На сайте kprf.ru/ruso/188090.html была размещена статья «О качестве диагнозов катастрофы СССР и “Слово” об окончательном диагнозе катастрофы СССР» [1], в которой на основе анализа всех категорий опубликованных в литературе диагнозов катастрофы СССР высказывалось положительное суждение о полученном тремя независимыми исследователями достаточно достоверном ОКОНЧАТЕЛЬНОМ ДИАГНОЗЕ катастрофы СССР и мерах по исключению катастроф подобного рода. Суть этого диагноза кратко в том, что исходной причиной катастрофы СССР было отсутствие в политической системе СССР сильных обратных связей, особенно механизма обратного управления, позволяющего народу ЛЕГИТИМНО  отправлять в отставку руководство страны, утратившее способность исполнять свои функции. В результате некондиционное руководство страны, которое довело страну до экономического, а затем политического, кризиса, не могло быть отправлено легитимно в отставку в рамках существующей системы управления обществом (политической системы). Отставка произошла нелегитимно через разрушение  системы управления и смуту, которой удалось воспользоваться в своих целях внутренним деструктивным элементам и внешним противникам страны.

Катастрофа СССР была таким явлением, без правильного, достоверного осмысления и анализа которого, а также изложения перспектив устранения подобных явлений были невозможны ни подвижки в теории социализма, ни сколько-нибудь убедительные аргументы сторонников социализма против ссылок его противников на нежизнеспособность социализма, чем они широко и искусно пользуются. К примеру, совсем недавно Лев Анненский свое выступление в телепрограмме построил на подкупающе сочувственном отношении к строительству социализма в СССР, его достоинствам, энтузиазму советских людей при его строительстве и защите в Великой Отечественной войне. А закончил-то выводом, будто все зря, поскольку де социализм это – химера, что доказывает его катастрофа. Такие доводы действуют: впрямь задумается человек: нет ли какого порока в социализме? Ведь мало кому захочется испытать смуту, подобную 1990-м годам. Так что контраргументы сторонников социализма «экспертам» типа Анненского должны быть исчерпывающими, а таковые возможны лишь на базе научного объяснения катастрофы СССР. В [1] оно было представлено.

Вместе с тем было отмечено, что воздействие на общественное мнение этих контраргументов будет гораздо эффективнее, если они будут подтверждены специальной научной комиссией, рассмотревшей вопрос анализа катастрофы СССР, а потому организации РУСО целесообразно такую комиссию создать и организовать ее работу.   

Констатация окончательного диагноза катастрофы СССР позволяет также сделать очередной шаг в развитии теории социализма. Появляется возможность прояснить магистральный путь (фарватер) сознательного досрочного перехода к социализму. Становится очевидным, что такой переход имеет два этапа. Главной задачей первого этапа (его часто называют мобилизационным) является создание социалистически ориентированного общества, т.е. общества, в большинстве своем лояльного социалистическому общественному порядку. На этом этапе ликвидируется эксплуатация человека человеком, создаются материальные условия для существования социалистических производственных отношений и сами эти отношения. Все  это делается сверху, в обстановке подавления сопротивления враждебных социализму классов (духовенства, буржуазии и т.д.) диктатурой СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО пролетариата. Политическая система на этом этапе не может иметь сильных обратных связей, так как мелкобуржуазные массы, которые проходят через слом привычного для них уклада, через сильные обратные связи будут препятствовать становлению социализма. Советский Союз этот этап прошел удовлетворительно.

Но задерживаться на первом этапе нельзя. Слабые обратные связи, особенно отсутствие механизма обратного управления, позволяющего народу ЛЕГИТИМНО  отправлять в отставку руководство страны, утратившее способность исполнять свои функции, опасны накоплением в высшем эшелоне власти разного рода приспособленцев, руководствующихся не интересами общества, а своими личными интересами. Это ведет к снижению профессионализма управленцев со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому после того, как основные задачи первого этапа перехода к социализму решены, надлежит не мешкая переходить ко второму этапу перехода к социализму — вводить в политическую систему сильные обратные связи, в частности, указанный механизм обратного управления, а также вести разработки других механизмов обратного управления.     

Вот такие горизонты для деятельности сторонников социализма как в политическом, так и теоретическом плане открываются после установления окончательного диагноза катастрофы СССР. Поэтому на первый взгляд было логичным ожидать заинтересованной реакции российских ученых социалистической ориентации на [1].

С момента публикации [1] прошло свыше двух месяцев – вполне достаточный срок, чтобы заинтересованные члены организации РУСО, по крайней мере из состава делегатов IX съезда РУСО, дали конкретные замечания на статью по этой важной и актуальной теме. Однако нет НИ-ЧЕ-ГО. Приходится констатировать, что обществоведы социалистической ориентации в массе своей НЕ ГОТОВЫ к полученному результату. Иными словами, они НЕ ГОТОВЫ РАСШИФРОВАТЬ  СИГНАЛ, понять смысл сигнала, который послала им природа в форме катастрофы СССР. Природа посылает такие сигналы людям. Это сигналы обратной связи. На них люди должны реагировать, иначе себе дороже. В свое время на Руси такими сигналами были междоусобицы между удельными княжествами. Пришлось изменить характер наследования власти, объединить страну. Ныне природа изменением климата дает сигнал людям о необходимости наведения порядка в их хозяйственной деятельности. Сигналом о неурядицах в системе управления советским обществом, необходимости ее совершенствования является катастрофа СССР.

