65 лет назад, 14 февраля 1956 года, начал свою работу ХХ съезд КПСС, который, как сейчас очевидно, стал первым шагом к гибели советской социалистической державы.
Я уже писал о том, каким ударом по делу коммунизма и в нашей стране, и во всём мире стал грубо тенденциозный доклад первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва «О культе личности и его последствиях» на закрытом заседании съезда. Но не менее трагическую роль сыграл и отчётный доклад ХХ съезду, с которым первый секретарь Центрального Комитета партии выступил 14 февраля.
Хрущёв провозгласил: «Мы поднялись… на такую высоту, с которой видны широкие горизонты на пути к конечной цели – коммунистическому обществу». И начало движения к этой цели было заявлено как главная задача уже ближайшего периода развития страны.
Сейчас достаточно многие исследователи советского прошлого полагают, что выдвижение Хрущёвым задачи перехода к строительству коммунизма было ошибкой, проявлением волюнтаризма. Но так ли это?
Вспомним, какой оставил Советскую страну И.В. Сталин.
В 50-е годы военная мощь державы надёжно обеспечивала её безопасность, а уровень экономического развития позволял удовлетворять наиболее насущные материальные потребности людей и создавал возможности постепенного повышения их благосостояния.
Не менее впечатляют достижения в коммунистическом воспитании:
— частная собственность была устранена не только как экономический фактор, но и как доминанта человеческого сознания;
— утвердились приоритет духовных ценностей и приоритет общественных интересов;
— алчность и стяжательство стали восприниматься как уродство;
— чрезвычайно важно, что в сознании людей (в годы «перестройки» это ставили в вину «сталинизму») сформировалась ориентация на разумные материальные потребности;
— труд стал духовной потребностью, служением народу и стране и потому сделался источником морального удовлетворения и счастья;
— нормами жизни стали бескорыстие, готовность помочь другому и готовность пожертвовать своими личными интересами ради общего блага;
— интернационализм стал органически присущ образу мышления советского человека.
Как я уже отмечал, этих принципов придерживались ещё далеко не все, но таких людей было достаточно много, и именно они определяли в тот период тенденцию развития общества. Утверждение этих принципов в жизни людей вкупе с целенаправленной работой по культурному развитию народа способствовало созданию гигантского духовного потенциала советского общества.
Такой фундамент позволял поставить в повестку дня вопрос о переходе от строительства социализма к строительству собственно коммунистического общества. Используя термин Маркса, -начать осуществлять переход от первой фазы коммунистического общества к высшей. Именно этот курс Сталин наметил в своей последней большой работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (осень 1952 года).
Правда, в последние годы не раз доводилось встречать мнение, будто Сталин рассматривал задачу перехода к строительству коммунизма в отдалённой перспективе.
Действительно, Сталин писал: «…раньше, чем перейти к формуле «каждому по потребностям», нужно пройти ряд этапов экономического и культурного перевоспитания общества, в течение которых труд из средства только лишь поддержания жизни будет превращён в глазах общества в первую жизненную потребность, а общественная собственность – в незыблемую и неприкосновенную основу существования общества.
Для того, чтобы подготовить действительный, а не декларативный переход к коммунизму, нужно осуществить по крайней мере три основных предварительных условия.
Необходимо, во-первых, прочно обеспечить… непрерывный рост всего общественного производства с преимущественным ростом производства средств производства…
Необходимо, во-вторых, путём постепенных переходов, осуществляемых с выгодой для колхозов и, следовательно, для всего общества, поднять колхозную собственность до уровня общенародной, а товарное обращение также путём постепенных переходов заменить системой продуктообмена…
Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой-либо профессии».
Спору нет, решение этих задач требует немалого времени. Но ведь Сталин говорит о том, что надо сделать прежде, чем перейти к коммунизму. А ПЕРЕХОД К КОММУНИЗМУ и переход к СТРОИТЕЛЬСТВУ коммунистического общества – это разные вещи.
Но, быть может, я просто цепляюсь к словам? Быть может, между дальнейшим строительством социализма и строительством собственно коммунистического общества нет принципиальной разницы, и путь социалистического развития сам собой приведёт к коммунизму?
Убеждён, что нет. Убеждён и в том, что утверждение, будто переход к строительству коммунизма Сталин рассматривал как «дальнюю стратегическую перспективу, а не сиюминутную задачу» не соответствует истине. Ведь решение задач по «осуществлению предварительных условий» — это, в сущности, и есть переход к строительству собственно коммунистического общества.
