Существуют художественные произведения, в которых пафос времени воплощён настолько сильно, что они приобрели историческое значение. Таким живописным памятником, подобного которому не оставила больше ни одна эпоха, стал советский политический плакат.

…Год 1917-й. Революция свершилась, но внутренние и внешние враги угрожают молодой Стране Советов. Для её защиты нужно было поднять народные массы. Но как? Печатных изданий мало, да и Россия повально неграмотна. Большевики взяли на вооружение плакат, выступивший средством агитации и пропаганды социалистической идеологии. Он нагляден, прост для восприятия и доступен в изготовлении.

Плакат, порождение индустриального города, был создан в капиталистических странах для промышленной и торговой конкуренции. Большевики, развивая традиции сатирической графики периода революции 1905—1907 годов и русского народного лубка, превратили его в боевое агитационно-пропагандистское искусство, не имеющее художественных аналогов.

«Плакат — не просто дитя улицы, не крик в ночи на перекрёстке — это мыслящий, темпераментный, лаконичный работник, изобретательный и разнообразный в способах работы», — утверждал один из основоположников советского политического плаката Д. Моор. Главной задачей плакатного искусства он считал «собрать в единый комплекс волю масс, волю, которая переходит из пассивности в ясную активность».

Рождённый для баррикад

Выдающийся русский и советский художник-график Д. Моор не был иностранцем. Он, Дмитрий Стахиевич Орлов, родившийся 3 ноября 1883 года в городе Новочеркасске Ростовской области, рос страстным голубятником и очень любил лошадей. Отец мальчика, Стахий Кондратович, работал горным инженером, поэтому семья часто переезжала. Новочеркасск, затем Харьков, Киев и с 1898 года — Москва. Там Дмитрий окончил реальное училище и поступил на физико-математический факультет Московского университета. Потом перешёл на юридический, но вскоре бросил и юриспруденцию.

К 22 годам юноша ещё не определился с будущей профессией, зато имел твёрдые революционные убеждения. Он много работал над самообразованием, изучал марксистскую литературу. С гимназических лет участвовал в кружках радикально настроенной молодёжи. В 1905—1906 годах студент Дмитрий Орлов принимал участие в революционных событиях в Москве. Был членом студенческой дружины, входил в группу «Десяток С».

В период подготовки декабрьского восстания 1905 года Дмитрию поручили хранить оружие его десятка. Он участвовал в политической манифестации этого вооружённого восстания, строил баррикады на Малой Бронной. В 1906 году работал в подпольной типографии, добывая для неё шрифт из Мамонтовской типографии, где в то время служил контролёром по бумаге.

Служба часто проходила в ночные часы. Однажды, борясь со сном, Дмитрий чертил что-то карандашом на бумаге. Редактор одной из вечерних газет, проходя мимо, спросил: «А вы не учитесь рисовать?» «Нет», — ответил молодой человек. «Напрасно, у вас, знаете, здорово выходит. Сделайте что-либо для нашей газеты». Редактор дал Дмитрию тему. Рисунок был принят, и автор получил за него свой первый гонорар — 3 рубля.

Дмитрию Орлову шёл 24-й год, до этого у него не было и мысли о профессии художника. Он мог стать математиком, юристом, даже певцом, поскольку обладал хорошим голосом и мечтал о сцене. Но первая неожиданная удача на художественном поприще произвела на юношу огромное впечатление и сразу же определила его творческий путь. С увлечением отдаваясь охватившей его страсти, Дмитрий не выпускал из рук карандаша, проводя за рисованием не только часы отдыха, но и целые ночи. Он сотрудничал с мелкими московскими журналами, а в 1909 году поместил свою первую карикатуру в «Будильнике». С этого началась его многолетняя работа в журнале.

На юношу обратили внимание, его рисунки с подписью «Дор» всё чаще стали появляться и в других московских изданиях. «Дор» (Дмитрий Орлов) — псевдоним художника. Но у него неожиданно оказались литературные однофамильцы. Тогда Дмитрий стал подписывать свои работы именем «Мор», которое под влиянием образа Карла Моора — главного героя драмы Ф. Шиллера «Разбойники» — трансформировалось в «Моор». Этот псевдоним остался за Дмитрием Орловым на всю жизнь. Он был созвучен его бунтарской натуре.

