Вспоминаем Народного артиста СССР Бориса Андреева

Уже где-то в 70-е годы звание Народный артист стало восприниматься просто как свидетельство профессиональных достижений актёра, режиссёра, музыканта. Но изначально смысл в него был заложен куда более глубокий: это звание было высокой оценкой деятельности мастеров искусств, поставивших своё творчество на службу народу. И многие из них, кстати, ясно понимали это. Мой отец, который в конце 40-х — начале 50-х годов работал в Харьковском горкоме комсомола, вспоминал, что когда в Харьков приехал на гастроли выдающийся певец Максим Михайлов, он потребовал (именно потребовал!), чтобы в его программу были включены бесплатные выступления перед рабочими — «иначе какой же я Народный артист».

Народным артистом в полном смысле был и актёр Борис Андреев, 106 лет со дня рождения которого исполнится 9 февраля. Он сам прошёл путь, говоря словами куплетов Владимира Володина из фильма «Кубанские казаки», «от артиста из народа до Народного артиста».

Борис Фёдорович рассказывал мне: «Я работал на Саратовском заводе комбайнов. Мне тогда было лет четырнадцать. Начал заниматься в нашем клубе художественной самодеятельностью. И Народный артист Слонов, который курировал клуб, посоветовал заводской общественности, чтобы меня направили в театральное училище. Мне помогли устроить жизнь так, чтобы я мог продолжать работать на заводе и одновременно учиться. На четвёртый год обучения меня открепили от завода и дали заводскую стипендию».

Став актёром, Борис Андреев навсегда сохранил ощущение неразрывной связи со своим поколением советских тружеников, можно сказать, он чувствовал себя его «полномочным представителем» в искусстве.   «Мне как актёру выпало счастье пройти в образах своих героев всю жизнь моего поколения: от начала становления через солдатскую жизнь до высокого творческого подъёма, — говорил Борис Фёдорович. — Мы совпадали всем: внешностью, душой, человеческими устремлениями».

Ощущение этой связи обусловило высокую требовательность актёра к ролям. По словам Бориса Фёдоровича, для него не имело значения, главную роль ему предлагали или второстепенную, в комедии или в серьёзном фильме, — «но человеческое содержание в ней должно быть обязательно».

Разумеется, Борис Андреев играл не только людей своего поколения. Так, одной из наиболее значительных ролей специалисты считают Вожака в «Оптимистической трагедии». Сам Борис Фёдорович объяснял такое отношение к его работе тем, что он «порвал с прежней традицией трактовки этого образа». Играть бандита, захватившего власть над отрядом революционных матросов, каким Вожака зачастую представляли на сцене, актёру было неинтересно. Он хотел найти и в этой роли человеческое содержание — и нашёл: Андреев раскрыл трагедию искреннего революционера, не понимающего конструктивного начала революции. Для него –  это только возможность проявления веками копившейся ненависти угнетённых к угнетателям. Тем самым, он, говоря словами Бориса Фёдоровича, «загнал себя в угол, из которого нет выхода».

Не могла пройти мимо первого богатыря советского кино и роль первого богатыря Земли Русской Ильи Муромца. Но и в ней он обогатил человеческое содержание образа из былины — Борис Андреев сделал его доминантой глубокое ощущение героем своей связи с народом. «Чудесной ролью» назвал Борис Фёдорович деда Ерошку из «Казаков». Не менее чудесная роль — переживающего нравственное возрождение матроса Лучкина в фильме «Максимка». Не раз ему доводилось играть купцов…

Но всё же главным героем Бориса Андреева всегда оставался человек из поколения, говоря словами самого Бориса Фёдоровича, «тех ребят, которые повели первые пятилетки». А главную тему своего творчества  он определил так: «Линия построения социалистического общества».

