Редактор канала: Мы вновь встретились с историком и этнологом Евгением Альбертовичем Евтушенко, чтобы побеседовать о законах истории.
Вопрос: В прошлый раз мы говорили о внутреннем кризисе и разложении элит перед Февральской революцией 1917 г. Но, все же, почему многие, особенно в право-патриотических кругах, до сих пор уверены, что страна тогда была на подъеме, что интеллигенция была мозгом нации, и что все было бы хорошо, если бы не мировая война, не либералы с революционерами, и не их спонсоры-банкиры?
Ответ: Сначала о войне. Она являлась лишь катализатором революции, т. е. ускорителем тех процессов, которые начались задолго до 1914 г. и к этому времени просто «созрели». Это, как автомобиль, который снаружи выглядит прилично, а внутри весь разболтался и прогнил. По хорошей дороге он какое-то время проедет, а по плохой — только до первых ям и ухабов (война).
Что касается «банкиров» и их агентов в России, то да, это было — и зарубежные спонсоры-заказчики революции, и русские масоны, и профессиональные революционеры, и много чего еще. Но! Но все эти люди ничего бы не смогли сделать. если бы не было ВНУТРЕННИХ предпосылок для революции, если бы ВСЯ старая система не зашла в тупик, и не начала САМОРАЗРУШАТЬСЯ. Повторю, просто так целая страна не взрывается!
Вопрос: Да, об этом мы уже говорили. Но все-таки, что тогда произошло с «мозгом нации» — интеллигенцией? И, вообще, какие были настроения в образованном обществе перед революцией?
Ответ: Сначала надо отметить следующую закономерность — история учит, что все эти «элиты» и прочие «интеллектуалы» в военно–переломные периоды никому не нужны. Они, за редким исключением, — статисты. Историю в эти суровые времена делает народ, точнее его наиболее пассионарная, национально ориентированная часть, которую большинство обывателей осознанно поддерживает — тот самый глубинный народ, о котором мы говорили. При этом, разумеется, у народа есть вожаки, далеко не всегда идеальные, (большевики-космополиты в нашем случае). Но которые чутко улавливают запросы большинства народа (Ленин) и превращают их в конкретные лозунги.
И еще. В это время на поверхность поднимается всякая дрянь: уголовники, люмпены, мародеры, насильники (субпассионарии), которые вносят грязную струю в бурный поток событий. Но! Но во главе ИСТОРИЧЕСКОГО процесса (который не следует путать с «политикой»!) находятся не они, и даже не вожди, а ГЛУБИННЫЙ НАРОД, который в этот решительный момент есть СУБЪЕКТ ИСТОРИИ, а ОТОРВАВШИЕСЯ от родной почвы старые элиты и «интеллектуалы» — объекты, не играющие серьезной роли. Они — на обочине истории!
Это — важнейший момент, на который я хочу обратить ваше внимание. Почему? Потому, что по истечению времени про народ многие забывают и обращаются к «историческим воспоминаниям» убежавших из страны интеллигентов, принимая эти воспоминания за чистую монету и делая «умные» выводы. Пример — дворянин, интеллигент и, в последствие, двоеженец Иван Бунин, который в своих «Окаянных днях» продемонстрировал, как он страстно ненавидит — нет, не «революционную толпу», — а собственный народ! Да-да, именно, народ. Перечитайте. (Что, теперь будем «менять народ»?!)
Это все тот же ЭТНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ революции, почти не замечаемый сегодня. Ведь что произошло? После двухсот лет усиленной европеизации (с Петра I), многие наши дворяне и интеллигенты оторвались от национальных корней и, как бы, повисли в воздухе — они перестали быть русскими, но европейцами так и не стали. Хотя, нет, некоторые почти стали. Например, писавший на английском, В. Набоков, который будучи ребенком, сначала научился читать на английском, а уже потом на русском (в России!); дед которого был царским сенатором, отец — либералом и «белогвардейским» министром, а бабушка — немецкой баронессой. И еще в роду у него были капиталисты Рукавишниковы, из старообрядцев (известных диссидентов!) Это яркий пример химеризации «образованных классов» — этнической и идеологической, — о которых я упоминал.