Политическая карикатура — такой путь избрал для себя молодой художник Д. Моор. Коллеги по журналу «Крокодил» скажут потом, что именно Моор внёс в карикатуру «драгоценное чувство злободневности».

В 1909—1912 годах Дмитрий Моор сделал ряд острых рисунков. Среди них карикатура на П. Струве: художник изобразил его идущим в раздумье на огонёк чайной «Союз русского народа».

В 1910 году молодой художник посещал школу-студию П.И. Келина. Он без устали рисовал, изучал натуру, произведения русских и западных художников. Добивался максимальной выразительности рисунков, тщательно продумывал композиции. Дмитрий считал, что «развитие памяти постоянной тренировкой путём зарисовок и работы по памяти — первое условие неснижающейся высоты произведений сатиры».

В 1912 году в ответ на Ленский расстрел рабочих Моор опубликовал рисунок с подписью: «Российские курорты — лечение водой и железом», которым очень гордился.

С группой молодых художников и литераторов, среди которых был Демьян Бедный, Дмитрий начал издавать журнал «Волынка». Из четырёх номеров журнала ни один не был пропущен цензурой.

В 1916 году Дмитрий стал членом редакции «Будильника». Острие его карикатуры было направлено на Николая II и продажных царских сатрапов. К этому времени относится серия рисунков под названием «История одного царствования», которая тогда не могла быть опубликована в российской печати.

В 1917 году, после Февральской революции, в «Утре России» появилась первая карикатура на Николая II. В ответ на эту карикатуру Дмитрия Моора в редакцию газеты было прислано огромное количество писем, во многих из них почтенные либеральные профессора и сердобольные дамы обрушивались на художника градом упрёков за то, что он так безжалостно высмеивает «несчастную жертву народного восстания».

С февраля 1917 года «Будильник», где работал Моор, всё больше левел и переходил к большевистской печати. В марте — апреле 1917 года в нём появились карикатуры Д. Моора на Милюкова — «самодержца всероссийского», на Родзянко, призывающего братиков-солдатиков быть героями при новом строе, на Керенского — «кандидата в Наполеоны». Мооровский рисунок из «Коронования чудовищ» изображал «подвиги» Наполеона, Вильгельма и Корнилова в виде трёх, разной величины, пирамид из черепов. Внизу стояла подпись: «Каждый делает, что может». По цензурным запретам карикатурист Дмитрий Моор собрал абсолютные рекорды.

Молодой художник боролся против беспринципности и аполитизма журнальной и газетной карикатуры, он презирал, по его выражению, «смех ради смеха», «утробный хохот оскаленного рта» и признавал лишь один принцип — «искусство и смех — орудие борьбы».

С победой Великого Октября Дмитрий Моор решил, что его художественный голос должен звучать наравне с речью политического оратора. Такой трибуной для Моора стал политический плакат.

«Плакат есть стрела…»

После революции 1917 года в России существовали два типа политического плаката: «героический» и «сатирический». Оба вышли из русского лубка, понятного даже неграмотному человеку. И хотя большинство дореволюционных художников стали сотрудничать с Советской властью, у истоков плакатной агитации стояли Дмитрий Моор и Виктор Дени (Виктор Денисов).

Виктор был младше Дмитрия на 10 лет, в 1920-х работал штатным сотрудником-карикатуристом газеты «Правда» и являлся автором плаката «Товарищ Ленин очищает землю от нечисти» по рисунку Михаила Черемных — одного из первых с изображением Ильича.

«Чрезвычайно острый тематически, общедоступный по концентрированной простоте, лаконичный по форме, Дени — настоящий газетчик. Это художник, который умеет распрямиться, как пружина, отвечая на тему дня» — так оценивал Дмитрий Моор творчество своего товарища по цеху.