И целый ряд конкретных мер, намеченных Иосифом Виссарионовичем, качественно отличаются от мер по развитию социализма.
Например, Сталин считает, что в условиях строительства социализма отдельные механизмы рыночной экономики весьма полезны. Но при этом он ставит задачу постепенного изживания этих механизмов. В частности, Сталин говорит о необходимости создания системы продуктообмена между государственной промышленностью и колхозами, которая позволила бы ликвидировать в этой сфере товарное обращение. Да, конечно, Сталин при этом замечает, что «такая система потребует громадного увеличения продукции, отпускаемой городом деревне, поэтому её придётся вводить без особой торопливости». Но разве он считает, что начало решения этой задачи – дело «дальней стратегической перспективы»? Напротив, он прямо указывает, что решение этой, действительно, стратегической задачи начинать следует немедленно: «…вводить её нужно неуклонно, без колебаний, шаг за шагом сокращая сферу действия товарного обращения и расширяя сферу действия продуктообмена». И эти шаг за шагом – продвижение уже на пути строительства коммунистического общества.
Остановлюсь ещё на одном моменте. Когда в Советском Союзе начинали строить социализм, Сталин ради повышения производительности труда распорядился задействовать материальное стимулирование. Теперь же, когда речь шла о переходе к строительству коммунизма, он предложил принципиально иной путь решения задачи повышения материальной обеспеченности народа. Не только и не столько за счёт повышения денежной зарплаты, но «особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен на продукты массового потребления».
Это решение, несомненно, тоже было шагом по переходу от строительства социализма к строительству коммунизма. Ведь это было шагом к освобождению равного права от буржуазных рамок, о которых Маркс писал в «Критике Готской программы» и относил их к недостаткам, «неизбежным в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества»
В «Экономических проблемах социализма в СССР» можно найти и другие подтверждения того, что Сталин рассматривал начало перехода от строительства социализма к строительству коммунистического общества как задачу ближайшего этапа развития страны.
Таким образом, выдвинутая Хрущёвым задача перехода к строительству коммунизма была не прожектёрством, а требованием времени. Вот только, определяя своё понимание цели движения по этому пути, Никита Сергеевич всё перевернул с ног на голову.
«На высшей фазе коммунистического общества, после того, как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком, — лишь тогда… общество сможет написать на своём знамени: ”Каждый по способностям, каждому по потребностям”», — писал Маркс. Именно так ставил задачу и Сталин в «Экономических проблемах социализма в СССР».
Хрущёв в отчётном докладе призвал «обеспечивать творческое усвоение коммунистами теории». И сам же, буквально через несколько минут, дал образец теоретического невежества.
Он дал такое определение коммунистическому обществу: «Это будет такой общественный строй, где все источники общественного богатства польются полным потоком, где каждый человек будет с воодушевлением работать по своим способностям и получать за свой труд по потребностям. НА ЭТОЙ ОСНОВЕ (выделено мной – В.В.) будут созданы необходимые условия для всестороннего развития личности». Таким образом, всестороннее развитие личности из необходимого условия построения коммунизма переносилось в «светлое завтра», когда все источники богатства материального польются полным потоком. Совершенно очевидно, что без духовного развития человека, без укоренения в его сознании коммунистической идеологии труд никогда не сможет стать для него первой потребностью жизни. И, соответственно, надеяться на то, что он станет бескорыстно трудиться «по способностям» не приходится.
И Маркс прямо предостерегал: «Было бы вообще ошибкой видеть существо дела в распределении и ставить на нём главное ударение». Выдвинув принцип распределения на первый план, Хрущёв, по сути дела, предложил потребительскую интерпретацию представления о коммунизме как о некой бездонной кормушке, которая, как показало время, прочно укоренилась в сознании обывателей.
Сталин в «Экономических приоблемах социализма в СССР» сделал критерием принятия тех или иных экономических решений то, приближают ли они общество к коммунизму или удаляют от него. Хрущёв же, предлагая начать продвижение общества к коммунизму,этот критерий отбросил. В частности, он поставил задачу «последовательно проводить в жизнь принцип материальной заинтересованности», утверждая, что он «является важнейшим условием неуклонного роста производства». Но ведь это прямо противоречило задаче движения к коммунизму, поскольку упор при повышении производительности труда на материальной заинтересованности трудящихся препятствует выработке у них отношения к труду как к первой жизненной потребности. Маркс предупреждал, что стимулирование труда ростом зарплаты приведёт к тому, что рабочий станет «рабски трудиться на службе у алчности».