Неготовность обществоведов расшифровать, осмыслить сигнал — весьма огорчительная и серьезная трудность. Ведь усложняется, если не исключается вообще, возможность реализации указанных выше важных и необходимых политических и теоретических задач. Поэтому возникают обычные вопросы:  почему так и что делать?

На первый вопрос ответ дает сам окончательный диагноз катастрофы СССР. Ибо из него следует неизбежность именно такой реакции основной части научного сообщества. То есть такая реакция ученых соответствует диагнозу и, тем самым, его ПОДТВЕРЖДАЕТ. Дело в том, что некондиционность состава высшего эшелона власти, обусловившая катастрофу СССР, не в меньшей, а даже в большей степени чем управленцам, была свойственна идеологической сфере власти, а та в СССР играла значительную роль, в том числе в созревании катастрофы СССР. Поэтому представляется полезным в качестве дополнения анализа катастрофы СССР рассмотреть вкратце процесс трансформации идеологической сферы власти в СССР, выявить характер его влияния на нынешних обществоведов социалистической ориентации.    

Да, в СССР идеологии уделялось очень большое внимание, и  вольнодумства, отступлений от принятых канонов марксизма в ней не допускалось. Разумеется, на словах утверждалось, что марксизм – не догма, а руководство к действию. На деле же свежи в памяти гонения на кибернетику, генетику. Даже ссылки на иностранную научную литературу воспринимались негативно. Обучение марксизму велось не в форме обсуждения тех или иных его положений, а исключительно путем бездумного конспектирования работ классиков, т.е. внедрения стереотипов. В результате была создана гигантская армия обществоведов-ортодоксов, лишенных «чувства нового», по сути не способных к самостоятельному мышлению, абсолютно нетерпимых к нему и инакомыслию. Тех, кто выходил за эти «рамки», беспощадно отсеивали.

Конечно, в советские времена претензии к некоторым канонам марксизма, особенно марксистской экономической теории, безусловно были. К примеру, шли постоянные разговоры о том, где выполняется закон стоимости, а где нет. Хотя ясно, что закон на то и закон, чтобы выполняться везде, а сами разговоры в корне обусловлены тем, что стоимость, в марксизме определяемая как общественно необходимый труд, затраченный на изготовление блага, не соответствует той стоимости, которой люди пользуются на практике. Там она определяется не только затраченным производителем на производство блага трудом, но и оценкой этого труда потребителем, который руководствуется отличными от производителя интересами: заинтересованностью в данном товаре, наличием конкурирующих товаров, своими финансовыми возможностями и т.д. Так что в этом вопросе марксизм нуждался в доработке теории стоимости. Была очевидна также ошибка К.Маркса в теории прибавочной стоимости, которая отмечалась русским экономистом М.И.Туган-Барановским еще более ста лет назад [2; 3; 4, c. 6] и заключалась в утверждении, что прибавочная стоимость создается только живым трудом v, т.е. без участия овеществленного труда с. И.В.Сталин в глубины марксистской экономической теории не спускался, возражений на утверждения М.И.Туган-Барановского не высказывал, а работы его поместил в спецхран. Сам он придерживался трудовой теории стоимости. Естественно, кто-либо иной дорабатывать теорию стоимости и теорию прибавочной стоимости, развивать марксизм наперед И.В.Сталина благоразумно опасался, и обществоведы настоящей исследовательской практики по сути не имели, что и предопределяло их низкую квалификацию.          

После  И.В.Сталина вышло послабление – «смутьянов» перестали ссылать. Но в «психушки» и за рубеж отправляли. Так что никакого оживления креативности обществоведов в области теории экономики социализма не произошло. Напротив, в силу общего падения профессионализма высшего эшелона власти из-за слабости обратных связей в политической системе продолжилось и падение профессионализма обществоведов, закрепление ортодоксов и приспособленцев в сфере идеологии. Оживление в этот период споров между «рыночниками» и «нерыночниками» не должно вводить в заблуждение. Оно было вызвано заметным снижением роста ВВП, а вовсе не желанием экономистов внести нужные поправки в марксистскую экономическую теорию. Никаких исследовательских обществоведческих «школ» в СССР не было. Исследовательские работы велись научно-исследовательскими институтами в рамках дозволенных правил. Мне довелось беседовать с экономистом А.С.Барсовым, начальником одного из отделов Комитета по ценам в СССР, милейшим человеком, который в постсоветское время написал книгу «Путь к свободе», где попытался рассмотреть возможности развития экономики социализма. В ответ на мой вопрос: почему такой книги он не написал в советское время? А.С.Барсов воскликнул: «А кто бы мне позволил?». Философ, академик, член ЦК КПСС, главный редактор газеты «Правда» В.Г.Афанасьев, уж конечно хорошо знавший положение обществоведения того времени, в книге «4-я власть и 4-е генсека» на с. 29 отмечает: «…овладеть новейшей наукой мало кто торопился, ведь куда легче и выгоднее вести бесплодные дискуссии типа «план или рынок», поддакивать политическим лидерам, защищать диссертации, писать мало кому нужные книги…». В докладе Р.И.Косолапова на конференции РУСО: «О решения ХХ и XXI съездов КПСС по вопросу “О культе личности и его последствиях”», см. kprf.ru/ruso/190458.html,  отмечается, что после И.В.Сталина «Грамотные обществоведы вообще перестали фигурировать в высшем руководстве СССР». “Почти 40 лет высшее  руководство КПСС, отказавшись от самостоятельного стратегического анализа и планирования, довольствовалось популяризаторскими поделками референтов, консультантов и помощников, выдаваемые за коллективную мудрость партии и попирало свою обязанность вести страну согласно предписаниям достоверной передовой теории”   

Правда, уважаемый Р.И.Косолапов так и не сказал, что это за предписания «достоверной передовой теории» и что у обществоведов социалистической ориентации за болезнь такая, когда уже в наше время почти 30 лет они эти «предписания» не озвучат, а топчутся на одном месте и смогли лишь разговоры о «развитом» социализме сменить на разговоры об «обновленном» социализме. Реальность показывает: такой порядок привел к тому, что на конец советского времени обществоведы СССР в массе своей (за исключением отдельных единиц) не обладали нужными для развития теории креативными качествами и исследовательскими навыками. В том числе и обществоведы социалистической ориентации.

Плохо то, что такой порядок “въелся» в обществоведов социалистической ориентации и вместе с ними перешел в постсоветское обществоведение. К примеру, на семинаре в 1990-х по первому тому «Капитала», который проводил кандидат философских наук и преподаватель общественных наук в советском ВУЗе В.К.Дяченко, я усомнился в том, что трудовая теория стоимости помимо интересов производителя отражает также интересы потребителя. Привел соответствующие аргументы. В.К.Дяченко к бестолковым людям отнести нельзя: в своих работах он довольно близко подошел к корректному анализу катастрофы СССР, а это кое-что значит. Однако со мной он спорить не стал, контраргументов не привел, а просто выгнал «смутьяна» с семинара. Как в советское время. Тогда, правда, выгоняли из комсомола и института, ну а В.К.Дяченко в новых условиях выгнал с семинара.      

После катастрофы СССР надзор за деятельностью обществоведов исчез, а состав обществоведов социалистической ориентации, ранее состоящий из гуманитариев, пополнился выходцами из «технарей». Но это не внесло существенных изменений в обществоведческую среду сторонников социализма. Как ни обидно и досадно, но приходится признать, что эта среда ныне характерна консерватизмом: мышлением стереотипами, отсутствием креативности, стремления к получению и осмыслению новых знаний, «чувства нового», невосприимчивостью новых знаний, ортодоксальностью, повышенным самомнением и иными непохвальными качествами. Это в известной степени было даже отмечено на IX съезде РУСО делегатом съезда от ленинградского отделения РУСО А.В.Воронцовым: «К сожалению, в развитии марксизма-ленинизма, применительно к вызовам ХХI века как внутри России, так и в глобальном плане, мы делаем робкие шаги, находясь в плену догматизма…». К примеру, из-за состояния нынешней обществоведческой среды проистекает повальное, элементарное неумение отделять препятствия, трудности от причин катастрофы СССР. Отсюда все эти многочисленные ссылки в качестве причин катастрофы на внешнее враждебное окружение с мировым правительством во главе, на доктрину Даллеса и другие заговоры, даже на протоколы сионских мудрецов, на экономическое, идеологическое и силовое давление, на отсутствие теории социализма, предательство руководства страны и т.п. Вот типичное высказывание подобного рода о причинах катастрофы СССР, сделанное Т.Хабаровой в выступлении на Межпартийном семинаре МГК КПС 5 января 2001 года: «Социализм в Советском Союзе мог быть разрушен только механически, только силами транснационального классового реванша…» [5]. Аналогичных диагнозов полно, хотя на самом деле трудности нельзя считать причинами катастрофы. Таковыми являются факторы, не позволившие преодолеть эти трудности, и именно их необходимо выявлять.

Возможно возражение: «Это когда было-то? Теперь все по другому». Однако НИЧЕГО ПОДОБНОГО. В приветствии с праздником 102-ой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (7 ноября 2019 года) председатель ЦС РУСО говорит: «Однако, в конце ХХ века буржуазии удалось взять реванш и вернуть буржуазные порядки в России, разрушив путем обмана и предательства первое в мире пролетарское государство – СССР», см. kprf.ru/ruso/189209.html. То есть мы опять-таки не при чем. Мы белые и пушистые и в катастрофе СССР не виноваты, а виновата во всем буржуазия. Короче, как мировая буржуазия захотела, так и сделала. Здесь до понимания окончательного диагноза катастрофы СССР как от Земли до Луны.    

Такая ситуация досадна, но она является фактом, она объективна. Российские обществоведы, в том числе социалистической ориентации, воспитаны атмосферой ортодоксальности. Отсюда их нерешительность, инертность в деле развития теории. К примеру, они до сих пор говорят о диктатуре пролетариата (см. kprf.ru/ruso/189493.html, kprf.ru/ruso/189112.html, kprf.ru/party-live/opinion/189865.html, kprf.ru/ruso/190458.html), хотя пролетариат не однороден и некоторая часть его, скажем, входящая в «средний класс», к диктатуре не стремится. В наше время нужно говорить о диктатуре СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО пролетариата, диктатуре СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ трудящихся. К месту сказать, термин «социалистический пролетариат» (надо полагать – не случайно) уже порядка ста лет назад в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» использовал В.И.Ленин. Вообще вопрос о диктатуре не должен сводиться к форме правления, при которой власть принадлежит одной политической позиции. Согласно теории управления диктатуру следует рассматривать более широко, как феномен насилия одной части населения над другой, причем феномен, в той или иной степени присущий любому государству. Или вот еще. Обществоведы РУСО упорно объясняют соглашательское поведение пролетариата развитых стран капитала «подкормкой» его за счет ограбления периферии, хотя на самом деле основная причина в другом. Она в том, что пролетариат вообще не стремится к политической борьбе с буржуазией. Свои интересы он склонен отстаивать главным образом в экономической борьбе, через профсоюзы, забастовки и т.п. К политической борьбе пролетарии переходят тогда, когда их «загоняют в угол». Короче, вполне очевидные истины обществоведы опасаются признать общепризнанными. Где уж тут им до развития теории.   

