Начать хотелось бы со строго научного определения понятия «менеджер», поскольку без предварительного заключения договора о терминах, наш спор может уйти в пустую абстракцию. Уж очень неопределенным является сейчас отношение в обществе к этой социальной группе людей. К счастью, нужное нам определение содержится в книге книг марксизма – Капитале Карла Маркса.
В одиннадцатой главе («Кооперация») мы можем прочитать следующее:
«Подобно тому, как капиталист сначала освобождается от физического труда, как только капитал его достигает той минимальной величины, при которой только и начинается собственно капиталистическое производство, так теперь он передаёт уже и функции непосредственного и постоянного надзора за отдельными рабочими и группами рабочих особой категории наёмных работников. Как армия нуждается в своих офицерах и унтер-офицерах, точно так же для массы рабочих, объединённой совместным трудом под командой одного и того же капитала, нужны промышленные офицеры (управляющие, managers) и унтер-офицеры (надсмотрщики, foremen, overlookers, contre-maitres), распоряжающиеся во время процесса труда от имени капитала. Работа надзора закрепляется как их исключительная функция».
В этом же тексте имеются и следующее интересные слова:
«Функции управления, надзора и согласования делаются функциями капитала, как только подчинённый ему труд становится кооперативным».
Исходя из всей этой совокупности мы можем утверждать, что менеджер – это представитель особой категории наемных работников, в функции которого входят непосредственный и постоянный надзор за отдельными рабочими и группами рабочих, обеспечение согласованности между индивидуальными работами пролетариев и управление предприятием от имени капиталиста.
Вот и выходит, что с чисто формальной точки зрения менеджер является пролетарием, поскольку он наемный работник, поскольку он продает свой труд капиталисту. На этом можно было бы завершать нашу дискуссию и идти к заводам и офисам – организовывать всех подобных рабочих в передовую революционную армию.
Однако недаром у нас получилось такое длинное определение, не стоит забывать и про его вторую часть, которая прямо указывает на то, что менеджер выполняет функции капиталиста, является организатором капиталистического (буржуазного) производства, является лакеем предпринимателя. После этого тоже можно удариться в другую крайность: объявить всех менеджеров представителями крупной буржуазии, чтобы начать сразу же после нашей дискуссии революционную войну против них. Но мы так делать не будем. Мы марксисты и мы свободны от узкого метафизического взгляда на мир.
В данном определении проявляется диалектическая двойственность положения менеджера, поскольку формально он является представителем пролетариата, но по сути своей выполняет функции капиталиста. Получается такой забавный, казалось бы, оксюморон: наемный капиталист или капиталист-рабочий. В силу этого у таких людей в голове получается определенный диссонанс.
Менеджеры находятся посередине борьбы между антагонизмом труда и капитала. Корабль, на котором они совершают свое путешествие, одинаково равноудален и от прекрасных островов свободных коммун, и от гигантского голого острова богатеев-индивидуалистов. Подобное экономические расположение их судна очень своеобразно отражается на их сознании, которое в силу данного фактора чаще всего является родственным сознанию еще одного класса – мелкой буржуазии.
Эта группа мелких собственников также находится посередине борьбы между пролетариями и капиталистами. И в силу этого она стремится не к уничтожению какой-либо из противоборствующих сторон, а к организации чудесной утопической псевдогармонии — общества, в котором каждый жил бы своей мирной и относительно сытной жизнью без трудовых конфликтов, без определенных социальных столкновений, без отчаянных битв. Получается это у нее всегда только в голове.
Но менеджеры и мелких буржуа являются родными братьями не только в силу схожести своих духовных терзаний. Мелкая буржуазия по своей материальной, т.е. экономической деятельности также похожа на менеджеров, ибо представители ее класса одновременно выполняют и функции рабочего, и функции капиталиста. Только отличие заключается в том, что менеджер является наемным рабочим, но выполняет функции капиталиста, а мелкая буржуазия сама владеет средствами производства, но выполняет функции рабочего. С этой точки зрения, мы видим, что менеджмент – это мелкобуржуазность, вывернутая наизнанку. В первом случае – это рабочий-капиталист, а во втором случае – капиталист-рабочий. В первом случае – это формально пролетарий, во втором случае – это формально капиталист.
Однако ключевой особенностью является то, что хотя по своей классовой принадлежности, по своей экономической оболочке эти две социальные группы расходятся, чаще всего, в силу их крайней близости на осях материального производства, по своему духовному мировоззрению, по своему мышлению они является представителями единого мелкособственнического, мещанского миросозерцания.
Из этого мы делаем вывод, что менеджер – это пролетарий по отношению к средствам производства, капиталист по отношению к выполнению функций производства и мелкий буржуа по своему мышлению.
А мелкий буржуа – это пролетарий по отношению к выполнению функций производства, капиталист по отношению к средствам производства и мелкий буржуа по своему мышлению.
Но мелкий буржуа относится к классу мелких буржуа. Это мы знаем. Это истина. А как же быть с менеджером? Что в его случае ставить в основу при определении принадлежности к классу: чисто формальное экономическое положение или его духовное миросозерцание?
Карл Маркс ответил на этот вопрос однозначно в своей работе «18 брюмера Луи Бонапарта».
«Не следует думать, что все представители (мелкобуржуазной) демократии — лавочники или поклонники лавочников. По своему образованию и индивидуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли. Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводит практически его материальный интерес и его общественное положении. Таково и вообще отношение между политическими и литературными представителями класса и тем классом, который они представляют».
