К международной конференции 29 июня 2023 года

Социализм как система социально-экономических отношений, основанных на совместном владении средствами производства и оптимизируемая в соответствии с познанными закономерностями развития общества, стал реальностью более 100 лет назад. Это историческое события произошло в России в результате возглавленной большевиками Великой Октябрьской социалистической революции. Интеллектуальный и социальный потенциал, высочайшие консолидация и солидарность советского народа, продемонстрированные в годы строительства социализма, оказались настолько масштабными и эффективными, что исследование его особенностей, степени мощности в совокупности составляющих элементов, становится все более актуальным. Тем более, что Великий Октябрь 1917 года явился не только локальным (страновым), а всемирно-историческим явлением, импульсом формирования мировой системы социализма.

Новое жизнеустройство продолжает развиваться усилиями народов КНР, Северной Кореи, Вьетнама, Кубы и других Латиноамериканских стран, несмотря на буржуазное перерождение своей колыбели – Советского Союза. Окончательно разваливается колониальная система. В третьем десятилетии мир встал перед альтернативой: либо исчезнет капитализм, но сохранится человечество, либо исчезнет все живое на Земле, а вместе с ним и сам капитализм. Как видим, капитализм обречен на гибель при любых обстоятельствах, как это уже случилось с первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной формациями. Человечество же может выжить, но только при определенных обстоятельствах и, следовательно, его гибель носит не безусловный, а только условный характер. Из этого следует вывод, что альтернативы социализму в России и мире нет. Но почему тогда споры о судьбе социализма, возникшие в далеком прошлом не утихают и в наши дни? И действительно ли социализм является универсальной планетарной формой человеческой жизнедеятельности? Попробуем разобраться на нашем советском опыте.

«Товарищеский способ производства» (К. Маркс),

«строй цивилизованных кооперативов» (В.И. Ленин)

Обозначенное выше лаконичное, ёмкое и точное определение социализма (от лат. socialis – товарищеский, общественный), данное классиками, означает, что это общественно-экономическая система, в основе которой лежит принцип (идея) всеобщего равенства и социальной справедливости. Она строится на всеобщем благе и равном доступе к нему. В ней нет господ, обладающих прямой (рабовладелец) или косвенной (феодал, капиталист) властью эксплуатировать зависимых от них людей, но есть товарищи, объединенные общностью взглядов, деятельности, условий жизни и т.п.

В 2009 году в РУСО издали коллективную монографию «Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке». В ней изложены основные положения теории научного социализма, обобщена практика перехода отдельных стран на путь социалистического развития, проанализирован опыт строительства нового общества в России и других странах (КНР, Социалистическая Республика Вьетнам, КНДР, Куба и «левый поворот» в Латинской Америке), раскрыты тенденции социализации в развитых капиталистических странах мира [1].

Один из авторов монографии – видный советский философ Р.И. Косолапов приводит слова русского революционера М.В. Буташевича-Петрашевского (1821-66): «Социализм не есть изобретение новейшего времени, хитрая выдумка XIX века, подобная пароходу или светописи, он всегда был в природе человека (курсив Р.К.), и в ней пребудет до тех пор, пока человечество не лишится способности развиваться и совершенствоваться» [2]. Нельзя не обратить внимание на то, что эта констатация домарксистского социалиста – фурьериста – последователя французского утописта – социалиста Шарля Фурье, перекликается как с проповедью Христа о «любви к ближнему» и обычаями ранних христиан, так и с поздним выводом К. Маркса о том, что все движение истории есть действительный акт порождения коммунизма, роды его «эмпирического бытия», постигаемая и познаваемая картина его становления [3].

Обращаясь к истории, Б. Петрашевский приходит к выводу, что «формула, данная Христом социализму, — есть более желание, нежели предписание» [4]. «Нападая на коммунизм как на доктрину, — заключает он, — нападают на догмат основной христианства и воспрещают его внешнее обнаружение… Осуждая его, вы лишаете человека права на доброе дело… вы вводите в общество мертвящий общество эгоизм… Зачем мне богатства, если сам ими пользоваться не стану и другим не дам?.. К чему они, к чему обилие всех средств к жизни, когда ими не в ком жизни поддерживать?» А завершает он свое рассуждение метким древним афоризмом: «Коммунисты говорят: что твое, то мое; я же говорю: что мое, то твое» [5].

Не является ли это суждение русского революционера подтверждением того, что идеи социализма и коммунизма, которые возникли в глубокой древности – более двух тысяч лет назад – и приняли форму библейской заповеди, начали интересовать в России людей бескорыстных и искренних задолго до появления марксизма. Однако отстаивать подлинно научный взгляд на историческую перспективу, давать отпор проискам врагов социализма позволило лишь прочное знание законов общественного развития. К числу таковых прежде всего относится открытый К. Марксом объективный закон всестороннего обобществления труда и производства. Именно этот закон, сделал вывод классик, неопровержимо и властно обнаруживает себя в условиях капиталистического общества и во все большей степени обостряя непримиримое противоречие между усиливающимся общественным характером производства и частной формой производства, подводит частнособственническую систему к гибели [6].

Теоретически доказано и подтверждено практикой, что формами проявления сущности указанного закона являются: концентрация и централизация производства и капитала; развитие кооперативных форм организации труда; формирование различных форм собственности; взаимодействие традиционных и плановых начал в экономике и ее государственное регулирование; расширение сознательного применения науки; втягивание государств в систему мирового разделения труда и вместе с тем интернационализация производительных сил и многое другое.

Примечательно, что процессы усиливающейся интеграции между государствами были названы на Западе глобализацией (термин появился в 1983 году). Адептами буржуазного строя явно ставилась цель запутать проблему, представить в искаженном виде процессы, происходившие на рубеже веков, завуалировать их классовую суть, напрочь отвергнуть марксистско-ленинское толкование истории, посеять в людях иллюзию правильности «нового мирового порядка» и «однополярного мира». Одновременно решалась задача исказить или даже выбросить из социально-экономических наук коренные понятия, подменив их другими, допускающими разноречивые, зачастую демонстративно противоположные толкования.

Представляется, что именно из обозначенных тенденций всестороннего обобществления вытекают сущностные черты социализма. Наличие же последних демонстрирует социальную ненужность буржуазии, которую в производственном аппарате уже давно заменяет слой наемных управляющих. Объективно формируется такая ситуация, в которой именно работник (трудящийся) превращается в ту часть интеллектуально, профессионально и морально доминирующую в капиталистической хозяйственной системе часть населения, которая выражает, чаще всего не осознавая этого, интересы громадного большинства своих соотечественников. Совокупный работник не только способен взять в свои руки организацию и управление производством на началах товарищества, коллективизма и творческого сотрудничества, но несмотря на демагогию буржуазии, призван самим объективным ходом истории осуществить революционное переустройство всей общественной жизни на социалистических началах.

Но какие наиболее характерные черты социализма определяют его консолидирующую, солидаризирующую суть? Надо сказать, что основоположники марксизма-ленинизма сумели их предвидеть еще до появления богатого эмпирического материала, накопленного в Советском Союзе и других социалистических странах. К этим чертам они отнесли:

• превращение средств производства в общественное достояние;
• непосредственное слияние индивидуального труда работника с совокупным общественным трудом и общественное признание последнего без опосредования рынком;
• исключение их индивидуального распределения той части вновь созданной стоимости, которая направляется на возмещение потребленной части средств труда и создание резервного и страхового фонда;
• формирование общественных фондов потребления, направляемых на нужды образования, здравоохранения, коммунально-бытовое обслуживание и содержание нетрудоспособных членов общества;
• распределение по труду, его количеству и качеству;
• сохранение неравенства в материальной обеспеченности людей в силу неравенства способностей отдельных людей, их квалификации, индивидуальной производительности труда и пр.

«Социализм, — сделал вывод В.И. Ленин уже после Октябрьской революции, — есть то общество, которое вырастет из капитализма непосредственно (выделено мною – И.Б.), есть первый вид нового общества. Коммунизм же есть более высокий вид общества и может развиваться лишь тогда, когда вполне упрочится социализм. Социализм предполагает работу без помощи капиталистов (выделено мною – И.Б.), общественный труд при строжайшем учете, контроле и надзоре со стороны организованного авангарда, передовой части трудящихся; причем должны определяться и мера труда, и его вознаграждение» [7].

Образно сравнив «общественное состояние» страны при социализме, где наличествует диктатура пролетариата, с «переплавкой металла при выработке более прочного сплава» [8], В.И. Ленин выделил главнейшие черты социализма на стадии его становления и развития. Он отнес к ним: подведение современной технической базы под все отрасли экономики и превращение сельскохозяйственного труда в разновидность индустриального; гибкое отлаживание работы всех учреждений «так, как должна работать крупная машинная индустрия» [9]; обеспечение более высокого по сравнению с капитализмом удовлетворения духовных, культурно-социальных и разумных (научно-обоснованных) материальных потребностей трудящихся.

В.И. Ленин предполагал, что движение к этому займет не мало времени и отмечал, что «едва ли и ближайшее будущее поколение, более развитое, сделает полный переход к социализму» [10]. Вряд ли вождь мог предположить, что этот полный переход будет прерван фашистской агрессией, а после того, как страна успешно преодолеет послевоенный компенсационный период, возродившись из пепла, и будут созданы благоприятные предпосылки для дальнейшего развития, они сорвутся хрущевским экспериментированием, горбачевским забалтыванием и Ельцинским предательством.

Объективизация социалистической теории в практику: опыт и уроки советского социализма

Среди немалого количества социалистических представлений, доктрин, концепций (нередко выдаваемых за таковые), марксистско-ленинское учение, получившее развитие в трудах и управленческой деятельности И.В. Сталина, выделяется своей научностью. Его фундамент – материалистическое понимание истории, анализ и учет реальной диалектики производительных сил и производственных отношений.

Думается, с этих позиций и следует осмысливать исторический опыт социализма, в том числе раннего советского, названного Фиделем Кастро «первой попыткой, достойной уважения». Именно уважения, а не наглого бездоказательного охаивания, когда научная мысль подменяется различными формами антинаучных, в частности, неолиберальных представлений. В основе последних нет ничего жизнеутверждающего, кроме фарисействующей (лицемерной, ханжеской) идеологии, которая не несет в себе никаких социально значимых целей, но используется противниками общественного прогресса в качестве идеологического тарана. Его цель – разбить существующие социальные и государственные структуры стран-сопротивленцев, обречь их на полупериферийное зависимое существование в однополярном мире. Вот почему так важно обращаться к теории и опыту социализма, накопленному за многие десятилетия в Советском Союзе и других странах мира. Этот опыт многократно подтверждает истинность и надежность марксистско-ленинской теории.

Так, например, теоретически доказано, что наиболее существенные, типичные черты той или иной системы производственных отношений отражают экономические законы. Они выступают выражением как количественных, так и качественных сторон экономических явлений и процессов и имеют, подобно законам природы, объективный характер (несмотря на то, что их действие проявляется через деятельность субъектов – людей).

Обратив на это внимание В.И. Ленин в «Философских тетрадях» (это были конспекты и выписки из философских и научных работ, главным образом, Гегеля), отметил, что экономические законы есть «отношение сущностей или между сущностями» [11]. А поскольку в антагонистических обществах люди не свободны в выборе условий своей материальной жизни, содержание, способ действия и формы проявления экономических законов обусловлены преимущественно уровнем развития производительных сил. Состояние и качество последних непосредственно определяются собственностью на средства производства. Она же определяет и характер общественных отношений между людьми, участвующими в производстве материальных благ.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что во всех антагонистических обществах экономические и другие социальные законы действуют стихийно, проявляются как внешняя слепая сила, принуждающая человека к действиям в интересах эксплуататора. Отсюда объективной формой проявления внутренних противоречий общественного воспроизводства (а это есть воспроизводство совокупного общественного продукта, совокупной рабочей силы и социально-экономических отношений) выступают в них экономические кризисы, периодически сотрясающие экономику, и тем самым вызывающие «… постоянно нарушаемую пропорциональность» [12].

Но может ли общество, учитывая обозначенную специфику экономических законов, выстраивать свою деятельность на всех уровнях хозяйствования в соответствии с их требованиями? Как показала советская социалистическая практика, да – может. Но чтобы достичь этого в обществе должно быть преодолено отчуждение, и только в этом случае общественные силы смогут действовать свободно и целесообразно, реализуя тем самым экономическую необходимость. В.И. Ленин сделал на этот счет вывод о наличии двух форм объективного процесса – в природе и в целеполагающей деятельности человека, а также о том, что в процессе взаимодействия этих форм «необходимость не исчезает», а становится свободой [13].

Советская практика подтвердила, что овладеть действительной свободой как «осознанной необходимостью», способно лишь социально организованное общество, познающее требования экономических законов, и умеющее сознательно, целенаправленно и планомерно их использовать. При этом успех может быть достигнут лишь в том случае, если экономика будет представлять собой единый народно-хозяйственный комплекс. Государство же в лице его соответствующих институтов, «согласующих органов регулирования» (Госплана, например), станет действовать с учетом требований всеобщего экономического закона развития общества, приспосабливая производственные отношения к развивающемуся под воздействием НТП технологическому способу производства и направляя усилия на создание качественно новых производительных сил. Этим достигается внутриформационное коренное преобразование производительных сил, в процессе которого на новую ступень поднимается не только техника и технологии, то есть объективный вещественный фактор производства, но и совершенствуется его субъективная составляющая – рабочая сила человека, в совокупности физических и духовных способностей к труду последнего. Свое отражение это находит в изменении отношения людей к труду, в совершенствовании средств производства (оснащаемых сегодня новыми средствами информатики и компьютики, а также системами искусственного, точнее имитационного, интеллекта), и в последующем росте производительности общественного труда. Усовершенствованные производственные отношения дают очередной толчок развитию производительных сил и, закрепляя тем самым свою победу, поднимают на более высокий уровень материально-техническую базу общества.

Теория социалистического строительства объективизируется в практике и в результате ее синтеза с социальной философией (социологией), и политической экономией и другими гуманитарными науками и становится наукой. Это предполагает:

во-первых, выделение из всей многообразной системы общественных отношений тех, которые выступают основными, базисными. Таковыми являются отношения производственные. В них вступают люди в процессе совместной материально-производственной деятельности. Тем самым образуется сложная система связей между людьми, охватывающая их отношения к средствам производства, и определяющая положение различных социальных групп, классов в системе производства. Сюда же относятся связи между людьми в процессе обмена, распределения и потребления материальных благ, а также отношения производителей друг к другу, обусловленные специализацией их деятельности, разделением труда и т.п. Важнейшую сторону производственных отношений, их основу составляет форма собственности, выражающая самую суть производственных отношений, их характер. Утверждение в Советском Союзе социалистических производственных отношений (для этого потребовалось осуществить индустриализацию промышленности, коллективизацию сельского хозяйства и культурную революцию) знаменовалось созданием новой политико-правовой структуры общества и распространением в общественном масштабе социально-однотипных, труженических, коллективистских отношений к средствам производства (люди научились владеть средствами производства сообща и каждый работник стал соучастником общего владения, пользования и распоряжения ими);

во-вторых, рассмотрение производственных отношений в качестве экономической структуры общества. Это дало в руки практиков, созидающих новое общество, объективный критерий для различения существенного и второстепенного в тех общественных отношениях и институтах, которые необходимо было выстроить в стране с учетом познания закономерностей развития нового общества;

в-третьих, обнаружение зависимости (прямой и обратной) производственных отношений от отношений идеологических, представляющих собой совокупность политических, правовых, этических, эстетических и философских взглядов и идей. Это послужило твердым основанием для осмысления общественного прогресса как естественно-исторического процесса, осуществляемого в соответствии с формационно-цивилизационной парадигмой его осуществления.

Стало понятным, что и с научной, и с практической точки зрения жизненно важно учитывать, что закономерности социального развития имеют своеобразную «двойственность»: с одной стороны его осуществление, диктуемое как необходимость, невозможно вне случайности (само сочетание и противоречивое единство необходимости и случайности, интегрирующее в себе оба полюса данной противоположности являет собой необходимость); с другой стороны, история, в рамках которой осуществляется социальный прогресс, не просто происходит (свершается), она «производится», то есть исторический процесс, имея объективный характер, одновременно и субъектен.

Первый в мировой истории грандиозный социально-экономический опыт

Всю почти семидесятилетнюю историю Советского Союза следует рассматривать как гигантского масштаба эксперимент, сложнейший научный опыт, поставленный впервые в истории и увенчавшийся появлением у человечества нового, ранее неизведанного знания. Причем экспериментаторы (В.И. Ленин, И.В. Сталин и их многочисленные соратники), по всей вероятности, так до конца и не знали на что они идут, какую исторически глобальную проблему им предстоит решить, с какими трудностями встретиться. И вряд ли до мелочей они понимали как ее решать (а дьявол, как известно, всегда кроется в деталях). Здесь важно отметить, что у большевиков не было личных стремлений к богатству и славе, но они были твердо убеждены в необходимости своих действий. И вполне вероятно, что некоторые возможные неудачи, повороты в ходе эксперимента они предвидели (об этом, к примеру, свидетельствует ленинский поворот к НЭПу или сталинская фиксация, в ходе социалистического строительства «головокружения от успехов»). Но каким должен быть конечный результат эксперимента вряд ли кто-нибудь из них предполагал.

«Дать характеристику социализму мы не можем, — писал В.И. Ленин в 1918 году, — каков социализм будет, когда он достигнет готовых форм – этого мы не знаем, этого сказать не можем. Но чтобы мы сейчас знали, как будет выглядеть законченный социализм – мы еще не знаем» [14]. И еще. «Дорога к социализму никогда не будет прямой, она будет невероятно сложной», «строительство социализма – это творчество миллионов, непрерывный поиск» [15]. В 1922 году на XI съезде РКП(б) В.И. Ленин отметил: «Если не два, а даже много раз переделывать все сначала, то это покажет, что мы без предрассудков, с трезвыми глазами подходим к нашей величайшей в мире задаче» [16].

И действительно, с началом строительства советского социализма каждый шаг был сопряжен с движением в неизведанное. Формально СССР был учрежден в декабре 1924 года. За 15 лет аграрная в своей основе страна, разрушенная двумя войнами – Первой мировой и Гражданской войной и интервенцией (1918-1920 гг.), провела индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию (образование получило почти сплошь неграмотное население). Были построены дорожные сети и созданы новые средства транспорта, осуществлена электрификация страны, ее радиофикация, создана геологоразведка и множество новых отраслей экономики. Стали развиваться Сибирь и Дальний Восток, созданы мощные органы государственного управления – Госплан, Маттехснаб, ЦСУ, многочисленные отраслевые комиссариаты, Академия наук, превосходящая западные по масштабам, создана мощная прикладная научно-исследовательская система. На небывалую высоту были подняты литература и искусство.

Мир впервые увидел спроектированное государство нового типа, лишенное частной собственности, обеспечивающее материальное благополучие и безопасность своих граждан и имеющее управление экономикой на микро- и макроуровнях. Однако даже не это было главной его ценностью. Главное состояло в том, что общество приступило к формированию нового человека, получившего возможность для всестороннего развития сверхспособностей, для воплощения в себе всего богатства человеческой личности в единстве ее природных и социальных качеств. Важнейшими свойствами советского человека стали активная жизненная позиция, сознательное отношение к общественному долгу, единство слова и дела.

