Однажды Некрасов шёл по Сенной площади Санкт-Петербурга и видел, как пороли кнутом молодую крестьянку. Придя домой, он написал:

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!»

Певец и заступник народа, Некрасов не раз признавался, что Музу посвятил народу своему. Не потому ли в сегодняшней России его, как и Горького, старательно вычёркивают из числа классиков русской литературы. Ни олигархам, ни бизнесменам, ни зазнавшимся управленцам не нужна такая Муза. Тем более что Некрасов зло издевался над глухими к нуждам народа правительственными чиновниками, богатыми купцами, наглыми десятниками и выжигами-прасолами, обирающими народ. Умирая, он писал:

Я дворянскому нашему роду

Блеска лирой моей не стяжал…

Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября (10 декабря) 1821 года в местечке Немиров Винницкого уезда Подольской губернии, где квартировал полк, в котором служил поручиком его отец А.С. Некрасов. Мать — Е.А. Закревская, красивая и европейски образованная, вышла за него замуж вопреки воле родителей. Именно она стала единственным другом и наставницей сына. После ухода в отставку А.С. Некрасов перевёз семью в родовое имение Грешнево Ярославской губернии, где прошло детство поэта, которое он назвал «проклятьем детских лет». Отец, самодур и деспот, пьянствовал и развратничал с крепостными крестьянками на глазах сына. Некрасов писал, что его жизнь

Текла среди пиров,

бессмысленного чванства,

Разврата грязного и мелкого

тиранства;

Где рой подавленных и трепетных

рабов

Завидовал житью последних

барских псов.

Отец, иногда исполнявший обязанности исправника, брал ребёнка с собой и на его глазах жестоко расправлялся с должниками. Воспитанные матерью доброта и милосердие с детства сделали будущего поэта заступником народа. Этому способствовали и внешние впечатления: возле Грешнева проходил знаменитый Ярославский тракт, по которому гнали в Сибирь осуждённых. Гремя кандалами, в изодранной одежде, с ногами, сбитыми в кровь, они медленно брели по дороге, вызывая у мальчика острую боль. Он так же реагировал на бурлаков, которых встречал на берегах любимой Волги.

В 1832 году Некрасова записали в гимназию, где он проучился около пяти лет, не желая далее продолжать учёбу. Отец решил отдать юношу на военную службу в дворянский полк в Петербурге, что совпало со стремлением Некрасова избавиться от домашней каторги. Он уже не мог видеть рукоприкладства отца и жестоких расправ с крепостными крестьянами. Но оказавшись в Петербурге, он познакомился со студентами, которые отговорили его идти на военную службу. Некрасов решил нарушить волю отца и поступил вольнослушателем на филологический факультет Петербургского университета. Оставшись без копейки денег и без связей, он в полной мере испытал жизнь городской бедноты: мужественно терпел голод и холод, спал в ночлежках, хватался за любую работу и упрямо писал стихи. Когда он решился показать их своему кумиру В. Белинскому, критик посоветовал не торопиться печатать стихи, но отметил большое дарование юного поэта. Знакомство с Белинским, которого Некрасов считал своим учителем, резко изменило развитие таланта молодого автора. Если в первом сборнике Некрасова «Мечты и звуки» в основном были подражания предшественникам (Пушкину, Лермонтову, Баратынскому и др.), то после 1845 года Некрасов нашёл свой путь в русской поэзии, свой голос и самобытный стиль. Оценив достижения «натуральной школы» и физиологического очерка, поэт не просто стал рисовать уличные сценки и эпизоды из жизни городской бедноты, но соединил грусть, сатиру и лирику в пределах одного произведения. Появились прославившие его стихотворения «В дороге», «Когда из мрака заблужденья», «Колыбельная песня», «Огородник», «Тройка»», «Перед дождём» и др. Умение выразительно нарисовать портрет человека сочеталось в них с пародией и сатирой, а тоскливая нота сочувствия простому человеку — c бытовыми подробностями жизни героя. Образы простых крестьян, мечтающих о счастливой жизни, дополнялись картинами русской природы, сделанными мастерски.