Отказался Хрущёв и от предложенного Сталиным способа повышения материального благосостояния народа — «особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен на продукты массового потребления». В отчётном докладе Хрущёв призвал средства, уже запланированные на снижение цен, направить на повышение зарплат, причём без «уравниловки». Очевидно, что и это решение не способствовало приближению к коммунизму, а уводило совсем в другую сторону.
И в дальнейшем Хрущёв в своём «построении коммунизма» снова и снова проявлял полное непонимание сути того общества, которое он пытался создать…
Скажем, на XIV съезде ВЛКСМ он заявил: «Движение за коммунистический труд – подлинная школа трудового героизма». Но если труд действительно коммунистический – ставший внутренней потребностью человека, то при чём тут героизм? Героической можно назвать работу в экстремальных условиях, когда человек идёт на тяжёлые жертвы ради общего блага (так, например, строили Комсомольск-на-Амуре). Это вполне можно назвать школой коммунистического труда, но не наоборот. Движение за коммунистический труд по идее должно подразумевать добросовестное, неформальное и бескорыстное (т.е. без провозглашённого Хрущёвым материального стимулирования) отношение к своему будничному делу. Человеку с коммунистическим сознанием такой труд сам по себе давал бы моральное удовлетворение.
До самого конца пребывания у власти Хрущёв оставался в убеждении, что «коммунизм прежде всего предполагает изобилие благ», фактически поощряя мечтания современных «людоедок Эллочек», видящих в коммунизме возможность каждый день надевать новое платье.
Абсолютно не соответствовал движению к коммунизму и броский, но не конкретный лозунг «Догнать и перегнать Америку!». Очень многие восприняли его как призыв к погоне за американским уровнем материального потребления. Но ведь она не приближала общество к коммунизму, а удаляла от него. В американской системе потребление – одна из определяющих ценностей человеческого существования; соответственно, стремление к росту потребления – один из важнейших стимулов. А гонка за материальными благами губительно сказывается на духовном мире человека. Она способствует возникновению потребительского отношения к жизни. И потому формирование у людей пренебрежения погоней за матблагами – одна из важнейших задач коммунистического воспитания.
Коммунизм, прежде всего, предполагает безграничные возможности для развития человека и реализации его потенциала в свободном творческом труда на общее благо, а вовсе не безграничные возможности потребления.
Соответственно, осуществление принципа «каждому по потребностям» — не самоцель, а условие освобождения людей от пут быта, так сказать, от заботы, что есть и что пить и во что одеться.
Потребительский, в сущности, характер имел и знаменитый лозунг Хрущёва «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Дело не только в том, что срок построения коммунизма, провозглашённый руководителем партии, очевидно, не был, в отличие от задач, выдвигаемых Сталиным, обоснован расчётами, а имел чисто популистский характер. Не менее существенно то, что при такой формулировке коммунизм воспринимался чем-то вроде нового дома, который кто-то построит, а потом людей пригласят вселиться в него. А строить-то кто должен был? Владимир Ильич Ленин в своей речи на третьем Всероссийском съезде РКСМ поставил вопрос принципиально иначе: «Поколение, которому сейчас 15,.. должно знать, что вся задача его жизни есть СТРОИТЕЛЬСТВО этого [коммунистического] общества» (выделено мной – В.В.). Чувствуете разницу?
И всё это были не просто ошибки в терминах и лозунгах, а ошибки в выборе генеральных ориентиров развития общества.
Под лозунгами строительства коммунизма Хрущёв на деле повернул развитие страны с пути к коммунизму, который наметил Сталин, на путь, ведущий к формированию общества потребления. Это привело к возникновению идеологического и духовного кризиса. Тогда его симптомы были ещё малозаметны. Но уже в 70-е годы этот кризис развился настолько, что стал представлять серьёзную угрозу.
Правда, и в послесталинские времена вплоть до «перестройки» руководители и идеологи КПСС декларировали приверженность курсу на формирование «нового человека», утверждение коммунистической морали и т. п. Коммунистическое воспитание провозглашалось «целью и критерием всей совокупности общественных преобразований» . Однако чем дальше, тем больше оно из реального критерия превращалось в набор ни к чему не обязывающих лозунгов.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород