Ценности подлинные и ложные. Квинтэссенция истинно человеческих ценностей бытия.
В первой статье о подлинных и ложных ценностях человеческого существования было показано, что «реформаторы», вернувшие нашу страну на капиталистический путь развития, навязали ей систему ценностей, которая в разные века и у разных народов считалась порочной. Теперь рассмотрим, какие ценности, приоритеты, жизненные ориентиры авторитетные мыслители разных времён и народов считали истинными ценностями человеческого бытия.
Будда положил в основу своего учения идеи приоритета духовных ценностей и пренебрежение материальными благами. Кратет полагал: «Всё, что усвоил я доброго, мысля и слушаясь муз, стало моим, а иное богатство накапливать тщетно». Сократ говорил, что «есть, чтобы жить, а не живёт, чтобы есть»; он был убеждён: «Богатство приносит лишь дурное» и видел драгоценнейшее достояние в досуге. Менедем утверждал: «Гораздо большее благо не иметь всё, что пожелаешь, а желать того, что тебе и вправду нужно» …
Учение религиозной группы ессеев тоже основывалось на том, что путь к совершенному бытию лежит через отказ от частной собственности и стремления к личному обогащению, оно предусматривало организацию жизни на коллективистских началах. Как свидетельствуют найденные в 1947 году в пещерах у Мёртвого моря Кумранские рукописи, датируемые учёными вторым веком до Рождества Христова, эти принципы нашли реальное воплощение в их Кумранской общине: средства производства были обобществлены, участие в общественном труде было обязательным для всех взрослых, плоды труда справедливо распределялись между всеми членами общины.
Воплощением гуманистической, т.е. истинно человеческой идеологии стало учение Христа (не путать с религиозным культом – это, как будет показано ниже, совершенно разные вещи). Его фундаментальный принцип: в шкале жизненных ценностей человека приоритетное значение должны иметь богатства духовные. «Дух животворит, плоть не пользует ни мало», — учил Христос. – «Не собирайте себе сокровищ на земле, … но собирайте себе сокровища на небе; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Эта идея в той или иной интерпретации высказывается в Евангелиях около двадцати раз.
Из этого логически следует категорическое исключение жажды обогащения как стимула человеческой деятельности: «Не можете служить и Богу, и Мамоне». Вообще, чтобы получить возможность развивать свой внутренний мир, учил Христос, — человек должен пренебречь погоней за материальными благами: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что вам пить».
Евангелие проповедует материальное равенство людей: «У кого две одежды, тот отдай неимущему, и у кого есть пища, делай то же». Но требование Христа отказаться от собственности имеет гораздо более глубокий смысл, нежели просто достижение такого равенства. Христос видел в отказе от собственности необходимое условие духовного возвышения человека. Но ещё необходимо искоренить собственность как психологический фактор, освободить сознание от её влияния. Именно в этом смысл слов Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Речь ведь идёт отнюдь не о людях, лишённых духовности, а о тех, кто неимущ по духу: кто не только не владеет собственностью, но и свободен от желания владеть ею. Эту мысль точно передал английский поэт Уильям Блейк: «Он звал, хитро ведя беседу,/ Я духом нищ — за мною следуй!/ Вот путь единственный на свете,/ Чтоб не попасть корысти в сети».
Ещё один фундаментальный принцип учения Христа – приоритет общих интересов. Эта идея стала одним из основных мотивов Нагорной проповеди. Даже духовное совершенствование человека Христос рассматривает не как самоцель, а как шаг к духовному возвышению всех: «И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечник, и светит всем в доме». То есть, долг духовного человека – помогать духовному развитию других.
Отсюда следуют такие принципы существования как бескорыстие, готовность помочь ближнему и даже идти ради этого на личные жертвы.
Осуществление человеком этих принципов бытия – это с позиции учения Христа и есть построение в своей душе Царства Божия. Ведь Христос прямо говорил: «Царство Божие внутрь вас есть». И потому Павел призывал «отложить прежний образ жизни ветхого человека, обновиться духом ума вашего и облечься в человека нового».
Утверждение в реальной жизни принципов учения Христа действительно создало бы условия для духовного возвышения людей и общества в целом. Почему же воцарение христианства как господствующей религии не привело к этому? Недвусмысленный ответ дал Лев Толстой в работах «Что такое религия и в чём сущность её?» и «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание». Дело в том, что учение Христа и христианская религия – это совершенно разные вещи.