Нет, объективностью сложившейся в обществоведении ситуации не следует пренебрегать, полагая, что все это —  пустяки, мелочи, наветы. Вот захотим, и враз изменимся. Даже уже изменились, и теперь мы – самые умные. Тем самым мы от настоящей науки сползем к «партийности» в науке, когда «хотелки» отдельных групп или партийных лидеров возводятся в ранг истины. Нет, с объективностью так не бывает. Сломать — легко, а восстановить, построить – трудно и требуется время.

Так что же делать? Представляется, что выход один – надо избавляться от перечисленных выше недостатков обществоведческой среды ученых социалистической ориентации. А для того повышать свой уровень профессионализма на базе постоянной исследовательской работы, в которой надлежит использовать не только положения марксизма, но ВСЕ научные ЗНАНИЯ, пригодные для решения поставленных задач. Как это сделать – надлежит решать каждому, самому, в зависимости от его настроя. Но ясно, что здесь не обойтись без предельной требовательности, даже беспощадности, к своим суждениям и утверждениям. Они должны поверяться ПРАКТИКОЙ и без колебаний отбрасываться в случае малейшего несоответствия их практике.

В связи с развитием теории значительные трудности предвидятся в деле обучения молодежи марксизму. Дело в том, что, как показывают выполненные разработки, например, [4, 6, 7], к некоторым, даже фундаментальным, канонам марксизма имеются существенные претензии в части плохого отражения ими реальных социальных и экономических процессов, т.е. неадекватного отражения практики. Обучать молодежь надо не старым, а новым трактовкам. Но для этого учитель сам должен иметь полную ясность в данном конкретном вопросе, т.е. он наперед слушателей должен в совершенстве овладеть новыми знаниями. Вот в чем проблема дела обучения: прежде, чем учить, нужно получить новые знания, учители должны овладеть ими и уже только потом учить.

Со времен основоположников марксизма прошло свыше полутора веков. За это время накопился большой экспериментальный исторический материал, который именуется одним словом – ПРАКТИКА. Думается, что самым правильным было бы планомерно, по отдельной программе, выполнить анализ существующей теории в свете этой практики и вести обучение с учетом результатов выполненного анализа. Надо сказать, что попытка анализа, уточнения и корректировки теории в свете экспериментального исторического материала последних полутора веков уже предпринималась ранее «Экономической и философской газетой» в виде четырех статей [8-11]. На нее последовала реакция В.Паульмана [12], Ф.Ф.Тягунова [13], В.С.Петрухина [14] и мой ответ на эту реакцию «О корректировке теории истории» [15], где были отмечены ошибки, допущенные этими авторами, и даны замечания к иным литературным работам (А.И.Вдовина, И.А.Гундарова, А.А.Ковалева. Л.И.Орленко) по затронутым темам. К сожалению «Экономическая и философская газета» не захотела публиковать [15]. Работа была размещена в очень малотиражном издании книги Петрова «Записки из подлого времени» 2012 года. На том дискуссия по такому анализу сорвалась.

Из реагировавших на эту попытку анализа особенно поразительна была реакция В.Паульмана, автора объемной книги «Мир на перекрестке четырех дорог». Книга не была шедевром, но на то время являлась самой значительной попыткой осмыслить феномен «Советский Союз». Обработан большой материал. Есть здравые суждения. Например, правильно классифицируется реальный социализм в СССР как «государственный социализм». В свое время Б.П.Курашвили высказывал такую же трактовку. А совпадение мнений двух независимых исследователей многократно повышает достоверность выводов. Встречаются и другие дельные мысли в разделе о «демократическом социализме». Видно, что человек старался. Тогда подумалось, что исследователь такого настроя должен с известным пониманием воспринять излагаемый автором в анализе материал.   

Ошибся. В.Паульман узрел в авторе одного из «толкачей», врывающегося в «храм подлинной науке об обществе на коне невежества», обуреваемого «страстью прославиться и заработать себе имя, которое приносило бы дивиденды в реальной конвертируемой валюте» [12]. Сей титул был получен всего лишь за утверждение, что в качестве первичной генетически наследуемой движущей силы развития человечества следует считать стремление индивидов к удовлетворению своих потребностей, а также за фиксирование основных направлений развития общества (направления: борьбы сообществ между собой, развития производительных сил, формационное, управленческое и т.д.). Не ясно, что странного увидал В.Паульман в этих направлениях, поскольку они элементарно выявляются методом наблюдения, но он безапелляционно и без всякой аргументации заявил: «Одно могу сказать определенно и ответственно по поводу вышеперечисленных основных направлений, что до такой мешанины понятий и до такой их путаницы кроме Петрова еще никто не додумывался». Так и осталось неясным, чем столь взъярило В.Паульмана выделение основных направлений развития общества на предмет их специализации при изучении общества. Вот так, вместо вдумчивого осмысления, БЕЗ ВСЯКОЙ АРГУМЕНТАЦИИ, с хода, отвергаются любые шаги в направлении развития теории. Таков пока уровень нашего обществоведения.