И до нашей встречи в 1979 году я любил Бориса Андреева как актёра, с удовольствием смотрел фильмы с его участием. Но, признаться, прежде я никогда не оценивал их с такой точки зрения. А  когда, размышляя над нашей беседой, мысленно выстроил эти роли в один ряд, убедился, насколько прав артист.

Линия построения социалистического общества явственно просматривается в первых ролях Андреева в кино – Назара Думы в «Трактористах» и Харитона Балуна в «Большой жизни». Они, в сущности, хорошие парни, которые, однако, живут по принципу: отработал положенное – и гуляй, ничем не загружая голову. Но окружающие люди  да и сама жизнь подводят их к пониманию того, что в новом обществе человек должен быть активным участником социалистического строительства. Осознание этого открывает героям Андреева духовный смысл труда на общее благо, рождает стремление к совершенствованию своего  внутреннего мира. И позволяет подняться на новую духовную высоту.

Началась война – и герой Андреева надел гимнастёрку. Но и в ней он был не просто солдатом, а строителем социалистического общества, который теперь должен стать его защитником. Неслучайно персонаж актёра в популярнейшем фильме «Два бойца» не просто Саша Синцов, но «Саша с «Уралмаша»».

А потом герой Андреева – уже зрелого возраста, обогащённый жизненным опытом, вновь вернулся к созиданию. В фильме «Большая семья» артист создал один из наиболее интересных в психологическом отношении образов — потомственного рабочего Ильи Журбина,   руководителя самого ответственного участка большого судостроительного завода. Илья Матвеевич признанный мастер своего дела. Но жизнь постоянно развивающегося общества и перед ним ставит непростые проблемы. Он считает недопустимым для себя ни жить за счёт старого авторитета, ни отступить перед возникшими трудностями. И в 50 с лишним лет он, пересилив самолюбие, берётся постигать науку, начиная со школьных азов, потому что пришёл к пониманию: без этого он не сможет ответить на вызовы времени.

Строительство мощных гидроэлектростанций позволяло развивать и расширять индустриальную базу страны. Но многим сельским жителям оно приносило горе. Они были вынуждены уходить со своей земли, из родового гнезда, от родных могил… Борису Андрееву довелось сыграть представителей обеих сторон этого нравственного конфликта. В фильме «Поэма о море» он сыграл Савву Андреевича Зарудного, председателя колхоза, земли которого и жильё колхозников станут морским дном после пуска Каховской ГЭС; в картине «На диком бреге» — Фёдора Григорьевича Литвинова, руководителя строительства крупнейшей ГЭС, которое вынуждает крестьян покинуть обречённые на затопление места, обжитые не одним поколением предков.

 Но для обоих этих людей главный ориентир в жизни — линия построения социалистического общества. А для дальнейшего развития державы наращивание энергетических мощностей категорическая необходимость. Именно поэтому Литвинов, понимающий селян и сочувствующий им, вынужден неуклонно отстаивать проект строительства.  Осознание этого заставляет Зарудного, сколь это ни тяжело, примириться с гибелью старого села. Для прощания с родными очагами он созывает всех односельчан, разъехавшихся в разные годы по стране.

Но вот нравственный конфликт, возникший между Литвиновым и, казалось бы, его единомышленником — главным инженером стройки Петиным непримирим. Потому что линии их жизни ведут в разных направлениях.

Литвинов — коммунист не только по партийной принадлежности, но и по своей духовной сущности. Петин тоже не прочь бросить фразу: «Я как коммунист…», но при этом  для него крупнейшая стройка, находящаяся в центре внимания всей страны, — это прежде всего блестящая возможность сделать рывок в своей карьере. И потому для него главное не само дело, а, говоря современным языком, пиар, создаваемый вокруг него. Когда Литвинов тяжело заболевает, Петин, оказавшийся во главе стройки, не считаясь с реальными возможностями, тут же выдвигает план сокращения сроков возведения ГЭС, провозглашая его «броском к коммунизму», подключает ведущие СМИ для его прославления. Каждый шаг вперёд служит поводом к помпезной шумихе, а неудачи и трудности скрываются…

И Литвинов, ещё не оправившись после болезни, вступает в борьбу с Петиным, потому что убеждён: такие методы работы приносят вред не только стройке, но, что ещё хуже, — людям, подрывая в них веру в важнейшие идейные ценности, которыми спекулирует Петин. 