Учение Христа вовсе не имеет социально-примиренческого характера. Какое уж тут примиренчество, когда Иисус бескомпромиссно обличал тот мир, которые ныне назвали бы «цивилизованным»; когда Он клеймил: «Горе вам, богатые», «удобнее верблюду пройти через игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие», «сии, поядающие домы вдов и напоказ долго молящиеся примут тягчайшее осуждение», «и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом не дотрагиваетесь до них»; когда Христос призывал к смене не только идеологических, но и социальных устоев, заповедовав Своим последователям принцип: «Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют над ними, но между вами да не будет так»… Да, Макс Вебер имел основания назвать учение Христа «манифестом великого восстания рабов».
Однако служители христианской религии предпочли, как отметил Эразм Роттердамский, не «исправлять нравы по нормам, установленным Писанием», а «льстить словами Евангелия болезням души… приспосабливать Священное писание к нравам времени».
В сущности, они начали трансформировать «манифест восстания рабов» в религию, служащую хозяевам. Уже некоторые из апостолов, начали искать компромисс с мирской властью и теми порядками, против которых выступал Христос. Они, — а вовсе не Христос! – провозгласили: «Нет власти не от Бога», «Всякая душа да будет покорна властям» и стали проповедовать: «Будьте покорны всякому человеческому начальству», «Рабы, повинуйтесь господам… как Христу».
В IV веке – со времени папы Сильвестра и римского императора Константина Великого – компромисс между христианской церковью и мирской властью сменился самым тесным союзом. Руководители церкви, откровенно пренебрегши заветом Христа: «Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют над ними, но между вами да не будет так», — объявили мирскую власть со всеми её антихристианскими порядками христианской и стали именовать императора «святейшим и благословенным Богом». А взамен Церковь получила официальный статус и немалые возможности для расширения влияния.
Начав отход от принципов учения Христа, Церковь со временем «благословила» все основные устои того мира, который обличал Христос. Более того, как сильные мира сего преследовали Христа, который обличал установленные в нём социальные порядки, так и Церковь за то же не раз преследовала Его искренних последователей. К примеру, дворянин Матвей Башкин, активно выступавший против крепостного права как несовместимого с учением Христа (кстати, сам Матвей Семёнович уничтожил кабальные грамоты своих крестьян), был объявлен Церковью еретиком и сослан в Волоколамский монастырь.
Но прав был апостол Павел, говоря о Новом Завете: «Буква убивает, дух животворит». Закономерно, что Церковь на избранном ею пути не только не смогла возвысить человечество, но сама пала настолько низко, что доходила до таких диких извращений, как торговля индульгенциями, что именем Христа творились жуткие злодеяния. Закономерно и то, что именно в странах с господством христианской религии вызрела капиталистическая система, о которой религиозный философ Николай Бердяев писал, что она «могла возникнуть только в обществе, которое окончательно отвернулось от неба».
Тем не менее, принципы гуманистической идеологии, воплощённые в учении Христа, на протяжении многих веков оставались ориентиром для тех, кто пытался найти такие социальные условия, которые создадут реальную возможность для духовного возвышения человека и для того, чтобы люди стали «любовью служить друг другу».
Одни мыслители – такие как священник Жан Мелье, философ Морелли, один из наиболее просвещённых дворян Франции своего времени Габриэль де Мабли – выдвигали только какие-то общие идеи и принципы, на которых должно основываться такое общество. Другие (лорд-канцлер Англии Томас Мор, монах Томмазо Кампанелла, писатель Дени Верас Д`Аллё) разработали чисто теоретические «модели» нового общества. Руководитель левого движения диггеров в Английской буржуазной революции, свергшей Карла I, Джерард Уинстэнли предложил вполне конкретную программу реформ в Англии XVII века.