Представляется, что организационное и творческое ведение со стороны РУСО указанной выше программы обеспечило бы ей гарантированное исполнение. Программу должны выполнять по отдельным темам небольшие группы единомышленников. Выявление этих групп среди исследователей и даже их создание – функция ЦС РУСО. На все это потребуется время. Поэтому текущее обучение следует сопровождать анализом рассматриваемого материала в части полноты отражения им практики, для чего нацелить учебные отделения в этом направлении. К сожалению, пока что ничего такого не делается. Разъясню высказанную мысль на примере недавно проведенного в Коломне семинара КПРФ и РУСО по теме собственности, см. страничку  kprf.ru/ruso/189400.html.

Возьмем вопрос, когда речь идет о собственности при капитализме. По вопросу механизма присвоения семинар на основании теории прибавочной стоимости учит: «Прибыль капиталиста возникает из присвоения прибавочного продукта после его реализации на рынке. Прибавочный продукт – это часть продукции, изготовление которой произведено в ту часть рабочего времени, которое остается, когда свою зарплату рабочий уже отработал. То есть это ПРИБАВОЧНОЕ ВРЕМЯ. В эту часть рабочего дня рабочий трудится на капиталиста бесплатно (вроде скрытой барщины) и производит ПРИБАВОЧНЫЙ ПРОДУКТ. Реализованный на рынке он превращается в ПРИБАВОЧНУЮ СТОИМОСТЬ». Капиталист прибавочную стоимость присваивает. Таков механизм эксплуатации. Все понятно. Дальше пример: «…произведено и продано столько-то станков, в виде заработной платы и возможных премий оплачено столько-то, остальное – это прибавочный продукт, который после реализации превращается в прибавочную стоимость, обеспечивающую «работодателю» жизнь в роскоши».

Вот пример удивляет: все, что помимо заработка, объявляется прибавочной стоимостью, обеспечивающей «работодателю» жизнь в роскоши. А ведь согласно формуле стоимости не так: все, что помимо заработка, кроме прибавочной стоимости содержит в себе еще ОВЕЩЕСТВЛЕННЫЙ ТРУД c. Как следует понимать такое расхождение? Да и со вторым примером (для коломенского завода) тоже путаница. Такая небрежность недопустима. Тем не менее, в основном этот текст отражает механизм присвоения (эксплуатации) в трактовке классического марксизма.

Но вот что касается осмысления степени соответствия указанного механизма присвоения практике, то таковое здесь полностью отсутствует. Хотя практика нашего времени показывает, что механизм присвоения (эксплуатации) на самом деле более сложен, чем в трактовке классического марксизма, и даже более замаскирован. Он затрагивает не наемных работников, а всех потребителей конечной продукции производства. Поясним.

Начнем с совершенно очевидного расхождения с реальностью положения классического марксизма о создании прибавочной стоимости только живым трудом v. Современная практика полностью автоматизированных производств, внедрения роботизации убедительно показывает, что прибыль, а значит, по К.Марксу прибавочная стоимость как ее латентная форма, может создаваться только трудом овеществленным, т.е. вообще без живого труда. В части создания прибавочной стоимости при наличии живого труда практика показывает, что прибавочное время, в которое производится прибавочная стоимость, начинается в момент, когда стоимость произведенного продукта становится равной СЕБЕСТОИМОСТИ всей партии товара. Этот факт неопровержим. То есть за необходимое время, в момент равенства стоимости созданной продукции величине себестоимости, будут уже оплачены стоимость как рабочей силы v, так и овеществленного труда с. Значит, прибавочный продукт произведен уже оплаченными («бесплатными») оставшимися физически неиспользованными в необходимое время долями рабочей силы и овеществленного труда. Иначе говоря, в этом случае прибавочная стоимость создается как живым, так и овеществленным трудом. Отсюда следует заключение: практика не подтверждает утверждения классического марксизма, что прибавочная стоимость создается только живым трудом, а потому в теорию прибавочной стоимости надлежит внести поправку: ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ СОЗДАЕТСЯ КАК ЖИВЫМ, ТАК И ОВЕЩЕСТВЛЕННЫМ ТРУДОМ. Необходимое время оканчивается в момент создания продукта, стоимость которого равна себестоимости.

Понятно, что против этого грудью встанут ортодоксы – потребуют объяснить, почему в свое время К.Маркс использовал понятие «необходимое время» как время, в течение которого создается продукт, соответствующий заработной плате рабочего v, но нигде не упоминал, что оно равно времени  создания себестоимости. Действительно, в работах К.Маркса такого упоминания вроде бы нет. Ничего подобного нет и у Ф.Энгельса, хотя он, как действующий капиталист, должен был это понимать и о том проинформировать К.Маркса. Объяснить это могли бы только сами классики. Мы о том можем лишь высказывать предположения.