Отсюда, кстати, и набоковская «Лолита», своего рода оговорка «по Фрейду». Вообще, все эти сексуально-психические и прочие отклонения от нормы напрямую связаны с гумилевским понятием ЭТНИЧЕСКИХ ХИМЕР и их порождений — АНТИСИСТЕМ, которые стремятся разрушить все: пол, психику, культуру, страну, планетарную цивилизацию. Однако, это уже отдельная тема (См. в моей кн. Комментарий 1. об антисистеме в конце гл. «Фаза надлома».)
Вопрос: Уточните, в чем были причины взаимных антипатий народа и интеллигенции, с точки зрения теории этногенеза Гумилёва?
Ответ: Повторю, тогда, в начале XX в. произошло окончательное разделение этнического стереотипа поведения, даже глубже, ментальности, на две части — народную (русскую) и «барскую» (нерусскую!). Это был не классовый антагонизм — между «своими» (русскими, что имело место), а уже этнический, более глубокий — между «чужими»! А такие глубинные вещи исправить «перевоспитанием» или «наказанием» в принципе невозможно.
Весьма показательно, что русские «баре» даже разговаривали по-другому, с характерным акцентом, часто грассируя и растягивая слова. Ну, примерно, как артист А. Вертинский, в фильме «Анне на шее». Но главное, разумеется, не в этом, а в том, что «образованные классы» отошли от той самой ЭТНИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ, в основе которой лежит национальный психотип и культурные коды. И простой народ, будучи хранителем этнической традиции, это остро ощущал! И его это задевало.
Повторю слова Гумилёва: «Основа этнических отношений лежит за пределами сферы сознания — она в эмоциях: симпатиях — антипатиях, любви — ненависти». (Сейчас это утверждение может кому-то показаться «не корректным», но жизнь-то его подтверждает!). Это означает, что при этническом контакте, представитель иного этноса воспринимается не на уровне сознания, а на уровне ОЩУЩЕНИЙ, то есть — подсознания.
Гумилёв говорил: «Когда мы видим человека, принадлежащего к другому этносу, мы даже не можем понять, почему он не свой, но мы чувствуем, что он — не свой». И, надо подчеркнуть, что это касается не только разных этносов, но и враждебных групп внутри «больного» этноса!
Это явление, кстати, описано у Чехова и других русских писателей. Например, когда русские либеральные интеллигенты, удивленные враждебностью крестьян, спрашивали у них: за что вы нас не любите? — те не знали что им ответить. Они просто чувствовали в них «чужих» и все! И дело здесь не только в разной ментальности (хотя это важно), но и в неких природных (физических) закономерностях. А этногенез, напомню, — это природное явление, в отличие от культуро- и социогенеза.
Чем, например, объясняется явление ностальгии? Бывает, что у человека есть все необходимое для жизни за границей, а он места себе не находит. И инстинктивно стремится к «своим». Кстати сказать, многие «баре», начиная с XIX века, уезжали на «ПМЖ» в Европу и очень хорошо себя чувствовали., к «своим» особенно не рвались. Разве что, иногда, «скучали» по некоторым вещам, например, – по черному хлебу и зимним катаниям на тройках. Случалось даже, приезжали на родину «погостить»; как, например, писатель Тургенев, который был типичным западником.
Гумилёв внимательно изучил вопрос о совместимости (несовместимости) разных этносов и для объяснения этого явления предложил гипотезу коллективного «этнического поля» — с разной частотой колебания (ритмом) у разных этносов. По аналогии с биополем отдельного человека. Отсюда, вероятно, и проистекает ощущение комфорта или дискомфорта при продолжительном этническом контакте (не с двумя-тремя иноплеменниками, а с большими группами иноземцев).
Пока это — предположение. Но никем из ученых не опровергнутое. Более того, проверенное многими людьми на собственной «шкуре». А если не проверенное, то представьте себе, что вы зашли в вагон, заполненный мирными китайцами, и проехали с ними хотя бы 2-3 часа. А если вам не хочется ехать с китайцами, попробуйте «проехать» с таджиками… При всем нашем уважении к этим народам. (См. в кн. гл. «Комплиментарность»)
Вопрос: Да, сегодня это, прямо скажем, актуально. Но вернемся к нашим вопросам. Скажите, а современные «либералы» не похожи на тех дореволюционных либералов?