Плакат требовал от художника умения черпать содержание из потока жизни, ловить злобу дня, подслушивать говор улицы. Времени овладеть всем этим у Моора не было — слишком узким оказался просвет между Октябрьской революцией и Гражданской войной. Постигать теорию приходилось в ходе практики. «Агитация — это организация подъёма и «душевной» деятельности, влекущая за собой немедленное действие. Пропаганда — апелляция к рассудку, закрепление достигнутого планомерной работой», — на ходу записывал свои мысли художник.

Октябрьская революция, Гражданская война, нэп — времена сплошной агитации. Первые пролетарские плакаты кажутся нам охрипшими от крика. Их воинственный дух вздымался из глубоких недр коллективного сознания и был продиктован инстинктом классового самосохранения.

«Мы относились к искусству, как к восстанию», — черкнёт потом Моор в своей записной книжке. Со страстью и без колебаний он выбрал для себя путь художника-агитатора, одним из первых стал расписывать красные агитпоезда.

Ещё до революции Дмитрия привлекало кино — своей максимальной доходчивостью и заложенными в нём потенциальными возможностями большого искусства. Он нарисовал афиши к немым кинофильмам «Вор», «Никогда», «Тихо», «Убийца». Опыт, полученный при создании киноплакатов, впоследствии помог ему в работе над плакатом агитационным. Дмитрий Моор обладал даром лаконично и выразительно изображать основной замысел автора произведения.

В 1918 году для выпуска революционных плакатов при Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете (ВЦИКе) было организовано агентство Центропечать.

В 1919-м Дмитрия Моора пригласили на работу в Политическое управление Реввоенсовета (ПУР).

К тому времени Советская республика уже покрылась густой сетью издательских аппаратов. Видное место в истории печатной агитации и пропаганды обеспечивал Лит-издат ПУРа. Именно он продолжил плакатную работу, начатую издательством ВЦИКа.

Главнейшая задача тех дней — организация сознания трудящихся масс для отпора врагам Страны Советов. Броские, политически острые рисунки художников Дмитрия Моора, Виктора Дени, Hиколая Когоута, Бориса Ефимова, Михаила Черемных сопровождались стихами Демьяна Бедного и Василия Лебедева-Кумача.

Говорят, белогвардейцы боялись их больше огня: «картинки» оказались для них страшнее пушек. Именно поэтому транспортировку политических агитационных плакатов большевики приравнивали к доставке срочных военных грузов.

«Петрограда не отдадим!», «Враг у ворот! Он несёт рабство, голод и смерть! Уничтожьте чёрных гадов! Все на защиту! Вперёд!», «Кто против Советов», «Советская Россия — осаждённый лагерь. Все на оборону!», «Смерть мировому империализму». Это только часть работ Моора, созданных им в 1919 году. Он видел плакат как «разящий удар, направленный на голову классового врага, как возбудитель активности масс».

Деникин подступал к Москве, и не было уверенности, что город не будет им взят. Но Моор смело ставил личную подпись под своими плакатами: он гордился тем, что его работы вызывают бешенство у врагов.

«Боевой дух боевого искусства обязывает гореть, а не отображать!» — считал художник.

  Самоотверженная большевистская агитация способствовала успехам Красной Армии. В 1919 году численность РККА достигала 3 млн человек, в то время как численность всех белых армий, по разным оценкам, была от 0,3 млн до 0,5 млн человек. Контролируя большие области, белые, в отличие от красных, не смогли убедить население вступать в их армию.

Попытки врагов Советской власти укрепить плакатами дух своего «христолюбивого воинства» оказались бесплодными. У них имелись ресурсы и крупные мастера графики, но не было ни одной нравственной идеи, которую можно было бы поднять на плакат.

 «Моорище!»

«Летом 1920 года, узнав, что Маяковский собирает художников и налаживает в РОСТА выпуск агитационных плакатов, я отправился туда к нему. (…) РОСТА помещалось в Милютинском переулке (сейчас улица Мархлевского). (…) Маяковский что-то быстро записывает. В его руке прыгающий свинцовый карандаш. Я поздоровался. Он встал и дружески пожал мою руку.