Эти концепции во многих моментах – в том числе и существенных – имеют расхождения, однако большинство из них сходятся в определении главных принципов:
— частная собственность не просто отменяется, но предусматривается целый ряд мер, нацеленных на то, чтобы не допустить, говоря словами Морелли, «духа собственности»;
— отсюда естественно следует формирование приоритета общественных интересов: поскольку благосостояние каждого неразрывно связано с благосостоянием общества в целом, то процветание общества будет важнейшей заботой всех;
— труд на благо общества должен стать обязанностью каждого человека; при этом воспитание надо строить так, чтобы люди чувствовали внутреннюю потребность в таком труде;
— все члены общества получают равные возможности не только материального потребления, но и духовного развития; общее образование и трудовые навыки дети будут получать одинаковые, а потом уже специализироваться в соответствии с дарованиями и наклонностями;
— уровень личного материального потребления в новом обществе должен определяться необходимым для удовлетворения естественных потребностей человека. С одной стороны, это исключало бы гонку за матблагами, порождающую «дух собственности», с другой – позволило бы людям уделять больше времени и внимания своему духовному совершенствованию. «Прежде всего, важна только одна цель: насколько позволяют общественные нужды, избавить всех граждан от телесного рабства и даровать им как можно больше времени для духовной свободы и просвещения. Ибо в этом, полагают они, заключается счастье жизни», — писал Томас Мор.
Предпринимались и попытки воплотить мечты о новом обществе в действительность. В 1649 году в Англии, в графстве Серрей под руководством Уинстенли была создана крестьянская коммуна. Окрестные лендлорды при покровительстве уже республиканских властей систематически громили имущество коммуны и, в конце концов, добились её уничтожения.
В конце XVII века мятежный офицер французского флота Миссон и монах Караччиоли на Мадагаскаре основали на христианско-коммунистических принципах Либерталлию – государство Свободы. В нём не было частной собственности. Трудоспособные либеры работали в мастерских и на верфях, занимались земледелием. Продукты труда распределялись между всеми гражданами. О пожилых заботилось государство… Колония быстро окрепла.
Интересно, что, хотя Мадагаскар был одной из пиратских баз, «джентльмены удачи» отнеслись к Либерталлии вполне лояльно. Более того, среди них нашлось немало желающих поменять вольную жизнь на достаточно строгие законы общества (в частности, эти законы категорически запрещали азартные игры и употребление брани). Пиратский флот помог либерам разгромить карательную экспедицию, посланную на остров португальским правительством.
Однако враги Либерталлии не успокоились. Потерпев неудачу в прямой агрессии против неё, они спровоцировали мальгашские племена, от которых либеры совершенно не ожидали нападения, — и государство Свободы было уничтожено.
На христианско-коммунистических принципах основывалась и община индейцев гуарани, которую создали монахи «Общества Иисуса» в Латинской Америке в середине XVIII века. Судя по тем немногим сведениям, которые дошли до нас, коммуна процветала. Однако она притягивала к себе рабов с плантаций, и это вызвало к ней ненависть латифундистов. Те добились посылки карательной экспедиции, которая уничтожила коммуну…
Эти опыты, с одной стороны, убеждали в жизнеспособности общества, созданного на основе христианско-коммунистических принципов, но с другой стороны, наглядно продемонстрировали несостоятельность надежд на эволюционное утверждение подобной социальной организации: господствующие классы не смирятся с попыткой строить жизнь, свободную от эксплуатации. Что же касается упований на их «перевоспитание», то ещё Христос показал, насколько они беспочвенны – вспомним, чем закончился эпизод с богачом: тот, узнав, что ему необходимо расстаться с собственностью, сразу раздумал следовать за Христом. Иисус же резюмировал: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».
И потому постепенно всё более распространялась мысль о необходимости утверждения нового общества революционным путём. Ещё в XVI веке попытку создать «царство Божие на земле» путём крестьянской революции предпринял Томас Мюнцер. К восстанию призывал Жан Мелье: «Поймите же, дорогие народы, что заблуждения и суеверия вашей религии и тирания ваших царей и всех тех, кто управляет вами под сенью их власти, является роковой и проклятой причиной всех ваших зол… А потому, если у вас мужественное сердце и если вы желаете освободиться от ваших зол, стряхните с себя по дружному согласию иго тирании и суеверия. Ваше благополучие находится в ваших руках. Ваше освобождение зависит только от вас». Стремился перевести Французскую буржуазную революцию в коммунистическую лидер движения равных Гракх Бабеф…
В переустройстве социально-экономической системы в соответствии с принципами учения Христа многие люди и в XIX-XX веках видели надежду на гуманизацию общества. Энгельс в работе «О первоначальном христианстве», писал, что для рабочих-коммунистов в середине XIX века была характерна борьба «за восстановление первоначального христианства, подвергающегося прогрессирующему вырождению».