Ответ: Нет. Эти — хуже. Это — законченная антисистема. О них в другой раз. Скажу только, что главное различие между революционной ситуацией 1917 г. и современностью заключается в том, что сегодняшний конфликт не внутренний – между расколовшимися частями одного народа, а внешний – между народом и антисистемой («либералами», «олигархами» и пр.).
Следует отметить еще один, внешний этнический момент, характерный для периода начала XX века. Стереотип поведения «образованного барина» тогда резко отличался от народного. В церковь барин-интеллигент ходил редко или, вообще, не ходил; народных обычаев почти не знал; народной психологии не понимал, и смотрел на мужика, как на какого-то дикого туземца! А если и говорил с ним, то о чем-то непонятном, например о «прогрессе» или «цивилизации»… Красные же говорили с народом на понятном языке, и без высокомерия.
Конечно, справедливости ради, надо отметить, что многие белогвардейские офицеры были достойными людьми и по-своему любили Россию. Они правильно разглядели антинациональную сущность большинства руководителей большевизма («мировых революционеров») и вступили с ними в яростную борьбу. Но!.. НО ОНИ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ИМ ДЕЛАТЬ С РУССКИМ НАРОДОМ. Эти рыцари Белого движения, получившие европейское воспитание, хотели «переделать русских в европейцев». Другие же, наиболее злые, хотели просто загнать «распоясавшегося хама» назад, в подвалы. Именно поэтому они проиграли!
Этническая история учит, что «загнать», а, тем более, «поменять» народ, который не растратил свою пассионарность — невозможно. Зато можно поменять ту часть народа, которая оторвалась от родной почвы и перестала быть народом! Это еще один железный закон истории.
Вопрос: Но ведь эти люди считали себя русскими. И в эмиграции тоже.
Ответ: Да, русскими, но «просвещенными», то есть людьми западного типа! Ведь настоящих православных патриотов и монархистов в Белом движении было очень мало, большинство же исповедовало «демократические ценности», совершенно неуместные тогда в России. Они и сейчас, скажем прямо, не очень востребованы, а тогда на их носителей смотрели, как на инопланетян. Что, собственно, и было следствием химеризации «старых элит».
Что же касается русской эмиграции, то ее история только подтверждает мой тезис. Большинство эмигрантов стало терять оставшуюся у них русскость уже во втором поколении, а третье поколение, практически, растворилось в Западном суперэтносе. Остались единицы! Понимаете, если национальная идентичность четкая, то она так быстро не теряется. Тут и доказывать ничего не надо. Сравните с другими диаспорами.
А про нынешних «Романовых», претендующих на русский трон, без смеха и говорить нельзя. Кто-то очень точно назвал это этническое недоразумение «цыганским табором» (см. их происхождение). Один «царевич Гоша» чего стоит! Говорит на нескольких европейских языках, а по-русски только «пшекает», не поймешь, чего и лопочет. Делает важное лицо, изображает «величественность», а на самом деле — внук и правнук предателей (см. в открытых источниках). И за всем этим «монархическим проектом» стоит «Фининтерн», те самые «наднациональные элиты».
Поэтому — первая русская эмиграция, за исключением небольших групп (православные РПЦЗ и немногие др.) это то, что давно выпало из русского этногенеза. Потомки большинства эмигрантов, в лучшем случае, вошли в чужие этногенезы на правах бедных родственников, а в худшем — превратились в нечто безнациональное (химерное) и повисли в воздухе.
Кстати, это «повисли в воздухе» касается и современной «новорусской» и прочей эмиграции, которая началась еще в 90-х. Замечу, что с точки зрения этнологии, этот процесс для России весьма полезный. Таким образом, согласно теории этногенеза, происходит освобождение этноса (Российсого суперэтноса) от лишних, МЕШАЮЩИХ элементов, в первую очередь, — антисистемных (русофобских). Пускай едут! Очень хорошо! Главное, чтобы не прибежали назад, когда там станет несладко. А уже становится…
Но справедливости ради: если сравнивать первую «русскую волну» и последнюю, то нынешние эмигранты проигрывают. Это даже несравнимо. У тех, хоть культура была, да и ностальгия у многих. А у этих?!..
Здесь я отвлекусь от темы и скажу, что, поднимая все эти историко-этнологические вопросы, мы занимаемся довольно опасным делом!
