В статье профессора В.А. Туева «Высота и слагаемые сталинского интеллекта» в номере «Правды» от 5—10 марта с.г. не раз встречается слово «логика» применительно к трудам И.В. Сталина. Думается, что в нём выражена глубочайшая суть всего теоретического наследия советского вождя. Это слово всколыхнуло во мне воспоминания далёкой молодости.
САМО СЛОВО «логика» я услышал впервые из уст своего преподавателя Зубово-Полянского педучилища Мордовской АССР В.В. Савельева в конце 1946/47 учебного года. Как отличник учёбы, я попал в число 5% направляемых для повышения квалификации в пединституты страны. Встретился с преподавателем в коридоре педучилища, спросил: куда мне лучше поступить?
— Поезжайте в Москву! — убеждённо посоветовал он. — Недавно по инициативе И.В. Сталина принято Постановление ЦК КПСС о введении в средних школах страны новых предметов: логики и психологии. А для подготовки соответствующих кадров учителей открываются отделения логики и психологии при педагогических вузах. Вы будете в первом же выпуске таких учителей!
Я внял мудрому совету. Без экзаменов был принят в Московский областной пединститут на отделение логики и психологии факультета русского языка и литературы. Об институте тогда говорили: «Не красна изба углами, а красна профессорами». Я жадно слушал лекции выдающихся учёных страны.
В декабре 1949 года широчайшим образом во всей нашей стране, да и, пожалуй, во всём мире отмечалось 70-летие И.В. Сталина. Я тогда учился уже на 3-м курсе отделения логики и психологии литературного факультета Московского областного педагогического института (МОПИ). Ныне это областной педагогический университет. Как председателю философского кружка факультета мне было поручено выступить с докладом на научной студенческой конференции, посвящённой сталинскому юбилею. Доклад назывался «Сила логики в трудах товарища Сталина».
Логику нам тогда преподавал известный профессор МГУ Павел Сергеевич Попов, а научным руководителем кафедра философии определила мне профессора-истматчика Григория Моисеевича Гака, преподававшего одновременно и в Академии общественных наук. Григорий Моисеевич отнёсся к поручению неформально, абзац за абзацем обсуждал представляемые мною варианты.
В итоге доклад начинался словами: «Рисуя образ Ленина как теоретика и вождя, товарищ Сталин особо отмечал силу логики его речей, отличавшихся вдохновением, необычайной силой убеждения, простотой и ясностью аргументации. «Но меня пленила тогда, — вспоминает Иосиф Виссарионович, — не эта сторона речей Ленина. Меня пленила та непреодолимая сила логики в речах Ленина, которая несколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует её и потом берёт в плен, как говорят, без остатка. Я помню, как говорили тогда многие из делегатов: «Логика в речах Ленина — это какие-то всесильные щупальцы, которые охватывают тебя со всех сторон клещами и из объятий которых нет мочи вырваться. Либо сдавайся, либо решайся на полный провал».
Сказанное о логике речей Ленина, продолжал я далее, целиком относится и к И.В. Сталину. Как и великий Ленин, он даёт гениальные образцы силы логики, которая играет огромную роль в его чеканных доказательствах, в его борьбе против всякой непоследовательности, неопределённости, путаницы. Сила логики в рассуждениях Сталина оставляет неизгладимое впечатление».
В докладе на многочисленных примерах были, естественно, показаны только некоторые черты, характеризующие силу логики в трудах товарища Сталина. Не скрою: доклад вызвал неожиданное оживление в аудитории, хотя до этого некоторые уже засыпали на докладах других.
Логика стала смыслом всей моей последующей жизни. В январе 1955 года я защитил кандидатскую диссертацию «Научные определения: роль в познании и способы построения», где, конечно же, анализировался ряд классических сталинских определений, начиная с определения нации. С 1955 года по 1960-й я преподавал логику на факультете русского языка и литературы Курского пединститута. Затем — на юридическом факультете Академии труда и социальных отношений в Москве (в которой проработал 37 лет, из них 15 — заведующим кафедрой философии). И, наконец, с 1997 по 2002-й — в Таможенной академии, и тоже на юридическом факультете.
С логикой в значительной степени связана и моя научная деятельность. В 1963 году в издательстве «Высшая школа» у меня вышла монография «О соотношении законов формальной и диалектической логики в процессе оперирования понятиями». Особой своей заслугой считаю учебник «Логика для юридических вузов»: он выдержал 9 изданий.