Уже во второй половине XIX столетия в ряде стран – особенно латиноамериканских – получили распространения христианские движения «Теология освобождения», «Теология надежды», «Теология революции», которые ставят своей целью утверждение в реальной жизни принципов человеческого существования и отношений между людьми, выдвинутых учением Христа. Первые два – мирным путём, третье не исключает и вооружённой борьбы, поскольку, как считают его приверженцы, есть социальные условия, когда любовь к ближнему может эффективно воплотиться только таким образом.
В России XIX – начала XX века среди мыслителей-гуманистов, ориентировавшихся на ценности и принципы учения Христа, выдающееся место занимает Лев Николаевич Толстой. Он тоже видел корень социального и морального зла в частной собственности: «Банкиры, торговцы, фабриканты, землевладельцы трудятся, хитрят, мучаются и мучают из-за собственности; чиновники, ремесленники, земледельцы страдают из-за собственности».
Соответственно, уничтожение частной собственности – прежде всего, на землю – Толстой считал обязательным условием оздоровления общества: «Вопрос не в том, кто владеет землёй и каким количеством, а в том, чтобы уничтожить право собственности на землю». Не принимал Лев Николаевич и порождаемого капиталистической системой индивидуализма: «Всё, что объединяет людей, есть добро и красота, всё, что разъединяет их, есть зло и безобразие». И он пришёл к выводу: «Уничтожаться должен строй соревновательный и замениться строем коммунистическим».
Толстой пришёл к этому убеждению именно как последователь идей Христа (то, что при этом он был отлучён от церкви – яркое свидетельство того, как насколько далеко отошла от них последняя).
Коммунистическое учение, разработанное Марксом и Энгельсом, имеет атеистический характер.
Какие же ценности, принципы и ориентиры должно утвердить в жизни общества предложенное ими коммунистическое переустройство?
Одна из важнейших целей, предложенных Марксом и Энгельсом социально-экономических преобразований – создание системы, которая «производит как свою постоянную действительность человека со всем богатством его существа», в которой бы каждый человек «мог совершенно свободно развивать и применять свои способности и силы». Даже в «Капитале» — работе, посвящённой экономическим вопросам, Маркс говорит о том, что основным принципом нового общества «является полное и свободное развитие каждого человека».
Знаменитый принцип распределения «каждому по потребностям» Маркс не считал главной целью коммунистического преобразования общества. Он прямо предостерегал: «Было бы вообще ошибкой видеть существо дела в распределении и ставить на нём главное ударение». Этот принцип вовсе не подразумевает, что коммунизм – бездонная кормушка. Нет, смысл его совсем в ином: в освобождении человека от сковывающих духовный мир материальных забот.
Таким образом, коммунизм предоставит каждому человеку небывало широкую свободу – свободу не «угождения плоти», а свободу духовного развития.
С этих позиций Маркс считал, что важнейшим богатством нового общества является свободное время, поскольку оно является «основным пространством развития личности».
Ликвидацию частной собственности только ради экономического и социального равенства Маркс именовал «грубым коммунизмом» и относился к нему критически. В «положительном упразднении частной собственности» он видел, прежде всего, необходимое условие для «подлинного присвоения человеческой сущности человеком».
Очень важный момент марксистского коммунистического учения – отношение к труду. Труд – чисто человеческая функция. Однако, как показал Маркс, когда главным стимулом труда становится зарабатывание денег, он не даёт возможности раскрыться человеческому потенциалу людей. «В результате получается положение, — писал Маркс, — что человек чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае, украшая себя, — а в своих человеческих функциях он чувствует себя лишь животным». В таком труде человек не развивает, а разрушает свои духовные силы. Стимулирование труда повышением зарплаты только усиливает разрушительное воздействие на духовный мир человека, «заставляя его рабски трудиться на службе у алчности».
В коммунистическом обществе человек будет трудиться для реализации своего человеческого потенциала, и такой труд станет его духовной потребностью.
Ещё одна цель коммунистических преобразований – преодоление индивидуализма, формируемого в людях социально-экономической системой капитализма, «возвращение человека к себе как к человеку общественному». Основой отношений между людьми должны стать коллективизм, солидарность, готовность прийти на помощь другим людям.
Сопоставим эти принципы с теми, которые рассматривались выше. Вывод следует однозначный: коммунистическая идеология – это квинтэссенция важнейших истинно человеческих принципов бытия, выдвигавшихся мыслителями-гуманистами на протяжении всей истории человечества.
Виктор ВАСИЛЕНКО,Белгород.