В третьем десятилетии XXI века, когда коллективный Запад в лице Соединенных Штатов Америки и их натовских сателлитов развязал полномасштабную войну против России и Русского мира на территории Украины, рассчитывая победить и продолжить агрессию, но уже против КНР, как никогда актуальным становится опыт Советского Союза. За короткий по историческим меркам срок (1929-1940) страна преодолела дистанцию, на которую буржуазным странам, использующим допинг в виде ресурсов колониальных и зависимых территорий, пришлось затратить полтора столетия. Как бы ни изощрялись фальсификаторы истории, какие бы мифы ни выдумывали, факты свидетельствуют, что сформированный советским народом под руководством И.В. Сталина и его сподвижников советский социально-экономический строй, позволил даже в крайне стрессовой ситуации в годы Великой Отечественной войны:

во-первых, обеспечить более высокую экономическую организованность и более эффективное использование материальных, финансовых и трудовых ресурсов. Это факт, что в Советском Союзе из сравнительно меньших по объему производственных мощностей извлекались для фронта значительно большие массы военной техники (самолетов, танков, орудий, минометов) и боеприпасов, чем в фашистской Германии и других капиталистических странах. К примеру, на один миллион тонн стали мы производили 3179 самолетов, 3088 танков, тогда как Германия (без оккупированных и завоеванных стран), соответственно, 717 и 453, США – 614 и 306, Англия – 1328 и 666 [17]. Подтвердилось ленинское предвидение, что социалистическая страна способна на каждый тяжелый удар агрессора ответить «увеличением сцепления сил и экономической мощи» [18];

во-вторых, быстро (буквально в считанные дни и недели) осуществить конверсию производства и ускорить темпы развития базовых с военной точки зрения отраслей промышленности. Достаточно сказать, что уже к началу 1942 года, то есть через полгода после начала гитлеровской агрессии, на нужды обороны страны использовалось 55% национального дохода (в 1940-м – 15%), 68% продукции промышленности (в 1940-м – 26%), 24% продукции сельского хозяйства (в 1940-м – 9%), 61% всей работы транспорта (в 1940-м – 16%). Тем самым был подтвержден еще один ленинский принцип, выдвинутый им в годы Гражданской войны: «… раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо» [19] (курсив мой – И.Б.). Уже в начале Великой Отечественной войны вся полнота государственной власти была сосредоточена в руках Государственного Комитета Обороны (ГКО), возглавляемого И.В. Сталиным;

в-третьих, осуществить (впервые в мире и в исключительно короткий срок) широкомасштабный маневр производительными силами. С июня 1942 года на Урал, в Западную и Восточную Сибирь, Поволжье и Казахстан было перебазировано 1360 крупных заводов и фабрик, по железным дорогам перевезено почти 1,5 млн. вагонов грузов. Было эвакуировано на Восток страны свыше 10 млн. человек. В результате к концу 1942 года перестройка тыла была практически завершена. В результате за 4 года войны промышленное производство выросло на Урале – в 3,6 раза, в Сибири – в 2,8 раза, в Поволжье – в 3,4 раза;

в-четвертых, решить, пожалуй, самую сложную для условий войны проблему – проблему людских ресурсов. Хорошо известно, что «человек трудящийся» (В.И. Ленин) был, есть и навсегда останется главной производительной, интеллектуальной силой общества и главной его военной силой, обеспечивающей техническое и военное превосходство над противником.

Вторая мировая война показала, что капиталистическая частная собственность находится в явном противоречии с жесткими требованиями военного производства. Она сдерживает конверсию производства, тормозит мобилизацию ресурсов в военных целях, допускает возможность использования производственных мощностей национальных корпораций в интересах противника (примеров этому Вторая мировая война дала более чем достаточно). В то же время единое государственное управление народным хозяйством Советского Союза, плановое и эффективное использование материальных и людских ресурсов, высокая маневренность, мобильность и гибкость, недоступные капиталистическим государствам, позволили нам в небывало короткий срок уже в ходе самой войны превзойти фашистскую Германию в производстве важнейших видов вооружений и военной техники. Так, к ноябрю 1942 года (через год и 4 месяца после начала фашистской агрессии) силы на полях сражения практически уровнялись. К концу же 1943 года Советская Армия имела танков и самоходных установок в 1,6 раза, орудий и минометов – почти в 2, боевых самолетов – почти в 3 раза больше, чем немецко-фашистская.

В течение практически всех военных лет (с 1 июля 1941 по 1 июля 1945 года) на каждый немецкий танк наша промышленность отвечала выпуском почти двух советских танков, на каждый самолет – выпуском полутора самолетов. Примерно такое же соотношение имело место и по другим видам вооружений. Было сбалансировано использование людских ресурсов между армией и народным хозяйством, а также между отраслями экономики и экономическими районами, решена задача увеличения общего фонда рабочего времени, что очень важно, поскольку военное производство отличается большей трудоемкостью, нежели гражданское (достаточно сказать, что в то время переработка одной тонны стали в предметы гражданского назначения предполагала затраты 95 человеко-часов, тогда как превращение той же тонны стали в боевую технику требовало 159 часов). Все эти усилия позволили резко увеличить эффективность производства. Так, с мая 1942-го по май 1945 года производительность труда в промышленности СССР повысилась на 43%, в том числе в оборонном секторе – на 121%.

Анализируя ход и исход Второй (для Советского Союза Великой Отечественной) войны, и накладывая ту далекую историю на наши дни, приходишь к выводу, что победа Советского Союза, ставшего в ее результате исходной фазой формирования мировой социалистической системы, консолидировала усилия «Запада» (в действительности не такого и коллективного, а раздираемого внутренними и внешними противоречиями) в борьбе против СССР. В результате горбачевско-ельцинского переворота страна была переформатирована в форму Российской Федерации, потеряв огромный человеческий потенциал и 5,3 млн. км.² территории.

И тем не менее, правящий класс на Западе осознает, что социализм даже после разрушения СССР остается в мировой повестке реальной альтернативой капитализму. Вновь и вновь одновременно с антикоммунизмом, русофобией и расизмом в ход пускаются разного рода искажения причин, хода и итогов Второй мировой и Великой Отечественной войны. Нашему Отечеству навязывается имидж государства- агрессора. Цель этих усилий очевидна – лишить СССР статуса государства-победителя и вместе с тем ослабить влияние современной России на международной арене, перевести ее из мировых держав в число периферийных государств и оставить Россию в состоянии, позволяющем капитализму еще какое-то время держаться на плаву. Но на горизонте нет ничего, что могло бы придать уходящей в прошлое капиталистической системе, прежде всего ее англосаксонскому ядру, второе дыхание. Спасти капитализм невозможно. В лучшем случае можно, лишь на беду человечества, затянуть его паразитизм и загнивание.

Главная доминанта трансформации современного капитализма

У Запада нет внятного ответа на вопрос: в каком направлении движется и должен двигаться мир? Что ожидает человечество в будущем? Но есть идея и даже попытка осуществить «Великую перезагрузку» (The Great Reset) капитализма, объявленную в июне 2020 года и направленную на создание «нового дивного мира» (Ф. Кафка, Э. Ионеско, О. Хаксли, Д. Оруэлл, Е.И. Замятин просто отдыхают). По мнению руководства КНР – эта «перезагрузка» выступает новейшей версией силового «принуждения к демократии» и навязывания миру западных ценностей в самых экзотических формах – постиндустриализма, политкорректности и трансгуманизма. Это курс, который западные элиты настойчиво проводят в рамках стратегии глобализации и от которого они не намерены отказываться: сокращение населения планеты; попрание суверенитета национальных государств; разрушение устоев традиционной семьи; попрание общественной морали и культуры; расчеловечивание природы; использование достижений науки, здравоохранения и качественных образовательных институтов в интересах избранного меньшинства.