Заунывный ветер гонит

Стаю туч на край небес,

Ель надломленная стонет,

Глухо шепчет тёмный лес.

На ручей, рябой и пёстрый,

За листком летит листок,

И струёй сухой и острой

Набегает холодок.

В стихотворении «Перед дождём» проявляются характерные особенности некрасовской поэтики. В соответствии с традициями русского фольклора природа одушевлена, живёт одной жизнью с человеком: ель надломленная стонет, лес шепчет, ручей, как человек, — рябой, а заунывный ветер не случайно грустен, так как в последней строке появляется образ жандарма, везущего заключённого. Сочетание пейзажной лирики и гражданских патриотических мотивов в одном произведении — едва ли не самая главная черта мастерства Некрасова.

1840-е годы были не только расцветом таланта Некрасова, но и новым этапом в его личной жизни и судьбе. Поэт влюбился в Авдотью Яковлевну Панаеву, красавицу и незаурядную личность, которая стала его гражданской женой на долгие годы. Она была супругой его друга И.И. Панаева, писателя и публициста.

В 1847 году он стал соиздателем Некрасова, арендовавшего журнал «Современник». Вплоть до 1866 года помогал поэту редактировать антикрепостнический и демократический журнал, который стал гордостью русской литературы и журналистики. Здесь в полной мере проявились способности Некрасова как нового типа редактора. Вокруг журнала сложился тесный круг замечательных авторов, принёсших ему славу: И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, И.А. Гончаров, Ф.И. Тютчев, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский и др. Все они частенько бывали в салоне А. Панаевой, то есть в квартире Некрасова и Панаева. Она угощала гостей чаем и вкусно кормила.

После того как Панаева стала гражданской женой поэта, их «жизнь втроём» вызывала едкие насмешки в обществе. Острили даже, что Некрасов выиграл жену в карты у слабовольного, легкомысленного Панаева. Между тем роман с Панаевой развивался долго и мучительно. Об этом можно судить по многочисленным, посвящённым ей стихотворениям Некрасова: «Ты всегда хороша несравненно», «Я не люблю иронии твоей…», «Да, наша жизнь текла мятежно», «Так это шутка? Милая моя…», «Мы с тобой бестолковые люди», «О письма женщины, нам милой!..». Это цикл лирических посланий, напоминающий интимный дневник. В них максимально искренне описан процесс зарождения и развития бурного и долгого романа, который, увы, не принёс счастья обеим сторонам.

Некрасов ревновал и мучился, стремился прощать обиды и радоваться примирениям, но с годами чувство затихало. После смерти Панаева он не женился на Авдотье Яковлевне, хотя до смерти бережно хранил её письма. Что касается Панаева, его тесно связывал с Некрасовым «Современник», в котором он был редактором, хотя весь огромный труд по организации демократического журнала, бывшего под постоянным оком цензуры, нёс Некрасов.

Как выяснил К. Чуковский, журнал поглощал всё его время, оставляя поэту на собственное творчество лишь около двух месяцев в году. Обладая хорошим художественным чутьём и стойкой революционно-демократической ориентацией, Некрасов как редактор сделал «Современник» лучшим журналом России, в котором печатались классики русской литературы. Постоянно отбиваясь от нападок цензуры, он редактировал журнал около 20 лет, пока его не запретили.

В эти годы Некрасов стал самым популярным поэтом в стране, вокруг него кипели страсти критиков. Россия разделилась на две половины: поклонников поэта и недругов, считавших его стихи слишком грубыми и прозаичными. Противопоставляя его Пушкину и Лермонтову, критики либерального лагеря отказывали Некрасову в литературной значимости. Знаменитый Барон Брамбеус (О.И. Сенковский), анализируя стихотворение «Извозчик», заметил, что тема его напоминает «прозаический рассказ».