— Итак, да здравствует агитационный плакат! Завтра в десять часов утра вы уже должны быть с первой работой.

Получив десяток листов газетного срыва, несколько пакетов остропахнувших анилиновых красок и тему, я с колотившимся сердцем бросился домой…» (Из воспоминаний художника А. Нюренберга).

«Окна РОСТА» — серия плакатов, созданная в 1919—1921 годах сотрудниками Российского телеграфного агентства (РОСТА). Плакаты выставлялись в окнах первого этажа — отсюда и название. По словам Владимира Маяковского, это была «протокольная запись крупнейшего трёхлетия революционной борьбы, переданная пятнами красок и звоном лозунгов».

Первое «Окно РОСТА» в октябре 1919-го исполнил Михаил Черемных. Впоследствии к нему присоединились Владимир Маяковский, Дмитрий Моор, Иван Малютин, Амшей Нюренберг, Павел Соколов-Скаля, Борис Тимофеев, Василий Хвостенко и другие.

Плакаты создавались за ночь, за час, за десять минут — в холодных помещениях, голодными и невыспавшимися художниками. Но Дмитрий Моор работал в это время вместе с Владимиром Маяковским, которым будет восхищаться всю жизнь. Восхищение оказалось взаимным: Маяковский называл художника Моорище. Они были похожи между собой бешеной работоспособностью и неуёмной энергией.

В конце июня 1920 года Моор за одну ночь создал плакат, которым «шагнул» в мировое искусство, — «Ты записался добровольцем?». Рабоче-Крестьянская Красная Армия переживала тогда трудный период: на Западном фронте — разгар польской операции, на Южном — боевые действия против армии Врангеля. Плакат Моора призывал добровольно вступать в ряды РККА.

«На этом плакате — красноармеец, указывающий пальцем, глаза его устремлены прямо на зрителя и поворачиваются по ходу его. Некоторые мне говорили, что им было стыдно не записаться добровольцами», — рассказывал потом художник.

В книге отзывов о московской выставке работ Д. Моора 1934 года находим запись бывшего красного партизана Торопова: «Жалко, что на выставке нет плакатов Моора времён Гражданской войны. Плакатов, глядевших на нас со стен знаменитых вокзальных агитпунктов и наспех организованных Народных домов в занимаемых нами городах и станицах. Плакаты того времени особенно дороги нам, красным партизанам. Никогда не забудем главного из них — «Ты записался добровольцем?». Он сыграл большую роль в организации Красной Армии».

В той же книге отзывов писали и работники Дома РККА: «Находясь на выставке Д. Моора, более чем когда-либо чувствуешь, что искусство не может быть и не должно быть аполитичным». Эти мысли полностью созвучны с записями самого Дмитрия Моора: «Искусство не может быть беспартийным в классовом обществе — иначе оно просто не нужно».

Кроме шедевра «Ты записался добровольцем?», в 1920 году художник создал целый ряд великолепных работ: «Врангель ещё жив, добей его без пощады!», «Слава победителю красноармейцу!», «Товарищи! Винтовкой и молотом отпразднуем Красный Октябрь» и др.

Удачным оказался плакат «Красный подарок белому пану». Сопоставляя огромный красный снаряд в руках рабочего и крестьянина с маленькой фигуркой белого пана, художник показал залог победы большевиков — единство фронта и тыла.

А вот плакат «Казак — ты с кем? С нами или с ними?» — не единственный такой в творчестве мастера. Моор приходил из казачьего рода и старался сделать всё, чтобы его земляки оказались на стороне Советской власти.

С 1920 года Д. Моор стал постоянным политическим карикатуристом газеты «Правда». Работа в Центральном печатном органе партии дала художнику политическую закалку, обогатила его идейно, помогла достичь отточенности и меткости рисунка.