Сегодняшний буржуазный Запад теряет устремленность в будущее и заметно слабее, чем в прошлом. Перспективы его доминирования не просматриваются, поскольку всё явственней проявляются признаки формирования новой формационно-цивилизационной конфигурации мира, приобретения миром нового социально-экономического качества. В условиях утраты своего доминирования коллективный Запад становится чрезвычайно опасным, поскольку он соединяет силу ТНК с силой буржуазных государств, пытаясь достичь вполне определенных целей:

• сохранить буржуазный строй, но уже в инклюзивной (совместной) форме; приспосабливая капитализм к изменяющимся условиям мирового развития;
• дать возможность и дальше обогащаться транснациональным корпорациям игнорируя любые национальные границы;
• подавлять антикапиталистические проявления в самих буржуазных странах, а также всячески мешать развитию государств, объявивших себя социалистическими или симпатизирующих таковым;
• смягчать конфликт между интенсивно развивающимися под воздействием НТР производительными силами и капиталистическими производственными отношениями, что проявляется в трансформации ГМК и приобретении им новых качеств.

Главной доминантой этой трансформации становится усиление тенденций социализации. На появление примет (признаков) социализма в буржуазном обществе обратил внимание еще В.И. Ленин. В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь 1917 г.) он подчеркнул, «что государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет» [20].

Одновременно с этим действует и другая тенденция – попытка буржуазии (зачастую успешная) сохранить свойственные ГМК коренные, родовые черты и даже существенно развить их. Но все же в XX веке тенденция социализации медленно, но настойчиво начала пробивать себе дорогу, что проявилось:

во-первых, в росте обобществления труда и производства и формирования различных форм собственности (главным образом, корпоративных). Иными словами, поскольку всю сферу технологического применения средств труда все в большей степени начинает пронизывать коллективность, то совершенно естественным становится обращение всех средств производства в коллективное достояние;

во-вторых, в переходе человечества от организации своей общественной жизни в рамках локальных обществ к организации ее во всемирном масштабе в форме мировых систем. Отсюда интернационализация производительных сил достигает такого масштаба, при котором революционный переход к строительству социализма не может осуществляться лишь в национальных рамках. Необходимо, чтобы такой уровень был достигнут на планете в целом;

в-третьих, в приспособлении капиталистической экономики к требованиям планомерного развития и «цифровой» трансформации мировой промышленности, что находит свое проявление: в сквозной автоматизации, роботизации и интеграции производственных и управленческих процессов в единую информационную систему (от оборудования до министерства); в росте квантовой составляющей в экономике и массовом внедрении интеллектуальных (квантовых) датчиков в оборудование и производственные линии; в цифровом проектировании и моделировании технологических процессов и их инженерно-программном обеспечении; в подходе к экономике как сознательно оптимизируемой системе и многом другом.

Действие тенденции (направления развития) социализации проявляется и в ликвидации тех форм (или сторон) капитализма (отказе от них), которые в современных условиях стали внешними, чуждыми по отношению к его содержанию. Это заставляет капитализм мимикрировать, приспосабливаться к изменяющимся условиям, пытаться не только сохранить ранее приобретенное содержание, но по возможности укрепить и даже расширить его. Так, например, в конце прошлого столетия некоторые европейские капиталистические страны стали использовать псевдосоциалистические формы, получившие название «социально-ориентированная рыночная экономика».

Чем дальше, тем в большей степени трезвомыслящие люди на Западе начинают осознавать ущербность традиционной модели капиталистической экономики (рыночной в своем существе) и необходимость отказа от нее. Западная цивилизация в конце концов распадется, а затем и саморазрушится. Кризис западной цивилизации выражается, во-первых, во все возрастающем применении пострыночных методов регулирования социально-экономических процессов, в императиве целенаправленного управления его динамикой. Во-вторых, в том, что рыночные отношения не только внутри государств, но и во взаимоотношениях между государствами на деле реализуются не в полном объеме. «Волюнтаризм» заложен в сам фундамент существующих и действующих рыночных норм, регулирующих повседневное осуществление мирового разделения труда (чем как не этим можно объяснить использование целого набора санкций в качестве инструмента давления на «непокорные» государства).

Развитие компьютики, информатики и ИТ-технологий вынуждает буржуазные государства трансформировать систему свободной конкуренции и институт частной собственности в сторону частичной «делигимизации» (А.А. Зиновьев) и понуждает их «развиваться «testum qui» между как бы неуправляемым капитализмом и управляемым социализмом» (М. Лернер) [21]. Второе дыхание позволил капитализму приобрести развал Советского Союза и стремительный отказ от любых упоминаний о социальном государстве. Все это означает, что «человечество еще не подошло к состоянию, адекватному социалистическому идеалу [22].

Советский опыт и в особенности опыт построения социализма в различных странах мира, наряду с современными тенденциями обобществления труда (превращения частичного труда в труд общий) и формирование социально-групповой структуры капиталистического общества, вызывают настоятельную необходимость более глубокого исследования (в содержательном и субъективном аспектах), по крайней мере двух процессов:

• совершенствования и обогащения самой целостной социалистической идеологии и теории, обеспечивающих их последовательно гуманистический характер и отвечающих новым реалиям и тенденциям (их предстоит вырабатывать и постоянно развивать, а не искать у кого-то из наших мудрых предшественников или даже современников);
• формирования социальных групп (классов), способных не только стать субъектом социалистической революции, но и вершителем соответствующих преобразований. Важную роль здесь могут сыграть исследования и обобщение опыта и результатов антикапиталистических, антиколониальных (национально-освободительных), антинациофашистских движений в современном мире, организуемых теми слоями буржуазного общества, которые становятся или могут стать движущей социальной силой социалистического общественного развития. Дело науки разобраться в сложностях общественных процессов, в которых прогрессивные и регрессивные изменения неразрывно связаны друг с другом. Но не только разобраться, но как минимум обозначить тенденцию формирования исторического субъекта, способного осуществить коренной переворот в общественной жизни. Анализ современного этапа развития стран Запада свидетельствует о том, что он имеет ряд существенных особенностей и крайне опрометчиво было бы не обратить на них внимание. Состоят они в следующем:

во-первых, в структуре трудовых ресурсов развитых стран заметно уменьшается численность и доля индустриальных (промышленных) рабочих. Одновременно в них фиксируется процесс возникновения «лишнего» (с точки зрения капитала) населения. То есть происходит вытеснение все большей части трудовых ресурсов из сферы производительного труда (по А. Смиту труда «материализуемого в вещи»), созидательной общественной практики и реального исторического творчества в сферу предоставления различного рода услуг. Происходит это, как минимум, в двух формах: а) развития потребительства, стандартизирующего потребности, зомбирующего людей, а также использования различных способов имитации интеллектуально-творческой и социально-политической активности; б) возникновения широкого слоя потребителей с вынужденно-нетрудовым типом жизнедеятельности, для которых труд носит эпизодический характер;

