Несмотря на пандемию, которая с каждым днём всё более похожа на очередную попытку класса эксплуататоров переподчинить управление ресурсами планеты, несмотря на все введённые запреты и ограничения, население Земли не перестаёт, а даже наоборот, наращивает волны протестов. Бастует Москва, Лондон, Париж, Берлин, Барселона, Вашингтон.… В Северо-Американских Соединённых Штатах волна протестов темнокожего населения против национализма переросла в борьбу с историей страны и её материальным воплощением — памятниками. Под снос пошли не только монументы конфедератам, но и любым историческим личностям, прямо или косвенно связанным с рабовладением. Схожая ситуация 100 лет назад происходила и у нас, в Советской России. Однако, настолько ли эти два события похожи?
В Советской России, в отличие от США, процесс сноса памятников и установки новых был узаконен. Так, 12 апреля 1918 года был принят декрет СНК «О памятниках Республики», подписанный В.И. Лениным, И.В. Сталиным и А.В. Луначарским. Согласно этому документу Особой комиссии из народных комиссаров по просвещению и имуществ и заведующему Отделом изобразительных искусств Наркомпроса в срок до 1 мая 1918 года предписывалось, в том числе определить список и снять памятники, не представляющие исторической и художественной ценности, воздвигнутые «в честь царей и их слуг».
В Советской России, в отличие от США, в основу плана монументальной пропаганды был положен гуманистический принцип. Нарком просвещения А.В. Луначарский вспоминал, что выдвинутая Лениным идея, вошедшая в историю как план «монументальной пропаганды», была вдохновлена утопическим сочинением итальянского философа Томмазо Кампанеллы «Город Солнца». Согласно этому произведению, украшенные фресками городские стены «служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений».
В Советской России, в отличие от США, снос памятников носил вторичный характер. Первична была идея украшения видных мест и стен «краткими, но выразительными надписями, содержащими наиболее длительные коренные принципы и лозунги марксизма, также, может быть, крепко сколоченные формулы, дающие оценку тому или другому великому историческому событию». В.И. Ленин говорил: «Ещё важнее надписей я считаю памятники: бюсты или целые фигуры, может быть, барельефы, группы».
В Советской России, в отличие от США, было сформирован конкретный список из лиц, чьи монументы должны появиться на площадях и улицах городов. 17 июля 1918 года заседание СНК под председательством В.И. Ленина обсудило вопрос «О постановке в Москве 50 памятников великим людям в области революционной и общественной деятельности, в области философии, литературы, науки и искусства». А уже в августе того же года Ленин подписал окончательный список, включивший 66 фамилий, среди которых были русские и зарубежные революционные деятели (Спартак, Маркс и Энгельс, Робеспьер, Гарибальди, Разин, Пестель, Перовская), писатели и поэты (Толстой, Достоевский, Пушкин, Радищев, Салтыков-Щедрин, Шевченко), учёные (Ломоносов, Менделеев), художники (Рублёв, Врубель), композиторы (Шопен, Мусоргский), артисты (Комиссаржевская, Мочалов).
В Советской России, в отличие от США, снос памятников являлся актом перехода к новому социалистическому строю, в то время как в Америке это происходит в рамках капиталистической формации без лозунгов её смены. В России первую очередь были демонтированы монументы «царям и их слугам». В ходе субботника в Кремле был снесён крест на месте убийства великого князя Сергея Александровича, а так же скульптура Александра II. Летом 1918 года началась поэтапная разборка монумента Александру III, включавшая его постепенное «расчленение». На его месте планировали соорудить памятник «Освобождённому труду». 1 мая 1920 года на закладке нового памятника выступил В. И. Ленин.
В Советской России, в отличие от США, снос памятников носил не стихийный, а программный характер. Ко Дню Интернационала (1 мая) в 1918 году Москва получила новое оформление. На Красной площади появилась временная трибуна, башни Кремля завёрнуты в красные полотнища. Монументы имперского времени закрыли чехлами из красной материи. На декорациях были помещены советские эмблемы и революционные лозунги. К первой годовщине Октябрьской революции 7 ноября 1918 года на улицах и площадях Москвы было открыто 12 монументов. За время с 1918 по 1921 год Москва получила свыше 25 памятников, Петроград — более 15.
В Советской России, в отличие от США, в создании и установке новых памятников участвовали деятели искусства. Согласно декрету «О памятниках Республики» было установлено организовать конкурс на проекты памятников, «долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции», а также установить первые модели памятников «на суд масс». Согласно другому решению СовНарКома РСФСР за бумажный макет скульпторам выплачивали 700 рублей, за скульптурный макет — 1000. При участии председателя московского профсоюза скульпторов и члена художественной коллегии ИЗО Наркомпроса С.Т. Конёнкова был определён список из 50 скульпторов, которым выплатили равный гонорар и заказали изготовление памятников. В проектах, выполненных по плану «монументальной пропаганды», принимали участие скульпторы и архитекторы ставшие впоследствии известными мастерами советского искусства: Б.Королев, С.Конёнков, В.Мухина, А.Матвеев, С.Меркуров, И.Шадр, Л.Руднев.
В Советской России, в отличие от США, снос памятников носил не столько уничижительный, сколько созидательный характер. Для осуществления ленинского плана были привлечены известные скульпторы Москвы, Петрограда и других городов, что послужило мощнейшим импульсом к развитию отечественного искусства. План на десятилетия определил направление движения советской культуры, и в частности скульптуры: преобладание городских монументов, общественная значимость как руководящий критерий при выборе тематики, патриотизм, эмоциональная сдержанность, героическое содержание, обобщенность и идеализация образов, грандиозность, масштабность замыслов.
Скульптуры, стелы и барельефы, созданные в рамках реализации плана монументальной пропаганды, стали бесценными свидетелями эпохи уже с момента своего открытия. Выполненные в условиях военного коммунизма зачастую из дешёвых, а потому недолговечных материалов (дерево, бетон, гипс), они не смогли устоять перед разрушающим свойством времени. Среди тех, которые можно и сегодня увидеть в столице — памятник Достоевскому (скульптор С.Д. Меркуров), рельеф «Рабочий» на стене Петровского пассажа (скульптор М.Г. Манизер), монументы Герцену и Огарёву у здания МГУ на Моховой (скульпторы Н.А. Андреев и В.А. Андреев, архитектор В.Д. Кокорин), рельеф-тондо с изображением рабочего и крестьянина на фасаде бывшего Центрального музея Ленина (скульптор Г.Д. Алексеев). А в Петербурге мы можем увидеть памятник Героям Революции на Марсовом поле (архитекторы Л.В. Руднев, И.А. Фомин), монумент Плеханову перед зданием Технологического института.
И даже сохранившиеся памятники продолжают умышленно разрушать в наши дни. Так, в 2013 году, в рамках «празднования» 400-летия императорского дома Романовых, под предлогом «реставрации и восстановления исторического вида» был уничтожен обелиск выдающимся мыслителям и деятелям борьбы за освобождение трудящихся. А это в очередной раз подчеркивает актуальность темы сохранения памятников советской эпохи от угрозы, надвигающейся со стороны правящего в России класса эксплуататоров.
Выдвинутый В.И. Лениным и утверждённый декретом СНК план монументальной пропаганды стал материальным воплощением революционных лозунгов, наглядным средством агитации и пропаганды. План сумел не только вовлечь скульпторов, архитекторов и живописцев в выполнение государственного заказа, но стал значимой вехой в истории российского, советского и мирового искусства.