СКАЗКИ САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА

Спроси сегодня всякого сиятельного вида восторженного патриота  и даже не обязательно поклонника системного анализа или наследника Беркли в русских портках, и он тебе скажет, встав в позу, которая твою гордость разом опустит  до самого заплеванного плинтуса:

Жизнь при царе была — сказка!

А о том, какая это была сказка — мы почитаем Салтыкова — Щедрина. Михаила Евграфовича.

Где есть ответ на то, какой она задушевной тогда была.

И  такой же задушевный ответ, просто катится с плеч голова на каждый чих нашего времени, хоть стой хоть падай.

— Про транзит власти? Пожалуйста!

— Про оптимизацию? Да ради  Бога и хоть сто порций разом!

— Про властителей дум? Любого калибра. Расшифровывать каких — не стану из-за каверзы вопроса.

— Про премудрого обывателя? Да там  двух сказок хоть про воблу вяленую, хоть про премудрого пескаря — во! — как хватит!

— Что такое дурак, и почему его всячески даже в такое вот непростое время нужно холить и беречь?

По всем азимутам все так разжевано. Сонм блогеров всех цветов флага возьми, во всем их неувядаемом красноречии — он затмит.

— А уж про ловлю пескарей на уху? Так можно задохнуться от восхищения.

А так как  далеко не все понятно  с пылу и с жару в казуистике текущего дня (блогеры и политические обозреватели, как это стало теперь очевидно, хоть и изображают из себя завзятых альтруистов, работают, однако бойко и споро, не на просветление умов, а во  благо, чаще всего, собственного благополучия), то вот и читаю я эти сказки, мозги ими себе прочищая.

А почему они один к одному прилагаются, что ко дню вчерашнему, что к нынешнему? А потому что они — возвращение к корням, а потому что они —  возвращение к незамутненным истокам нашего бренного бытия.

Все только отсюда. И более — ни  откуда?

Не скажу, что восторг душит меня в подворотне моего умиления до хруста кистей рук.

Нет.

Прочитаешь, рот вроде враз ноликом, и что-то сказать восторженное так и хочется — но по диагонали благоразумия, заложив руки за спину так пройдешь, эдак и слово зябликом желающее на волю вот-вот уже выпорхнуть,  в горле глянь, вновь и стрянет.

И цитировать уже никого и ничего не хочется, как и делится с кем-то своим восторгом.

Как в куплетике том нехитром: И разом — мудром.

Четыре дня и ноченьки

Я ничего не ел.

Не то чтоб было нечего

А просто не хотел.

И уж думаю: уж лучше благодушие выказывая, Аксакова  об ужении рыбы почитаю.

Тема тоже рыбная.

…

Шапошный знакомец Миша Уфимцев, да умный зараза пацан, когда все лупятся в смартфон и лаются там комментариями до стона в голосе, человек-редкость — книги читает.

Правда,  назвать книжками то, что он читает можно с трудом.

Хоть издаются они шик-блеск и тру ля-ля три раза и с тремя лайками.

Точное им имя с высоты даже нехитрой души и  тревог простого человеческого сердца — макулатура.

А сегодня деньги есть — ума не надо, наскреб в голове мыслишки кой-какие на три строчки — да хоть миллионными тиражами их затем их издавай.

Напусти позы туда, мистики, отрицания отрицания. Чего там еще?

Их и издают.

Голова кругом идет. С разными презентациями и фуршетами по этому поводу.

И всем прочим, что и порядочной-то книжке никогда такого не снилось.

Есть-есть, уж на худой конец, на Руси (каким ее словом еще можно назвать подскажите толерантно?) не то, что писатели. Но деньги.

И Миша опусы эти читает. Да еще похваляется этим, Аника, как завзятым геройством. Дескать, гляньте-ка, гляньте-ка на меня все сирые и убогие, какой я рукодельный.

Мишь! —  я ему, лучше стишки пиши… Неужель не тошно?

И сам себе тут же в свой огород камешек совестливый кидаю — нашел чем и кого подъелдыкнуть.

Ясно же что читать  этот бред можно только за хорошие деньги.

Вот тот их и читает. Рецензии для прайс-листов кропает.

Деньги они тогда деньгами и зовутся, если они в оборот беруться. А иначе они  превращаются в кучу назьма.

Все ими родными теперь начинается и все ими родными и кончается.

А все что для души, то не то что по старому в туалет, а разве что на  растопку  бани, да и то отощавшей и изверившейся во всем в дне нынешнем душе.

Я человек деньгами не избалованный.

Но я бы  чушь эту запредельную в жизнь и ни за что геройски читать бы не стал. Даже за деньги.

Правда, маленькое уточнение, мне их никто еще и не предлагает.

А без них сердешных всего этого до белой горячки  можно в сетях начитаться, да блогеров, обкуриваться не надо, до одури наслушаться.

….

Настучав слов корзину кумекаю, пасьянс мыслей в голове раскладывая —  в какие «Отечественные записки»  сказанное отослать? Какому «Поэту и гражданину» этот плод трудов и бдений можно предложить?

И видением  улыбчиво мне выплывает большая-большая дуля.

Ибо какие записки тут ни возьми — а все будет не ко двору.

Ибо и у всякого издания, вконец еще не задавленного цифрой, присмотрись, свой пескарий интерес, над которым марсианским глазом с прожилками на нем каналов над щербато-каменистой поверхностью Фобосов и Деймосов пламенеет щучий глаз Рыбнадзора.

Салтыков-Щедрин среди славы русской классики неспроста в рыбьих вопросах как никто был дока.