во-вторых, образуется и растет ущербная социально-нездоровая часть общества, а по существу, «лишняя» часть населения (в дореволюционной России их называли «лишние люди»), пребывающая в социальной резервации, а точнее на социальном дне (сейчас говорят «ниже плинтуса»);

в-третьих, утрачивается прежнее преимущественно географическое распределение резервной армии труда (раньше она была резервной в метрополии и лишней – в колониях и на зависимых территориях, теперь становится лишней везде). В сложившихся условиях наиболее вероятным обликом будущего типа жизнедеятельности (как в бывших колониях, так и в метрополиях) становится вынужденно-нетрудовая и параллельно принудительно-нетрудовая деятельность большинства населения. Опасаясь того, чтобы это большинство не взбунтовалось, капитал вынужден его кормить, поить, развлекать и отвлекать. И здесь для буржуазии все средства хороши, но наиболее приемлемым она считает и продолжает считать военное насилие, позволяющее решать две задачи одновременно – отвлекать население от насущных проблем и вместе с тем сокращать его количество. В этих же целях используется глобальная цифровая среда, включающая в себя западные цифровые платформы, основанные на достижениях макроэкономики, компьютики и информатики, цифровых экосистемах. Она стимулирует многообещающие попытки заменить машиной не только физические, но и интеллектуальные (умственные) способности человека.

Со времен Норберта Винера (1894-1964) идея «искусственного интеллекта» претерпела множество интерпретаций, но суть ее в буржуазном обществе остается прежней: в общественное сознание она запущена с тем, чтобы сделать необратимым состояние социальной резервации и сегрегации людей и не допустить, чтобы тенденция социализации обрела устойчивый характер. Социальная сегрегация, выступая превращенной формой социальной резервации, атомизирует общество, разделяет людей на класс неимущих (большинство) и имущих (меньшинство), выделяющих из своего состава руководящую «элиту». Первые вследствие НТП оказываются в большинстве своем не нужными капитализму и в то же время, остаются весьма восприимчивыми к пропагандируемому в глобальных масштабах маргинальному и приспособленческому типу поведения. Представители социально сегрегированной части общества утрачивают чувство человеческого и гражданского достоинства и вряд ли смогут стать носителями идеологии революционного преобразования мира. Тем же трудящимся, которым удается остаться на плаву и не лишиться навсегда работы, а вместе с ней перспектив более или менее достойного существования, мало дела до бывших братьев по классу.

Но кто может стать историческим субъектом социалистической идеи в эпоху современной информационно-компьютерной, а также кибернетической научно-технологической революции? Очевидно, что такого субъекта не может не быть, но его черты только вырисовываются и капитализм этого явно опасается.

Уже сегодня можно наблюдать существенные изменения в содержании труда людей. Это находит проявление в создании новых технологий, требующих от работников бо́льшей самостоятельности, интеллектуальных усилий, инициативы. Возрастают подлинно творческие элементы в содержании труда (в том числе расширяются формы участия работников в управлении, сближаются интересы рядовых работников и организаторов производства – управленцев). Но, однако сами по себе эти изменения не прокладывают путь к социализации (гуманизации) общества. Обогащение содержания труда – это еще не превращение частичного труда – функции частичного человека – во всеобщий труд и не возвращение человеку его человеческой сущности (К. Маркс). И это еще не гуманизм, в полном смысле этого слова, поскольку труд, а точнее причастность к историческому творчеству, к созидательной деятельности, продолжает оставаться привилегией меньшинства и уродливой разновидностью уродливого разделения труда. Всеобщий труд – это труд, результаты которого не могут быть частной собственностью, а непосредственно становятся достоянием всего общества. Во всё возрастающих масштабах создаёт общественное богатство, которое уже не нуждается в стоимостном измерении рабочим (общественно-необходимым) временем. Достижение такого состояния – дело будущего.

В качестве неоспоримого факта можно констатировать присутствие в мире на протяжении семидесяти лет советского социалистического общественного строя, ставшего реальной альтернативой капитализму и предтечей возникновения всеобщности труда. Эта альтернатива явилась не только воплощением принципиально иного экономического, социокультурного, политического и правового проекта, но и указала магистральный путь развития всему человечеству. Вот почему так важно освободиться от предвзятости и шапкозакидательства и, опираясь на марксистско-ленинское наследие, рассматривать основные его положения сквозь призму опыта, накопленного человечеством за время, отделяющее его от Октября 1917 года.

Сказанное не следует расценивать как апологетику марксизма-ленинизма, который в своей описательной, объяснительной, практически-преобразующей и прогностической функциях возник в определенных исторических условиях и не может не отражать их. Наше время порождает совершенно иную реальность. Теоретическое проникновение в сущность этой реальность требует, опираясь на марксизм, выработки новых подходов к оценке происходящего. Так, становится все более очевидным, что движение к социализму – это не только технологии и экономика и не только способность нового строя обеспечить права и свободы человека, должный уровень жизни и потребления материальных благ (в известной степени эти цели достижимы и при капитализме). Социализм не может быть обществом, в котором человек подчинен вещам и развлечениям. Его цель — свободное и гармоничное развитие, полная реализация человеком себя как творческого существа, обретение им личностной целостности. К сожалению, в Советском Союзе и других социалистических странах эту цель удалось осуществить лишь частично. Но в научном эксперименте, тем более если он носит сложнейший социально-экономический характер, но его содержание отвечает логике мирового исторического процесса, любой результат (положительный или даже частичный) приобретает особо важное значение.

«Левый поворот» и общие контуры новой модели социализма

Несмотря на то, что в Советском Союзе гармоничное развитие человека-труженика, творца провозглашалось главной целью на всем протяжении социалистического строительства, в реальной политике в силу известных обстоятельств упор приходилось делать на удовлетворении материальных потребностей людей, повышении их благосостояния. Таких, как потребность в жилье, продуктах питания, товарах длительного пользования и т.п. В то же время финансирование социальной и культурной сферы осуществлялось за счет ресурсов, остававшихся после выделения средств на приоритетные нужды самой экономики (прежде всего промышленности) и обороны. Без этого новый строй не выдержал бы форсированных расходов на создание и развитие мощной экономики и столь же мощной обороны. Это хорошо понимал И.В. Сталин, дав в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» следующую формулировку основного экономического закона социализма: «Обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» [23] (курсив мой – И.Б.).

Время показало, что И.В. Сталин проявил большой реализм и проницательность, давай установку, во-первых, на удовлетворение не только материальных, но и духовных потребностей советских людей и, во-вторых, на осуществление НТП, позволяющего создавать в стране технику, как минимум, не уступающую лучшим мировым образцам. Даже в период, когда решалась задача компенсировать ущерб, нанесенный стране мировой войной, речь не шла о включении Советского Союза в систему мирового разделения труда, а наши ситуативные союзники по антигитлеровской коалиции не назывались «партнерами».