Ю. Тынянов, отвечая таким критикам, писал: «Самый существенный упрёк, который делали Некрасову, который он сам принимал, был упрёк в прозаичности». В работе «Стиховые формы Некрасова» он убедительно показал новаторство поэта в области стиховой техники. Вслед за Пушкиным Некрасов сделал русскую поэзию гораздо богаче, обновив не только лексику и стиль произведений, но расширив само стихосложение. Господствовавшие в русской поэзии двусложные размеры (ямб и хорей) он дополнил трёхсложными дактилем и анапестом. Эти размеры идеально подходили некрасовской Музе с её скорбным песенным напевом и удлинёнными гласными. Что касается введения в старые формы новых стилистических элементов, это было требование времени. Новая эпоха существенно изменила Россию, где уже была построена Николаевская железная дорога и бурно развивалась не только промышленность, но и банковская система.

Неудивительно, что в стихах Некрасова появляются современные термины и многочисленные прозаизмы: производитель работ, акционерная компания, провиантская комиссия, миллионер и др. Стихи заполняют газетно-журнальные термины, вульгаризмы и прозаизмы, живая разговорная речь.

— Здравствуй, родная. —

«Как можется, кумушка?

Всё ещё плачешь никак?

Ходит, знать, по сердцу

горькая думушка,

Словно хозяин-большак?»

Или, может, ты дворовый

Из отпущенных?.. Ну, что ж!

Случай тоже уж не новый —

Не робей, не пропадёшь!

«Кушай тюрю, Яша!

Молочка-то нет!»

— «Где ж коровка наша?»

— «Увели, мой свет».

Барин для приплоду

Взял её домой!»

Славно жить народу

На Руси святой!

Многие произведения Некрасова построены на диалоге, который завершается высказыванием самого автора. Обратимся к хрестоматийной «Железной дороге», которая фактически построена на разговоре взрослого человека (самого автора) и ребёнка. Действие происходит в вагоне поезда, соединившего Москву и Петербург. Николаевская железная дорога строилась с 1842 по 1852 год. Считалось, что это современное чудо техники построил граф П.А. Клейнмихель. Некрасов беседует в поезде с сыном генерала Ваней, рассказывая ему правду о строительстве.

А по бокам-то всё косточки

русские…

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

О роли народа в строительстве дороги в ту пору писали только писатели-демократы Добролюбов и Слепцов в публицистических статьях. Некрасов излагает правду живым языком лирики, совмещая поэтические описания природы («Около леса, как в мягкой постели, выспаться можно…») и душераздирающие картины реального труда строителей железной дороги.

Беспощадный царь-голод согнал на строительство тысячи мужиков со всей России. Надрываясь на тяжёлой работе, они умирали от зноя, холода и болезней. Некрасов рассказывает Ване о толпе мертвецов, которые несутся за поездом. Их души сливаются с лёгким дымком паровоза, мешая восхищаться чудом техники. Но генеральскому сыну, как и его отцу, страдания народа неинтересны. Он для них варвар, умеющий только разрушать, а не строить, скопище пьяниц и лентяев. Поэтому «экскурсия» для Вани превращается в спор самого Некрасова о национальных чертах народа. Он учит Ваню мужика уважать, ибо народ трудолюбив, беззлобен и терпелив. Размышляя о будущем, Некрасов пишет:

Вынес достаточно русский народ <…>.

Вынесет всё — и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе.

Жаль только — жить в эту пору

прекрасную

Уж не придётся — ни мне, ни тебе.

После запрета журнала «Современник» Некрасов арендовал в 1868 году журнал «Отечественные записки», который был не только органом революционного народничества, но и центром разночинной интеллигенции во главе с Н. Чернышевским и Н. Добролюбовым. Рассорившись с бывшими друзьями, поэт до самой смерти придерживался революционно-демократического направления и, как редактор «Отечественных записок», страдал от притеснений цензуры.

В последние годы жизни тема народа и его страданий становится у Некрасова не только животрепещущей, но и углубляется идеологически. Антикрепостнические мотивы после отмены крепостного права сменяются разоблачением либеральных реформ, не облегчивших жизнь народа. Меняется и тональность его стихотворений. Умилённо-любовное отношение к народу, свойственное сборнику «Крестьянские дети», или добродушно-юмористическое («Коробейники», «Дед Мазай и зайцы», «Мужичок с ноготок») заменяется широкими эпическими картинами.