Вопрос: Каким?
Ответ: Пытаемся разбить стереотипы, которые складывались в головах многих людей десятилетиями! С которыми они сроднились, и с которыми уютно жить. (Люди не виноваты, такая была историческая наука, плюс информ. война, ну и, конечно, — личные архетипы («а мне плевать, мне очень нравится!», или — «не нравится!»).)
Понимаете, это уже уровень подсознания! Эти штампы и стереотипы невозможно «переформатировать» на раз-два, с помощью рациональных аргументов. Более того, кода приходит какой-то «шибко умный дядя» и начинает что-то перекладывать на твоих мозговых полках и даже пытается что-то сбросить, то это вызывает «когнитивный диссонанс» и инстинктивный протест. Причем, это касается и умных, образованных людей.
Вопрос: Действительно, когда сегодня заходит речь о раннем советском периоде, многие сразу же вспоминают об ужасах революции и Гражданской войны, о раскулачивании и сталинских репрессиях. Что скажете?
Ответ: Скажу главное: революция 1917 г. не была случайностью. Она была закономерна и неизбежна! Со всеми вытекающими плюсами и минусами.
Если посмотреть на проблему с точки зрения этнической истории (этногенеза), то мы обнаружим следующее:
1) Эта революция была подготовлена всем ходом нашей истории, начиная с церковного раскола XVII в. и антинациональных нововведений Петра. Эти две бомбы замедленного действия, повторим, были заложены под царский трон задолго до появления революционеров. Третьей бомбой стал дикий капитализм, узаконенный реформами Александра II (создание Центробанка и пр.), а затем попавший под внешнее управление глобальных финансистов (с помощью масона Витте, золотого рубля и т. п.).
2) В аспекте этнологии революция 1917 г. уходит корнями в русский этнический раскол, в нарастание русской субпассионарности, в накопление русской ненависти к «буржую»,и в деградацию русского дворянства. Этнический надлом XIX века предельно обострил все старые и новые противоречия – и последовал народный взрыв! Ну, а либеральные, а затем революционные «злодеи-заговорщики» явились только поджигателями и «направителями» этого взрыва.
Если коротко, то фаза надлома – это когда свои бьют своих, а чужие им активно помогают! Хотя, справедливости ради, надо сказать, что чужих тогда накопилось слишком много. Это обстоятельство крайне ожесточило конфликт и привело к значительным русским потерям. (Подробнее см. в кн. гл. «Фаза надлома».)
Таким образом, в Октябрьской революции 1917 г. произошло наложение двух процессов, которые шли параллельно: внутреннего (фаза надлома, плюс европеизация и «свой» капитализм) и внешнего (злодеи-анитисистемщики и их спонсоры-банкиры). Космополитические лидеры большевизма оседлали русский бунт, ужесточили его своим богоборчеством и ненавистью к исторической России, окрасив мужичью революцию сатанинскими черными красками. Но!.. Но в основе своей это был именно Русский бунт! Это была Русская революция!
Еще раз хочу подчеркнуть — в этой схватке русские (общинники) победили модернизированных русских (буржуа) и нерусских-русских (западников). ЛИБЕРАЛЬНОЕ РАЗЛОЖЕНИЕ элиты, интеллигенции, самого народа — было остановлено! Хватило на 70 лет. Это много. Именно в этом заключается глубинный смысл революции 1917 года! И чтобы его прочувствовать, достаточно внимательно вглядеться в ту «либеральную» реальность, попахивающую серой, в которой мы проживаем последние тридцать лет! (Такой «реальности» Россия еще не знала!)
Конечно, послереволюционное ОЧИЩЕНИЕ досталось дорогой ценой. Очень дорогой. Но в кровавой фазе надлома по-другому не бывает! Нигде. Например, в Европе, на выходе из надлома (в XVII веке) Тридцатилетняя война унесла 70 % (!) населения Германии. Это в разы больше наших потерь в период революции и Гражданской войны! Про китайскую историю, в которой было несколько надломов, я и не говорю, там периодически, во внутренних войнах уничтожались огромные массы населения. Случалось, что вырезались целые княжества и тысячи людей(!) закапывались живыми.
Евтушенко Е.А.
Из сборника статей 2021 г.