И хотя в 1950-1960 годы Советский Союз продемонстрировал устойчиво высокие темпы развития производства и стал лидером по ряду направлений научно-технического прогресса, сформировать «высшую технику» в целом ему так и не удалось. Думается, главным образом, потому что во многом теория социалистического строительства была превращена догматиками марксизма-ленинизма в «универсальную отмычку» «в виде каких-то общих историко-философских обобщений, наивысшей добродетелью которых, как заметил Маркс, становится их «надисторичность» [24]. Именно глубоко изучая историю, классик сделал вывод о многообразии путей развития человечества. Этот вывод актуален в том числе и для социалистического строительства.

Вряд ли какой-либо народ в своем общественном осознании мира желает его апокалипсиса, т.е. трагического финала мировой истории. Отсюда альтернативы социализму (коммунизму) в России и мире нет. Но не в силу того, что у всех народов есть единственный вариант его создания, а потому, что человечество не может мириться с тем состоянием жизнеустройства, которое, как отмечалось выше, характеризуется «отчуждением». Причина его возникновения частная собственность, разобщающая людей, делающая их чужими и враждебными друг другу. Причем озверение людей, их расчеловечивание, как показывает современное состояние буржуазного общества, по мере прогресса материального производства возрастает и принимает крайне отвратительные формы.

Здесь не могу не отметить, что диалектико-материалистическая концепция исторического процесса и исторической необходимости выражает не наперед заданные условия дальнейшего движения, а, в первую очередь, необходимую связь исторических фактов. Каждой достигнутой конкретной ступенью исторического развития (прежде всего производительных сил) задаются условия дальнейшего движения. И объективный (принудительный) характер этих условий заключается в том, что каждое новое поколение «застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, приписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие, особый характер» [25].

Следовательно, историческая необходимость, неизбежность социализма заключается вовсе не в том, что он предписан заранее, а в том, что производительные силы становятся развитым капиталом до такого уровня, который создает объективные (материальные) условия для его отрицания. То есть отвержения основ и принципов, на которых строится буржуазное общество (замена частной собственности на средства производства собственностью общественной, а эксплуатации труда наемных работников их товарищеским сотрудничеством в процессе труда и за его пределами). Но в каких конкретных формах будет существовать общественная собственность, как организовываться производство и распределение, как строиться обмен трудом и его результатами (посредством товарно-денежных инструментов или иным способом), как потребляться материальные и духовные блага – ответы на эти и многие другие вопросы дает конкретно-историческая ситуация, в которой осуществляется создание, возрождение, либо развитие социализма. Можно сколько угодно фантазировать, но надо точно отличать научный прогноз от фантазии и вместе с тем извлекать из прошлого уроки для настоящего и будущего.

Еще и еще раз подчеркну, объективные условия для перехода к социализму задаются всем ходом истории. Но облекаются они в конкретные формы уже в ходе социалистического строительства, нарабатывания и приобретения фактического опыта. Отсюда очень важно понимать объективное содержание исторического процесса и то, какие общественные силы могут стать главной пружиной, катализатором его развития. В этой связи уместно задаться вопросом: можно ли историю подталкивать, подгонять, ускорять? Положительно на этот вопрос ответил В.И. Ленин. В работе «О нашей революции» (1923) он определил основные черты «движения к социализму»: создание «крупной машинной промышленности, способной реорганизовать и земледелие» [26] и формирование «строя цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства» [27].

Не будет преувеличением заключить, что именно эти две идеи вождя сыграли решающую роль в социалистическом созидании послереволюционной России. Более того, они остаются актуальными и для современной России, врагам которой, как бы они ни старались, не удается и никогда не удастся стереть из народной памяти уникальный опыт советского социализма, обеспечившего такие темпы и качество экономического, социального и культурного развития, такую степень равенства и справедливости, которые мир до 1917 года не знал. Советский опыт объективировался в достижениях КНР («социализм с китайской спецификой»), СРВ (Курс «дой мой» — системного обновления страны), КНДР (теория, идеология и политика «чучхе»), Кубы, социалистическая практика которой продолжает усиливать свои позиции в странах Латинской Америки (Никарагуа, Венесуэлы, Боливии, Эквадора, Бразилии и др.). Примечательно, что он – этот опыт во всех случаях базируется на сознательном соединении национального и интернационального.

Практика стран, созидающих социализм, подтверждает еще одно немаловажное обстоятельство. Марксистское понятие общественно-экономической формации, оставаясь методом, инструментом выделения той или иной формы общества в прошлой истории человечества или в его будущем, означает только то, что есть базис, которому соответствует определенная надстройка [28].

Однако конкретно-историческим понятием, отражающим ступень общественного развития, материальной и духовной культуры, характерной для той или иной формации, является цивилизация (думается, его совсем не случайно выдвинули и изучали историки: А. Тойнби, О. Шпенглер, Н.Я. Данилевский и др.). Представляется, что указанные понятия не следует противопоставлять друг другу, рассматривать как конкурирующие или, напротив, равноценные. По существу, формационный и цивилизационный подходы (схемы) — это суть разные подходы, лежащие в разных плоскостях анализа развития общества. Только понятие «формация» является методологическим, а «цивилизация» — конкретно историческим. Определяемые «базисом» (производственными отношениями) особенности и «надстройки» (идей и складывающихся в соответствии с ними идеологических отношений и учреждений – государства с его атрибутами) всегда несут на себе конкретно-исторический отпечаток [29].

Более того, прошлое и будущее мира (по крайней мере, на достаточно длительную перспективу) нельзя себе представить вне своеобразия цивилизаций. Особое значение это приобретает в наше время, когда идет массированное наступление на основы самобытности многонациональной России, а на поверхность жизни вынесены цивилизационные противоречия. Не надо быть провидцем, чтобы заметить наличие в мировом сообществе не только столкновения геополитических интересов государственных структур, но и противостояния разных в своей сути духовно-нравственных и культурных миров – Западной цивилизации (с выделением в ней англо-саксонской составляющей) и условно восточной.

В этом столкновении разных духовных начал на поверхность истории вынесен вопрос о судьбе русской (многонациональной) цивилизации. В течение многих столетий она была связующим звеном между Западом и Востоком, а сейчас после развала СССР, переживает кризис, который по времени совпал с противоречиями в развитии мирового сообщества в целом, с нарастающим противостоянием между устаревающей экономической системой, которая начала отказывать и окончательно лишается перспективы и нарождающимся новым жизнеустройством.

Следует отметить, что категория «цивилизация» используется многими гуманитарными науками и на различных уровнях абстракции. Например, в общефилософском смысле она выражает форму социального движения материи и используется для характеристики всемирно-исторического процесса на качественно определенной стадии его развития. Кроме того, цивилизация характеризует регионально-традиционные особенности того или иного общества, его культурно-исторический тип. Наконец, цивилизациями называют общества, сохранявшие длительное время в истории свою жизненную целостность (майя, шумеры, инки, эструсы), либо сохраняющие ее до нашего времени (арии, славяне, китайцы, индусы). У французских и английских просветителей (Ж.-Ж. Руссо, М.Ф. Вольтера, А.А. Гольбаха, С.-Г.Р. Мирабо и др.) это понятие отражало степень развития страны и народов и выступало показателем их качественного состояния.