Тема народа безмерно расширяется, включая в себя не только крестьянство и его быт, но и все слои общества. Заметнее всего это можно показать на примере женской темы, которая всегда волновала поэта. В ранних стихотворениях это в основном крестьянские судьбы: «В дороге», «Тройка», «В полном разгаре страда деревенская» и др. В последнем стихотворении уже содержится вывод Некрасова:

Доля ты! — русская,

долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

В более поздних произведениях Некрасов рисует реальные картины «трудной долюшки» простых русских женщин. Это Дарья из поэмы «Мороз, Красный Нос», которая, потеряв мужа, сама замёрзла в лесу под песни Мороза-воеводы. Характерно, что и Мороз, Красный Нос у Некрасова — не тот добрый дедушка, который приносит детям новогодние подарки. Он — могучий и сильный хозяин леса и стихий, от которого напрямую зависит жизнь крестьянина. Это Арина, мать солдатская, Матрёна Тимофеевна, которую в народе считают счастливой, так как спасла мужа от солдатчины. Но именно она напоминает людям старинную притчу:

Ключи от счастья женского,

От нашей вольной волюшки

Заброшены, потеряны у Бога самого!

Рассказывая о своей жизни, Матрёна Тимофеевна не может вспомнить ничего радостного, но помнит, что погуляла, «как лошадь в бороне». А дед Савелий дополняет её рассказ:

Мужчинам три дороженьки:

Кабак, острог да каторга.

А бабам на Руси

Три петли: шёлку белого,

Вторая — шёлку красного,

А третья — шёлку чёрного,

Любую выбирай!..

В любую полезай…

Образы женщин — от героинь ранних стихотворений до поэмы «Русские женщины», где изображены княгиня Трубецкая и княгиня Волконская, романтичны и даже идеализированы. Некрасов вмешивается в спор, разгоревшийся в русском обществе, о типе славянки, который, по словам либеральных критиков, выродился. Отвечая таким критикам, поэт рисует идеальный образ славянки, внешне привлекательный и полный жизни. Его крестьянка «румяна, стройна, высока, во всякой одежде красива, ко всякой работе ловка». Образ монументален: могучая внешне («сидит, как на стуле, двухлетний ребёнок у ней на груди»), она «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Иные интонации в поэме о жёнах декабристов, добровольно отправившихся на поселение в Сибирь вслед за мужьями. Тип славянки не выродился — так свидетельствует Некрасов: и простолюдинки, и княгини — тому пример.

Насмотревшись на муки народа, его печальник Некрасов мечтал о спокойной и счастливой жизни в России. В соавторстве с А.Я. Панаевой он написал роман «Три страны света», где описана утопическая земля Тарбагатай. Реальное село в далёкой сибирской глуши за Байкалом, знакомое декабристам (поэма «Дедушка»), превратилось у Некрасова в зажиточное и счастливое царство. Говоря об этом, Чуковский так отозвался об утопизме Некрасова: «Вся Россия была ему Тарбагатаем». Действительно, с годами тема народа (в основном крестьянства) уступает в творчестве поэта более значимой теме о Руси-матушке и её судьбах. Некрасов задаётся целью показать её национальные черты и те свойства народа, которые отражаются на его жизни.

В стихотворении «Размышления у парадного подъезда» поэт описывает сценку, которую видел собственными глазами: к парадному подъезду роскошного дома подошли крестьяне с просьбой помочь им в их бедах. Однако сановный вельможа не только не пустил их в дом, но и не вышел к ним. Нужды простого народа его не интересуют. Раздумывая над этим, Некрасов делает этот случай типичным для всей России. Вся она стонет от народного горя. Измождённые, в драной одежде со сбитыми в кровь ногами мужики не интересуют правительственного чиновника. Потому и нет в России уголка, где бы русский мужик не стонал. Некрасов размышляет:

Выдь на Волгу: чей стон раздаётся

Над великою русской рекой?