С 60-х годов в советском кино стала активно разрабатываться тема борьбы новаторов с консерваторами на производстве. Не миновала роль консерватора и Бориса Андреева — именно таким поначалу кажется его герой, директор крупнейшего в стране предприятия по выпуску котлов для электростанций Игорь Петрович Друянов в телефильме 1976 года «Моё дело».

Но вскоре возникает ощущение, что это очень странный «консерватор». Не так уж давно, с десяток лет назад, Друянов, осознав возрастающее значение тепловых электростанций, сумел преодолеть немалые трудности и сопротивление части сотрудников, и добился переориентации завода на выпуск котлов для них, что сделало предприятие флагманом отрасли. Лидера «оппозиции», начальника КБ Дмитрия Семеняку, он заставил написать заявление об уходе. И вот теперь Семеняка приезжает к нему как сотрудник министерства, чтобы выяснить причины невыполнения годового плана, и с уже подготовленным решением о смене собой Друянова.

Дмитрий Остапович искренне убеждён, что директор отстал от требований времени, а вот он, Семеняка, им полностью отвечает. Он разъясняет Друянову, что главное для современного директора — это «ясность и рациональность», а тот принимает волюнтаристское решение о запуске в производство принципиально нового котла, к чему завод не готов, и действует методами уловок и ухищрений. Но прав Игорь Петрович, когда говорит, что Семеняка не дорос до должности директора завода, определяющего состояние отрасли. Потому что главное для руководителя такого уровня — умение видеть перспективу развития. А Дмитрий Остапович к этому не готов. И потому он не понимает, что  решение Друянова о производстве принципиально нового котла — это проявление не безответственности,а, напротив, высшей ответственности — ответственности за страну. Оперативное освоение нового котла позволит Советскому Союзу сохранить лидерство в мировой теплоэнергетике. Проволочка — отбросит в аутсайдеры. Именно из этих соображений Друянов «пробил» заведомо невыполнимый план, чтобы, опираясь на него, начать реконструкцию завода. Да, наверное, стоило бы добиваться своей цели более современными методами — не прибегать к хитростям и уловкам, а ясно и рационально доказывать необходимость своего решения. Но в главном Друянов безусловно прав. В конце концов к пониманию этого приходит и Семеняка… 

Борис Андреев не только создавал на экране образы строителей социализма, он сам был активным участником строительства социалистического общества. Ведь определяющая цель этого строительства — развитие человека. Очень важную роль в этом играет искусство. И Борис Фёдорович, ясно понимая это, относился к своему делу очень ответственно. 

Он не только говорил, что актёр должен стремиться играть таки роли,  «которые что-то дают уму и сердцу», но и следовал этому принципу. Как-то в беседе с другим хорошим и любимым зрителями актёром я спросил, почему он порой снимается в заведомо слабых фильмах, создателям которых от него нужно только имя на афише. В ответ услышал ссылку на слова Александра Николаевича Островского: «Артист, как птица небесная, где посыпано, там и клюёт». Для Бориса Андреева подобный подход был неприемлем. Сейчас, просматривая список его работ в кино, удивляешься, насколько мало ничего не значащих ролей было у актёра с такой популярностью.

«Актёр прежде всего должен быть художником, — был убеждён Борис Фёдорович. — Он должен понимать степень воздействия искусства на формирование человека. Если он следует этому, он, я считаю, обладает высшим достоинством артиста». Сам Борис Андреев обладал этим достоинством в полной мере.

Виктор ВАСИЛЕНКО,

Белгород