Классики полагали, что граница между необходимым и прибавочным временем лежит в той точке рабочей смены, где работник отрабатывает свою заработную плату. То есть в течение необходимого времени рабочий воспроизводит стоимость своей рабочей силы. К сожалению, они нигде не говорили, как нужно ВЫЧИСЛИТЬ эту точку. На первый взгляд за такую точку можно брать момент, когда отпускная (рыночная) стоимость изготовляемой продукции достигнет значения заработной платы v работника, т.е. всей стоимости живого труда. Но это ошибочное мнение, поскольку данный объем продукции изготовляется не только работником, а работником с участием овеществленного труда. То есть не всю работу, стоимостью v, сделал работник, часть ее – заслуга овеществленного труда. Здесь в стоимость изготовленной продукции v помимо стоимости использованной части живого труда войдет еще стоимость соответствующей органическому строению капитала c/v доли овеществленного труда c. То есть в данном случае работник не отработает всю свою заработную плату, а только ее часть, соответствующую физическому расходу рабочей силы, точнее, запасу энергии работника. Остальная часть созданной продукции придется на стоимость физически израсходованной доли овеществленного труда. Оставшуюся часть запасенной энергии, т.е. живого труда, работник израсходует уже после момента изготовления продукции, отпускная стоимость которой равна заработной плате. Вот эта точка в рабочей смене и будет моментом, когда работник отработает свою заработную плату.            

Мне пришлось определять математически в общем виде, когда это случится. Результат оказался предсказуем: полная отработка заработной платы работника v имеет место в момент выработки продукции, отпускная стоимость которой равна себестоимости партии товара. То есть необходимое время ВСЕГДА равно времени создания продукции, по стоимости равной себестоимости. Возможно, классики не делали такой проверки, а потому не получили озвученного результата. Но ортодоксы могут успокоиться: положение марксизма, что необходимое время оканчивается моментом отработки работником своей заработной платы, остается в силе. Правда, не остается в силе положение, что прибавочная стоимость создается только живым трудом. Она создается также трудом овеществленным. Но тут ничего не поделаешь: разногласия между теорией и практикой, буде они возникают, всегда разрешаются в пользу практики. Практика всегда права, и поправку надо вводить. Она влечет за собой в теории довольно много следствий. Например, некорректным становится судить о степени эксплуатации по норме прибавочной стоимости m/v (что принято в классическом марксизме). Но отвлекаться на эти следствия не будем, с этим можно ознакомиться в [4]. Будем обращать внимание лишь на то, что связано с присвоением.    

Чтобы оценить соответствие теории практике в вопросе присвоения и эксплуатации, будем отслеживать путь присвоения и эксплуатации по основным (реперным) ФАКТАМ практики, отмечая степень их отражения в теории. Итак.

ФАКТ ПЕРВЫЙ. Производство, используя живой v и овеществленный c труд, создает новый продукт, на который предполагается спрос с некой рыночной (отпускной) стоимостью. По окончании стадии создания продукта капиталист имеет на складе этот продукт, единственной экономической характеристикой которого, зафиксированной в бухгалтерии, является себестоимость. Стоимость его может только предполагаться на основе конъюнктуры рынка. В стоимость живого труда включена заработная плата капиталиста. Он прилагает все усилия, чтобы в договоре найма заработная плата наемных работников была минимальной и, тем самым, минимальны затраты живого труда при сохранении большого жалованья капиталиста. Тем не менее, капиталист в соответствии с договором найма ПОЛНОСТЬЮ выплачивает наемным работникам заработную плату на том уровне цен, на котором работники обеспечивали свое и своих иждивенцев содержание. Поэтому утверждать, что наемному работнику что-то недоплачено, нет никаких оснований. Никакими источниками какой-либо доплаты наемным работникам, к чему обязывало бы признание неполной оплаты труда наемных работников, капиталист не располагает. По правилам капиталистического общества капиталист на момент окончания производственного цикла является собственником изготовленной продукции себестоимостью c + v  и может делать с ней все, что ему вздумается.

ФАКТ ВТОРОЙ. Он и делает. Капиталист стремится к одной цели – получить максимальную прибыль. Но прибылью для него является не любое превышение отпускной стоимости над авансированным капиталом c + v (что в классическом марксизме считается прибылью), а превышение отпускной стоимости над ВСЕМИ затратами капиталиста. Таковыми для него является авансированный капитал плюс обязательные выплаты: процент за взятый кредит, оплата земельной ренты, налоговые выплаты и т.п. Если рыночная стоимость его продукции равна этой сумме, то капиталист работает с нулевой прибылью. Этот вариант не дает капиталисту приращения капитала, а значит, не содержит элементов эксплуатации, хотя согласно классическому марксизму капиталист присваивает здесь некую прибавочную стоимость и уже эксплуатирует своих наемных работников.

На самом деле эксплуатацию создает второй вариант, когда к означенной сумме в отпускной стоимости продукции капиталист добавляет инвестиции на совершенствование или расширение своего производства, создание нового производства и т.п., что означает рост его производственных активов и, соответственно, богатства. Эти инвестиции представляют собой механизм эксплуатации. Заметим, что капиталист эксплуатирует не своих наемных работников, а за счет роста отпускной стоимости продукции эксплуатирует ВСЕ ОБЩЕСТВО, ибо его инвестиции в конечном счете оплачивают покупатели конечной продукции. Предприятия, использующие продукцию «нашего» капиталиста, учитывают рост ее стоимости в отпускной стоимости своей продукции, и дополнительных расходов от того не несут. Только у покупателей конечной продукции такая возможность отсутствует и именно их эксплуатируют капиталисты.