Этот стон у нас песней зовётся —

То бурлаки идут бечевой!.. <…>

Где народ, там и стон…

Эх, сердечный!

Что же значит твой стон

бесконечный?

Ты проснёшься ль, исполненный сил,

Иль, судеб повинуясь закону,

Всё, что мог, ты уже совершил, —

Создал песню, подобную стону,

И духовно навеки почил?..

Размышления Некрасова связаны с многолетней полемикой о национальных свойствах русского народа и его отрицательных качествах, с полемикой, которая сегодня превратилась в оголтелую русофобию. Упрёки в смирении и терпении, беспробудном пьянстве и анархизме и двести лет назад раздавались в адрес русского мужика. Некрасов объясняет эти свойства многолетним невежеством и разрушительным рабством. Как убеждённый борец с крепостничеством, он признаёт недостатки народа, объясняя их условиями его жизни, и призывает революционную интеллигенцию отдать все силы его просвещению: «О сеятель! приди!».

Но на первом месте у него не отрицательные, а положительные черты народа: «привычка к труду благородная», незлобивость, доброта и умение прощать. А как же пьянство? Прочитаем его стихотворения «Пьяница», «Вино» или описание народных праздников в «Сельской ярмонке» или «Пьяной ночи». Пьянство в его стихах — не отрицательная черта национального характера, а обычное бытовое явление, разрядка после тяжкого труда или способ отметить какое-либо событие, даже церковный праздник. В поэме «Пир на весь мир» вахлаки пьянствуют на поминках умершего помещика. Ответом либеральным журналистам ХХI века может быть голос некрасовского мужика:

Пиши: В деревне Босове

Яким Нагой живёт,

Он до смерти работает,

До полусмерти пьёт!..

Некрасов талантливо показывает, как спаивают русский народ «грамотеи-десятники» и «купчины толстопузые», чтобы не платить за работу, как одурманенный водкой, доверчивый, он готов простить угнетателям все обиды, выражая душу в тоскливой песне. В стихотворении «На Волге» изображены бурлаки, изнемогающие от тяжкого труда. Один из них говорит, что,

если б зажило плечо,

«тянул бы лямку, как медведь»,

А кабы к утру умереть,

так лучше было бы ещё…

На лицах бурлаков поэт видит следы покорности и бесконечного терпения. Его удивляет их напрасно прожитая жизнь, и он обращается к русскому народу:

Чем хуже был бы твой удел,

Когда б ты менее терпел?

За этими словами как бы звучит призыв революционных демократов: «К топору зовите Русь!». Со временем меняется и творческое кредо Некрасова, прямо заявившего:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

Некрасов создаёт образы декабристов и их жён («Дедушка», «Русские женщины»), старательно ищет людей из народа, которые не мирятся с угнетением и рабством. Это Савелий, богатырь святорусский, который разделался с обидчиком немцем-управляюшим, закопав его живым в яму. Политическая тенденция, господствующая в поэзии Некрасова, меняет даже тональность его «Колыбельных песен», звучавших ранее как пародия или сатира. Обратимся к «Песне Ерёмушке», в которой автор противопоставляет два разных понимания цели жизни. Баюкая грудного ребёнка, нянька поёт ему:

Сила ломит и соломушку —

Поклонись пониже ей,

Чтобы старшие Ерёмушку

В люди вывели скорей.

В люди выдешь, всё с вельможами

Будешь дружество водить,

С молодицами пригожими

Шутки вольные шутить.

Некрасов возражает: «Эка песня безобразная! — Няня! дай-ка мне дитя!» — и сам объясняет ребёнку, что он должен выбрать один из двух путей. Одна дорога просторная, по которой идёт «к соблазну жадная» толпа людей. Это дорога «страстей раба», готового на всё в угоду собственным нуждам.

Другая — тесная

Дорога, честная,

По ней идут

Лишь души сильные,

Любвеобильные

На бой, на труд.