Обращает на себя внимание, что возникшая на мощном фундаменте славянского язычества, ареалом которого выступала, по существу, вся Западная и Восточная Европа [30], русская цивилизация, получив мощную прививку византийского православия, и сегодня остается самой крупной в Европе и к тому же сохранившей свой духовный стержень. И это несмотря на то, что все последние десятилетия России (месторазвитию этой цивилизации) активно навязывается перекодировка ее жизненно важных духовно-нравственных ценностей. Начиная от государственных и общественных институтов, заканчивая институтом семьи и ценностными установками каждого отдельно взятого человека. Берусь утверждать, что врагам России (внутренним и внешним) так и не удалось изменить цивилизационный генетический код подавляющей массы русских людей как некой совокупности средств биологического, этнопсихологического и социокультурного характера, посредством которых определенный набор личностных и ценностных (в том числе коллективистских) качеств воспроизводится в поколениях.

Но можно ли сейчас, когда слишком много и окончательно разрушено, вести речь о восстановлении в России социализма в его прежнем виде? Думается, нет. Тогда что делать? Необходимо с учетом исторического опыта и уроков прошлого (положительных и отрицательных) строить социализм новый. Вопрос лишь в том, какой общественно значимый проект мы предъявим людям (да и себе тоже), не рискуя при этом быть обвиненным в том, что «коммунисты тянут нас в прошлое». В далекое прошлое, судя по социально-экономическому состоянию современной России, нас затащили либералы. Мы же должны заявить твердо: «Вперед и только вперед!»

Идея обновленного социализма – это главная стратегическая мысль, которую следует положить в основу созидания будущего нашей страны. Ее реализация позволит: во-первых, воспринять от советской эпохи все лучшее и жизнеспособное, во-вторых, отбросить прочь все, что изжило и не оправдало себя; в-третьих, взять на вооружение теоретические и практические передовые творческие наработки мирового коммунистического движения.

Из этого следует, в России должна быть построена такая новая социальная (социалистическая) организация общества, в которой:

• теория станет свободной от догматизма и начетничества, а практика – от повторения ошибок прошлого (советского, раннего социализма, китайского с его политикой «большого скачка» и т.д.);
• социально-экономическую основу государства составит общенародная собственность в ее разнообразных и общественно-приемлемых формах;
• будет восстановлена и развита проверенная опытом СССР и других социалистических стран система прав и социальных гарантий трудящихся: право на труд, отдых, бесплатное образование и медицинское обслуживание, жилище, защиту материнства и детства, справедливое пенсионное обеспечение;
• установится необходимое экономическое равновесие, обеспечивающее гармоничное сочетание человеческой деятельности с благоприятным развитием окружающей природной среды;
• по мере прогрессивных изменений в общественном развитии сложатся реальные предпосылки для добровольного воссоединения народов Большой России и воссоздания Союза Советских Социалистических Республик; в котором будут учитываться национальные традиции и специфика той или иной страны;
• высокоэффективная экономика, в основу которой будут положены современные нано-, био-, ИТ и когнитивные технологии, новые компьютика, информатика и робототехника, позволит сочетать удовлетворение материальных и духовных потребностей общества с поддержанием необходимого оборонного потенциала страны, достаточного для обуздания любого агрессора;
• возродится международный авторитет нашей страны как лидера гуманистического, научно-технологического, интеллектуального и культурного прогресса, и она вернет себе статус мировой державы, осуществляющей равноправное и взаимовыгодное научно-техническое и культурное сотрудничество со всеми миролюбивыми странами мира;
• в основу общественного развития будут положены духовно-нравственные идеалы, принципы социалистического гуманизма и социальной справедливости.

Еще раз подчеркну, что для России, впрочем, как и для большинства стран мира, обновленный социализм – единственная гарантия суверенитета. Всем нам пора усвоить простую истину: или мы, навсегда покончив с внешней зависимостью, добьёмся самодостаточного устойчивого развития, или нас порвут в клочья. Третьего не дано. Пора, в конце концов, понять, что «время заносчиво самоуверенной либеральной идеологии, — как заявил на склоне своих лет американский социолог Иммануил Валлерстайн, — ушло в прошлое» [31].

Список литературы

1. Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. Монография. Составитель И.М. Братищев. – М.: Издат. ИТРК, 2009. – 560 с.
2. Там же. — С. 25.
3. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. – Т. 42. – С. 116.
4. Теория и практика социализма… — С. 25.
5. Там же. – С. 26.
6. Там же.
7. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 40. – С. 33.
8. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 36. – С. 164.
9. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 36. – С. 157.
10. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 36. – С. 162.
11. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 23. – С. 133.
12. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 3. – С. 621.
13. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 23. – С. 146, 170.
14. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 27. – С. 122.
15. Там же. – С. 106.
16. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 33. – С. 241.
17. Легендарный и Священный Парад Победы на Красной площади Москвы 24 июля 1945 (Теоретико-познавательный, историко-военный, социально-философский аспекты. Колл. авторов. – М.: Издат. Транс Лит., 2020. – С. 69 – 74.
18. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 381.
19. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 117.
20. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 34. – С. 190-194.
21. См.: Братищев И.М., Смирнов К.А., Филимонов П.И. Социально-ориентированные модели рыночной экономики. Анализ. Прогнозы. Рекомендации. – М.: Издат. «Космо», 2009. – С. 35-118.
22. Осипов Ю.М. Опыт философии хозяйства. – М.: Издат. МГУ, 1990. – С. 248.
23. И.В. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. – М.:
24. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. – Т. 19. – С. 121.
25. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. – Т. 3. – С. 37.
26. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 44. – С. 9.
27. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 45. – С. 375.
28. См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. – Т. 13. – С. 6-4; Т. 25, ч. 2. – С. 354; Т. 20 – С. 26; Т. 37. – С. 394-395; В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 1. – С. 149.
29. Сычев Н.В. Формационная и цивилизационная теории (схемы) анализа исторического развития: единство и различия. См. в колл. монографии: Россия-Запад-Восток: новая формационно-цивилизационная конфигурация мира/ Под науч. редакцией д-ра экон. наук, проф. И.М. Братищева. – М.: АНО СПО «СОТИС». – С. 19-35.
30. Можайскова И.В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (опыт метаисторического исследования). В четырех частях. – М.: Издат. ООО «Вече», 2001.
31. Валлерстайн И. После либерализма: пер. с англ. // под ред. Б.Ю. Казарлицкого. – М.: Едиториал, — УРСС, 2003. – С. 203.

И.М. Братищев – д.э.н., профессор, академик РАЕН, первый заместитель Председателя ЦС РУСО

28.05.2023