Резюмируем. Таков в реальности механизм эксплуатации при капитализме. Как видим, он существенно отличается от теоретических построений классического марксизма. Механизм эксплуатации, который в классическом марксизме трактовался как присвоение прибавочной стоимости, создаваемой наемными работниками, на самом деле представляет собой отчуждение средств у ВСЕГО ОБЩЕСТВА на совершенствование или расширение производства капиталиста через рост отпускных цен его продукции. Иначе говоря, эксплуатируются не наемные работники, а все общество через цены конечной продукции, проще говоря, через цены на потребительские товары. Обнаруживается также наличие существенной ошибки в самой трактовке получения прибавочной стоимости. Классический марксизм трактует, что прибыль в форме прибавочной стоимости создается только рабочей силой, т.е. живым трудом, а стоимость овеществленного труда просто переносится в стоимость продукции. Практика же показывает, что прибыль создается как живым, так и овеществленным трудом. На деле семинар в Коломне фактически учит ложным знаниям, что не здорово. Вот ведь как. Поэтому и желательно нацелить учебные подразделения не только на освоение классики марксизма, но и на степень отражения ею практики.

 Конечно, нацелить легко, да выполнить трудно. Мне удалось получить удовлетворительный результат, только выполнив работы [4, 6, 7, 16, 17]. Кто-то управится быстрее, но все равно не так просто дело делается. Тем не менее, иного выхода не видится.

 Больших неприятностей делу обучения знаниям, да и развития теории, следует ожидать от ортодоксов. При всей своей социалистической ориентации, и даже пропорционально ей, ортодоксы, являясь людьми ВЕРЫ (не людьми науки) склонны выступать не в качестве исследователей, ищущих истину, а в роли адвокатов, защитников раз и навсегда усвоенных ими знаний. Некоторая польза от них  есть, поскольку их критика заставляет оппонентов более тщательно отрабатывать свои предложения. Но ортодоксы своей критике ставят цель не совершенствование теоретических разработок, а их охаивание, в конечном счете — запрещение. Это очень наглядно демонстрирует Л.Сорников на страничке kprf.ru/ruso/188717.html «Л.Сорников об отношении бытия к сознанию».   

Для примера возьмем его реакцию на появление «теории интересов» Р.С.Крупышева, она же теория «Социоэгоизма и социогуманизма». В [1] показана полезность подхода Р.С.Крупышева с позиции социоэгоизма к анализу катастрофы СССР. С точки зрения интересов также объяснимо возникновение феодальной формации. В самом деле, классу рабовладельцев-земледельцев был свойственен интерес к мерам по увеличению дохода от рабов. Рабы же видели свой интерес в мерах по ослаблению гнета. Интересы не были антагонистическими и в определенной степени удовлетворялись, если раба наделяли клочком земли и он становился крепостным. Так, без особых сложностей, при соблюдении интересов классов угнетателей и угнетаемых как редчайшем случае в истории, произошла смена рабовладения феодализмом. Объяснение простое и доходчивое. Марксизм рассматривает смену рабовладения феодализмом как результат развития производительных сил, в данном случае самих рабовладельцев-земледельцев, сообразивших, что наделение раба клочком земли даст повышение производительности труда. Как видим, объяснения не противоречат друг другу.  

Но вот объяснение смене феодализма капитализмом «теория интересов» дать не может. Победа буржуазии обусловлена не наличием у нее своих интересов, а экономической мощью класса буржуазии. Да и само появление класса буржуазии обусловлено не чьими-то интересами, а машинным способом производства, т.е. развитием производительных сил. Так что «теория интересов» действительно не универсальна, не объясняет всего и вся. Тем не менее, подход к анализу некоторых явлений с учетом интересов безусловно полезен и должен приветствоваться.

Однако Л.Сорников все эти полезности предложения Р.С.Крупышева оставляет без внимания. Не в правилах ортодоксов вести спор по существу, подбирать контраргументы, выявлять полезные «зерна» истины. Цель ортодокса – очернить все, что выходит за пределы его знаний, по его мнению не носит марки марксизма. И Л.Сорников выдает: «…что касается теории «Социоэгоизма и социогуманизма», то она несостоятельна в своей положительной части, т.к. предложения автора основаны не на науке, а на нравственных оценках, исходящих из идеала без указания верного пути к нему. То есть это идеология, оторванная, в отличие от марксизма-ленинизма, от науки».  

Невразумительность приведенного текста поражает. Понять его невозможно. За исключением последней фразы, что теория Р.С.Крупышева оторвана от науки. Получается, что подход с позиций психологии – не научный подход, ибо психология – не наука. Так что ли, Лев Яковлевич? Значит, институт Сербского занимается ерундой, когда выдает свои психологические заключения? Или еще как? Вообще-то оторвана от науки только та теория, которая не отражает практики. А подход Р.С.Крупышева к некоторым явлениям отражает практику. Так что ошибочно его считать не научным. Конечно, автору было целесообразно очертить круг явлений и процессов, к которым он считает возможным применить свой подход. Это внесет нужную ясность. Возможны и другие замечания, которые помогли бы автору доработать его теорию. Но Л.Сорников ничего этого не сказал, ибо априори задача ортодокса – дискредитация всего, что ортодокс посчитает немарксистским, и Л.Сорников это наглядно подтверждает. Отчетливо изложена его позиция и в статье «Современный ревизионизм и как с ним бороться» на страничке kprf.ru/ruso/178202.html: запрещать, «не пущать», все, что не марксизм – «от лукавого». Получив на страничке kprf.ru/ruso/178699.html комментарии с контраргументами на свои утверждения, ортодокс от дальнейшей дискуссии уклонился. Либо не нашел нужных возражений, либо решил, что дело сделано: «ревизионисту» указано на его место.