Некрасов советует Ерёмушке выбрать именно эту дорогу и воспитать в себе «силу гордую и волю твёрдую» для трудной жизни. В поисках положительного героя Некрасов обращает внимание на детей и радуется, встречая по дороге мальчишку, который идёт пешком учиться («Школьник»). Для поэта это признак того, что русский народ не «почил духовно», а у страны есть будущее. Звучат современно его стихи, обращённые к иностранным хулителям России:

Камень в сердце русское бросая,

Так о нас весь Запад говорит.

Заступись, страна моя родная!

Дай отпор!..

Отпор, который даёт сам Некрасов, основан на доскональном знании положительных и отрицательных черт русского народа. Он прекрасно понимает, что есть в нём и богатыри Савелии, не мирящиеся с насилием, есть и Яковы верные, холопы примерные, есть шпионы и предатели. «Люди холопского звания — сущие псы иногда: Чем тяжелей наказания, тем им милей господа». Века крепостного рабства вбили в мужика терпение и послушание, правительственные чиновники сознательно спаивали народ, чтобы отвлечь его от тяжких дум и предотвратить волнения и бунты. Одурманенный спиртным, мужик прощает обиды «купчине толстопузому», зажимающему его деньги. Некрасов пишет:

У каждого крестьянина

Душа что туча чёрная —

Гневна, грозна, — и надо бы

Громам греметь оттудова,

Кровавым лить дождям,

А всё вином кончается.

Россия-матушка в изображении Некрасова — страна неоднозначная, полная загадок и противоречий.

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка Русь!

Столь же противоречива любовь Некрасова к родной стране. По меткому замечанию А. Герцена, это «злая любовь к России». Сам Некрасов объяснил характерный для него феномен любви-ненависти так:

Кто живёт без печали и гнева,

Тот не любит отчизны своей.

Печаль и гнев вызывали у него картины народного горя, которые он талантливо описал в своих стихах. Ненависть — сама система самодержавия и крепостничества, с которой боролись революционные демократы. Некрасов выступает как поэт-гражданин, призывая помнить прежде всего о человеке.

Будь гражданин! служа искусству,

Для блага ближнего живи,

Свой гений подчиняя чувству

Всеобнимающей Любви.

Искренним патриотическим чувством проникнуты призывы поэта:

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь…

Так кто же он, Некрасов? Поэт-трибун, выражающий взгляды революционной демократии, или поэт-лирик, которому А. Фет отказал в создании «чистой лирики», назвав его поэзию «жестяной прозой»? В том-то и дело, что Некрасов как поэт-новатор соединил в своём творчестве общественно-политические мотивы и вдохновенную лирику. Даже в самых публицистических произведениях Некрасова сплошь и рядом возникают талантливые описания русской природы. В «Железной дороге» читаем:

Лёд неокрепший на речке студёной

Словно как тающий сахар лежит.

За окном поезда возникает и такая картина:

Около леса, как в мягкой постели,

Выспаться можно — покой

и простор!

Листья поблекнуть ещё не успели,

Жёлты и свежи лежат, как ковёр.

Картины русской природы у Некрасова существенно отличаются от «чистой лирики», так как поэт живёт вместе с крестьянином и его жизнью. Кулик стонет у него, как измученный мужик, дед Мазай ощущает зайцев своими меньшими братьями. Вся природа, овеянная лирическим чувством, живёт, радуется и печалится вместе с человеком.

Как молоком облитые,

Стоят сады вишнёвые,

Тихохонько шумят.

Деталь крестьянского быта (молоко) органично сочетается здесь с одушевлением дерева: вишня «тихохонько шумит». Так тихо падают осыпающиеся вишнёвые лепестки. И хотя Некрасов заявил: «Поэтом можешь ты не быть», в каждом его произведении, даже сатирическом, чувствуется лирик. К. Чуковский писал: «Некрасов почти не имел в русской литературе предшественников, такого стиля, таких сюжетов и ритмов не было ни у Жуковского, ни у Пушкина, ни у Лермонтова». О новаторстве Некрасова в области стихотворной техники говорилось выше. Его последователи продолжали развивать прозаические интонации, введение в стих живой разговорной речи, новые приёмы стихосложения. Маяковский, прочитав поэму «Современники», удивлялся, что не он её написал.