Обратите внимание еще раз на следующий момент, он очень важный:
«Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа».
Если говорить простыми словами, то представителем мелкой буржуазии человек становится, если его мысль соответствует жизни мелкого буржуа и не может подняться куда-то выше.
Вам будет гораздо проще понять это на примере интеллигенции. Это «социально неопределенная группа», если мы будем говорить терминологией Луначарского, то есть группа, которая не принадлежит к какому-либо из классов. Но быть вне какого-либо класса она никогда не может. Не бывает абстрактной и бесклассовой интеллигенции. Интеллигенция служит резервуаром, из которого черпают своих идеологов различные классы – пролетариат, буржуазия, мелкая буржуазия, люмпен-пролетариат. Не являясь формально частью какого-либо класса, она является его частью духовно, она идеологически защищает сознание того класса, которому она служит. Чаще всего служит она мелкой буржуазии, но анализ этого явления к нам уже не относится.
Самое важное для нас то, что представителем какого-либо класса – человека делает его мышление. И в силу этого чаще всего большая часть менеджеров является пролетариями по форме, но мелкой буржуазией по своей внутренней сущности. То есть менеджеры относятся к классу мелкой буржуазии в силу своего сознания, которое формируется у них, во-первых, как мы говорили, – из-за желания сгладить противоречие между трудом и капиталом, во-вторых, из-за наличия в их работе серьезных ноток мелкого собственничества, ибо, во-первых, менеджеры стоят все-таки на более высоком положении, чем обычные пролетарии по заработной плате, по социальному статусу, во-вторых, участвуют в бюрократическом управлении, в капиталистической деятельности и в силу этого заражаются определенной долей капиталистического миросозерцания.
В этом конфликте между формой и сущностью, мы, опираясь на Маркса, выбираем сущность и именуем большую часть менеджеров представителями мелкой буржуазии!
Стоп-стоп-стоп, можете спросить вы. То есть получается, что если какой-то капиталист станет коммунистом, то он станет пролетарием? Или если какой-то рабочий вступит в неолиберальную партию, то он станет капиталистом? Я отвечу прямо и без уверток, что да. Он сменит класс.
Вспомните Фридриха Энгельса или Пауля Зингера. Кто они для вас прежде всего: капиталисты или рабочие? Несмотря на то, что они были владельцами фабрик, они были по своей внутренней сущности пролетариями, и поэтому зовем мы их именно поэтому пролетарскими вождями. И любой другой капиталист, ставший коммунистом, будет выражать пролетарское миросозерцание, станет пролетарием. И любой мелкий буржуа, ставший коммунистом, станет пролетарием, и любой люмпен-пролетарий, ставший коммунистом, станет пролетарием. Но все это – исключения.
В подавляющем большинстве случаев формальное экономическое положение человека будет совпадать с его духовным миросозерцанием. Капиталист всегда будет капиталистом, рабочий рабочим, люмпен люмпеном. Но когда этого совпадения нет, то мы делаем выбор в пользу определения класса человека по его взглядам, по его мыслям.
В силу особенностей социального положения менеджеров – для них классическим законом является будет то, что их формальное положение рабочего и их духовное миросозерцание чаще всего не совпадают. Исключением из правила является такие ситуации, когда их формальное положение и их мировоззрение совпадают (то есть являются пролетарскими) или когда их формальное положение и их миросозерцание расходятся на крайности (положение – пролетарское, мировоззрение – крупнобуржуазное).
Первому исключению чаще всего подвержена самая униженная и бедная группа менеджеров, в подчинении у которых находятся даже не люди, а только лишь одни товары (например, продавцы-консультанты, всякие менеджеры по продажам и т.д.), а исключению второго типа чаще всего подвержены самые богатые из менеджеров. Всякие топ-менеджеры – это наши открытые классовые враги (всех этих господ из Сбербанка и Газпрома – мы будем карать при социализме).
Большая же часть менеджеров, по своему сознанию относятся к мелкой буржуазии, к офицерам и унтер-офицерам нашего общественного строя. Это и не рядовые рабочие, и не капиталисты-генералы. Не очень крупная часть менеджеров примыкает к армии рабочих, и еще меньшая часть к группе генералов.
Исходя из этого, мы можем сказать, что самые бедные менеджеры – это пролетарии, наша прямая опора и среди нее мы должны активнее всего работать, а самые богатые менеджеры – это наши классовые враги, их надо ликвидировать. Средние слои менеджмента – это мелкая буржуазия по своему духу – здесь, говоря словами Ленина, мы должны бороться и за нее, и против нее. За то, чтобы она стала нашим союзником в борьбе против капитализма, против диктатуры крупного капитала и за социализм, и против того, чтобы она оказывала на нас свое пагубное мещанское, филистерское, мелкособственническое влияние. Средние менеджеры, как и вся мелкая буржуазия, наши очень неустойчивые союзники в потенции, которые гораздо с большим энтузиазмом пойдут за нами, когда мы сможем поставить на свою сторону многомилионные массы обездоленного пролетариата.
Работа с рабочими – наш приоритет, работа с мелкобуржуазными прослойками – наша второстепенная задача.
P.S. В чем разница между положением менеджмента и рабочей аристократии? Менеджеры — это пролетарии, которые выполняют функции капиталиста. Рабочая аристократия — это пролетарии, которые выполняют функции пролетариев, но за более высокую заработную плату и за другие социальные льготы. Это сержанты и старшины буржуазного общества.