Сломанный колос

Дмитрий Моор, как уже было сказано, увлекался кинематографом. Эта любовь оказалась взаимной: почти в каждом советском фильме о Гражданской войне присутствуют два самых знаменитых плаката Д. Моора: «Ты записался добровольцем?» и «Помоги!».

…Голод 1921 года, поразивший 35 российских губерний, явился следствием империалистической и Гражданской войн. Советская власть, мобилизовав пролетарскую общественность, изъяла церковные ценности, чтобы использовать их для помощи голодающим. Подобный шаг поднял в стране контрреволюционную волну. Плакат «Помоги!» был задуман с тем, чтобы воздействовать на малосознательные элементы, поддающиеся контрреволюционной пропаганде, и стал первым антирелигиозным плакатом Моора.

«Вначале, когда я собрал все впечатления о голоде, мне казалось, что каждое из них настолько значительное, что я не имею права не рассказать об этом зрителю. И я хотел дать в нём фигуру голодного крестьянина, окружённого изображениями всех этих ужасов. Но потом… я нашёл образ, который, как мне казалось, должен быть красноречивее всех рассказов. Это был пустой, высохший, сломанный посредине колос, пронизывающий тело голодного крестьянина. В этом колосе я хотел представить и выжженные солнцем бесплодные степи, и распухшие от голода животы, и слёзы матерей, и испуганные глаза ребят, и «пищу» голодающих, напоминающую окаменевшие кости» (Дмитрий Моор «Художественный образ»).

Белая фигура крестьянина на глубоком чёрном фоне производит незабываемое впечатление. «Плакат должен читаться с большого расстояния, поэтому важно, чтобы цветовая масса была помещена в чёткий контур и контрастировала с фоном, — считал Моор. — Если образ на плакате не эмоционален, то грош ему цена».

Но цель художника не была бы достигнута, если бы, вызвав у зрителя сильные эмоции, он не дал бы им выхода. Этот выход указан в лаконичной подписи под рисунком — «Помоги!». Человеческий призыв, который просто не мог остаться без ответа.

Мощное произведение Д. Моора расклеивали на стенах церквей и церковных оградах. Попы и кулаки усиленно срывали плакат, отлично понимая всю убедительность его воздействия. При этом суровое предупреждение, печатавшееся во времена Гражданской войны на политических плакатах, гласило: «Всякий, срывающий этот плакат или заклеивающий его афишей, совершает контрреволюционное дело».

В том же 1921-м тиражом 5000 экземпляров вышла знаменитая мооровская «Азбука красноармейца».

В 1922 году Д. Моору за «героическую работу по роду его оружия: карандаша и кисти» в специальном приказе Реввоенсовета была объявлена благодарность. Дмитрий Моор, сложившийся мастер сатирического рисунка, превратился в гениального плакатчика.

В феврале 1922 года бывшие художники «Окон РОСТА» Дмитрий Моор, Иван Малютин и Михаил Черемных встали у «колыбели» сатирического журнала «Крокодил». Макет его пробного номера расчертил именно Моор.

После окончания Гражданской войны Дмитрий Стахиевич был художественным редактором журнала «Безбожник у станка». Этот журнал с полным правом можно назвать его детищем: здесь, главным образом, проходили его поиски графической выразительности карикатуры и журнального рисунка. Помимо антирелигиозных материалов, издание публиковало статьи о социалистическом строительстве, новом быте, проблемах международной жизни, медицины и агрономии. Журнал очень быстро стал популярным во всех уголках страны и приобрёл известность за рубежом, где охотно перепечатывали его карикатуры. Особенно — Д. Моора. Лондонская газета «Морнинг пост» даже имела специального корреспондента, который следил за «кощунственными» рисунками Моора в «Безбожнике у станка» и обрушивался на них в своей печати.

«Пролетарий, будь на чеку!»