Итоговое произведение всей жизни Некрасова, его художественное завещание — поэма «Кому на Руси жить хорошо» осталась неоконченной. Завершить её помешала не столько смерть поэта, сколько придирки цензуры, запретившей последнюю часть поэмы — «Пир на весь мир». Эта монументальная энциклопедия русской жизни была задумана Некрасовым после реформы 1861 года, в результате которой было отменено крепостное право. Замысел поэта изначально был дерзким: показать, что

на место цепей крепостных

Люди придумали много иных.

Жизнь народа и в самом деле не стала легче, а его эксплуатация лишь усилилась. Решив проверить, кому на Руси теперь жить хорошо, поэт направляет семь мужиков в странствие по всей стране, чтобы поговорить с разными претендентами на счастье. По мнению крестьян, это должны быть помещик, чиновник, купец, вельможный боярин, министр и даже царь.

Однако заложенный в «Прологе» маршрут путешествия не стал у Некрасова основой сюжета, который играет двойную роль в поэме. Он и реализует замысел поэта, и затемняет его, маскируя фольклорными и народно-поэтическими образами. Отсюда и двойственность образов, одной стороной связанных с развитием сюжета, другой — с эволюцией авторского замысла. Некрасов вводит в поэму сказочные образы птички-пеночки, скатерти-самобранки, эпизод с филинами и другие, которые прячут революционно-демократический замысел. Он создал и особую форму народно-поэтического сказа, включающего в себя элементы сказки, песни, былины, легенды, притчи, сказания и другие. Он мастерски нашёл свой «стиль, отвечающий теме», повлиявший на расширение горизонтов поэзии.

Некрасов работал над поэмой «Кому на Руси жить хорошо» около пятнадцати лет, всё время углубляя и расширяя замысел. В последней части, озаглавленной «Пир на весь мир», поэт опять ставит вопрос о национальных чертах мужика, раздумывая, сможет ли он сам распорядиться свободой и что нужно ему для счастья. Размышляя о том, как отразилось многовековое рабство на душе народа («Кто на Руси всех грешней, кто всех святей»), поэт доказывает, что мужичий мир сохранил лучшие черты.

Кто видывал, как слушает

Своих захожих странников

Крестьянская семья,

Поймёт, что ни работою,

Ни вечною заботою,

Ни игом рабства долгого,

Ни кабаком самим

Ещё народу русскому

Пределы не поставлены:

Пред ним широкий путь.

Действие в поэме развивается не по сюжету. Его подспудная пружина — становление и развитие народного самосознания. Понимая это, цензура обрушила на поэму такие кнуты, которые иссекли весь текст «Пира на весь мир». Несмотря на запрет, Некрасов продолжал бороться. Н. Чернышевский вспоминал, что «писать без надежды скоро увидеть произведение напечатанным Некрасов не имел влечения». Приспосабливаясь к требованиям цензуры, умирающий поэт начал сам калечить своё творение, создав вторую подцензурную редакцию. В ней крестьянская реформа 1861 года выдавалась за величайшее благо для народа, а царю Александру II были посвящены подобострастные строки: «Славься, народу давший свободу!» Самоцензура коснулась всего «Пира на весь мир», превратив народный праздник — поминки по крепостному праву — в ликование народа, приветствующего «свободу». Но правя и калеча главу, завершающую поэму, Некрасов как истинный художник не трогал песен, в которых таилась авторская идея.

