Михаил КАРДАСЕВИЧ

Необычное празднование Первомая в 1993 году

В нынешнем году исполняется 30 лет с завершения государственного переворота, и необычное празднование Первомая в том году есть смысл описать отдельно.

Ленинское положение о том, что нельзя без неслыханного насилия над трудящимися повернуть назад к капитализму подтвердилось в лихие девяностые. Это было информационное насилие с использованием многочисленных бытовых проблем трудящихся, накопившихся из-за ошибок в управлении экономикой и усиленных сознательным экономическим вредительством. Однако приход к власти капитализаторов и разрушителей страны столкнулся с нежеланием народных избранников удалять советские нормы кары за казнокрадство и взятки, за счет чего и намечали прихватизировать народное достояние.

Попытка разогнать парламент апрельским референдумом 1993 года провалилась патовой ситуацией: народ отказал в отставках и президента, и депутатов. Кстати. здесь применили обманный трюк: надо было отметить в бюллетене не то, что хочешь, а то, чего не хочешь, так что именно этот трюк позволил Ельцину удержаться.

Такой вариант, несомненно, предвиделся, но не устраивал капитализаторов и агентов Запада. Однако для силового разгрома парламента нужно было выявить тех, кто может организовать силовое сопротивление, ибо кроме лома нет приема окромя другого лома. Именно для этого, как и запугивания народных масс, было организовано нападение лужковско-поповского ОМОНа на праздничную демонстрацию, где отряд силовиков, призванных охранять демонстрацию, начал столкновение с ОМОНом. Организаторам провокации все бы удалось, если б один из организаторов демонстрации на видеозаписи не узнал офицера-силовика, первым бросившего в ОМОН камень.

Колонна собиралась идти к Кремлю, а пошла в противоположном направлении. Наш Бабушкинский район должен был идти в голове, а оказался в хвосте колонны. Мы еще не знали, что за несколько дней до события властями велись переговоры с хозяевами квартир с балконами у нынешней Площади Гагарина. То есть организаторы провокации просчитали как сделать так, чтоб не сорвалась провокация. Когда я охлаждал разбухшее ухо от поздравления резиновым демократизатором и смотрел по телевидению съемку с балкона, я в тот же день сказал, что это была провокация, ибо сюда идти не собирались, а репортеры уже были готовы на балконах. Вскоре я был приглашен в поликлинику УВД на освидетельствование травмы, которое было формальным. Чувствовалось желание дело замять. Назвать же избившего я не мог, ибо нападавший охломоновец (как назвал его знакомый парень из уральского поселка) укрывался от праздничных демонстрантов — его жертв шлемом. Нападавший, помню, с остервенением вырвал из моих рук красный флаг, чтоб бросить на землю. Позже подобное стало происходить и на Украине.

Запугать трудящихся властям не удалось. Они явно рассчитывали, что на 9 мая все спрячутся на дачах, и выйдут лишь 20 тысяч недобитых фюрером стариканов, а вышло не 100, а 200-300 тысяч человек. Совпадение или нет, но после этого Лужков с сердечным приступом лег в больницу.

То время можно было охарактеризовать как начало фашизма. Тогда, как и сейчас на Украине, сносили памятники и переименовывали улицы. При невыясненных обстоятельствах были убиты:

— депутат от КПРФ Валентин Мартемьянов (В 1994 году, 1 ноября в своём подъезде был жестоко избит и ограблен и 5 ноября скончался в больнице от полученных ран).

— активистка по распространению коммунистической прессы Анна Кирьян (в своем подъезде, сентябрь 1992 года).

В обоих случаях ни заказчики, ни исполнители убийств найдены не были. Однако российские буржуи избрали более корректный стиль поведения, и откровенных фашистов, типа Баркашова, прижали.

Следует отметить уже тогда начавшуюся трансформацию сознания трудящихся:

1) развернута была огородная истерия, чтоб не выходили коллективы мощными колоннами, а разбежались по своим соткам; не случайно «Вечерняя Москва» опубликовала «Первомайский призыв «Все на огороды!»; кстати, эта истерия нанесла существенный экологический ущерб, ибо массовая рубка лесов привела к обмелению многих рек; на Оке и Белой в летние месяцы ограничено судоходство;

2) через неумные подголоски жулья началось шельмование демонстрантов, дескать, бездельники пошли гулять вместо того, чтоб работать! И это они про общевыходной день говорили с подачи тех, кто и в рабочее время не работал, а начал растаскивать свою страну, что в народе назвалось прихватизацией.