеевича. Более того, девушка легко читала наизусть главы из «Капитанской дочки».

Тень убитого поэта навсегда встала между отцом и дочерью. Во время одной из ссор Леония прилюдно, при гостях, обвинила Дантеса в убийстве Пушкина. После этого девушка покинула отчий дом и больше никогда не общалась со своим родителем.

Можно представить, какая это была драма для Дантеса. Пушкин при помощи своего творчества отнял у него самое ценное — родную дочь. Страшная месть, воистину страшная.

Дантес стал называть Леонию сумасшедшей и вскоре поместил ее в одну из парижских клиник для душевнобольных. В доме скорби несчастная девушка прожила 28 лет вплоть до своей смерти в 1888 году.

В 1899 году, в дни празднования 100-летия со дня рождения Пушкина, корреспондент газеты «Новое время» взял интервью у Луи Дантеса, брата Леонии. Вот что тот сказал:

— Пушкин! Как это имя связано с нашим! Знаете ли, что у меня была сестра, — она давно покойница, умерла душевнобольной. Эта девушка была до мозга костей русской. Здесь, в Париже, живя во французской семье, во французской обстановке, почти не зная русских, она изучила русский язык, говорила и писала по-русски получше многих русских. Она обожала Россию и больше всего на свете Пушкина.

Многие современные исследователи убеждены, что Леония вовсе не была душевнобольшой, и ее пребывание в доме скорби — это исключительно воля отца, не желавшего признавать, что дочь больше любит убитого им русского поэта, чем его самого.