Глава «Пир на весь мир» была написана в 1870-х годах, когда Некрасов решал, чем закончить поэму. Странники уже прошли бо`льшую часть дороги и поговорили с попом и помещиком, но так и не нашли на Руси «непоротой губернии, непотрошённой волости, избыткова села». Рассказывая Г. Успенскому о возможном конце поэмы, Некрасов сказал: «Не найдя на Руси счастливого, странствующие мужики возвращаются к своим семи деревням: Горелову, Неелову и так далее. Деревни эти смежные, то есть стоят близко друг от друга, но от каждой идёт тропинка к кабаку. Вот у этого-то кабака встречают они спившегося с кругу человека, подпоясанного лычком, и с ним за чарочкой узнают, кому жить хорошо».

Но усиление общественной и политической реакции в 1866—1872 годах изменило замысел Некрасова. Он пришёл к мысли о невозможности счастья на Руси и написал в черновом наброске, обращаясь к правдоискателям:

Нет на Руси счастливого,

Напрасно вы измучитесь.

Да и не может быть.

В середине 1870-х годов активизировалась деятельность оппозиционных сил в стране, появились революционное народничество и разночинная демократия, а Некрасов создал в поэме новые мотивы и образы. В главе «Пир на весь мир» появляются мысль о возможности революционной пропаганды в деревне и новые образы Гриши Добросклонова и его брата. Семинаристы, живущие одной жизнью с мужиками, выступают как народные заступники, помогая крестьянам понять «Положение» о реформе, обучая их умению разбираться в происходящем, помогая писать жалобы. Не говоря более подробно об их деятельности, Некрасов намекает, что братья учат крестьян рассуждать не только о коровушке и курочке, а поют им новые песни из репертуара народников. Некрасов, который не раз призывал русскую интеллигенцию сеять «разумное, доброе, вечное», пророчит:

Придут, придут, бог милостив! —

Другие времена,

Другие песни сложатся,

И будут в них не жалобы

На долю подневольную,

Не рабская тоска,

А радость воссмеявшейся

Души народа русского,

Из мрака и уныния

Воспрянувшей души!

Образ Гриши Добросклонова, только намеченный Некрасовым, выражает мысль автора о необходимости революционной пропаганды в народе. Сочиняя новые песни, Гриша чувствует себя счастливым, хотя его ждёт тяжёлая жизнь: «чахотка и Сибирь». Но его пропаганда доходит до сердца мужика, так как он свой, деревенский, а не заезжий интеллигент-народник, которого мужики выдали жандармам. Веря в работу народных заступников, Некрасов выражает свою мечту о счастии народном. Кульминационный центр «Пира на весь мир» — песня «Русь» — оптимистический гимн родной стране, проникнутый верой в её будущее. Эта песня подводит итог некрасовским размышлениям о счастье. Перед глазами странников прошла вся Русь, и убогая, и обильная. Сила и слабость народа взвешены Некрасовым на точных весах, как в день Страшного суда. И всё-таки перетянула не чаша грехов, а чаша добродетелей. Живо «спасённое в рабстве сердце народное» («Золото, золото — сердце народное»), поэтому Некрасов предвидит тот день, когда поднимется «рать неисчислимая, сила в ней скажется несокрушимая».

Как ни старался Некрасов опубликовать хотя бы подцензурную редакцию, искалеченную им «со скрежетом зубовным», цензура запретила её, а поэма осталась неоконченной. Ведь в ней так ясно звучала мысль, что и после отмены крепостного права жизнь народа не стала легче. Его по-прежнему угнетают «три дольщика» — Бог, царь и господин. К ним прибавились и новые угнетатели: прасол-выжига, купец и всё более наглеющий буржуй. Но жива душа народная, и появились у мужика заступники, которые смогут поднять народ на трудную борьбу за своё счастье.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» осталась в истории русской литературы как художественное завещание Некрасова. В ней отразились все лучшие качества его поэзии: демократизм и народность, патриотизм и задушевный лиризм. Высота нравственного чувства — характерная особенность новаторства поэта. Не говоря уже о том, что поэт существенно расширил возможности стихотворной речи за счёт разговорного языка и фольклора. О значении Некрасова как классика русской литературы написал Н. Чернышевский: «Я убеждён, его слава будет бессмертна, что вечна любовь России к нему, гениальнейшему и благороднейшему из всех русских поэтов».