Одновременно с творческой деятельностью Дмитрий Стахиевич успешно преподавал в московском Вхутемасе-Вхутеине, Московском полиграфическом институте (1922—1932), Институте имени В.И. Сурикова (1939—1943). Воспитал ряд известных графиков и плакатистов, среди которых были знаменитые Кукрыниксы (будущие народные художники СССР Михаил Куприянов, Порфирий Крылов и Николай Соколов). «Моор любил молодёжь, и так же горячо молодёжь любила Моора, — вспоминал ещё один его ученик, ставший народным художником СССР, Борис Пророков. — Он был страстным учителем, и начинающие художники тянулись к нему, как молодые побеги к теплу». В 1930-е годы Дмитрий Моор продолжал создавать плакат, который, по его словам, «негодует, бичует, разъясняет, увлекает к действию, раскрывает задачи и широчайшие горизонты соцстроительства».

Но главной темой, которую поднимал Моор, было противостояние уже марширующему по Европе фашизму.

Вот передо мной книга «Кто они такие. Капиталистический мир в 100 политических портретах» под редакцией Г. Кирдецова. Издательство «Крестьянская газета», Москва, 1931 год. «Мы хотели показать на примере сотни лиц, ныне действующих в капиталистическом стане, как задания класса капиталистов в целом выполняются отдельными лицами», — говорится в предисловии. Дальше идёт разграничение. Первая группа — заправилы капиталистического мира: промышленники, политики, банкиры, помещики. Вторая — политические приказчики, которые по указанию хозяев осуществляют классовые задания. Третья — социал-фашисты, агенты капитала в стане трудящихся. В четвёртой группе — сами фашистские диктаторы. И — вывод: «Обострение классовых противоречий в капиталистическом стане ведёт к росту фашизма».

Рисунки данной книги сделал Дмитрий Моор — один из лучших советских мастеров политической карикатуры.

Мооровские плакаты 1930-х годов становятся всё тревожнее и тревожнее: «Чёрные вороны готовят разбойничий набег на С.С.С.Р. Пролетарий — будь на чеку!» (1930), «Разо-блачим антисоветские за-мыслы капиталистов и церковников. Да здравствует мировая пролетарская революция!» (1932), «Любой агрессор разобьёт свой медный лоб о советский пограничный столб» (1938).

На плакате Д. Моора «Класс против класса» (1932) лицом к лицу столкнулись рабочий и капиталист. Две исторические силы, которые в то время противостояли друг другу на Западе. Лицо капиталиста искажено злобой, одна рука сжата в кулак, глаза налиты кровью. Но страх перед расправившим спину рабочим заставил эксплуататора судорожно схватиться за грудь.

Примечательно, что в различных изображениях капиталистов художник сохранял их «фамильное сходство», подчёркивая ту или иную стадию капитализма.

Когда началась Великая Отечественная война Дмитрий Моор тоже занял боевой пост. В 1941 году он создал широко известный плакат «Все на «Г» — на чёрном фоне четыре желтушного отлива лица, одно над другим — Гиммлер, Геринг, Гитлер, Геббельс. Четыре «Г», от черепа к черепу складывающиеся в свастику.

В графической серии «История Фрица» Моор разоблачал звериный облик немецкого нацизма. В собирательном образе фрица он показал всё ничтожество гитлеровских выкормышей, их тупость, самодовольство, жестокость.

Потом были плакаты «Зверь ранен. Добьём фашистского зверя!», «Он этого не любит», «Школа Геббельса», «Людоед Гитлер» (все — 1943), «Часы пробили» (1945).

Последними крупными работами художника стали циклы иллюстраций к «Слову о полку Игореве» (1944) и поэме «Руслан и Людмила» А.С. Пушкина (1941—1945).

Заслуженный деятель искусств РСФСР Дмитрий Стахиевич Орлов (Дмитрий Моор) умер 24 октября 1946 года. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. Его творческое наследие — более 150 картин и плакатов, многие произведения хранятся в музеях России и мира.

В 1967 году вышла автобиографическая книга художника с лаконичным заглавием «Я — большевик». А в наше время всё чаще встречаются объявления: «Куплю плакаты Моора». Выходит, прав был Дмитрий Стахиевич, когда говорил: «Жив ещё смех, жива карикатура, есть ещё порох в пороховницах крепкой большевистской души».