Правда, в kprf.ru/ruso/188717.html он сделал попытку показать, что грозное предостережение К.Маркса в Предисловии к «Критике политической экономики»: «…новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества» не относится к действиям большевиков в 1917 году, так как для этого случая дезавуируется (там же) фразой:  «…человечество ставит себе только такие задачи, которые может разрешить…сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления». Л.Сорников заявляет: «Из этого…с полной определенностью следует, что если материальные условия для революционных перемен уже находятся в процессе становления, то ждать полного пока правящий класс выполнит свою историческую миссию до конца, не обязательно». То есть заявляется, что для России того времени предостережение К,Маркса не имело силы. Вот и здесь налицо подтасовка. К.Маркс говорит не о каких-то мифических и неопределенных «материальных условиях для революционных перемен», что подсовывает нам ортодокс, а о вполне определенных «материальных условиях существования новых производственных отношений» типа цехов, мануфактур, фабрик, заводов для капиталистических отношений. В случае Октябрьской социалистической революции в качестве таких материальных условий новых производственных отношений выступала государственная возможность обеспечить российское крестьянство нужным количеством тракторов и иных сельскохозяйственных орудий для коллективных хозяйств, чего в России того времени не было. Именно потому и пришлось вводить НЭП: на момент революции крестьяне не могли хозяйствовать иначе. Для этого у них не было инструментария. Они могли хозяйствовать только по старинке. Введение НЭПа как раз и подтверждает правомерность грозного предостережения К.Маркса для России тех времен. Большевикам потребовалось время для создания таких материальных условий, т.е. хотя бы минимального обеспечения крестьян тракторами для работы коллективных хозяйств. Им удалось уложиться в запас устойчивости политической системы, после чего предостережение К.Маркса потеряло силу. Все это было изложено в kprf.ru/ruso/178699.html в ответ на его статью на страничке kprf.ru/ruso/178202.html. Но ортодокс не может конкретно и по существу реагировать на аргументы. Приходится ловчить, изворачиваться. Вот и Л.Сорников сочинил фигню. Подумать только, всего лишь, чтобы показать ненужность использования знаний из теории социального управления в обществоведении. Ради этого пошел на искажение всего и вся.

Ортодокс в качестве учителя воспитает ортодокса. А социализму такое надо? Это следует иметь в виду при подборе руководителя учебного подразделения.

Так что же дальше? Дальше надо продолжать работать. Иного не дано. Работать, с учетом сказанного выше. Ощущается также необходимость усиления организации в РУСО. Видимо следует провести перерегистрацию членов РУСО, чтобы иметь представление о возможностях и наиболее перспективном направлении использования членов РУСО, отладить сбор членских взносов. «Клуб» РУСО должен иметь какую-то собственную финансовую базу для своей деятельности. Вроде шел разговор о тысяче рублей в год с человека. Это по-божески. Но надо хотя бы дать почтовый адрес, на который можно отослать эту тысячу. Ведь не каждый может съездить в Москву и лично вручить казначею денежку. Но, безусловно, должна быть гарантия, что отсылаемые на сайт РУСО статьи будут публиковаться без какого-либо редактирования. Иначе никакого смысла оставаться членом РУСО не будет. А дальше, как обычно, надо работать. Впереди много работы. В которой главное – избавиться от самообмана, самоуспокоения.  

Не слишком оптимистичная статья получилась. Да, отмечать юбилеи и достижения прошлого важно и нужно. И РУСО в том усердствуют. Но для современников не менее важен и необходим «разбор полетов» — анализ трудностей и поражений. 

Литература

1. Петров В.П. О качестве диагнозов катастрофы СССР и «Слово» об окончательном диагнозе катастрофы СССР. kprf.ru/ruso/188090.html.

2. Туган-Барановский М.И. Теоретические основы марксизма. Изд. 3-е, стереотипное – М.: Едиториал УРСС, 2003.

3. Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. – М.: РОССПЭН, 1998.

4. Петров В.П. Современная трактовка теории прибавочной стоимости. М., 2013.

5. Хабарова Т. Социализм в СССР мог быть разрушен только как результат поражения в войне. М.: Тематик, 2003.

6. Петров В.П. Роль прибыли в государстве. Механизм создания прибыли. М., 2016.

7. Петров В.П. Классическая политическая экономия в свете современных (2019 год) знаний. М., 2019.

8. Петров В.П. О современном понимании собственности //Экономическая и философская газета, 2011 г., № 23.

9. Петров В.П. Формация + цивилизация: познай свое будущее  //Экономическая и философская газета, 2010 г., № 44.

10. Петров В.П. Катастрофа СССР в свете теории социального управления //Экономическая и философская газета, 2012 г., №№ 9,10.

11. Петров В.П. СССР как эксперимент и его итоги //Экономическая и философская газета, 2012 г., №№ 15,16, 17.

12. Паульман В. О сочинительстве концепций //alternativy.ru (первый вариант).

13. Тягунов Ф.Ф. Кардинальная причина катастрофы СССР – в реанимации капиталистического рынка //Экономическая и философская газета, 2012 г., № 14.

14. Петрухин В.С. Есть от чего в отчаяние прийти //Экономическая и философская газета, 2012 г., № 21.

15. Петров В.П. О корректировке теории истории //Петров В.П. Записки из подлого  времени. М., 2012.

16. Петров В.П. Теорию прибавочной стоимости надо доработать. //Экономическая и философская газета, 2011 год, №№ 33, 34.

17. Петров В.П. О корректировке теории прибавочной стоимости. //МГУ. Философия хозяйства, № 6(78), М., 2011.